Глава третья

Я шёл туда, куда глаза глядели. Вдруг мои уши уловили чьи-то шаги и подростковые голоса неподалёку.

Рядом виднелся небольшой заброшенный деревянный домик, в котором я останавливался по прибытию из своего настоящего в эту ложную действительность. Мои мысли посоветовали мне спрятаться именно в нём.

Расположившись возле разбитого окна, я наблюдал за происходящим на улице: толпа подростков, в которой мой глаз уловил Машу, двойника и единственную…

«Как же ты уже достал! Почему нельзя было взять, забыть и найти нормальную девушку, а не реветь столько лет об утерянном», взорвалась конфликтная часть меня.

— Не мешай, прошу, — шептал я сам себе.

«Ага. Конечно. Ты окончательно с ума поехал. Почему нельзя было как-то повлиять на самого себя из этой реальности, объяснив, как спасти её от смерти? Зачем ты к ней подошёл сегодня утром и напугал её? Зачем ты продолжаешь убеждать себя, что не всё ещё потерянно, что она жива и стоит перед тобой?»

— Всё не так…

«А как? Как это всё можно понять иначе? Может, объяснишь? Это просто кошмар. Это бред. Возьмись за голову, сентиментальный придурок…»

— Хватит! Они идут сюда, — прошептал я, впадая в панику, когда толпа подростков стала окружать моё убежище.

— Я пойду через входную дверь, а ты, Морковкин, пролезешь в окно, — слышался голос.

«Как хорошо, что я на чердаке…», пролетело в моей голове, «может, просто отсидеться тут, пока они не уйдут?..».

— Эу, знаешь, Маша, самый красивый вид на закат открывается с крыши, а на неё можно забраться только через чердак, — басил какой-то мальчишка. — Кстати, ты вроде говорила, что у тебя никогда не было парня. Что? правда?

— Не совсем. Был один, но убежал сегодня утром. Ты его топтал ногами сегодня вместе с остальными, защищая…

— А мне казалось, что тому типу за двадцать…

— Я не знаю его точный возраст, — Маша вздохнула.

— Зато ты знаешь мой возраст, адрес и номер телефона, — голос мальчика звучал всё уверенней прежнего. — Кстати, после заката можно замешкать и, когда все уйдут остаться на ночь на чердаке. Понимаешь, о чём я? А?

— Виталик, я же знаю тебя не так давно…

— Эу, мы разве не соседи? — уточнил Виталик.

— Но…

— Эу, это же просто ночь со мной наедине. Что в этом такого?

Маша не отвечала. Очевидно, она находилась в смятении.

— Эу, ты куда пошла? Что я такого сказал? Эу, все так делают. Разве, я не прав? — повышал голос Виталик, удаляющейся Маше в сторону заброшенного дома. — Эу, я не пущу тебя одну.

— Отстань! — крикнула Маша.

— Эу, успокойся. С тобой всё нормально?

— Виталик, оставь её в покое, — вмешался голос другого мальчишки.

— А ты куда лезешь, Стёпка-Железка? Она проведёт эту ночь со мной. Точка.

«Железов даже в этой реальности заступается за беззащитных», невольно заметило сознание, «кстати, что он вообще тут забыл?».

«Ну, он должен вроде уехать со дня на день. Просто насколько я помню, когда я познакомился с ней, Степан уже собирался уезжать…», копаясь в своём прошлом, отвечал я.

— Но, Виталик, — продолжал отстаивать честь Маши Железов. — Она не хочет на тебя даже смотреть, а заставлять против воли — нельзя. Поэтому, если ты её тронешь, то добра не жди.

«Железов никого не даст в обиду…»

«Лицемерный глупец. Я помню все обиды. Помню все ножи, воткнутые в мою спину…», — мои кулаки невольно сжались, «я убью его в этой реальности…».

— Эу, Степан, не кипятись. Ты уже реально перебарщиваешь.

«Я убью их всех в этой реальности. Ведь они все — не настоящие. Они всего лишь куклы, соблюдающие определённый алгоритм действий. К тому же, эта реальность сама по себе мнима и недееспособна на счастливый конец», мои ладони подобрали осколок стекла с пыльного пола, «чтобы смириться с её смертью, мне нужно отпустить её, а для этого придётся убить её».

«Без понятия, как прокомментировать твои мысли…», половина меня продолжала препятствовать мне.

— Тебе придётся смириться с моим решением, — невольно прошептали губы вслух.

— Морковкин, ты слышал? — замешкался чей-то голос. — Кажется, тут кто-то есть…

— И что? Боишься?

— Нет. Я ничего не боюсь. Просто, скорее всего, он на чердаке… мне так кажется.

«Чёрт!», ладонь крепко сжала осколок стекла.

Шаги слышались всё отчётливей и отчётливей.

И вот… бесстрашный мальчик обездвижено лежит с перерезанным горлом у меня под ногами.

Ничего не подозревающие детишки кричат что-то глухому мертвецу. Нет, не мне. Мальчику с перерезанным горлом.

Тем временем, я тихо спускаюсь вниз.

На моём пути — оцепеневший толстячок со вспотевшим лбом от такого неожиданного поворота данной реальности.

— Эу-эу. Всё нормально, — очевидно, этот толстячок является тем самым деградировавшим Виталиком. Такого и убивать не жалко.

Я подхожу ближе, а он отходит назад. Секунда проходит, и руки хватают его за шею. Он зовёт помощь. Через минуту он — труп, задушенный мною.

Кто же будет следующим? А ведь вам говорили: «детишки не бродите по мрачно-жутким местам». Ведь вам говорили. Говорили-говорили!

Я спускаюсь на первый этаж и вижу своего жалкого двойника вместе с Железовым. А позади них… она.

— Мы будем вновь вместе, милая, — мой шепот невозможно остановить. — Понимаешь, я всегда любил тебя. И сейчас я иду, словно заворожённый к своей мечте — к тебе. Ты — моя на вечность, навсегда. Ты одна меня понимаешь…

«Остановись уже, наконец!», — пытаются остановить меня остатки разума в черепной коробке.

— Замолчи. Ты ни на что не способен…

Внезапно в ушах слышится оглушающий свист. Моя цель бежит вместе с кукольными остатками данной реальности. Затем знакомый голос доносится из ниоткуда…

— Это Константин. Хочу предупредить вас, что вы сильно изменили реальность и, если вы сейчас же не вернётесь в настоящее, то сможете вернуться только к началу своего путешествия в новой реальности. И тогда только вернув всё на свои места, вы сможете вернуться в своё истинное будущее.

«Всё на свои места? То есть, она должна быть мертва, чтобы я вернулся…»

— Мистер? Ну? Что вы решили?

— Я остаюсь, — решительно отозвался я и побежал куда-то вперёд.

— Что ж, это ваше решение, — на этом голос Константина утих.

«Я не позволю ей умереть… никогда и никак… я же люблю её»

«Чёрт возьми! А разве не ты хотел пару минут назад убить её? Что с тобой происходит?»

— Всё нормально! Просто тебе не понять, также как и всем в этом ужасном мире, полном боли и шизофрении…

— Поверь, шизофрении полон здесь только один ты.

— Нет! Я люблю её и всегда любил!

— Проснись уже, наконец.

Меня начало разрывать на части. Я кричал на самого себя и бил себя по лицу. Моё тело перестало слушаться меня. Левая нога поворачивала направо, а правая налево. Я не знаю, как, но я продолжал идти дальше, пока не начал врезаться в деревья. Вскоре моё тело упало на землю.

— Ты жалок. Морковкин. Очень жалок, — шептал я, оскорбляя самого себя.

— Но я не болен шизофренией, в отличии от некоторых, — насмехался я сам над собой.

— А разве говорить с самим собой не означает: «доктор, помогите, у меня раздвоение личности»?

— Ты постоянно говоришь о себе, о своих проблемах. Прекращай. Завязывай с этим.

— Ага. Конечно, доктор.

— Когда ты уже повзрослеешь?

— Когда смогу отпустить её…

— О нет! Она уже надоела даже мне! Почему ты решил не возвращаться назад в свою реальность?

— Потому что нужно закончить пару дел…

— Ты не добьёшься её. Это невозможно.

— Не добьюсь, но отпущу. Наверное, ей и, правда, лучше с моим двойником, существующим в этой реальности…

— Тогда, какие у тебя дела тут ещё? Что тебя держит?

— Я расскажу ей и двойнику, что их ждёт в будущем. Они должны быть предупреждены.

Закончив свой диалог с самим собой, мои мозги встали немного на место, и я отправился к её дому, чтобы всё объяснить. На попытки моего сознания остановить меня я не обращал внимание.

Открыв незапертую дверь её дома, я увидел тело своей любимой на коленях у своего двойника. С её нежных бархатных рук аккуратно стекали струйки крови.

Подобно нежным лепесткам роз, капельки её крови покрыли паркетный пол гостиной…

— Что тебе надо? Что тебе ещё надо?! — сквозь слёзы кричал на меня двойник, переживший то, что пережил я когда-то давно.

— Я… пришёл всё объяснить…

«Поздновато ты решил всё исправить…», насмехалось сознание.

— Что ты можешь объяснить? Она вскрыла себе вены, пока я отвернулся. Я ничего не успел сделать… Ничего! Понимаешь? Ничего… Она… Я полюбил её с первого взгляда. Серьёзно, я знал её всего день… Тебе не понять. Никому этого не понять! Но… это чувство, что я испытывал, до сих пор внутри меня… словно она не мертва. Да!.. Она здесь… со мной…

— Я хотел сказать…

— Что тебе надо?! Если ты хочешь убить меня, то убей! Без неё больше нет смысла в жизни.

— Не говори так. В жизни есть смысл. Всегда есть. Просто тебе нужно найти его, — по необъяснимым причинам заговорил я непонятными для самого себя речами.

— Ты лжёшь! — захлёбываясь в слезах, он пошёл в мою сторону, размахивая руками, подобно пингвину. — Ты даже не знал её…

— Я знал её куда лучше тебя, сопляк, — не выдержав, я ударил его. — Знал бы ты, как тошно смотреть на тебя со стороны…

— Чего? — недопонимал мой двойник.

В ушах снова засвистело, и послышался голос Константина: «Это снова я. Вы конкретно изменили реальность. Но у вас ещё есть шанс вернуться в начало этих кошмарных изменений. И если у вас получиться остановить самого себя, то сможете вернуться в собственную реальность. Ваш ответ?».

— Мой ответ: «да», — громко воскликнул я и испарился, под собственный взгляд со стороны недоумевающего себя из этой кроваво-бредовой реальности.