Глава 1

«Незваный гость хуже татарина», — эта мудрость славянских предков Наталии отработала уже давно, ныне процветала все-таки чистая дружба народов, но, увы, фразе предстояло вновь стать актуальной в одном отдельно взятом особняке, что был выдан за заслуги некоему капитану Спецтайма. На свидетельстве о собственности стояло название «Догева», так как агент Мысль с юности любила произведения гениальной писательницы XXI века Ольги Николаевны Громыко, да еще и привила эту любовь Ларе и Лане (Володька ржал громче всех, когда Козыри на отдыхе мастерили на заднем дворе макет «Космического мозгоеда»).

Да уже, есть «Догева», будет и «Повелительница», а вот Аланну надо срочно куда-то деть, потому что любой телепат может быть потенциально опасен, а если уж он больной на всю голову киборг да еще и со способностями к телекинезу, это вообще мама не горюй. Срочно найти безопасное место для единственной дочери.

Ната снова шепотом пожелала Ментору «всего наилучшего», потому что белобрысый гад испортил ей всю жизнь, внедрив сначала при трансформации в организм феромонные железы, затем создав из ее клеток и клеток ее погибшего возлюбленного Аланну, а после еще и всучив отбитую телепатку. Да уж, нашли няньку! Да ей нянчится еще в подростковом возрасте осточертело, не в том ли была причина, что на первых порах она была к Ланке холодна, да и сейчас обязанности выполняет, а мамаша все равно хреновая. Да еще и Рекс с Ленньером в качестве дополнительных детей, ведь жутко тянет сбежать в девяностые годы ХХ века на свидание с Лоуренсом Дэвисом, забыть обо всем и оторваться — слишком мало гуляла.

Тем не менее, долг не позволяет даже отомстить предателю Мэттью, агитировавшего колдуна стереть ей память (фокус не удался); а еще говорит, что любит. Ангел ангелом, а падший.

«Я подумаю об этом завтра», — привычно уговорила себя девушка.

Все-таки полезно много читать!

Хозяйка беззвучно прошла в дом, переступив через Ленньера и даже не разбудив его — был только шестой час утра, а она привыкла вставать с зарей. Ната терпеть не могла вставать так рано, но работа есть работа, ничего не попишешь. Лана привыкла оставаться с Ленньером или Рексом, и спокойно спала до возвращения матери. Она вообще беспроблемный семейный ангелочек.

В одиннадцать лет Лана была не такой высокой, как многие другие, ростом она, скорее всего, будет с бабушку с ее максимум метром пятьдесят семь; тонкий легкий костяк — от отца, структура волос тоже как у Мэтта, густые и мягкие, легкими пушистыми локонами, а вот цвет уже смешанный, не русый, как у нее, но и не светлый, как у отца, а какой-то странный как медовая карамель. Белая кожа без изъянов тоже в нее или маму, а глаза стопроцентно как у Наталии — не то серые, не то голубые, не то зеленые, вечно меняющие цвет, кошачьи. От матери и деда однозначно брови и ресницы, густые и темные, почти черные, ресницы даже как бы в два ряда — была бы актрисой, даже клеить не нужно было бы.

Лана унаследовала склонности бабушки к бисероплетению, шитью и вязанию, от нее самой к вышивке и стихосложению (даже с Лариской соревновалась), и уж конечно склонности всей семьи к чтению. Спектр интересов разнообразен, умеренная склонность ко всем наукам, а пламенная любовь к советской фантастике, путешественникам во времени Гвендоли Шеппард и Гидеону де Виллеру (Рубин и Алмаз), милой ведьмочке Кики и веселой компашке Гарри Поттера (последнее опять влияние матери, ведь Нате было двадцать два, когда она впервые увидела «Философский камень», и юный Дэниел Редклифф сильно взбудоражил ее материнский инстинкт).

Элиана, несомненно, может тоже девочку полюбить, но она все-таки потенциально опасна, пока не придет себя, так как же обезопасить Аланну?

Решение пришло столь неожиданно, что хозяйка «Догевы» аж споткнулась на лестнице, чудом не полетев со ступенек, по которым перемещалась крадучись в темноте. Ну конечно! Их добрые друзья и союзники крестоносцы космоса еще ни разу не отказывали в помощи.

Орден космических тамплиеров состоял из трех лож — Единороги, Грифоны и Мантикоры, — и, поскольку он был францисканского типа, встречались там через одного женатые рыцари. Ложа Единорогов организовала для мальчиков военное училище, а для девочек — пансион благородных девиц, в который воспитанниц брали как раз в одиннадцать лет, а не в шесть, как это делали в Смольном. Занимались с девчонками монахини, одну из которых, сестру Инессу, Ната знала лично, пусть и не очень близко. Разве сможет она отказать и не замолвить словечко перед матушкой Каэтаной? Такого не может быть.

Условия там прекрасные, пусть и аскетичные, но комнаты у девочек не на десяток человек, даже не на трех-четырех, а всего на одного человека, причем снабженные санузлом, шкафами, кроватями, всем необходимым для учебы и — главное — отоплением. Пансион XXIV века хоть и соблюдает традиции, но не мучает юные души, а только оттачивает ум и характер.

Самое главное, что девочкам некогда заниматься ерундой, но их при этом и не перегружают, идеальный баланс занятости, отдыха и трудотерапии полезен всегда, еще и родители навещают.

Наталия шмыгнула в кабинет, проверила планетарные календари и вызвала Мемори. Сестра Инесса отозвалась практически ментально.

— Мир тебе, сестра, — поприветствовала она по-латыни.

Ната уже знала, как надо отвечать, и, пусть и медленно, но ответила на том же языке:

— И тебе, сестра.

После недолгой паузы собеседница перешла на системный английский:

— Ты не звонишь зря, не отвлекаешь по пустякам, так что же случилось?

— Сестра Инесса, — вежливо начала Ната, — я не имею права сказать всего, но… это личное, и я смиренно прошу помощи.

— Да поможет тебе Всевышний, сестра, расскажи мне все.

Мысль предельно корректно изложила свои проблемы, сестра Инесса только кивала в ответ головой, в финале разговора посоветовав начать собирать вещи, она успевает поговорить с матушкой еще сегодня и вызовет Наталию в ближайшее время. Девушка благодарно пообещала привезти найденные во время вылазок в другие хронопотоки редкие инкунабулы, если уж все равно прилетит на Мемори, что вызвало у Инессы улыбку.

Когда экран погас, Ната вскочила и принялась искать набор чемоданов, дабы сложить все необходимое для полета, а заодно спрятать все остальное в кладовой, чтобы Куин не смогла догадаться даже о самом существовании Аланны, ведь читать мысли темпоралов ни один маг не способен.

За сборами ее и застал звонок. Девушка приняла вызов и увидела на экране католическую аббатису — после приветствия матушка Каэтана спокойно заговорила:

— Мне сообщили о вашем деле, сестра, завтра же ждем вас с вашим милым ангелом.

— Я так благодарна, — заверила ее Ната.

— О, не стоит, нам заповедовано любить всех и помогать ближнему. Жду вас, сестра, — экран снова погас.

Полдела было сделано.

Если за завтраком Наталия поставила перед фактом Лану, в обед предупредила родителей, то в преддверии ужина мать с дочерью уже были на Мемори, а оба дядюшки молча перли багаж в кладовую, чтобы Лана потом могла забрать чемоданы и разложить все в комнате-келье. Новую воспитанницу с единственным родителем матушка встречала самолично.

— Постарайтесь понять, — кротко, но твердо вещала она, — у нас есть все же ряд ограничений: никакого каждодневного увеселения, лишь умеренный и уместный труд, который призван облагораживать. Но мы не тираны, потому в выходные разрешены прогулки и танцы с воспитанниками военной академии.

Аланна молча, даже слегка спотыкаясь, следовала за взрослыми; ей было все же не очень уютно, застенчивые домашние девочки часто слишком долгое время цепляются за юбку матери (тем более, что Нату она просто обожала). Сама того не осознавая, Мысль не просто выполняла свои материнские обязанности, она вложила в Лану всю душу, хотя сроду с ней не сюсюкалась.

Матушка заметила волнение воспитанницы и ласково улыбнулась:

— Ты хочешь что-то спросить, ангел?

— Да, матушка, — ухитрилась выдавить из себя девочка.

Она была с малолетства приучена молчать, лишь отвечая на вопросы взрослых, адресованные конкретно ей.

— Что же именно?

— Могу ли я писать письма, — решилась Лана, — ну, маме.., — голос становился все тише, — сестре…

— Разумеется, мой ангел, этого не запрещают никому, все же мама улетает домой.

Лана покраснела и потупилась, она страшно боялась сделать что-то не так и расстроить этим добрых монахинь. Все-таки они друзья, хотят ей блага и будут ее защищать.

— Спасибо, — совсем тихо.

— Ну же, Аланна, не стесняйся, отныне здесь, в Обители, наш общий дом.

Ната деликатно кашлянула, матушка Каэтана кивнула и оставила их вдвоем.

Девушка присела перед Ланой.

— Мы все равно будем часто видится. я обязательно приеду в выходные.

— Да, — кивнула девочка, — я понимаю.

Тут сработал зуммер браслета перемещения, Мысль коротко обняла дочь и исчезла. Лана сцепила зубы: хорошо, что комнаты звуконепроницаемые, ее слез никто не увидит и не услышит, семью она не опозорит, ведь мама выполняет свой долг, и Лана должна это делать.

В конце концов, она будет учиться на красивой планете интересным наукам, проложит себе дорогу в будущее, к тому же тут почти так же, как в прекрасном древнем фильме «Небесные ласточки».

Среди друзей всегда хорошо.