Глава 12. У монаха отшельника.

— Потерпи еще немножко, — Милана обняла подругу, помогая идти. Настя оперлась на ее плечо, попробовав вступить на распухшую после ушиба ступню. Боль заставила ее вскрикнуть. Девушка подогнула ногу и запрыгала, буквально повиснув на Милане.

Прошло уже десять дней с того момента, как беглянки покинули захваченный замок. Все это время они, боясь погони, пробирались лесами и окольными дорогами в горные районы острова. Навыки выживания, полученные Миланой на Руси, очень помогли ей в сложившейся ситуации. Ей пришлось взять на себя обустройство ночлега, разжигание при помощи трения огня, и добывание пищи. Плести силки Милана умела с детства, поэтому беглянки каждый день имели на обед либо куропатку, либо жирного кролика.

Первые дни девушки передвигались на своих конях, но в одну из ночей их окружила стая волков. Пришлось пожертвовать лошадью Насти. Беглянки сами чудом ушли от хищников верхом на втором скакуне. Но и он продержался не долго. Загнанное животное пало еще через несколько суток.

После этого пришлось идти пешком. Во время бегства переобуваться было некогда. Туфли не продержались и двух дней после гибели последнего коня. Но и здесь беглянкам помогли навыки Миланы. Она довольно ловко сплела лапти, обеспечив более или менее комфортное передвижение.

Конец пути был уже близок, но последняя его часть оказалась наиболее тяжелой. Перебираясь через завал, нога Насти попала в расщелину. К счастью, перелома не было, она лишь сильно ушибла ногу, но ступня моментально распухла, что намного замедлило движение. Только на следующий день беглянки вышли в небольшое ущелье, огороженное с одной стороны лесом, а с другой склонами гор. Около ручья, прижимаясь вплотную к голой отвесной скале, изможденные путницы увидели покосившуюся хижину. Она представляла собой строение, сколоченное из грубо отесанных досок, подогнанных между собой настолько плохо, что между ними имелись большие щели, наспех заделанные мхом. Крыша была покрыта, набросанными без всякого порядка, ветками.

Милана подвела подругу к ручью, усадила ее на камень, заставив опустить ушибленную ногу в воду.

— Посиди тут, — сказала юная баронесса, — я пойду, гляну, тут ли хозяин…

Она подошла к хижине. Чтобы открыть покосившуюся на ржавых петлях дверь пришлось приподнять ее.

— Эй! — крикнула в темноту Милана, — кто-нибудь есть дома?!

Ответом ей было лишь завывание ветра.

— Тогда я захожу! — предупредила девушка, заглянув внутрь.

С первого взгляда было видно, что это жилье монаха отшельника. Скудная обстановка состояла из топчана, с кипой сухой травы вместо постели, почерневших от времени и влажности стола и скамьи. На столе Милана увидела кувшин с водой, огромное глиняное блюдо с сухим горохом. В хижине пахло ладаном, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь щели в потолке, падали на крошечный алтарь с искусно вырезанной статуэткой девы Марии и самодельным деревянным крестом. В углу помещения часть стены была прикрыта грубой холстиной с остатками какого-то рисунка.

Осмотрев помещение, и не увидев в нем его хозяина, Милана прикрыла дверь и вернулась к подруге.

— Ну что там? — морщась от ноющей боли, поинтересовалась Настя.

— Пусто, — пожала плечами Милана, — видимо хозяин не ждал гостей. Давай подождем. Должен же он в конце концов вернуться…

Ждать пришлось долго. Когда последние лучи солнца скрылись за верхушками деревьев, из леса появился коренастый, чересчур полный для своего роста человек. На первый взгляд ему можно было дать не более сорока лет. Монашеская ряса, коричневого цвета была перетянута на животе плетеной веревкой. Короткие черные волосы, на темени были выстрижены кругом. Монах тащил на своих широких плечах мертвую косулю. При этом он даже не сгибался под тяжестью своей ноши, что говорило о его невероятной силе.

Монах прошел к своему жилищу, скинул на землю косулю, вытер о бока руки, и только после этого повернулся к удивлено взирающим на него девушкам. Он изобразил на лице добродушную улыбку, так как будто только сейчас разглядел нежданных гостей.

— Добро пожаловать, молодые леди! — воскликнул он всплеснув руками, — воистину счастливое проведение привело вас ко мне, как раз в то время, как святая дева Мария, даровала мне это животное, свалившееся со скалы на камни.

— Мы бы хотели просить у вас святой отец, убежище и кров, — сказала Милана, — нас преследуют и хотят убить, а может и того страшнее, забрать нашу честь. Мы долго скитались. Очень устали и хотим есть. Кроме того моя подруга повредила ногу. Ей нужна помощь…

— Конечно вы найдете у меня все необходимое. — закивал монах, — но позвольте узнать, кто может угрожать столь прекрасным созданиям?

Он присел возле Насти, аккуратно ощупывая ногу.

— Барон Роланд Обеньи, вероломно напал на замок моего мужа. Его люди пленили Олдреда и принуждают его к смещению короля и захвату власти. Мне и моей подруге удалось убежать. Но Обеньи вряд ли успокоиться. Наемники рыщут по всей стране в наших поисках. Если я попадусь в его лапы, он использует меня, для того, чтобы сломить волю мужа.

— Так мой крестник опять женился?! — удивленно воскликнул монах, — он не только не удосужился пригласить на свадьбу меня, но и даже не сообщил об этом радостном событии!

— Это непростительное легкомыслие, — улыбнулась Милана, — но признаться в этом отчасти, виновата и я. Муж был настолько занят моими ласками, что позабыл обо всем на свете…

— Что же, я его понимаю, — монах лукаво глянул на баронессу, но его взгляд тут же стал серьезным. — Раз дуболом Обеньи пошел на открытый конфликт, и позволил себе захват председателя парламента, то дела его неважные, а потому это очень серьезно. Вам действительно угрожает огромная опасность. Я с удовольствием приючу супругу моего крестника и ее подругу у себя. Прошу, мое скромное жилище в полном вашем распоряжении. И называйте меня просто, монах Тук…

Он поднялся, направившись к своей хижине. Милана помогла подруге подняться. Вместе они заковыляли следом. Чтобы войти, им пришлось наклониться.

— Я ни в коем случае не желаю обидеть вас любезный Тук, — Милана усадила Настю на топчан, при этом в помещении было настолько тесно, что негде было развернуться, — но как же мы сможем разместиться тут втроем?

— Неисповедимы пути господни, — молвил монах, — иногда от взгляда утаивается нечто большее, чем есть на самом деле.

Он отдернул висящий на стене холст, за которым оказался темный проход.

— Следуйте за мной дети мои…

Милана вошла в довольно большую пещеру, с интересом оглядываясь по сторонам.

Новое помещение было обставлено гораздо богаче, чем предыдущее. Здесь имелся огромный стол, несколько плетеных кресел и довольно большая кровать с разложенными на ней выделанными шкурами животных вместо перины. Большую часть пещеры занимала глиняная печь, металлическая труба из которой уходила в стену. Видимо дым из печи по расщелинам выходил наружу во многих местах. В очаге ярким пламенем пылал огонь, а на плите в большом котле булькала вода.

В пещере было настолько тепло и уютно, что Милана вдруг почувствовала, как она устала.

— Мне кажется, — сказал Тук, беря в руки огромный нож, — что вам следует смыть с себя дорожную пыль и постирать свою одежду. За скалой иметься небольшое озеро с водопадом. Там вы сможете освежиться, пока я готовлю ужин.

Он порылся в углу и извлек из кучи тряпья две рясы.

— Возьмите, это моя старая одежда. Я уже не влезаю в нее.

Милана поблагодарила. Взяв рясы, она вышла к ожидающей ее подруге. Вместе они вышли на воздух. Найти озеро не составило труда. Это скорее был огороженный камнями небольшой бассейн, до краев наполненный прозрачной водой. С прилегающей к нему скалы ниспадали потоки воды. Милана и Настя скинули с себя платья, войдя в обжигающую кожу холодную воду. С наслаждением девушки подставляли под падающие струи воды лица, смывая с себя пот.

Освежившись беглянки, вернулись в пещеру. Их приход отвлек монаха от кулинарных приготовлений.

— Ужин почти готов, — добродушно улыбнулся он, расставляя на столе глубокие вырезанные из дерева миски. На нем уже были разложены вареные яйца, блюда с сыром, хлебом и нарезанной большими кусками бужениной. Взяв половник Тук, наполнил до краев ароматной похлебкой с кусками вареного мяса, глубокие миски.

Голодные путницы, позабыв об этикете, буквально набросились на еду. Не скрывая довольной улыбки, святой отец наблюдал, как гостьи уплетают за обе щеки его стряпню.

Когда миски и блюда опустели, он подал им чаши с теплым элем.

— Выпейте, — посоветовал Тук, — этот божественный напиток быстро восстановит ваши силы.

Когда наевшиеся девушки расслабленно откинулись на спинки кресел, святой отец достал банку с мазью.

— Этот бальзам, — похвастался он, втирая вязкую, резко пахнущую субстанцию в ногу Насти, — я готовлю сам из лечебных трав и жира животных. Он устранит боль и снимет оттек. Скоро ты снова сможешь танцевать как раньше.

Закончив лечение, Тук замотал ушибленное место шерстяным шарфом.

— А теперь спать…

Беглянки забрались на кровать, зарывшись с головой в мягкие шкуры, и тут же провалились в глубокий сон.