9

Через пару дней «турист» молниеносно и безошибочно расстреливал камни на ограде. Зот усложнил задачу, стал расставлять мишени как можно неудобнее, а так же подвешивал на нитках консервные банки, которые качались на ветру и усложняли прицеливание.

С каждым днём Марк поражал мишени всё лучше и лучше.

— Ты прирождённый стрелок, — похвалил Зот француза и, увидев, как вспыхнули радостью его глаза, добавил: — Ещё чуть-чуть и в копы сгодишься.

— А ты сам не коп случайно? — неожиданно огрызнулся Марк.

— Нет. Но мысль такая иногда чешется.

— Чем же ты на жизнь зарабатываешь? Ведь «туристы» не каждый день приезжают?

— Квартиру родителей выгодно продал. Вернее, обменял трёшку на однокомнатную с приплатой. Деньги в банке. С учётом почти нулевой инфляции — ежегодные солидные проценты.

— У вас квартиры дешёвые.

— Так это сравнительно недавно стало. Когда китайцам, японцам и корейцам землю в аренду стали сдавать на сто лет. Все деньги тогда на строительство пустили. Ещё много жилья сами иностранцы понастроили. Для тех россиян, кто не желал оставаться жить на арендуемой территории.

— Что-то у вас с этой арендой нечисто.

— Почему? У нас до сих пор много неосвоенных пустующих территорий. Надо же как-то получать с них доход.

— Вы же так отчаянно сопротивлялись посягательствам на свои земли. Бастовали.

— Было дело. Но старикам добавили пенсии, потом жилье подешевело и многие забыли о своих придуманных ужасах.

— Но утверждают, что россияне до сих пор против такой торговли.

— В любом обществе всегда найдутся непримиримые личности. Неважно чем они недовольны, им лишь бы наперекор. Ваши корреспонденты их быстро находят, и умело преподносят.

Марк задумался.

«Интересно, сколько ещё нелепых стереотипов крутится в его воображении?» — подумал Зот.

— У вас все города такие красивые? — спросил Марк, когда они вдвоём брели погожим вечером в полюбившееся французу кафе «БарД».

— Каждый город у нас хорош по-своему. Идёт постоянное соревнование.

— Коммунистическое?

— Косметическое. — Зот проигнорировал постоянный сарказм француза насчёт России.

— А поподробнее можно? Я хочу написать статью в газету. Правдивую.

— И напечатают?

— Конечно. Вы здесь сильно преувеличиваете продажность нашей прессы.

— Город-победитель получает какие-то льготы, я не совсем в курсе. Налоги на целый год вроде снижают. Для страны это не обременительно, а городу польза. Ну и престиж, известность, привлечение туристов. Началось это с отдельных зданий. Если новое строение признаётся архитектурным шедевром, оно считается национальным достоянием страны и владелец получает скидку на его содержание и ремонт.

— Так в Голландии, кажется, — сказал Марк.

— А потом Президент придумал учредить в каждом городе должность ландшафтного архитектора, который юридически является чуть ли не главным во всех вопросах градостроительства. У нас дырку в асфальте и то обязаны заделать красиво и качественно.

Марк достал мобильнимк, включил на запись. Зот вдохновился ещё больше, выпятил грудь и принялся изображать из себя телевизионного ведущего:

— Активно началось художественное оформление улиц, дворов, парков. Именно тогда появились первые призывы к гражданам принимать участие в общественных работах. Довольно-таки вялый поначалу отклик, вскоре переродился в неподдельный энтузиазм. Города стали соревноваться. У нас любой мостик через речку и даже канаву строится по художественному проекту. Как результат: расцвели ремёсла: литьё, ковка, изразцы, мозаика, резьба по дереву. Каждый двор нашего города — произведение искусства.

— Преувеличиваешь!

— Хочешь убедиться? — Зот резко свернул с улицы в сторону пятиэтажек.

Марк стоял ошеломлённо озираясь. Его взгляд скользил по фруктовым деревьям, которыми был засажен двор: вишням, яблоням, грушами, плетениям актинидии и лимонника. Мозаичные дорожки из цветной плитки; огромные клумбы цветов; гигантский булыжник с лесенкой и сказочным теремком на его вершине; невероятно правдоподобный динозавр, сваренный из металлолома; альпийская горка из сланцев и колотого гранита, заросшая ползучими хвойниками; каскадный водопад; деревянные скульптуры и резные домики на детской площадке.

— На пенсию захотелось, — засмеялся Марк. — Чтобы сидеть вот так, как те старушки на скамеечках, и любоваться.

— Аляповато, — сказал Зот. — Есть дворы поинтереснее.

— Это невозможно!

— Нет предела фантазии художника.

— Вам есть чем гордиться!

— Мы привыкли, а ваших туристов больше интересуют катастрофы.

В БарДе играли приглашённые из Питера музыканты. Двое парней с акустическими гитарами исполняли напичканные философией песни. Марк слушал, иногда просветлялся, но чаще хмурился и качал головой. Вскоре он потерял интерес к исполнителям и спросил:

— Слушай, а зачем вы слизали это американское слово «коп»?

— Ничего не слизали. Это аббревиатура «Контроль общественного порядка». А поскольку народная полиция у нас на хозрасчёте, злые языки придумали альтернативное название «Коммерческая охрана порядка».

— Вот этот хозрасчёт — и есть самая большая причина для насмешек и пересудов. Бесплатно ваша полиция что-нибудь делает?

— Бесплатно для граждан — да. В тех случаях, когда человеку нечем платить или он принципиально не хочет. Только эффективность ниже. Но выше, чем у вас.

— Не верю.

— Начнём с того, что у наших полицейских — двойная зарплата. От граждан и от государства. Допустим, меня обокрали. Я пишу заявление-договор, в котором обговариваю, что в случае поимки преступника оплачиваю расследование в такой-то сумме. Приколисты иногда указывают один рубль. Можно написать ноль рублей. Но и в этом случае копы ищут вора. Потому что вторая сумма их заработка идёт от государства, а точнее от самого преступника. Пойманный вор оплачивает украденное имущество в пятикратном размере, то есть пятьсот процентов. При повторном преступлении в десятикратном. Пострадавшему возмещается полный ущерб плюс столько же за моральное беспокойство. Семьдесят процентов от оставшейся суммы идёт полиции, и тридцать достаются государству. Если вор смог выплатить всю сумму полностью, он остаётся на свободе. Может пойти и честно трудиться. А может попытаться ещё что-нибудь стырить.

— Ваше государство наживается на преступлениях. Это бесстыдно!

— А должно от преступников страдать? Это правильно? Ты считаешь: вор должен сидеть в тюрьме?

— Да.

— Нет. В первую очередь вор должен возместить убытки. Во вторую, возместить моральный ущерб. И только в третью, сесть в тюрьму, если не сумел выполнить первых два пункта. Задуманное преступление должно быть невыгодным во всех отношениях, только тогда оно теряет привлекательность.

— И у вас ещё остались воры?

— Остались. Азарт у некоторых людей в крови. Но… если вор не пойман, полиция не получает ни-че-го. При нулевой эффективности её работы они вообще могут остаться без зарплаты. Поэтому туповатых и ленивых там сейчас не держат.

— А если вор сам нищий и ничего возместить не может? Украл буханку хлеба, чтобы поесть.

— Он отрабатывает на государство стоимость пяти буханок хлеба.

— Э-э-э, — Марк хитро улыбнулся. — Есть ещё тупиковый вариант. Вор украл миллион. Но пока его искали, всё потратил. А у него ни счёта в банке, ни квартиры. На свалке живёт.

— В таком случае он будет бесплатно работать на государство, пока не возместит пять миллионов. Возможно, что и пожизненно.

— Работать? Да он ляжет на топчан и пошлёт государство куда подальше.

— Умрёт с голоду.

— Его перестанут кормить?

— Да. С какой стати пострадавшие налогоплательщики должны кормить вора? Еду, одежду, какие-то развлечения, он получает только в том случае, если усердно возмещает причинённый ущерб. Или это бесчеловечно?

— Нет, пожалуй.

— Проведи эксперимент. Положи на скамейку в парке бумажник. Приди туда через неделю. Он будет тебя дожидаться.

— Быть такого не может!

— Попробуй. Дело в том, что есть ловкачи, которые пытаются таким образом заработать. «Теряют» кошелёк с деньгами, а сами за этим местом наблюдают. Допустим, кто-то кошелёчек этот подобрал и в полицию не сдал. В отдел поступает сигнал, типа от бдительного гражданина. Мол, видел и снял на телефон, как некто нашёл утерянный кем-то бумажник. И тут же сбрасывает видео на полицейский компьютер. Вскоре от «пострадавшего» поступает заявление об утерянных деньгах. Жулика арестовывают, владелец кошелька получает двойную сумму. Ну, а остальное его не интересует.

— Надо же… И тут мошенники нашлись. Но всё равно не понимаю. Украл миллиард, отдавать надо пять. Преступник всю жизнь бесплатно работать будет, но возместит лишь крохи.

— Вариант возможный, только исключительно редкий, скорее теоретический. Нищий вор не сможет украсть миллиард. А тот, кто сможет, решается на это тогда, когда уже имеет хотя бы пять. Никто не пойдёт на риск, чтобы пожизненно пахать за хавчик и одежду. Хотя и в этом случае, заключения можно избежать. Если на свободе, работая, ты погашаешь долг за своё преступление более эффективно, чем в тюрьме, тебя не посадят.

— Любопытно.

— Практично. Раньше как было, задавил человека машиной — на нары. Зачем? Он, что, там перевоспитается или какую-то пользу принесёт стране? Сейчас любой злоумышленник и даже простой хулиган страдает финансово. И поверь — это оказалось эффективнее отсидки. Поэтому у нас и тюрем почти не осталось.