Глава 6. Карина

Я запуталась. После фотосессии с Адамом прошло около двух недель, и за это время я допустила больше ошибок, чем за два месяца. Во-первых, сама съёмка прошла совсем не так, как ожидалось, и, тем более, планировалось. Я возненавидела себя за собственное поведение. Что это за глупое смущение перед подростком? И почему я таю от одной его улыбки? Парню всего семнадцать, и у него как раз тот возраст, когда хочется заняться любовью чуть ли не с каждой встречной. Где были мои мозги в тот день? Стать жертвой обаяния юного красавчика — мечты всех сопливых девочек — последняя стадия идиотизма.

Всю дорогу домой я ехала, как под наркотиком, вспоминая его бездонные глаза, и глупо улыбалась. Позже, конечно, осознала абсурдность этих эмоций, и попыталась их искоренить.

Я должна быть умнее. Хватит одной Яны, которая слетела с катушек, и превратилась чуть ли не в фанатку. Одно его имя вводило сестру в состояние странной эйфории и вызывало шквал дурацких эмоций. А ведь всегда была адекватной.

Все дни после сьемки я боролось с собой, чтоб не смотреть его клипы, фотографии, не слушать песни, не обновлять страничку в Инстаграме и не следить за новостями. Я ведь не глупая поклонница, которая ждет информацию о своем кумире, как манну небесную. Нет и еще раз — нет!

Конечно, чтобы не говорил здравый рассудок, полностью избавиться от воспоминаний было сложно. Яна, как специально, постоянно держала связь с Адамом, еще и договорилась на новую сьемку, что, разумеется, меня окончательно вывело из равновесия.

Наверное, путаница в мыслях и чувствах подтолкнули к еще одному необдуманному шагу — ночи с Марком. Я как раз просматривала Инстаграм Адама и думала об антидепрессантах, которые он принимает. Близко брать к сердцу проблемы малознакомых людей — явно не в моем духе, и подобное беспокойство немного пугало. Конечно, Марк не был лучшим способом отвлечься, учитывая прежнюю нездоровую тягу к нему. Но тогда меня настолько пугал интерес к мальчишке, моложе меня на десять лет, что я сама затянула его в квартиру.

После жаркого секса наступило желанное облегчение. Марк снова стал центром вселенной, и прежние мысли об Адаме показались ерундой и временным помутнением.

Я как раз наслаждалась чувственными ласками Марка, когда послышался звук входящего сообщения. Краем глаза увидела аватарку Адама и встрепенулась, как испуганная кошка. Сердце екнуло, и я резко схватила телефон: «Хочу вновь увидеть тебя». Я смотрела на сообщение и не верила собственным глазам. Конечно, Марк сразу же заметил перемену и пытался отвлечь меня нежным, интимным покусыванием. «Спасибо. Была рада знакомству», — написала ответ. Весь окружающий мир на мгновенье перестал существовать.

Конечно, после такого равнодушия Марк обиделся и ушел. Он не мог смириться с таким отношением, посчитав это унижением. Адам больше не писал. Одно сообщение и просмотренный ответ. Несколько дней после этой самой короткой в моей жизни переписки, я ходила в жутком напряжении. Вздрагивала от каждого уведомления в Инстаграме и злилась на себя. Вот какого черта я жду? Что он опять напишет что-то подобное? Банальное «как дела» или «что делаешь»? Но это ведь бред! Глупо вообще чего-то ждать после столь холодного формального ответа. Естественно, я только «за» не вспоминать об этом парне. Но ожидание, впрочем, никуда не исчезало. Я ненавидела себя за то, что захожу на его страницу каждый день и, затаив дыхание, проверяю почту.

Следующая съёмка была запланирована через три недели после предыдущей. Кроме Адама мы должны отснять одну известную модель, которая сама напросилась на сотрудничество. Работы предстояло много. Мы, как обычно, выехали на рассвете. Меня жутко клонило в сон после вчерашней изнурительной подготовки, еще и периодически бросало в дрожь не понятно от чего.

— Ну, вот зачем ты опять договорилась на съёмку? Неужели других звёзд не хватает? Ухватилась за него, как за последнюю надежду, — недовольно бурчала я, нервно теребя собачку на сумке. Яна включила концерт Адама на планшете, который состоялся два дня назад, и упорно заставляла меня смотреть. Живая музыка, пронзительный вокал Адама и крики восхищенных фанатов заставляли меня нервно ерзать в кресле и постоянно заглядывать в телефон в поиске отвлечения.

— Можно подумать, ты против! — отмахнулась сестра и хитро мне подмигнула. — Ты бы видела свое лицо, когда я сообщила о съемке. Расцвела буквально на глазах. Сама ведь хочешь продолжить знакомство, признавайся!

— Тебе показалось! — воскликнула я, ощутив прилив крови к щекам. Вот к чему это глупое смущение, точно как тогда с Адамом? Краснела, бледнела, синела — и все в один день.

— Расслабься! Нет ничего страшного, если тебе он понравился, — попыталась успокоить меня Яна. Конечно, сестра видит меня насквозь. — Такой красавчик не может не понравиться.

— Дело не в этом, Яна! Ему семнадцать лет! Ты вообще в своем уме, что допускаешь такие разговоры и вообще мысли? — Я была не на шутку взволнована. И нет, чтобы сестре отстегнуть меня и попытаться вправить мозги — так она ещё и разжигает.

— Подумаешь, — стиснула плечами Яна. — Сейчас редко кто смотрит на цифры. Да и настоящей любви все возрасты покорны.

— Это опрометчиво и глупо! — пылко возразила я. — Никогда не позволю себе распустить слюни по семнадцатилетнему мальчишке. Нужно дружить с мозгами. И тебе бы не помешало за голову взяться! Пишешь ему каждый день, следишь за новостями, лайкаешь комментарии фанаток под его постами. Ты будто сама на нем свихнулась.

Яна чуть не поперхнулась собственной слюной:

— Придумала! Ничего личного, уверяю тебя. Просто есть в нем что-то необычное и загадочное. Я таких еще не встречала. Меня тянет к незаурядным людям. Они, как глоток свежего воздуха.

— Но зачем тебе это знакомство?

— Я только что ответила, Карен! Ты сама-то чего боишься? Неужели все-таки зацепил? — Яна окатила меня одним из тех пронизывающих взглядов, от которых ничего не утаишь. Я сделала безучастный вид.

— Нет! Мне все равно.

— Да? Кофточка с вырезом и макияж ярче обычного говорит об обратном.

Яна попала в нужную точку. Я лишь открыла рот, чтобы возразить, но не нашла слов. А ведь действительно, почему я перерыла весь шкаф в поиске подходящей одежды? Почему долго вертелась перед зеркалом и переживала, что выгляжу потрепанной? И с каких это пор меня начал волновать собственный возраст? Что вообще со мной происходит?

Я настолько разнервничалась, что прикурила сигарету, несмотря на то, что давным-давно бросила. Яна одним ловким движением вырвала ее из моих зуб и выкинула в окно.

— Ты что творишь? Откуда у тебя эта гадость?

— Марк забыл, — недовольно пробурчала в ответ, забыв, что это оправдание, выглядит куда хуже. Внутренне сжалась, ожидая взрыва. Не зря.

— Какого черта?! — взвыла Яна. Ее лицо потемнело от гнева, скулы заходили, а глаза начали метать молнии.

— Он просто заходил забрать некоторые вещи! — подняла руки я, словно хотела защититься.

Яна негодующе прыснула и погрузилась в долгое осуждающее молчание. Наглая ложь родной сестре начала с укором щипать совесть, но я не стала искать оправдания. Яна вряд ли поймет мои душевные метания, что мне, естественно, только на руку.

Некоторое время мы ехали молча. За полчаса до окончания дороги Яна не сдержала поток мыслей и грустно отметила:

— А у Адама, оказывается, девушка есть. Лиза Миронова. Та, что не сочла нужным даже просмотреть мое предложение о сотрудничестве. Хотя это не удивительно. Она же звезда.

— Что? — моему удивлению не было предела. Я ожидала, что угодно услышать, но только не это.

— Я сама только вчера узнала, — вздохнула Яна. — Нашла в интернете статью, где об этом говорилось. Она приехала вместе с ним на концерт, и папарацци засняли, как они держались за руки. Думаю, это больше чем дружба. Интернет горит от этой новости, у поклонниц шок. Много грязи, сплетен и домыслов.

— Ну и пусть. Не думаю, что нас это должно волновать, — отрезала я, и яростно сжала ремешки сумки. Адам встречается с Лизой Мироновой? С той гламурной брюнеткой, которая является авторитетом в мире моды и красоты? Если это так, почему он говорил, что его не интересуют отношения? И если был влюблен, зачем тогда смотрел такими неравнодушными глазами? В горле противно запершило, и я закашлялась. Наверное, от выхлопных газов на московских дорогах, или все же, от неожиданной новости?

— В интернете больше нет никакой информации? — не знаю, зачем поинтересовалась я. Какой-то немыслимый приступ слабости и желание убедиться в том, что это неправда. Яна одной рукой вела машину, второй выискивала что-то в Инстаграме. Я хотела отругать ее за неосторожность, но потрясение от узнанного не давало сказать больше ни слова.

— Ничего такого не нашла. Ну, вот только фотография в Инстаграме этой Мироновой. Ты погляди, какие голубки!

Последнему предложению Яна придала издевательский тон. Скорее всего, информация об отношениях Адама с Лизой ее задела не меньше меня. Сунув мне под нос телефон с фотографией, сестра насупилась и уставилась на дорогу. На экране красовалась ослепительно красивая парочка — улыбающийся на миллион Адам в модном красном костюме, выгодно подчеркивающем его идеальную фигуру, и стройная, как статуэтка, девушка в откровенном белом платье. Он по-хозяйски держал ее за талию, она прижималась к его груди и смущенно улыбалась. Оба будто только что сошли с обложек голливудских журналов и являлись иконами стиля, молодости и красоты. Вот! Именно такая девушка идеально подходит Адаму. Ровня в популярности, гораздо младше меня и, очевидно, открыта к любви и отношениям. А кто такая я?

Подавив горечь, я скользнула взглядом по тексту чуть ниже: «Прекрасный концерт! Спасибо тебе. Я держалась долго, но твоя настойчивость взяла вверх. Никогда не опускай руки — у тебя большое будущее!»

— Он долго добивался ее расположения, и она, наконец, сдалась, — прокомментировала мои догадки Яна. — В твиттере написано еще более прямо. Думаю, наш белокурый малыш не такой уж и невинный, как мы думали.

Голос Яны звучал удрученно, но я была слишком подавлена последней информацией, чтобы обратить на это внимание. Разумеется, его отношения — не нашего ума дело. Вот только почему внутри грызет это гнусное паршивое чувство? Будто в душу нагадили, ещё и злобно посмеялись. Чертов малолетний Казанова! А что если все его поведение с нами — всего лишь маска?

— Знаешь, это ожидаемо, — подытожила я, вернув сестре телефон. — Семнадцать лет. Гормоны играют. А если лицом вышел, почему бы не сыграть себе на руку? Уверена, у него к каждой девушке свой подход. С одной он настойчивый плейбой, со второй — милый застенчивый мальчик, с третьей — глубоко мыслящий философ, с четвертой — удрученный жизнью романтик. С каждой нужна своя стратегия. Может в постель и не затащит всех, но, по крайней мере, в голову залезет. Мы с тобой такие же наживки.

— Мне кажется, ты слишком жестока, — Яна очень удивилась, выслушав мои выводы. Я знала, что слегка перегнула палку. Обида захлестнула с головой и ядом вылезла наружу. Да, я никогда не была неженкой, если чувства задевали. Хотя, если подумать, он мне что-то обещал? Соблазнял меня, флиртовал, оказывал знаки внимания? Ничего такого. Просто смотрел слишком пронзительно и был чертовски милым. Если я допустила какие-то мысли, это, несомненно, лишь мои проблемы.

На съёмку я приехала злая, как черт. Руки тряслись, зубы сводило от ярости, и мне казалось, что лишнее слово, и я убью его на месте. Больше никаких развешенных ушей и наивности — я все осознала.

Наша звезда, конечно же, опоздала. Как и в прошлый раз. В знак извинения Адам притащил нам по мороженому, которое, как назло, оказалось одним из любимых. Яна, конечно же, растаяла и повисла у него на шее. Я же молча взяла мороженое, и, бросив что-то типа «не нужно было так утруждаться» принялась запихивать в себя лакомство. Аппетита не было вообще, а ещё изводило отвратительное чувство волнения. Я должна собраться, и настроится на работу. Сегодня все складывалось как нельзя лучше — прекрасная студия, дополнительная аппаратура для сьемки и хорошее освещение.

Я старалась не встречаться с Адамом глазами. Яна тщательно выряжала его в солидный бледно-голубой костюм — нашу последнюю модель. Они о чем-то мило болтали и смеялись. Я находилась в гримёрке напротив, радуясь, что места в ней слишком мало для посторонних людей. К счастью, у Адама идеальная смуглая кожа с естественным золотистым оттенком, а значит, в дополнительном гриме почти нет необходимости. Уберу немного блеск, припудрю, и, думаю, на этом наш контакт закончится.

Когда Адам присел ко мне в кресло, я с трудом подавила нарастающий нервоз. Дрожащей рукой приподняла его подбородок, чтобы выбрать необходимый тон. В меня вновь врезались эти волнующие глаза неопределенного цвета. Он смотрел грустно, серьезно, будто в самую глубину.

Внутри что-то взорвалось и горячими волнами растеклось по телу. Сердце подпрыгнуло к горлу и на мгновение замерло. Господи, ну зачем я так реагирую?

— Ты сегодня грустная, — тихо сказал Адам и прикусил нижнюю губу. Выглядело так, будто он с трудом сдерживает волнение. Хотя, скорее всего, мне это лишь кажется.

— Говоришь так, будто знаешь, какая я обычно, — резко возразила, избегая взгляда в глаза.

— В прошлый раз ты была более разговорчива. А сегодня даже не смотришь в мою сторону.

— Тебя это волнует? — Черт, я не должна была этого спрашивать. Конечно, его тревожит мое равнодушие. Самолюбие задето.

Адам нахмурился и ничего не ответил. Повисло напряжённое молчание. Я чувствовала себя настолько неловко и глупо, что хотелось провалиться сквозь землю.

— Я могу как-то повлиять на твое настроение? — смущённо спросил он, когда я начала наносить тонирующее средство.

— Тебя оно не должно волновать.

— Но меня волнует!

— Почему? — не удержалась от вопроса. — Я ведь обычный визажист, которых у тебя сотня. Ты каждую спрашиваешь, что не так?

— Нет. Меня вообще не волнуют люди. — Адам слегка нахмурил лоб и сделал безучастный вид. Конечно, последние слова его вовсе не красили. Люди, не зацикленные ни на ком, кроме себя, всегда отталкивали. Но все же его признание меня тронуло.

— Ну вот. Тебя не волнуют люди, — повторила за ним, распределяя крем. Касаясь его кожи, я ощущала странный трепет и теряла равновесие.

— Это не о тебе.

— А чем я отличаюсь от других людей? — прыснула в ответ, понимая, что он вновь цепляет за живое.

— Ты похожа на меня.

Вот как! Честно, я не ожидала подобного ответа.

— Ты меня совсем не знаешь, чтобы делать такие заявления.

— Мне кажется, я знаю тебя давно.

— Мы даже не общались толком!

— Но я чувствую тебя.

Черт! Вот зачем он это делает? Сердце ускорило темп и хотело выскочить наружу. Каждое слово врезалось в сознание, легко проникало вовнутрь и вызывало бешеный отклик. Не помню, чтобы когда-нибудь испытывала что-то подобное. С Марком всегда присутствовало кокетство, мурашки по коже и чувство полного умиротворения. А здесь… Меня будто раздевали. Медленно снимали одежду, касаясь кожи и окутывая нежным теплом. Делали слабой, беззащитной и такой ранимой.

— Послушай Адам! — Я стала в оборонительную позицию. Да, он ничего такого не сказал, но влияние его слов было слишком ощутимым. Я не могла этого позволить.

— Ты милый мальчик, трогательный и не пустой. Но мы с тобой слишком разные, понимаешь? Во-первых, я старше тебя, во-вторых, у меня есть любимый человек. В-третьих, насколько я знаю, у тебя тоже есть девушка, и флиртовать с другой не очень-то и порядочно.

— А где ты увидела флирт? — с презрением в голосе спросил Адам. Серьезный тон меня слегка обескуражил. И почему я такая дура? Выпалила все на духу, будто он ко мне приставал. Подобная грубость оскорбит кого угодно, а уж парня, которому вряд ли хотя бы одна отказывала — подавно.

— Не злись. — Я нежно провела рукой по его волосам. Хотелось быстрее сгладить неловкий момент. — Просто хочу сразу все решить. На будущее. Если ты вновь захочешь мне написать.

— Понятно. Извини.

Снова неловкое молчание. Изводило чувство вины, но я убеждала себя, что поступаю правильно. Если у мальчика есть ко мне какой-то интерес, лучше все пресекать на корню. Так будет правильно. Мне совершенно не нравилась собственная реакция на Адама, и не хотелось, чтобы она набирала обороты. Уж он-то мне точно не пара.

Руки предательски дрожали. Я принялась наносить тон на его лицо, ощущая себя, как на краю обрыва. Сердце металось в груди, щеки горели, и я отчаянно боялась встречи глазами. Адам сидел напряжённо и не смел даже пошевелиться. Сейчас мне очень не хватало сестры, которая занималась подготовкой к съёмке в соседней комнате.

Адаму стало жарко, и он снял с себя Янин пиджак. Я не удержалась и провела взглядом по рельефу мышц на его руках. Внезапно на одной из них заметила два синяка. Небольшие, едва заметные, они очень напоминали отпечатки пальцев. Может, поклонницы за руку схватили? Я решила не заморачиваться по пустякам, пока не обратила внимания на еще один странный момент. Закончив с гримом, я сказала, что он свободен и может идти. Адам мгновенно вскочил на ноги, очевидно, желая быстрее покинуть гримерку. От резкого движения его лицо исказила гримаса боли, но быстро сменилась прежним невозмутимым равнодушием. Я в недоумении смотрела ему в след и думала, что же могло случиться.

В прошлый раз Адам чуть не покалечил несчастного гея, который захотел пригласить его на свидание. Выходит, он еще тот драчун и сорвиголова и вполне вероятно, мог ввязаться в драку. Конечно, передвигаясь по городу в метро, без телохранителя и охраны, можно легко вляпаться в проблемы. Не зря же он такой вспыльчивый недотрога. Не клеился все же образ уверенного в себе красавца со сцены с этим трогательным, не любящим внимания парнем. Где же он настоящий? Я отчаянно хотела узнать, но боялась потерять голову. Боялась, что это дурманящее чувство нежности рядом с ним наберет обороты. Мозг кричал, что нужно бежать, пресекать любые мысли и прерывать любые связывающие нити. Но сердце жаждало истинной правды. Окунуться в его мир глубже… Разобраться, почему он так не похож на других подростков, любящих внимание. Почему сторонится блеска жизни шоу-бизнеса, внимания и обожания? Почему вздрагивает при малейшем прикосновении и сразу готов лезть в драку? Почему пишет грустные, глубокие песни, и носит с собой антидепрессанты? Миллион «почему» терзали душу и не давали включиться в работу. Конечно, я не дам себя очаровать ни в коем случае. Но если хотя бы немного коснуться души?

Вот черт, ну что со мной происходит? Опять превращаюсь в наивную сентиментальную клушу, которую легко одурачить. Полчаса назад Адам был продуманным мерзавцем, знающим толк в женской психологии. Опять позволяю себе таять?

— Ты чего здесь застряла? Сейчас будет съёмка. Оцени-ка образ Адама! — Яна стрелой ворвалась в гримёрку, и, схватив меня за руку, вытащила наружу.

Конечно, больше всего хотелось побыть одной и разобраться в собственных чувствах. Но все-таки я на работе! Нужно собраться с духом, так как завтра еще одна важная сьемка.

Адам стоял в центре белого фона и растеряно смотрел на меня. В солидном костюме Яны он выглядел старше. Светлые волосы были зачесаны набок и лежали в стильной укладке. Смуглая кожа выгодно подчеркивала высветленные в пепел волосы и придавала его внешности особый шарм. Он вновь напоминал красивого звёздного парня, который создан для того, чтобы украшать обложки журналов. Эдакий принц — мечта всех девочек и тот тип парней, который меня не только не цеплял, но и жутко бесил. Вот только миндалевидные глаза-хамелеоны, меняющие цвет в зависимости от освещения и скрывающие всю земную печаль, разрушали этот образ в пух и прах. Мое сердце предательски дрогнуло, а взгляд опустился в пол. Лучше на него вообще не смотреть.

— Ему очень идёт, — сказала я сестре, и отошла подальше к окну. Хотелось впиться в него глазами, но я мужественно подавила это желание и устремила взгляд в окно.

Во время сьемки я с любопытством рассматривала оживленный московский пейзаж снаружи. Скорее всего, Адам окончательно разочаровался, решив, что мне неинтересен. Но хоть кто-то должен иметь мозги. Возможно, есть женщины, которых не смутит возраст, и они будут только рады оказаться в его объятиях. Но я точно не принадлежу к их числу. В роли друга, поддержки, советчика — пожалуйста, но не больше. Я ни за что не допущу, чтобы что-то развилось. Ни у меня, ни у него. Я ведь сильная и умею противостоять неправильным желаниям.

Тяжело вздохнув, я случайно заметила, как телефон, лежачий на подоконнике, зажегся. Внутренне напряглась, ожидая звонка и момента, когда Адам подойдет, чтобы взять трубку. К счастью, это было всего лишь сообщение.

Телефон стоял на беззвучном и не издавал ни звука. Лишь дисплей светился и показывал первые строки входящих писем на WhatsApp. Я посмотрела на экран, и увидела, что сообщения приходят один за другим, словно кто-то пишет, не останавливаясь. Что за срочность? Конечно, я не удержалась, чтобы не прочитать первые строки быстро сменяющих друг друга смс:

«Ты пожалеешь, я до...»;

«Больно было танцевать на ко...»;

«Ты же не хочешь, чтобы я...»;

« Помнишь, как я целовала тв...»

« Я знаю, ты не забыл, как...»

Сообщения приходили от незаписанного в контактах номера, один за другим, и я успевала прочитать только начало.

Меня передёрнуло. Грудь сдавило холодное тревожное чувство. Что это за чертовщина? Внутреннее чутье подсказывало, что это письма не какой-то сумасшедшей фанатки. Она целовала его… дальше не прочитала. Ну, вряд ли фотографию — это очевидно. А ещё ему было больно танцевать на концерте и она, похоже, имела к этому отношение. Я вспоминала синяки на руке Адама и гримасу боли, когда он резко поднялся с кресла. Скорее всего, это дело рук автора сообщений и только что она вновь ему угрожала.

В голове стремительно пронеслось миллион мыслей и догадок, от которых бросало в холодный пот. Я не успела до конца осознать реальность происходящего, как внезапно телефон Адама завибрировал. Звонок. Тот же неизвестный номер, который минуту назад писал сообщения. Я шарахнулась в сторону, в ужасе глядя в сторону Адама и Яны.

Парень услышал вибрацию и направился к телефону. Я отошла ещё дальше, пытаясь сделать вид, что ничего не видела. Адам задумчиво посмотрел в экран, явно ничего не подозревая, и сказал, что через минуту вернётся. Он ушел в гримёрку, чтобы ответить на звонок подальше от посторонних ушей, то есть от нас.

Забыв обо всем на свете, я бросилась к гримёрке, тихонько пробралась к двери и затихла. Яна смотрела на меня, как на умалишённую. Конечно, нехорошо подслушивать чужие разговоры, но я не могла оставаться в стороне, прочитав первые строки сообщений.

К счастью, Адам неплотно закрыл дверь и маленькая щель осталась. Я услышала его тихий, озлобленный голос, переходящий на сдавленный крик:

— Да как ты смеешь? Что? Послушай… Да мне плевать, какое у тебя влияние и кто твой отец! Я не заберу заявление, слышала? Если не оставишь меня в покое, я упеку тебя за решетку! Что? Какого хрена?! Ты мне противна, слышишь? Да как ты… Тебе нужно лечиться, я серьезно! Что??? Послушай, если ты не прекратишь, тебя посадят за то, что ты сделала ещё год назад. У меня тоже много денег и я их не пожалею на восстановление справедливости! Чего? Да я ни тебя не боюсь, ни тем более, твоих амбалов. Что, повтори? Ах, ты ж тварь!

Адам прыснул, и у меня перед глазами нарисовалась картина, как он хотел ударить кулаком по столу, но сдержался. Я пулей отскочила обратно к окну, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

Адама кто-то преследует. Какая-то извращенка, которая, к тому же, совершила что-то ужасное ещё год назад. Я не знала, что делать с этой информацией. Яна вопросительным взглядом пыталась понять, что происходит, но я пока не могла озвучить. Вряд ли Адам планировал посвящать нас в это дело.

Он вышел с гримерки и, как ни в чем не бывало, улыбнулся. Спокойный, уравновешенный, будто только что поговорил со старым добрым другом. Съёмку он продолжил в том же настроении, что и до звонка.

Следующие два часа я находилась в глубоком шоке. Он ни разу не показал замешательство. Ни разу не дал повода заподозрить его в плохом настроении или в каких-то переживаниях. Неужели он всю жизнь скрывается под маской? Где же он настоящий? Где?

Контакта с Адамом так и не случилось. После сьемки он переоделся, помог Яне упаковать вещи, о чем-то мило с ней переговариваясь, а на меня даже ни разу не взглянул. Правда, после внезапно свалившейся на голову информации, меня это не очень-то и тревожило. Интересно, он с кем-то делился тем, что происходит? Дана знала о его подавленном состоянии, но не знала причину. Плюс антидепрессанты… Он их принимает, чтобы заглушить боль, или подавить страх? И если так, почему до сих пор ездит в метро?

Яна с кем-то трещала по телефону, пока мы спускались вниз. Нэлл шел немного впереди, натянув капюшон чуть ли не на глаза.

— Карен, отвезешь Адама сама? У меня срочное дело.

— Что? — опешила я.

— Ты что, не слушала мой разговор?

— Извини, — неловко пожала плечами. Конечно, я ничего не слышала. Моя голова была забита другой информацией, и новость о том, что нам придётся остаться с Адамом наедине, не на шутку взволновала.

— Я только что говорила с Даниловой. Платье к завтрашней съемке готово и она просит забрать его как можно скорее. Поэтому я отлучусь в салон и потом приеду сразу на квартиру.

— У вас ещё одна съёмка в Москве? — спросил Адам.

— Да! После фотосессии с тобой некоторые личности сами напросились на сотрудничество. Ты ни за что не угадаешь, кого мы завтра снимаем! — Яна загадочно подмигнула парню. — Это твоя знакомая.

— Моя знакомая? — Адам в недоумении смотрел на Яну.

— Софи Жилина, — ответила сестра и довольно улыбнулась — Мне написал ее менеджер, сказав, что им очень понравилась наша коллекция и то, как мы работаем с камерой. Не хочешь составить нам завтра компанию?

— Не смогу, у меня концерт вечером. — Адам как-то странно смотрел в пол. Мне было непонятно, что именно его озадачило в словах Яны.

— Ещё один? — Глаза сестры загорелись. Удивительно, что такая ярая поклонница, как она, не узнала об этом раньше.

— Ага, — кивнул Адам, бросив на меня секундный взгляд. — Если вы не заняты после сьемки, могу достать вам билеты.

— К сожалению, послезавтра у нас работа, и мы вынуждены быть в родном городе, — на автомате бросила в ответ. Господи, я боюсь его, как маленькая стеснительная девчонка! Какого черта? Адам заметно огорчился.

— Конечно, мы не заняты! Очень хочу попасть на концерт и послушать, как ты поешь вживую! — отмахнулась от меня Яна. Ну, естественно! Как я могла не догадаться, что она отменит любую съемку, чтобы попасть на такое знаменательное событие?

— Прекрасно. Тогда я тебе позвоню, — улыбнулся Адам. Яна восторженно взвизгнула, и повисла у него на шее, прижимаясь губами к щеке. Честно говоря, у меня были странные двоякие чувства от этой картины. Мало того, что я не узнавала родную сестру, так еще и ощущала дурацкую ревность.

Когда Яна умчалась на такси, я кивком указала Адаму на место рядом с водителем, а сама села за руль. Он холодно назвал адрес дома, и мы тронулись.

И снова повисло это тягостное молчание! Адам всю дорогу не проронил ни слова, монотонно листая ленту в Инстаграме. Хотелось поговорить, выяснить, что происходит не только с ним, но и между нами. Но силы исчерпались. Осталось место лишь волнению за его безопасность и душевное состояние, что вообще меня не должно касаться.

— Адам… — начала я, совершенно не зная, о чем хочу сказать. Припарковав машину в тихом переулке, я молча смотрела на прохожих, ожидая, что вот сейчас он вскочит и уйдет, не попрощавшись.

— Прости меня, — неожиданно перебил он чужим, сдавленным голосом.

— За что? — выдохнула я, ничего не понимая.

— За то сообщение.

— Какое именно? — Господи, о чем он? Надеюсь, Адам не заметил, как мной начало изрядно потряхивать, словно от холода.

— То, которое я тебе написал. Несколько дней назад.

— Почему ты просишь за это прощение?

— Потому, что я не должен был его писать. Это было проявление слабости.

— Адам, ты серьезно? — Казалось, что сижу на иголках. К чему этот странный разговор? — Ты общался с Яной все время и тебя явно не волновали такие моменты. О какой слабости ты говоришь?

— Сообщение было ошибкой. Я написал его в слишком тяжелый для меня момент, можно сказать, незапланированно. Поэтому я просто хочу забрать свои слова обратно, словно ничего не случилось.

— Какой тяжелый момент?

Парень резко дернул ручку дверцы и вышел из машины. Я, конечно же, последовала за ним.

— Адам!

— Послушай. — Он все-таки обернулся и сделал ко мне несколько шагов. Глаза его горели не так, как обычно. От выражения боли на лице бросало в ступор. Что с ним происходит? Подумав немного, он подошел ко мне почти вплотную и взял за плечи. В меня впились полные отчаяния глаза. — Я просто попросил тебя забыть о том сообщении. Если бы я его не написал, ты бы не надумала себе лишнего и не избегала бы меня. Просто в какой-то момент мне показалось, что между нами есть какая-то связь. Но это было ошибкой, слышишь? Я как был одиночкой, так и останусь. Извини, что имел наглость влезть в твое пространство. Больше не буду.

— Ты ничего плохого не сделал. Это я повела себя, как полная дура! Позволь мне помочь тебе, пожалуйста. Расскажи, что происходит. — Я совершенно не понимала ни этого разговора, ни к чему он клонит, ни того, что он пытается донести. Горло сжимал колючий ком, и безумно хотелось плакать. Сейчас я не видела ни маски улыбчивого мальчика, ни маски звезды, ни маски соблазнителя. Я видела настоящего Адама — сломленного, колючего, с грузом непосильной боли внутри и багажом старых, незабытых травм. В его глазах было написано больше, чем он говорил.

— Просто обо всем забудь. Мне не нужна помощь — я всегда со всеми проблемами справлялся сам. И пожалуйста. Не лезь в то, что тебя не касается, ладно? Спасибо, что подбросила. Хорошего вечера!

Он развернулся и ушел. А я просто стояла и смотрела ему в след, не в силах вымолвить ни слова.