Глава 3

«Игла» села в двенадцати километрах от базы в небольшой лощине, скрывавшей корабль от возможного наблюдения. На орбите пришлось немного повозиться, чтобы обойти сеть спутников наблюдения, но все обошлось и приземление осталось незамеченным.

— Что ж, давайте еще раз уточним наши действия, — сказал Хендерсен, когда утихли двигатели.

Скив переключил один из экранов, и на нем появилась карта местности. Курт, чья роль была первой, придвинулся ближе.

— Объект — стандартная база с заглублением на три уровня, что делает воздушную атаку малоэффективной. Я имитирую лобовую атаку правительственными войсками по стандартной схеме захвата укрепрайона. Дальше дело за тобой, Рыжая.

Картинка на схеме увеличилась, показывая периметр базы.

— Пока Курт веселится, я проникаю на территорию базы. Вот здесь, — Ленокс ткнула пальцем в экран. — О’Нил ждет меня с тремя дроидами и страхует на выходе… тут. Подключаюсь к сети и нахожу, где содержится объект…

— Оллин, — оборвал ее Скив.

Хендерсен взглянул на пилота, как будто захотел спросить но промолчал. Ленокс едва пожала плечами и продолжила:

— Короче, пока шумят железки Курта, я хватаю девушку и сматываюсь. Прыгаем на дроидов — и на корабль. А мистер пилот нас с комфортом доставляет домой.

— Тогда, синхронизируем время и приступаем, — сказал Хендерсен дрожащим от волнения голосом.

Курт скрылся в грузовом отсеке, а Скив выбрался наружу. Пока было время, он решил осмотреться. Побывав во множестве звездных систем, планеты он видел, в лучшем случае, только сверху. Казалось бы, редкого гостя можно встретить радушно, но этот, Богом забытый мир не собирался выглядеть милым и приветливым. Тяжелые, налитые дождем тучи ползли над самой головой. Еще чуть ниже — навалятся грозовой тяжестью и раздавят, не спросив какого ты роду-племени. Стылый порывистый ветер обрывал с холмов пожухлую траву. В лощине было тише, но от земли тянуло гниением и сыростью.

Может оно и к лучшему — погода не давала расслабиться и утонуть в воспоминаниях. Старик тогда в баре говорил о веригах. Нет, это были цепи, стягивавшие вместе с алкоголем пасть монстра под названием Прошлое. Зверь ворочался, скулил, но не причинял неприятностей. Старик же отпустил его на свободу… Странным образом, но мысли об Оллин сдерживали чудовище, словно строгий ошейник. «Хотя, — Скив покачал головой, — Оллин не стала бы надевать ошейник, даже на зверя».

О’Нил доверху застегнул куртку, укутался в воротник и сосредоточился на погрузчике, достававшим из недр корабля контейнеры. Курт подходил к каждому, набирал на цифровой панели код и ящики начинали трансформироваться: стенки распадались на отдельные сегменты, изнутри вылезали конструкции, пристыковывались друг к другу. За считанные секунды контейнеры стали четвероногими конструкциями, которые поднявшись на задние конечности, стали похожими на собачьи скелеты полутрометрового роста.

Пока истребитель наблюдал за трансформациями дроидов, погрузчик вытащил еще один ящик. Передняя стенка сдвинулась, и на землю высыпали небольшие роботы, похожие на паучков с выпирающими во все стороны длинными усиками — эмуляторы. Не успел О’Нил подумать, что же так восхитило Курта, как воздух вокруг них замерцал, и они превратились в… дроидов.

Хендерсен, увидев реакцию О’Нила, объяснил:

— Это обманки, миражи. Они создают вокруг себя голографическое изображение копируемого объекта. Оборудование настроено таким образом, чтобы картинка дополнялась сигнатурами оригинала — излучения, тепловой образ и так далее. Они даже стрелять могут! Правда, на них установлены не боевые лазеры, а скорее фонарики, но вряд ли кто-то будет разбираться во время битвы, что это за луч.

— Но они же скоро догадаются…

— Конечно. Но и тогда эмуляторы будут полезны. Не различая, где оригинал, а где копия, противник будет вынужден перенести огонь по нижнему сектору, стараясь уничтожить обманки. А настоящие дроиды и с перебитыми конечностями могут поражать цель.

Курт и Ленокс сделали себе инъекции стимуляторов и оператор, надев шлем мультивизора, вернулся на корабль. Почти сразу же, двадцать семь настоящих роботов и шестьдесят обманок синхронно повернулись и пошли в сторону базы. С тремя оставшимися дроидами, переведенными на ручное управление, возилась Ленокс. Металлические «собаки» наклонились вперед, став похожими доисторических рептилий. Рыжая присоединила к их спинам небольшие треугольные сидения, а в плечи вставила рычаги управления.

— Нам пора. — Она проверила управление и ловко забралась на дроида.

О’Нил постарался повторить ее движения, но с непривычки усидеть на дроиде оказалось нелегким делом. Сидение было слишком маленьким, ноги соскальзывали с металлических боков машины, а когда робот побежал, пилоту пришлось вцепиться в него мертвой хваткой. Пока Скив нашел удобное положение и закрепился, Ленокс с запасным дроидом, нагруженным оружием, ушла уже далеко. Он нагнал ее только у самой базы.

— Для первого раза не плохо, истребитель. Жди меня здесь и смотри в оба, — Ленокс хлопнула робота по хребту, будто это был настоящий жеребец и надела шлем. Маскирующее покрытие костюма начало выцветать и обесцвечиваться, скрадывая контуры ее фигуры.

В крепости взвыли сирены, предупреждая о нападении. О’Нил посмотрел на часы: все шло по графику — Курт вывел дроидов на километровую позицию.

Истеричный вой сигнализаций потонул в реве реактивных снарядов, неслышимая дрожь защитного поля давила на барабанные перепонки ничуть не слабее взрывов, со злобным шипением выискивали прорехи в броне лазерные импульсы. Никто бы выделил в этой какофонии приглушенный хлопок в ста метрах правее места штурма. Даже если датчики и обратили внимание на нарушение периметра, их заглушал шум сирен. О’Нил снова посмотрел на часы. Ему ничего не оставалось, как наблюдать и ждать возвращения рыжей … и Оллин. Даже про себя он не мог называть девушку «объектом».

Вместе со снарядами базу закидывали «пауками» — небольшими машинками, похожими на насекомых, которые вгрызались в стены в поисках коммуникаций. Пауков было мало и они не смогли бы нанести ощутимый урон, но пока защитники разберутся, кто и где проник внутрь, у Ленокс будут лишние секунды.

Скив сжимал и разжимал кулаки, поглядывая на часы. Он с трудом переносил вынужденное бездействие, он истребитель, его работа — постоянное, молниеносное, на грани возможностей движение.

Прошло семь минут. Еще через три минуты защитники должны разгадать уловку с эмуляторами и, не увидев на поле боя операторов, начнут отстреливать дроидов. Еще через две-три минуты они, уничтожат до половины роботов и атака захлебнется…

Десятая минута операции. На базе должны понять, что кто-то проник на территорию. Рыжей надо бы поторопиться. О’Нил проверил готовность роботов.

Тринадцатая минута. Грохот со стороны нападавших заметно поутих. Ну же, где ты, рыжая!

Пятнадцатая минута. Слева доносились уже только единичные выстрелы — защитники добивали дроидов. Но вот, наконец, из пролома в стене донесся приглушенный хлопок и вслед за ним стрельба. Рыжая!

Сначала на улицу выбралась Оллин. Следом за ней пятилась, отстреливаясь и закидывая коридор дымовыми гранатами, Ленокс. Она была без шлема, а покрытый сажей маскхалат вместо того, чтобы прятать, выделял ее контрастным рыже-черным пятном на фоне светлых стен станции.

Скив вскарабкался на своего дроида и отдал команду — взвыли стрелковые комплексы, не давая противнику выбраться наружу. Рыжая бросила автомат, схватила Оллин за руку и побежала, резко меняя траекторию. Ленокс буквально волочила за собой Оллин, а, подбежав к ближайшему роботу, подхватила девочку как кулек — и откуда столько силы в этой хрупкой на вид женщине! — запрыгнула и помчалась к кораблю. О’Нил бросился следом, оставив третью машину для прикрытия. Через четыре минуты они с разбегу запрыгнули в грузовой отсек «Иглы» и с грохотом повалились на пол.

Хендесен выхватил из кучи малы внучку и прижал к себе. Плача и растирая руками слезы радости и испуга, они прислонились к стенке, и окружающий мир для них перестал существовать.

О’Нил, выбравшись из-под робота, бросился к кабине. Они исчерпали все преимущество во времени: внезапная атака, финт с эмуляторами, похищение — террористы наверняка уже догадались, что на них напала небольшая группа. Должно быть, их перехватчики уже патрулируют космическое пространство, отрезая похитителям пути к отступлению.

Пальцы привычно скользнули по сенсорам управления. Загудели двигатели, пол задрожал под ногами, зажужжали приводы, закрывавшие грузовой отсек. Створки еще не закрылись, когда двигатели вышли на взлетную мощность, и внутрь корабля ворвался пыльный вихрь.

Резкий рывок и машина поднялась в воздух. Обзорные экраны заволокло дымкой. Сначала сизой и полупрозрачной, потом серой и густой как кисель. Не видно было, летит корабль или липкие путы обхватили его и удерживают над планетой.

Спустя минуту облачность исчезла. Мгновенно, без смены цвета или плотности — только что «Иглу» окружала темнвя ватная пелена и вдруг она исчезла. По глазам ударил резкий солнечный свет, но и он скоро померк, сменившись космической чернотой, наполненной искрящейся звездной крупой.

О’Нил бросил взгляд на сидения позади. Все были на местах, ремни безопасности пристегнуты, индикаторы компенсаторов светились зеленым.

Рыжая в кресле стрелка. Сделала угол, надела сенсорные перчатки и шлем прицельного комплекса.

Отвернулся.

Пальцы уверенно коснулись антрацитово-черной панели. Раздалось легкое гудение. Оно истончилось до комариного жужжания, а потом и вовсе исчезло за гранью слышимости.

Снаружи корабля вспыхнуло корональное свечение. Во время войны этого зачастую хватало, чтобы избежать сражения.

Прежняя «Игла» была значительно меньше: без орудийной башни, защищавшей заднюю полусферу, не такой просторный салон, более слабые двигатели, обеспечивающими меньший запас хода. Одно не предусмотрел Хендерсен, оборудуя эту машину — музыка. У каждого экспа существовал свой способ выпустить на свободу талант. Стрелки и операторы делали инъекции с легкими (или не очень легкими) наркотиками — на поле боя довольно сложно найти другое средство. Для пилотов, практически всегда, таким стимулятором служила музыка.

Скив расслабился. Мелодия, будто заструилась по телу, нежно обволакивая, обнимая. Если закрыть глаза, можно представить себе журчание ручья, ощутить аромат цветов… или, в зависимости от настроения и восприятия, фантазия нарисует морской прибой и далекий белый парус или просторы Вселенной — бесконечные и пустынные. Каждый человек, погрузившись в древнюю классику, видел что-то свое.

Искры датчиков, разбросанные по приборной панели, казались далекими звездами. Настолько далекими, что движение корабля не смешивало их рисунок. Черный салон, без полутонов или отблесков, будто распахнулся наружу, отдав себя вечной ночи. Корабль исчез — остался пузырек воздуха, защищенный тонкой прозрачной пленкой. Пузырек, плывущий по безбрежным просторам, подгоняемый акустическим бризом.

Некоторые из пилотов предпочитали тяжелую современную музыку — резкую, шквалистую. Тяжелая музыка рождала Агрессию. Можно подумать, что это именно то, что нужно на войне — Агрессия, Напор, Безумство. Но чем сильнее эмоция, тем сложнее управлять ею. О’Нил знал таких истребителей. Все они захлебывались в омуте Агрессии и сгорали, стараясь из него вырваться. Анжи… в битве за Корриду он в одиночку бросился на крейсер. Его вела Агрессия, его вело Безумие. Не причинив особого вреда большому кораблю, он попал в ловушку запирающего огня — единственный способ сбить экспа-истребителя, когда не только корабль попадает в перекрестный огонь, но поражаются и возможные места сдвигов. Анжи пытался выскочить из ловушки и даже едва не вырвался — конструкция корабля не выдержала перегрузок.

Классическая музыка не порождала агрессии. О’Нил считал, что она позволяла подняться над эмоциями. Каким бы грязным делом ни была война, лучше держаться подальше от омута Безумия. Может, эти мысли рождались чувством самосохранения, ограждающим разум Скива от неверных шагов.

— А теперь молчите, — не поворачивая головы, сказал О’Нил пассажирам.

Голос майора звучал вяло иотстраненно, будто разговоры ему ужасно наскучили и вообще безразлично есть ли в кабине кто-то кроме него. Только движения рук пилота — предельно экономичные и точные — выдавали сосредоточенность и напряжение.

Под скрипичный проигрыш отработали нижние двигатели сдвига, вжав пассажиров в кресла. На смотровом экране проплыли тени трех торпед-невидимок. О’Нил уничтожил их выстрелами носовых орудий.

На радаре появились цели. Но корабли преследователей были еще далеко, и Ленокс включила внутреннюю связь — решила узнать, как стимулирует свою способность О’Нил. «Ну, уж нет! — решила она, услышав музыку. — Наркотики хоть можно вывести из организма, а голову на место не вернешь». Отключив связь, рыжая снова расслабилась, и ее руки начали свой танец, отдавая приказы бортовым орудиям.