Глава вторая

Обычно мы встречались возле фонтана на центральной площади нашего небольшого городка.

Она, как всегда, опоздала на несколько минут.

Мы перекинулись самыми обычными приветствиями. Завязался недолгий разговор.

— Ты говорила, что возьмёшь с собой подругу.

— Она опаздывает. А как твой друг? — взгляд её тёплых и нежных глаз, подобных Моне Лизе, навсегда врезался в мою память.

— Он… тоже… опаздывает, — немного запинаясь от волнения, вызванным её взглядом, проболтал я.

Она улыбнулась самой мягкой и радушной улыбкой из всех, что я когда-либо видел. Мне захотелось сказать ей что-то важное. Но появление Железова разрушило мои планы.

— Ну, что? Куда идём? — спросил он у меня, дёргая бровями.

— Сначала мы дождёмся мою подругу, — грозно ответила моя собеседница, которую не заметил Стёпка-Железка.

«Похоже, он ей не нравится», пролетело у меня в голове.

— Ты говорил, что идёшь с другом, а не с девушкой, — шепнул мне Железов.

— Она — друг, — спокойно ответил я.

— Чёрт. Будь осторожен. Она мне не нравится, — заключил он и ушёл в сторону, под косые взгляды моей спутницы.

Наконец, пришла её подруга Женечка в лёгкой кофточке, на которой изображался радужный единорог.

Железов сразу оценил шёлковые кудри и стройный торс Женечки.

— А вот она мне нравится, — шепнул мне Степан с улыбкой.

— Интересно, чем? — намеренно съязвил я.

— Подрастёшь, поймёшь, Морковка, — он хлопнул меня по плечу и обратился к Женечке. — Меня зовут Степан. И… мне тоже нравятся единороги. Да. Очень нравятся.

— Приятно познакомиться, Степан, — улыбнулась ему Женечка.

— Так куда мы пойдём? — спросил я свою подругу с глазами Моны Лизы.

— На заброшку? — предложила она.

Я кивнул.

Заброшкой мы называли заброшенное пятнадцатиэтажное здание на краю нашего города.

Подойдя к этому кирпичному гиганту, мы увидели открытую железную дверь и распахнутое окно в одной квартире первого этажа.

— В окно или в подъезд? — спросил голос Железова.

— Конечно, в подъезд. Я бы не рисковал лезть в окно, — ответил мой голос.

— Как хочешь, — заключил Железов и прошёл первым в здание, наполненное непроглядной бездушной тьмой.

— А у кого-нибудь есть фонарик? — поинтересовалась она, держа меня в объекте своих карих глаз Моны Лизы.

— Да, у меня на телефоне неплохой фонарик имеется, — с пафосом произнес Стёпка-Железка, подмигивая Женечке.

Наши ноги вступи на пыльные ступени заброшенного подъезда, слегка освещённого фонариком Железова.

Темнота и неизвестность ждала нас четверых…

Поднявшись на третий этаж, мы уже начали передвигаться спокойней до того момента, когда из не откуда послышался женский крик.

Мы испугано переглянулись.

— Это… наверное, какие-то дураки прикалываются над нами, — неуверенно заверил нас Степан.

На четырнадцатом этаже наша компания вошла в какую-то квартиру, наполненную дневным светом, проникающим с балкона.

Степан и Женечка остались в полумрачной квартире, в то время как мы вдвоём вышли на балкон.

Небосвод притягивал взгляд к себе. Тёплое солнце приятно согревало сердце. Четырнадцатый этаж придавал окружающему пейзажу незабываемо-широкий вид.

— Помнишь, как мы познакомились? — неожиданно начало она разговор.

— Да. Такое нельзя забыть. Если бы не проблемы с интернетом, я бы не вышел прогуляться по деревне…

— И не встретил бы меня, — улыбнулась она, облокотившись на непрочные железные перилла балкона.

— Именно. Знаешь, мне давно хотелось тебе кое-что сказать… Вернее, мне хотелось это сказать ещё в первый день нашей встречи, — я остановился, вспомнив, что нас могут подслушать… но, впрочем, какая разница? — Когда я встретил твой взгляд своим, то понял это. Я, понимаешь… наверное, это… странно будет услышать такое, но это правда. Раньше я никогда не чувствовал подобного, но сейчас я просто… я просто задыхаюсь при одной мысли об этом. Мою кожу бросает в жар, а кости начинают леденеть. Иногда я просто начинаю сходить с ума. Возможно, у меня шизофрения или мне это всё просто сниться, но даже если всё происходящее сон… я знаю точно одно… в общем, я лю…

— Как думаешь, Женя и твой дружок не бросят нас? — перебила она, не дав мне закончить своё признание.

— Думаю, с ними всё будет в порядке. Стёпа не бросит её одну и тем более не бросит нас. Можешь не верить, но он всегда всем помогает, — сказал я немного взволнованно, из-за неудачного признания.

— Не знаю почему, но я не доверяю твоему Степану, — её взгляд пронзил моё сердце, словно копьё Чингисхана.

— Знаешь, когда в младшей школе меня задирали, он первый мчался мне на помощь, — решил я отстаивать честь своего друга. — Он появлялся неоткуда, словно ветер. Можешь не верить, но Стёпа напоминал в такие моменты стального робота из фантастических фильмов. Наверное, поэтому мы назвали его Стёпка-Железка…

— А, по-моему, это просто ржавый дровосек из сказки «Изумрудный город», — улыбчиво заметила она.

Улыбаясь, она всегда напоминала кролика. Смешно, однако.

— А помнишь, как мы ловили бабочек? — вспомнилось мне почему-то.

Она со смехом взглянула на меня.

Я подошёл к краю балкона и начал имитировать ловлю бабочек. Спустя пару минут послышался какой-то треск.

— Ты всегда был хорошим актёром, — сказала она, уходя из одного угла балкона в другой. — Всегда знал, что говорить. Правда, иногда ты несёшь полную чушь, но… но я люблю тебя, несмотря ни на что.

Я радостно побежал к ней, чтобы заключить её в объятиях, но внезапно поверхность хрустнула. Всё произошло слишком быстро. Одна моя рука схватилась за ручку двери с балкона в квартиру, а другая потянулась к ней, но внезапно бетонный пол балкона наклонился, и она полетела вниз, подобно камню, брошенному в воду…

Я ничего не успел сделать…

Она упала вниз. Её тело… больше не походило на неё…

Её больше не было…

Я начал кричать. Да что там?! Я просто вопил от душевной скорби, пытаясь из-за всех сил понять произошедшее на моих глазах.

На мои всхлипывания прибежали Женя и Степан.

— Что случилось? — взволнованно спросили они.

— Она! Она! Она… Она упала, — попытался ответить я.

— В смысле?

— Б-ба-балкон… балкон не-не выдержал.

Я не выдержал долгих объяснений и бросился вниз по лестнице…

Да, именно тогда всё и началось. В ту минуту, когда она упала…