Глава 1. Перлия

Ева сде­лала боль­шой гло­ток вис­ки, чер­тыхну­лась, за­нюха­ла ру­кавом пла­ща, про­пах­ше­го до пос­ледней нит­ки ма­шин­ным мас­лом, и все рав­но спол­зла на пе­сок. Не по­мог­ло. Кис­ло­рода, как и обе­щали, в воз­ду­хе мно­гова­то. Двад­цать, мо­жет, двад­цать два про­цен­та. Про­тив ус­то­яв­шихся восемнадцати на Зем­ле.

Лег­кие слов­но об­жи­га­ет каж­дым но­вым вдо­хом. До моз­га эта удар­ная до­за уже дош­ла. Ок­ру­жа­ющая дей­стви­тель­ность слег­ка по­мут­не­ла и за­шата­лась. Она сде­лала пос­леднюю по­пыт­ку под­нять­ся, но кис­ло­род, ко­вар­ная шту­ка, не дал да­же как сле­ду­ет зак­рыть фля­гу. Ма­лень­кие паль­чи­ки с не­ров­но об­ре­зан­ны­ми, а кое-где и об­ку­сан­ны­ми ног­тя­ми все вре­мя сос­каль­зы­вали и по­рыва­лись ус­тро­ить тан­цы круп­ной дро­жи. Ева не­имо­вер­ны­ми уси­ли­ями на­конец за­вин­ти­ла крыш­ку и по­вали­лась на пе­сок, рас­ки­нув ру­ки.

— Ну и ды­ра у вас здесь, гос­по­да, — ти­хонь­ко хи­хик­нув, ска­зала она пря­мо в не­бо, на­де­ясь, что го­лос был ус­лы­шан соз­да­телем пе­чаль­но­го пей­за­жа.

Что с них, собс­твен­но, взять, с од­но­об­разных до ос­ко­мины про­вин­ци­аль­ных пла­нет, кро­ме то­го, раз­ве, что воз­дух чуть чи­ще? Мес­тные дос­топри­меча­тель­нос­ти слиш­ком уны­лы, что­бы опи­сывать: бе­лесая кром­ка бе­рега, омы­ва­емо­го во­дами не­из­вес­тно­го оке­ана, да под­пи­ра­ющие го­ризонт се­рова­тые бар­ха­ны. Ску­ка смер­тная. Хо­чет­ся до­мой. Рва­нуть бы на­зад, в ржа­ве­ющие на бе­регу оди­нокой рам­кой и на­поми­нани­ем, что нич­то не веч­но, во­рота меж­пространс­тва.

Но нель­зя. Ра­бота.

Ева вгля­делась в не­бо. Ка­кое-то вре­мя оно бес­но­валось над ней, то вы­гиба­ясь в ду­гу, то ста­новясь бли­же и при­жимая к пес­ку, но по­том ус­по­ко­илось. Как и за­мед­ля­юще­еся ды­хание. Де­вуш­ке да­же за­хоте­лось встать. Прав­да, отор­вать­ся от бес­ко­неч­ных вы­сот чу­жого не­ба ни­как не по­луча­лось. По­ка оно бы­ло единс­твен­ным, что гостья соч­ла дос­той­ным взгля­да лю­бого, да­же са­мого взыс­ка­тель­но­го ту­рис­та. Ева за­ранее пос­та­вила Пер­лии еди­ницу как рек­ре­аци­он­ной зо­не. Жаль, что нель­зя от­ри­цатель­ную оцен­ку.

Так не­бо, да. На го­ризон­те мед­ленно па­дал в оке­ан блед­но-жел­тый диск мес­тно­го сол­нца. Над ним рас­по­ложи­лись об­ла­ка: свин­цо­во-се­рые в се­реди­не, за­детые све­том за­ходя­щей звез­ды, по кра­ям они не­ожи­дан­но ста­нови­лись пер­ла­мут­ро­выми. На­поми­ная о жем­чу­ге.

Это нем­но­го ве­сели­ло. Мир с на­летом пер­ла­мут­ра, как ра­куш­ка, вы­чищен­ная из­нутри. И пе­сок, слиш­ком бе­лый на зем­ной вкус, и высь, удив­ля­ющая все­ми от­тенка­ми се­рого, и оке­ан со свет­ло-зе­леной пе­ной. Имен­но та­ких цве­тов, она чи­тала, рань­ше на­ходи­ли жем­чу­жины на Зем­ле: свет­ло-го­лубые с Фи­лип­пин, мел­кие и тус­клые бе­лые, сов­сем как пе­сок, из Си­бири, и на­конец, свин­цо­во-се­рые, их еще на­зыва­ли чер­ны­ми — с Та­ити.

Ева по­дож­да­ла, по­ка ту­ман в го­лове окон­ча­тель­но рас­се­ет­ся, и ос­то­рож­но вста­ла. И тут же по­чувс­тво­вала, как из но­са по­тек­ла кровь. Прок­ля­тый кис­ло­род. По прав­де го­воря, луч­ше бы здесь за каж­дым кам­нем бы­ли опас­ные тва­ри. Гостья нем­но­го нер­вни­чала. Впер­вые в жиз­ни ей от­да­ли не са­мую гряз­ную ра­боту. Это да­же не пер­вый кон­такт. Во­рота уже ус­та­нов­ле­ны. Прав­да, с той сто­роны, на Зем­ле, их приш­лось фак­ти­чес­ки пе­реп­рограм­ми­ровать, за­тем ос­но­ватель­но сма­зать все ме­хани­чес­кие час­ти, а по­том еще ле­чить по ста­рин­ке — при по­мощи си­ловых уп­ражне­ний и тя­жело­го инс­тру­мен­та. Пу­тешес­твен­ни­ца кри­во ус­мехну­лась. Ру­кава ее чер­но­го как ночь пла­ща до сих пор во­няли мас­лом и ста­рой ма­шиной. Это единс­твен­ное, что уте­шало и на­поми­нало о прош­лых, пол­ных прик­лю­чений по­ходах в дру­гие ми­ры. Она всег­да бы­ла пер­вопро­ход­цем, пер­во­от­кры­вате­лем. Тем, кто во­зит­ся с не­пос­лушны­ми ко­раб­ля­ми, за­да­ет курс, ле­тит, ны­ряя в про­реху трес­нувше­го по швам оде­яла ат­мосфе­ры, и, в слу­чае уда­чи, ус­та­нав­ли­ва­ет во­рота. Ева чувс­тво­вала сей­час — ее спи­сали на бе­рег.

Это но­вое, из­лишне спо­кой­ное за­дание и его обе­щан­ная лег­кость… Внут­ри, где-то в об­ласти же­луд­ка, пор­хал, не за­бывая бить­ся крыль­ями под реб­ра, мо­тылек ин­ту­иции. Эх, знать бы за­ранее, во что ввя­зыва­ешь­ся.

Она по при­выч­ке ощу­пала пис­то­лет, прис­тегну­тый к пра­вому бед­ру, за­кину­ла на пле­чо тя­желый рва­ный рюк­зак и воз­зри­лась на единс­твен­но­го сво­его вра­га — бе­лый до пер­ла­мут­ра пе­сок. Он ухо­дил от бе­рега, под­ни­ма­ясь к са­мому го­ризон­ту, а это зна­чило, что путь до го­рода пред­сто­ит неб­лизкий. Как сле­дова­ло из от­че­тов пер­вопро­ход­цев, скоп­ле­ние жи­лищ гу­мано­идов на Пер­лии все­го од­но. Лю­дей, при­летев­ших со звезд, здесь уже ви­дели, и не раз. Бо­лее то­го, в не­дале­ком прош­лом або­риге­ны ак­тивно тор­го­вали с кос­мо­нав­та­ми жем­чу­гом. А чем же еще?

Пер­лия, так наз­ва­ли пла­нету при­быв­шие пер­вы­ми. Впро­чем, воз­ра­жать не при­ходи­лось. К то­му же, Еве нра­вилось, ког­да ря­дом с сис­темным но­мером ми­ра по­яв­ля­лось в скоб­ках наз­ва­ние. Глу­пость, ко­неч­но, но ка­кая-то пер­во­быт­ная гор­дость, как ес­ли бы ты за­валил ма­мон­та, ох­ва­тыва­ет, ког­да да­ешь имя ми­ру.

Ева мед­ленно дви­галась в го­ру. Сна­чала но­ги но­рови­ли увяз­нуть по ко­лено в пес­ке, по­том не­ожи­дан­но ста­ли спо­тыкать­ся о кам­ни. По­логий бе­рег мед­ленно ухо­дил к не­бу, а то, что де­вуш­ка пос­чи­тала бар­ха­ном, не­ожи­дан­но ста­ло ска­лой. Ко­лосс на пе­соч­ном ос­но­вании. Она счи­тала рас­сто­яние сто­мет­ровка­ми, поз­во­ляя се­бе пос­ле каж­дых ста вы­пить гло­ток об­жи­га­юще­го вис­ки. Ког­да пе­сок под сби­тыми ста­рыми бер­ца­ми окон­ча­тель­но прев­ра­тил­ся в кам­ни, Ева да­же рас­смот­ре­ла тро­пу, пет­ля­ющую меж­ду пер­ла­мут­ро­вых ва­лунов. Де­сять раз по сто, и еще де­сять, и сно­ва. Пу­тешес­твен­ни­ца вы­дыха­лась и все ча­ще прик­ла­дыва­лась к фля­ге. Па­ру раз да­же приш­лось де­лать ос­та­нов­ки, жад­но гло­тать об­жи­га­ющий воз­дух, за­пивая каж­дый вдох ши­пяще­го в лег­ких га­за жгу­чим вис­ки. Впе­реди оче­ред­ная сто­мет­ровка прев­ра­тилась в про­тыка­ющую об­ла­ка ка­мен­ную сте­ну. Ева за­рыча­ла от бе­зыс­ходнос­ти. Прок­лятье. На­до дой­ти до го­рода, по­ка мес­тное сол­нце окон­ча­тель­но не про­вали­лось в оке­ан. Ма­ло ли, ка­кие тва­ри вы­леза­ют на бе­рег по но­чам.

Де­вуш­ка не сра­зу по­няла, что нап­равле­ние дви­жения из­ме­нилось. Те­перь она спус­ка­лась по все той же ка­менис­той по­вер­хнос­ти. Ева при­выч­ным, вы­учен­ным за вре­мя пу­тешес­твий дви­жени­ем на­дела оч­ки-би­нокль. Взгляд по­нево­ле ус­тре­мил­ся вдаль.

Пер­вое, о чем она по­дума­ла: «Это гал­лю­цина­ция». Ева по­тяну­лась про­тереть лин­зы в ожи­дании, что го­род ис­чезнет, рас­сыплет­ся на мил­ли­оны пес­чи­нок, рух­нет в ос­но­вание го­ры, про­валит­ся, раз­ве­ет­ся — но он ос­тался на мес­те. Ус­тавшая и нес­по­соб­ная на эмо­ции, она зас­ты­ла пос­ре­ди ка­мен­ной пус­ты­ни и сбро­сила рюк­зак. То, что ви­дела сей­час собс­твен­ны­ми гла­зами, не под­да­валось опи­санию, не ук­ла­дыва­лось в скуд­ные рам­ки вос­при­ятия. Гостья су­дорож­но пы­талась на­любо­вать­ся, воб­рать в се­бя, за­пом­нить. Сфо­тог­ра­фиро­вать внут­ри это пер­вое мгно­вение. Но вос­хи­щение бы­ло слиш­ком ве­лико, оно ва­лило с ног не ху­же доб­ро­го вис­ки. Ева зак­ры­ла гла­за, ус­по­ка­ивая мыс­ли, по­хожие сей­час на спу­тав­ши­еся при вя­зании нит­ки. Вдох­ну­ла, вы­дох­ну­ла. Сде­лала гло­ток из фля­ги и по­пыта­лась отс­тра­нен­но, с про­фес­си­ональ­ным ин­те­ресом рас­смот­реть от­крыв­ший­ся вид.

Как она и пред­по­лага­ла, за са­мой вы­сокой точ­кой «ко­лос­са на пе­соч­ных но­гах» от­кры­лась ог­ромная ча­ша, слов­но вы­битая в го­ре спе­ци­аль­но — на слу­чай, ес­ли здесь за­хочет­ся по­селить­ся.

От то­го мес­та, где она сто­яла, к са­мому цен­тру каль­де­ры — то, что это по­тух­ший сот­ни лет на­зад вул­кан, бы­ло за­мет­но не­во­ору­жен­ным гла­зом — тя­нулась вы­ложен­ная из пер­ла­мут­ра ши­рокая до­рога. В лу­чах за­ходя­щего сол­нца она зо­лотис­той све­тящей­ся зме­ей пол­зла к пер­вым пос­трой­кам раз­вернув­ше­гося, как иг­рушка в чаш­ке, го­рода, и ис­че­зала в его глу­бине.

— Гос­по­ди.

Ева, ко­неч­но, хо­тела ска­зать сло­веч­ко пок­репче. Но кра­сота чуж­дой ар­хи­тек­ту­ры, сос­то­ящей из све­та и пер­ла­мут­ра, нап­рочь от­би­ла же­лание ру­гать­ся. Де­вуш­ка нак­ло­нилась к тро­пе и пот­ро­гала рав­ные эл­липсы, ко­торы­ми она бы­ла вы­моще­на. Нет, не жем­чуг. Еще ин­те­рес­нее и за­гадоч­ней — сол­нечно-яр­ко све­тились внут­ренние час­ти ра­кушек, скреп­ленные в еди­ную по­лосу со­вер­шенно не­веро­ят­ным проз­рачным клей­ким сос­та­вом.

Ева на­чала ис­кать в глу­бине го­рода на­мек на во­ду — в каль­де­ре по­тух­ше­го вул­ка­на, как и в глу­бине атол­ла, ко­торым этот вул­кан мо­жет со вре­менем стать, иног­да рож­да­ет­ся чис­тое озе­ро. Си­нева дей­стви­тель­но мель­ка­ла за баш­ня­ми, об­ра­зу­ющи­ми пя­ти­уголь­ник, в са­мом сер­дце по­селе­ния. Баш­ни — по­жалуй, единс­твен­ные стро­ения из кам­ня, ко­торые уви­дела Ева. За­кат­ное сол­нце ос­ве­щало их пра­виль­ную пя­ти­уголь­ную фор­му, стре­мящи­еся в об­ла­ка снеж­но-бе­лые шпи­ли. Они да­же нем­но­го на­поми­нали люд­ские стро­ения. Что-то зна­комое, что-то, за что мо­жет за­цепить­ся ра­зум. А вот ос­таль­ные зда­ния та­ких ве­лико­душ­ных за­цепок уже не да­вали.

— Сон су­мас­шедше­го фан­таста, — шеп­ну­ла Ева.

Ли­нии — кри­вые, сюр­ре­алис­тичные и со­вер­шенно раз­ные у каж­до­го до­ма Хо­тя, ка­кие до­ма? Пос­трой­ки, ве­ро­ят­но слу­жащие на Пер­лии жи­лища­ми, бы­ли вы­ложе­ны из ги­гант­ских ра­ковин. Нет, не толь­ко пос­трой­ки. До­роги, сте­ны. Ева со­вер­шенно уве­рилась, что нес­прос­та сю­да пос­ла­ли имен­но жен­щи­ну. Для муж­ско­го моз­га от­ры­ва­ющий­ся пей­заж выг­ля­дел слиш­ком взры­ва­ющим при­выч­ные пред­став­ле­ния о ми­ро­ус­трой­стве. Каж­дый шаг убеж­дал Еву, что мес­то уни­каль­но, от­кры­вал ее зре­нию все но­вые под­робнос­ти.

Вот ров­ное, поч­ти пря­мо­уголь­ное зда­ние в цен­тре го­рода с бал­ко­нами-ра­куш­ка­ми. Вот фон­тан на ок­ра­ине, в нем пле­щут­ся кро­шеч­ные фи­гур­ки. Его дно вид­но и с та­кой не­мыс­ли­мой вы­соты. Оно жел­тое и све­тит­ся, как буд­то жем­чу­жину под­несли к лам­пе. От все­го это­го ве­лико­лепия на­чина­ешь схо­дить с ума. Ева пок­репче сжа­ла в ру­ке лям­ку рюк­за­ка. Нет, это не она слиш­ком мно­го вы­пила. Во Все­лен­ной дей­стви­тель­но есть жем­чужный го­род.

Вы­ложен­ная ра­куш­ка­ми до­рога упи­ралась в сте­ну, про­пах­шую нас­квозь мо­рем, ди­костью и сред­не­вековь­ем. Плас­ти­ны, из ко­торых она бы­ла сло­жена, сто­яли ров­но, плот­но при­мыкая друг к дру­гу, не ос­тавляя да­же мил­ли­мет­ра прос­ве­та. «Как сол­да­ты», — мель­кну­ла в го­лове неп­ро­шеная мысль. Ог­ромная тень пя­тимет­ро­вых ра­ковин нак­ры­ла ее, сде­лала пе­сок под но­гами се­рым, и зас­та­вила по­пятить­ся к све­ту. Ни с че­го, на ров­ном мес­те, вдруг зак­ло­кота­ло сер­дце. Оно би­лось, ста­ра­ясь рас­ко­лотить реб­ра, а Ева сто­яла, как вко­пан­ная и ни­чего­шень­ки не мог­ла сде­лать. Пе­ред ней, зас­тывшей в двух мет­рах от прег­ра­ды и ти­хо ле­печу­щей: «Это не­воз­можно, я не пой­ду даль­ше», створ­ки од­ной из ра­ковин не­ожи­дан­но раз­дви­нулись. Она не уви­дела лю­дей. Пус­тая ули­ца, слыш­но толь­ко фон­тан.

Ева сбро­сила би­нокль, чтоб не ме­шал­ся, и сра­зу же при­лепи­ла ла­донь к пра­вому бед­ру, го­товая, ес­ли что, вых­ва­тить ору­жие. Она сде­лала два ша­га впе­ред, ос­то­рож­но пе­рес­тавляя но­ги в тя­желых бер­цах. «Ти­хо, бо­ять­ся не­чего». Де­вуш­ка по­чему-то зна­ла, что за ней наб­лю­да­ют де­сят­ки пар глаз, хо­тя ни од­но­го або­риге­на не бы­ло вид­но. Жел­тые лу­чи за­ходя­щего све­тила ло­жились на пер­ла­мут­ро­вые сте­ны, де­лая их со­вер­шенно зо­лоты­ми. За ни­ми на­чинал­ся го­род, и Ева ви­дела в про­еме «во­рот» и до­ма-иг­рушки, и за­бот­ли­во вы­ложен­ную ра­кови­нами и скле­ен­ную все тем же сос­та­вом мос­то­вую.

Там бы­ло тем­нее, чем тут, на пес­ке. Гостье пред­сто­яло пре­одо­леть гра­ницу меж­ду све­том и тенью. Она не­тороп­ли­во ог­ля­дыва­ла сте­ны, не дви­га­ясь с мес­та. Ни­чего и ни­кого, но Ева го­това бы­ла пок­лясть­ся, что за ней сле­дят, ру­ку на от­се­чение дать, а то и го­лову. Во­рота ос­та­вались не­под­вижны. Все ос­та­валось не­под­вижно. Сер­дце опять под­прыг­ну­ло.

— Эй, я приш­ла с ми­ром! — зак­ри­чала она.

Ти­шина. Го­ры пов­то­рили го­лос, мно­гок­ратно раз­несли над го­родом. Ни­чего.

«Труд­ная пла­нет­ка», — ус­мехну­лась про се­бя Ева. Она еще па­ру се­кунд по­сом­не­валась, а по­том вы­тяну­ла пра­вую ру­ку, вмес­те с пис­то­летом, и раз­жа­ла ла­донь. Все. Ни­чего нет. Пус­та, бе­зоруж­на.

— Ну что, ре­бята, по за­конам гос­тепри­имс­тва вы бы дол­жны вый­ти, что­бы на­деть мою го­лову на пи­ку, или хоть стре­лу пус­тить.

Еще нес­коль­ко мгно­вений го­ры мол­ча­ли, го­род мол­чал, но Ева уже зна­ла, что вы­иг­ра­ла од­ну ма­лень­кую пар­тию. Сколь­ко та­ких бу­дет?

Пу­тешес­твен­ни­ца го­това бы­ла уже рас­сте­лить спаль­ник пе­ред во­рота­ми и упор­но ждать, ког­да в глу­бине ули­цы не­яс­ным бли­ком за­ма­ячи­ла од­на-единс­твен­ная фи­гура. Смуг­лый смор­щенный ста­рик в бе­лых, как мел, одеж­дах, пе­ред­ви­гал­ся так мед­ленно, что ка­залось, улит­ка про­пол­зла бы рас­сто­яние быс­трее. Его ша­тало из сто­роны в сто­рону, а одеж­ду би­ло об ве­тер, как па­рус. За его спи­ной об­ра­зова­лась це­лая тол­па та­ких же смуг­лых, оде­тых в бес­формен­ные прос­ты­ни и по­чему-то ми­ни­атюр­ных лю­дей. Де­ти? Впе­реди, пря­мо за во­рота­ми, по­каза­лась па­ра взрос­лых або­риге­нов. Они выш­ли из-за ство­рок ра­кушек-во­рот и со­вер­шенно бе­зэмо­ци­ональ­но, слов­но дав­но при­вык­ли к при­шель­цам, по­дош­ли к Еве и заб­ра­ли с пес­ка пис­то­лет и рюк­зак. При­чем, пос­ледний был слиш­ком тя­жел для од­но­го, и он да­же поз­вал на по­мощь дру­га. Сла­баки.

— Ре­бята, вы ос­то­рож­нее, у ме­ня там пе­редат­чик. И вис­ки, — пре­дуп­ре­дила Ева.

На са­мом де­ле ее бес­по­ко­или два дру­гих пред­ме­та, по­мещен­ные на са­мое дно рюк­за­ка, па­мяти, жиз­ни. Но о них го­ворить не хо­телось. Гостью нем­но­го шат­ну­ло. И это хо­рошо, по­тому что хмель, по­хоже, справ­лялся с глав­ной за­дачей: при­туп­лял эмо­ции.

Ста­рик тем вре­менем приб­ли­зил­ся нас­толь­ко, что вы­шел в свет, и уже впол­не мож­но бы­ло рас­смот­реть его чер­ные, как уголь, гла­за под бе­лыми, в цвет здеш­не­го пес­ка, бро­вями, и глад­ко выб­ри­тые ще­ки. На слиш­ком уз­ком че­репе не­лепо тор­ча­ли в раз­ные сто­роны бес­систем­но об­кром­санные, ви­димо, ту­пыми нож­ни­цами, во­лосы. Он был по су­ти та­ким же, как Пер­лия. Ир­ре­аль­ным. Этот мир ще­котал Еву, бес­по­ко­ил, как пес­чинка, по­пав­шая меж­ду ство­рок ра­кови­ны.

Де­ти от­ста­ли от ста­рика пе­ред са­мыми во­рота­ми и те­перь наб­лю­дали за каж­дым жес­том и сло­вом — его и чу­жой, со­вер­шенно дру­гой, не­понят­ной жен­щи­ны. Або­риген выг­ля­дел спо­кой­ным. По­хоже, не ожи­дал от нее глу­пос­тей.

Зря.

Про се­бя Ева не то, что ус­мехну­лась, рас­хо­хота­лась в го­лос. Не­мало при­ходи­лось ви­деть эзо­тери­чес­ких муд­ре­цов с дру­гих пла­нет, по­лага­ющих, что они — ис­ти­на в пос­ледней ин­стан­ции, а их на­род — из­бран для ве­ликих дел все­лен­ско­го мас­шта­ба. Сей­час в луч­шем слу­чае нач­нет ло­мать ма­ло­ин­те­рес­ную сред­не­веко­вую ко­медию о том, как они жда­ли лю­дей с не­ба, что­бы пе­редать дру­гим ми­рам свое пос­ла­ние.

Не на­чал.

Дол­го изу­чал гостью, ос­матри­вал до мель­чай­шей скла­доч­ки в одеж­де, а по­том обе­зору­жива­юще улыб­нулся, об­на­жая ве­лико­леп­но сох­ра­нив­ши­еся бе­лые зу­бы, и про­гово­рил на чис­тей­шем зем­ном:

— Мы жда­ли те­бя. Идем.

Бро­ви Евы по­пол­зли вверх про­тив во­ли. Нет, ре­бята, так не пой­дет. Нем­но­гие пе­рифе­рий­ные пла­неты про­яв­ля­ют чу­деса ком­му­ника­ци­он­ных на­выков, но все же и в них та­ит­ся не­шуточ­ная опас­ность. Те­перь ва­ри­ан­та два: или она спа­ситель из­бран­но­го на­рода, или кро­вожад­ный бог пла­неты тре­бу­ет ее в жер­тву.

— А по­чему ме­ня-то? — за­дала Ева ни­чего не зна­чащий ни в од­ном из ва­ри­ан­тов воп­рос. Но ста­рик, не про­из­но­ся боль­ше ни еди­ного сло­ва, по­вер­нулся к ней спи­ной и по­шел в го­род.

Как толь­ко она сту­пила на ра­куш­ки мос­то­вой, ули­цы мгно­вен­но пе­рес­та­ли хра­нить пер­ла­мут­ро­вую ти­шину и раз­ра­зились се­реб­ристым сме­хом. Ее со всех сто­рон об­ле­пили хо­хочу­щие, оде­тые в бе­лое де­воч­ки. Преж­де, чем Ева что-то по­пыта­лась по­нять, они ух­ва­тили ее за обе ру­ки и но­ги и по­вали­ли на зем­лю.

— Ах вы де­моня­та!

Ева из­ви­валась и про­бова­ла выр­вать­ся, но тщет­но. Бо­ли ей не при­чиня­ли, не ку­сали, не ца­рапа­ли, и да­же не ще­кота­ли, но дер­жа­ли ма­лень­ки­ми ру­чон­ка­ми креп­ко. Ева ры­чала и би­лась, впро­чем, не в пол­ную си­лу, но это вы­зыва­ло толь­ко смех. С нее стя­нули бер­цы, ку­да-то ис­чез с плеч ви­дав­ший не один мир и не се­год­ня про­пах­ший ма­шин­ным мас­лом плащ. Не­мило­сер­дные хо­зя­ева ос­та­вили на гостье толь­ко чер­ные шта­ны и им же в тон фут­болку. А еще че­рез се­кун­ду с во­лос сня­ли лен­ту. Зо­лотис­тая вол­на, до это­го мо­мен­та тща­тель­но упа­кован­ная в ко­су, зас­ло­нила пер­ла­мут­ро­вый го­род.

Смех мгно­вен­но стих. Ее от­пусти­ли. Ева вско­чила на но­ги, го­товая орать в го­лос и ру­гать­ся, го­товая выс­ка­зать жи­телям Пер­лии все, что ду­ма­ет, но гро­бовое мол­ча­ние, ок­ру­жив­шее ее еще бо­лее плот­ным коль­цом, чем стай­ка де­тишек в прос­ты­нях, пы­лу по­уба­вило.

— Ре­нелин, Ре­нелин, — пе­решеп­ты­вались со всех сто­рон.

Ева от­бро­сила во­лосы на спи­ну эф­фек­тным дви­жени­ем, чем выз­ва­ла кол­лектив­ный вос­хи­щен­ный вздох. Что ж здесь про­ис­хо­дит-то? Зем­лянка ог­ля­дела жи­телей Пер­лии вок­руг се­бя, и до­гада­лась. Смуг­лые де­ти оке­ана не рож­да­ют­ся свет­ло­воло­сыми. А уж шел­ко­вую мас­су, до­ходя­щую до по­яса и от­тя­гива­ющую го­лову на­зад, сей­час и на Один­надца­ти пла­нетах Сод­ру­жес­тва уви­деть — боль­шая ред­кость. Ева с ужа­сом по­няла, что прис­таль­ное вни­мание к ко­се, ко­торую она но­сит прос­то по­тому, что лень стричь­ся, сму­ща­ет. И при­водит в тре­пет. Она пе­реки­нула во­лосы на пле­чо и ста­ла то­роп­ли­во зап­ле­тать. Ее ру­ки ос­та­нови­ли уз­ло­ватые, из­лишне длин­ные и цеп­кие, по­жалуй, стар­ческие паль­цы.

— Про­шу вас, не на­до.

Гостья на се­кун­ду за­меш­ка­лась, но по­том от­пусти­ла ко­су. Або­риге­нов слиш­ком мно­го, ко­неч­но, что­бы пе­речить. Не до кон­флик­тов. Она за­куси­ла ниж­нюю гу­бу, поз­во­лив на до­лю се­кун­ды уга­дать за­меша­тель­ство, и тут же вы­руга­лась про се­бя. Как же мож­но так глу­по вы­давать сос­то­яние сво­их на­тяну­тых, как стру­ны, зве­нящих нер­вов? Ева вос­ста­нови­ла обыч­ное рав­но­душ­ное вы­раже­ние ли­ца, и ог­ля­делась. Тут, на ок­ра­ине го­рода, сто­яли лишь од­но­этаж­ные пос­трой­ки, бо­лее все­го на­поми­на­ющие хи­жины. Ес­ли бы не­об­хо­димо бы­ло срав­нить их с зем­ны­ми пос­трой­ка­ми, то гостья, на­вер­ное, ос­та­нови­лась бы на аф­ри­кан­ском ям­ном жи­лище. По край­ней ме­ре, ок­руглые фор­мы ра­кушек, слеп­ленные в фор­ме ши­рокой пи­рами­ды все тем же проз­рачным кле­ем, не­воль­но от­сы­лали к древ­ней ис­то­рии пла­нет.

Мес­тные жи­тели со­бира­лись у фон­та­на, и те­перь Ева ви­дела не толь­ко стай­ку де­вочек и нес­коль­ких муж­чин, но и жен­щин, ста­риков. За бе­лыми прос­торны­ми плать­ями ма­лень­ких жи­тель­ниц фан­тасти­чес­ко­го го­рода из ра­кушек по­каза­лись се­рые зас­ти­ран­ные платья и зе­лено­ватые ды­рявые ту­ники. Ева с удив­ле­ни­ем уви­дела, что дыр­ки на одеж­де и во­об­ще на­гота здесь не счи­та­ют­ся неп­ри­лич­ны­ми. Кон­траст до бо­ли, до дро­жи пу­га­ющий: жем­чужные, пер­ла­мут­ро­вые, си­яющие зда­ния, гро­моз­дкий ши­кар­ный фон­тан и по­луго­лые жи­тели го­рода. Муж­чи­ны сред­не­го воз­раста и юные де­вуш­ки поч­ти все бы­ли об­на­жены по по­яс и но­сили лишь не­боль­шие клоч­ки тка­ни, прик­ры­ва­ющие по­ловые ор­га­ны. А вот на мор­щи­нис­тых и не столь прив­ле­катель­ных те­лах ста­риков име­лась хоть ды­рявая, но все же одеж­да.

— Идем, — по­торо­пил ее преж­ний спут­ник в бе­лом.

Что-то не скла­дыва­лось в го­лове, не под­да­валось ло­гике, крас­ки упор­но не сме­шива­лись. Ева опа­салась ана­лизи­ровать то, что ви­дела — итог мог быть ка­ким угод­но, ко­личес­тво ва­ри­ан­тов раз­ви­тия со­бытий с каж­дым ша­гом рос­ло в ге­омет­ри­чес­кой прог­рессии. Она впер­вые в жиз­ни, по­жалуй, чувс­тво­вала се­бя бес­по­мощ­ной.

По­тому кив­ну­ла и по­кор­но пош­ла, ку­да зва­ли.

Тол­па мес­тных жи­телей пе­ред ней рас­сту­пилась. Вер­нее, Ева по­дума­ла, что пе­ред ней. Но ошиб­лась. Навс­тре­чу шла хо­зяй­ка го­рода. Гостья еще не за­мети­ла ее, но уже уга­дала, ку­да по­вер­нется сей­час тол­па, о чь­их во­лосах те­перь бу­дет пер­ли­ян­ский бла­гого­вей­ный ше­пот. Она тя­жело вздох­ну­ла. С мес­тным пра­вите­лем пред­сто­яло об­щать­ся. До­гова­ривать­ся. И по­тому так важ­но, что он из се­бя пред­став­ля­ет. Ева ожи­дала все­го, че­го угод­но. Нес­коль­ко се­кунд, по­ка жи­тели пла­неты ос­во­бож­да­ли путь сво­ей гос­по­же, она го­тови­лась уви­деть: от ве­домо­го на це­пях ги­гант­ско­го кра­ба, по­чита­емо­го бо­гом, до груз­но­го лю­бите­ля плот­ских утех… Вла­дели­ца пер­лий­ско­го атол­ла при­вела Еву в за­меша­тель­ство. Она поч­ти ни­чем не от­ли­чалась от стай­ки кру­жащих не­пода­леку де­вочек: раз­ве что бы­ла нем­но­го вы­ше и стар­ше. Все та же бе­лиз­на одеж­ды и смуг­лость ко­жи. Ева по­чему-то об­ра­тила вни­мание на бо­сые пят­ки юной кра­сави­цы. Из-под длин­но­го по­дола с ле­вой но­ги све­шива­лась боль­шая кап­ле­вид­ная жем­чу­жина, и ло­жилась пря­мо в та­кую же ров­ную кап­ле­вид­ную ямоч­ку под щи­колот­кой. Ева прос­ле­дова­ла взгля­дом вверх. По бе­лому ба­лахо­ну, лишь слег­ка вы­да­юще­му, нас­коль­ко со­вер­шенно за­пако­ван­ное в не­го те­ло. У ши­роко­го по­яса, пред­став­ля­юще­го из се­бя ис­кусно по­доб­ранную по раз­ме­ру нить круп­но­го ров­но­го жем­чу­га, взгляд ос­та­новил­ся. Там же, у по­яса, ле­жали кон­чи­ки зо­лотис­тых во­лос — на­чало ре­ки. Ева ни­ког­да не ду­мала, что мас­са, ко­торую она но­сит за спи­ной, мо­жет быть так при­тяга­тель­на, так не­веро­ят­но ши­кар­на, что жем­чуг мер­кнет.

Она про­дол­жи­ла дол­гий до от­вра­щения путь к ли­цу гос­по­жи. Ос­трый под­бо­родок, пух­лые гу­бы. А по­том мир за­вер­телся, па­дая, по­тому что ос­та­лись толь­ко ее тем­ные, страш­ные, как ому­ты и од­новре­мен­но по-дет­ски на­ив­ные гла­за. Ма­лень­кая кра­сави­ца в этот мо­мент не пой­ма­ла ее взгляд — она рав­но­душ­но гля­дела по­верх мгно­вен­но скло­ня­емых пе­ред нею го­лов, спо­кой­но при­нимая свое ве­личие.

— Ре­нелин, — сно­ва за­шеп­та­ли за спи­ной.

Гостья на вся­кий слу­чай сог­ну­лась в нег­лу­боком пок­ло­не. Од­на­ко де­вуш­ка, вых­ва­тив ее взгля­дом из мас­сы под­данных, быс­тро под­бе­жала, ед­ва ка­са­ясь ступ­ня­ми мос­то­вой, и взя­ла ла­дони Евы в свои. Хо­рошо, что гостье не приш­ло в го­лову от­пря­нуть от улы­ба­ющей­ся гос­тепри­им­ной хо­зяй­ки. Ее ог­ромные чер­ные гла­за свер­ка­ли так, что хо­телось заж­му­рить­ся. Ма­лень­кая кра­сави­ца улыб­ну­лась и по­вер­ну­лась к ста­рику.

— Слие ир, нот хет­лее.

Он скло­нил го­лову.

— Ре­нелин соб­ла­гово­лила ска­зать, что ты мо­жешь не кла­нять­ся.

Де­вуш­ка за­кива­ла. По­том быс­тро от­пусти­ла од­ну ру­ку Евы, но дру­гую сжа­ла силь­нее, од­новре­мен­но дер­гая впе­ред.

— Ал­тро.

— Ре­нелин соб­ла­гово­лила ска­зать… — на­чал бы­ло ста­рик.

— Я по­няла. Она зо­вет ме­ня с со­бой. Ку­да?

— О… В ннна­ше жил­ли­ще?

— Баш­ни на бе­регу озе­ра? — спро­сила Ева в лоб, не же­лая боль­ше пре­дис­ло­вий.

— Нот. Нет. Там хрраммм. Доммм бллли­же. Ре­нелин хо­чет приг­ла­сить в гос­ти.

Хо­зяй­ка атол­ла за­кива­ла, как буд­то прек­расно по­нима­ла зем­ной.

— Ну идем тог­да. Ска­жи, я ра­да ее гос­тепри­имс­тву.

Ста­рик пе­ревел на свой пе­вучий язык не­замыс­ло­ватую фра­зу Евы. Но имен­но она зас­та­вила Ре­нелин улы­бать­ся.

Зда­ния вок­руг ста­нови­лись все при­чуд­ли­вее. Не смот­реть по сто­ронам и сос­ре­дото­чить­ся на ра­боте, при­менять опыт пре­дыду­щих пу­тешес­твий, пы­тать­ся на­ладить пе­рего­воры, наб­лю­дать за мес­тны­ми — не­выно­симая пыт­ка. Ева но­рови­ла зад­рать го­лову по­выше, что­бы уви­деть во всей кра­се за­литое лу­чами за­ходя­щего сол­нца оче­ред­ное ар­хи­тек­турное чу­до Пер­лии. Пла­нета да­рила их с осо­бой, изощ­ренной щед­ростью. Гостья не ус­пе­вала удив­лять­ся. Сле­ва вы­рас­та­ла на ог­ромной пло­щади пи­рами­да, вы­ложен­ная мел­ки­ми, все­го нес­коль­ко сан­ти­мет­ров в дли­ну ра­куш­ка­ми. Спра­ва уже встре­чал ров­ный ци­линдр баш­ни, опо­ясан­ный блес­тя­щей пер­ла­мут­ро­вой лес­тни­цей, над ко­торой ви­лись при­чуд­ли­вым кру­жевом пе­рила. Но боль­ше все­го по­разил Еву встав­ший ог­ромным стол­пом на пу­ти к цен­тру го­рода «не­бос­креб». Он был слов­но ле­дяным, до не­воз­можнос­ти ров­ным, сте­ны его ухо­дили ку­да-то слиш­ком вы­соко в не­бо, и с них, буд­то на­роч­но при­леп­ленные, сви­сали жем­чужны­ми ста­лак­ти­тами бал­ко­ны.

— Доммм, — про­пел ста­рик, ука­зывая на гро­мади­ну, вер­нее, на зи­яющую в ее ос­но­вании пасть, пе­ред ко­торой раз­дви­нулись две по­ловин­ки ро­зова­того пан­ци­ря ог­ромно­го кра­ба. За ни­ми не бы­ло вид­но ров­ным сче­том ни­чего, кро­ме тем­но­ты.

Ева ин­стинктив­но сжа­ла ла­донь Ре­нелин в сво­ей ру­ке.

— Ва­рилет со­оонннрм, — про­пела гос­по­жа и пог­ла­дила ру­ку гостьи тон­ки­ми, ед­ва ли не проз­рачны­ми паль­чи­ками. Пу­тешес­твен­ни­ца не сра­зу по­няла, что зас­ты­ла пос­ре­ди ули­цы и что эта не­ожи­дан­ная лас­ка зас­та­вила ее зад­ро­жать. От Ре­нелин по ее ко­же ска­кали не­види­мые ис­кры.

— Не бой-ся, — пе­ревел ста­рик.

Ева кив­ну­ла. Нет, она уже ни­чего не бо­ялась. Глав­ное те­перь — не вы­пус­тить паль­цы хо­зяй­ки это­го стран­но­го го­рода. Не обор­вать нить.

Внут­ри дом был имен­но та­ким, ка­ким она пред­став­ля­ла. Длин­ный тем­ный ко­ридор за­кон­чился дверью, ко­торая бес­шумно рас­пахну­лась пе­ред Ре­нелин. В от­крыв­шемся по­лук­руглом за­ле бы­ло душ­но, ту­да-сю­да но­сились лю­ди с тус­клы­ми мас­ля­ными све­тиль­ни­ками. Ужас­но пах­ло: жгли, ве­ро­ят­но, ры­бий жир. Всю об­ста­нов­ку сос­тавля­ли лишь ра­кови­ны, на ко­торых ва­лялись куч­ки вы­сушен­ной зе­леной тра­вы. Во­дорос­ли. Ре­нелин на­конец-то от­пусти­ла ру­ку Евы и се­ла в од­ну из ра­кушек. Жес­том пред­ло­жила гостье за­нять мес­то нап­ро­тив. По­том что-то про­шеп­та­ла по­дошед­шей слу­жан­ке. Ева по­няла ее по­ложе­ние с пер­во­го взгля­да — зас­ти­ран­ную ды­рявую ту­нику не за­метить бы­ло труд­но. Де­вуш­ка пок­ло­нилась и быс­тро уш­ла. Уже че­рез нес­коль­ко се­кунд в зал вош­ли еще лю­ди с под­но­сами, на ко­торых, ра­зуме­ет­ся, вмес­то та­релок пер­ла­мут­ро­во све­тились плос­кие ра­куш­ки. Ла­комс­тво пос­та­вили гостье на ко­лени. Она уви­дела кус­ки ап­пе­тит­но про­жарен­ной ры­бы, во­дорос­ли, в уг­лу та­рел­ки ды­мились тща­тель­но очи­щен­ные ги­гант­ские кре­вет­ки. Еве под­несли бы­ло не­удоб­ную ос­трую па­лоч­ку. Но Ре­нелин нах­му­рилась, и слу­жан­ка тот­час по­меня­ла ее на бо­лее при­выч­ную дву­зубую вил­ку.

— Атэр ли тодкн, — про­шеп­та­ла Ре­нелин.

— Мы про­сим прос­тить, не все на­ши жи­тели зна­комы с за­кона­ми гос­тепри­имс­тва, — «пе­ревел» при­сев­ший ря­дом ста­рик.

Же­лудок Евы бес­по­щад­но за­ныл. Но она по­ложи­ла вил­ку на под­нос и за­дала воп­рос:

— Не по­ра ли поз­на­комить­ся?

И сно­ва Ре­нелин за­кива­ла, слов­но прек­расно по­нима­ла. Ста­рик то­же кив­нул.

— Ме­ня зо­вут До­хорн, я, ес­ли угод­но, жрец, слллу­житель хра­ма. Ре­нелин — на­ша вре­мен­ная гос­по­жа.

— А де­воч­ки в бе­лом?

— Это жем­чу­жины на­шей пла­неты. Ва­ша оче­редь.

Все пра­виль­но, по­лага­лось пред­ста­вить­ся.

— Ме­ня зо­вут Ева. Я — пред­ста­витель че­лове­ка, го­тово­го ку­пить ва­шу пла­нету. Имен­но по­это­му мне не­об­хо­димо знать о Пер­лии все. А са­мое глав­ное, по­нять, нас­коль­ко прив­ле­катель­на ее эко­номи­ка. Ведь, ес­ли я не оши­ба­юсь, вы ис­поль­зу­ете лишь да­ры мо­ря, а это­го не дос­та­точ­но да­же для вы­жива­ния.

— Зна­чит, гос­по­дин Во пос­лал вас как оцен­щи­ка? — уточ­нил До­хорн.

— Со­вер­шенно вер­но, — сдер­жанно от­ве­тила Ева. — В ва­ших ин­те­ресах ни­чего от ме­ня не скры­вать. Тог­да бу­дет зак­лю­чен кон­тракт. Я по­лагаю, на пос­тавку жем­чу­га?

С пос­ледним сло­вом зал стих. Ни зву­ка. Ни ша­гов, ни ше­пота — толь­ко пот­рески­вание мас­ла в све­тиль­ни­ках. До­хорн зак­рыл гла­за, ви­димо, пы­та­ясь спра­вить­ся с со­бой, а по­том кив­нул.

— Хо­рошо. Ког­да угод­но на­чать оцен­ку?

— Ут­ром.