Глава 9. Мятеж.

Милана вылезла из огромной ванны, установленной в небольшой, специально отведенной комнате рядом со спальней. Ежедневно слуги таскали сюда горячую воду, наполняя емкость для своей новой госпожи. Ноги девушки коснулись мокрого пола. Стоящая рядом в ожидании Настёна торопливо укутала ее в большое полотенце.

— Садись, — без какого-либо раболепия, велела гувернантка, — я приведу тебя в порядок. Сорочку оденешь потом.

— Ты не представляешь, Настя, какая я счастливая. Я и не думала, что женой быть так приятно. Дарить любовь и нежность своему мужу. Ты уж постарайся. Сегодня к Олдреду прибудут важные гости. Я должна выгладить самым лучшим образом.

— Я уже приготовила тебе наряд, — подруга указала на открытую в спальню дверь, где на постели было выложено темно красное бархатное платье с высокой талией и глубоким вырезом, предназначенным для обнажения плеч, — драгоценности сможешь потом выбрать сама. Я их тоже приготовила.

— Ты знаешь меня лучше, чем я сама, — рассмеялась Милана, осторожно толкнув подружку локтем в бедро, — ну а сама ты еще не присмотрела себе молодого человека?

— И ты туда же, — усмехнулась Настя, проводя костяным гребешком по густым русым волосам Миланы, — кстати, твой муж вчера тоже этим интересовался.

— Вот как?! — шутливо возмутилась Милана, — и с чего бы это ему интересоваться?! Уж не положил он свой взгляд нам тебя?!

— Глупости, — ответила гувернантка, — он без ума только от тебя. Да я бы и сама не посмела встать между вами. Он интересовался как мне его оруженосец Вильям…

Милана лукаво взглянула на подругу, которая застыла, держа в одной руке ее локон, а гребешок в другой. Затуманенный, мечтательный взгляд Насти был устремлен в окно.

— Ой, подруга, да ты никак влюбилась?!

— Вот еще, — спохватилась Настя, вновь принимаясь расчесывать волосы баронессы, — он конечно и красив, и статен, и смотрит на меня как кот на сметану, но мы с ним даже не представлены.

— Вот и познакомься, — рассмеялась Милана, — что из себя монашку строить?! Глядишь, и сосватаем вас. Он тоже знатен. Приходится мужу каким-то там родственником.

— Давай я лучше помогу тебе одеться, — перевела разговор на другую тему Настя.

Она принесла платье и помогла подруге в него облачиться, а затем зашнуровала его сзади. Высокая талия наряда приподняла девичью грудь, так, что она стала хорошо видна в глубоком разрезе.

— Пожалуй, я надену сегодня только ожерелье и серьги из жемчуга. Самоцветы заставляют мужчин смотреть только на эти холодные камни, а я хочу, чтобы друзья Олдреда, восхищались именно мной.

Настёна открыла шкатулку и достала жемчуг. Будто давно знала, что решит подруга, потому и положила украшения сверху.

— Я поражаюсь твоей предусмотрительности, — похвалила Милана. Она надела серьги и принялась крутиться возле зеркала.

— Скажи, — Настя, помогла подруге застегнуть на шее ожерелье, — ты не скучаешь по Андрею?

— Конечно, скучаю, — с грустью в голосе произнесла Милана. Она перестала кривляться перед зеркалом и присела на край кровати. Вчера с утра брат с дружиной отправился домой. Их миссия была выполнена.

— Но не будим печалиться, — вновь улыбнулась юная баронесса, вскакивая с кровати. Она схватила подругу за руку и потянула из спальни, — пойдем же скорее! Думаю, что нас ждет незабываемый вечерок!..

Олдред де Холонд, английский барон и председатель парламента, сидел в своем кабинете, ожидая прибытия своих сторонников. Совсем скоро состоится заседание парламента. Олдред до настоящего времени соблюдал нейтралитет между королем и оппозицией из числа Хартии вольностей. Но после свадьбы он принял решение поддержать короля. Теперь он должен был заботиться о своей любимой жене, которая родит ему долгожданного наследника. Потрясения от переворота и передела власти, задуманного герцогом Симоном Манфором, и его прихвастнем бароном Роландом Обеньи, не нужны были ни ему не государству. Ради семьи Олдред был готов предать Хартию и перейти на сторону короля. Он не сомневался, что сумеет убедить в этом большинство в парламенте.

Барон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он вспомнил свою молодую жену. Как она была красива, нежна и ненасытна в постели. За последний месяц он хорошо узнал ее. Русская амазонка прекрасно держалась в седле, стреляла из лука и обращалась с мечом, даже лучше многих его людей. Олдред даже представить не мог, что на свете существуют такие девушки. Барон улыбнулся. Нужно скорее разделаться с делами, а там его ждет ночь, полная любви и страсти…

От приятных мыслей Олдреда оторвал непонятный шум. Привычный слух, сразу же уловил крики и звон мечей. В замке шел бой. Дрались не только во дворе, но и в коридоре не далеко от двери ведущей в его кабинет. Со двора раздался крик оруженосца.

— Нас предали! Спасайтесь господин!

Это окончательно привело Олдреда в чувство. Он схватил меч, буквально вырвав клинок, и отбросив в сторону ножны, вышел в коридор. Там его люди бились с неизвестно от куда появившемся врагом. Их кожаные доспехи и шлемы, выдавали принадлежность к норманнским и фракийским наемникам, услугами которых пользовались бароны, не имеющие поддержки среди английских рыцарей. Барон был опытным воином, прошедшим через многие битвы. Он сразу оценил ситуацию. Нападавших было гораздо больше. Под их натиском один за другим обливаясь кровью падали его охранники. Не раздумывая дольше, Олдред бросился в гущу схватки.

Сперва ему удалось внести в ход сражения небольшой перелом. С оставшимися воинами он смог оттеснить наемников к лестнице. Но от туда появились арбалетчики. Короткие стрелы перебили всю оставшуюся охрану, вынудив барона отступить к двери кабинета. Откинув от себя преследователей, он заскочил в полутемное помещение, но закрыть дверь не успел. Сразу несколько наемников навалились на него, оттесняя вглубь. Олдред попятился, споткнулся об опрокинутое кресло и упал. Чей-то окованный железом сапог наступил на его запястье, заставив выпустить меч.

— Не трогать барона! — послышался властный голос, — он мне нужен живым!

Наемники расступились, пропустив широкоплечего воина, облаченного в отличие от них в металлические доспехи и шлем с опущенным забралом.

Олдред вздрогнул. Он еще по голосу узнал этого человека.

— Роланд?! — барон отполз назад и сел, упершись спиной в стол, — как ты посмел напасть?!

— Не тебе меня судить! — Обеньи, снял шлем и склонился над Олдредом, презрительно скривив губы, — ты присягал в верности Хартии, а теперь решил отречься от данных тобой обещаний!

— Ни веру, ни родную землю я не предавал, — хозяин замка зло взглянул на своего бывшего соратника, — Вы несете лишь разорение и проливаете кровь невинных.

— Ты клятвопреступник! — выкрикнул в лицо де Холода, Обеньи, — а потому заслуживаешь смерти. Но я возможно пощажу тебя, если ты напишешь послание парламенту и своим сторонникам, в котором призовешь их к смещению королевской власти…

— Этому не бывать, — спокойно произнес Олдред.

— Ну тогда мои люди позабавятся с твоей молодой женушкой. Говорят она мила и хороша в постели?

Обеньи захохотал, запрокинув голову. Олдред воспользовался этим, вскочил и ударил кулаком в ненавистное лицо. Обеньи отступил на шаг, но на ногах устоял. Он сплюнул на пол кровь и почти без размаха ударил де Холонда, которого наемники крепко держали за руки в живот. Олдред согнулся и закашлялся.

— Вижу, что эта иноверка дорога тебе, — усмехнулся Обеньи, — а потому ты сделаешь все, что я тебе велю…

Он дал знак. Наемники немедленно связали руки барона за спиной, и повели его во двор. Там возле стены, уже стояла испуганная прислуга и разоруженная охрана. На каменных плитах лежал избитый до полусмерти Вильям. Связанные мечники, стояли, угрюмо опустив голову. Все были одеты лишь в рубахи. Видимо нападение оказалось для них неожиданным. Олдред огляделся. Весь двор был завален изрубленными телами его людей. Они до последнего защищали своего сеньора, полностью выполнив свой долг. Одно радовало барона. Ни среди убитых, ни среди пленников не было его жены и ее гувернантки. Олдред не смог скрыть своей радости, что не укрылось от главы заговорщиков. Обеньи подошел вплотную к барону.

— Не радуйся, — зло прошипел он, — недолго осталось твоей женушке бегать. Скоро мои люди притащат ее сюда за волосы.

Олдред содрогнулся от мысли, что будет с его любимой, когда она попадет в лапы этого негодяя.

Шум со стороны ворот, заставил всех устремить свои взоры в ту сторону. Из арки высыпали вооруженные копьями и красными капле видными щитами воины. Оставленные для охраны ворот наемники были перебиты в считанные секунды. Ратники сомкнули щиты и ощетинились копьями, преградив путь из замка. Увидев это, наемники, собравшиеся во дворе, кинулись в атаку. Их встретили арбалетные болты, засевших в воротной башне стрелков. Под плотным обстрелом наемники отступили, прячась, кто, зачем придется.

Возникшую тишину разрезал резкий звук боевого рога. Олдред увидел, как со стороны конюшен пронеслись две всадницы. Строй ратников пропустил их и тут же сомкнулся вновь.

— Догнать! — брызгая слюной заорал Обеньи. Некоторые наемники попробовали исполнить приказ, но наткнувшись на организованную оборону, и потеряв пять человек, вновь попрятались в укрытиях.

— Ну что, — усмехнулся Олдред, — ты просчитал все. Но видимо не ожидал столкнуться с соотечественниками моей жены. Русичи своих не бросают.

— Рано радуешься, — зашипел Обеньи, взяв себя в руки, — рано или поздно я разыщу ее, и тогда, — его глаза зло заблестели, — тогда я заставлю тебя смотреть, как твою ненаглядную иноверку будут поочередно насиловать снова и снова на заблеванном после пыток, тобою полу.

Олдред, усмехнулся.

— Ты еще попробуй, разыщи ее, — он собрался и плюнул в лицо Обеньи. Глава заговорщиков побагровел от злости, но на этот раз сдержался.

— И за это ты мне еще ответишь, — проговорил он, — увести его! Бросьте этот кусок мяса в подвал черного замка! Там я с ним позже разберусь…