Глава 4. Яна

Раньше, до того как узнала Адама, я не могла объяснить, какие мужчины в моем вкусе. Да, я работала со многими моделями, певцами и актерами, которые имели яркую наружность, но чтобы пленяться одной лишь внешней оболочкой — я считала себя выше этого. Красота без души пуста, поэтому я, как нормальный глубоко мыслящий человек, не придавала ей большого значения.

Когда впервые увидела Адама, весь мой внутренний уклад рушился к чертовой матери. Смысл фразы — «красота страшная сила», внезапно врезался в мозг и буквально заставил меня прозреть. Будто какие-то порочные демоны, обитающие глубоко внутри, стремительно вырвались наружу и заставили меня пересмотреть свои ценности. Оказывается, я ещё тот визуал! Изучать фотографии юного певца перед сном, подолгу рассматривать цвет и разрез его глаз, четкие линии губ, подбородка, шеи — все это вошло почти, что в привычку. За четыре дня до встречи я выучила каждую его фотографию, прослушала все песни и прочитала все записи в твиттере. Меня можно было смело внести в клуб его почитательниц, если бы не одно но — я почти не вникала в его сущность. Красота парня настолько зацепила мои пресыщенные за годы работы зрительные рецепторы, что я не могла воспринять его, как живого человека. Это был чисто спортивный интерес познать совершенство. Рассматривая внешность мальчика, я ощущала странный внутренний подъем и желание творить. Это случалось со мной на показах мод и различных выставках, но никогда не касалось реальных людей. Было стыдно и неловко, как перед Кариной, так и перед самой собой, поэтому я наплела сестре что-то о глубоком внутреннем мире Адама и решила, что позже обязательно с ним ознакомлюсь. К солнечному свету необходимо привыкнуть, как и к внешности Нэлла.

За полчаса до встречи мной стало заметно потряхивать. Сможем ли мы найти с ним общий язык? Если Адам настолько сложный, как предупредила Дана, получится ли у нас с ним подружиться? Будь он не таким идеальным, я бы с легкостью его расположила. Вдруг буду тупить, как последняя дура? Должна признать, что слишком красивые люди — такой же недостаток, как и некрасивые. Вот как любить за душу, если дар речи пропадает от его совершенства? Я уже почти молилась, чтобы в реальности он оказался не таким красивым.

Стоило ему появиться в дверном проеме, я приросла к полу, как статуя. Слава Богу, Карина впервые в жизни проявила инициативу. Я же стояла с открытым ртом и пустой головой, наблюдая за ними со стороны. «Черт побери, Яна, это ребенок! Возьми себя в руки, порочная женщина!» Я сделала глубокий вдох и ватными ногами подошла к нему.

Нет, это не блестящая картинка с экрана с толстым слоем фотошопа. Передо мной стоял обычный парень в уличной простой одежде и растрепанными светлыми волосами. Глубокие горящие глаза, искренняя улыбка, живая мимика. Да, он был красив, очень красив. Без фильтров, сделанного образа и модного лука Адам ухитрился выглядеть еще лучше, чем на большинстве своих фотографий. Искренняя улыбка и полные жизни глаза вмиг напомнили о том, что передо мной человек, а не поп-идол.

— Я в шоке, вы так похожи, — сказал Адам, сравнивая взглядом нас с сестрой. Я покосилась на Карину и заметила, что ее холодная маска куда-то делась — на губах играла глупая улыбка.

— Это не удивительно, — сказала я в ответ. — Даже мой муж нас не различает.

Не знаю, зачем решила упомянуть о своей личной жизни. Внутри сработала некая защитная реакция, будто он должен знать о супруге и не вести себя так чертовски мило. Мои уши пылали, как у поджаренного кролика. Даже обычно холодная Карина не смогла противостоять его обаянию и выглядела, как смущенная пятнадцатилетняя школьница.

— Это невозможно! — засмеялся он, и, сбросив рюкзак с плеч, пошел осмотреть помещение. Вот же засранец — даже не дослушал! Или, может, не поверил?

— С местом, конечно, не повезло. — Карина будто не ему ответила. Глядела куда-то в сторону и неловко перебирала ноги. — Тяжело выбирать на расстоянии — всех нюансов не знаешь.

— Я вообще не люблю фотостудии, — скривился Адам. — Весь этот пафос, дорогущий интерьер, наряды… Здесь тоже намеки присутствуют, но дешевенько по сравнению с другими.

Меня разобрал нервный смех. Не знаю почему, я, наверное, ожидала, что он скажет что-то вроде: «Ничего страшного, нормальная фотостудия», или, по крайней мере, не будет так пренебрежительно морщить нос.

— Главное не помещение, а профессионалы своего дела, — заметила Карина, раскладывая приборы для визажа на столе.

— Я даже и не думал это оспаривать, — подмигнул ей Адам. Озорная улыбка не сходила с его губ. — Просто на первом этаже была интересная локация с трещинами на дорогом потолке и старинным креслом. Если не возражаете, я сделаю там несколько снимков для личного архива. В этом есть определенный смысл.

— Какой же? — Похоже, Карину действительно интересовал ответ. В отличие от меня, она питала страсть к высоким материям и философия Адама ей должна быть понятна. Тем не менее, он почему-то посчитал иначе:

— Не знаю, или тебя это действительно интересует, — задумчиво произнес он, изучая сестру долгим сканирующим взглядом. Он сомневался в ее мотивах? Или подумал, что такие милые блондинки, как мы не способны глубоко смотреть на вещи? Карина нахмурилась, очевидно, подумав так же. — Как-нибудь расскажу, это достаточно личный момент.

Я не поняла, к чему он клонит. Карина вспыхнула и опустила глаза в пол. С каких пор она так смущается перед подростком? Адаму с трудом дашь больше семнадцати. На фотосессиях он выглядел старше своих лет, а сейчас такой юный, дерзкий, чуть наглый и в меру загадочный. Да и поведение странное. Сначала сомневается, что Карина способна его понять, а затем своим «как-нибудь» намекает на продолжение знакомства. Где логика?

— Твой водитель остался в машине? Может, пригласим его войти? Не будет же он два часа в машине сидеть. — Я вспомнила, что Адам известный исполнитель и, должно быть, добирался не один.

— Зачем водитель? — удивился он. — Мне и в метро нормально.

— В метро? — хором воскликнули мы с сестрой. — И как ты ещё жив?

— Маскировка, — улыбнулся Адам. Карина указала ему на стул возле зеркала, и он послушно сел. — Обычно меня не так легко узнать в капюшоне и очках.

— Не помню, когда последний раз ездила в метро. — Я все еще была в шоке от новости. Адам не походил на других звезд, с которыми нам приходилось работать, и это, безусловно, подкупало.

— Раньше я колесил по городу на велосипеде или скейте. До определенного момента. — Он вдруг осекся на полуслове и замолчал. Мне показалось, в его глазах мелькнула тревога. Всего мгновенье, которое быстро сменилось на прежнее спокойствие. До какого момента? Он имел в виду до того, как стать знаменитым? Какое-то внутреннее чутье мне подсказало, что это не так, но я решила не расспрашивать.

Карина смотрела на меня как-то растерянно, будто не знала с чего начинать. Интересно, она заметила то же, что и я? Немного подумав, я решила не превращать сьемку в слишком близкое знакомство. У нас мало времени… Да, я все еще помнила о просьбе Даны подружиться с Нэллом, но с чего начинать не имела ни малейшего понятия. Обычно я хорошо разбираюсь в людях, но с Адамом случилась абсолютно противоположная ситуация. Я его не понимала. Вообще. Да и сильное смущение вытеснило из головы любые мысли, что явно не в моем характере.

Наконец, собравшись с духом, я коротко изложила ему суть сьемки и объяснила, что от него требуется. Адам внимательно выслушал и кивнул. Ватными руками я принялась готовить аппаратуру и настраивать свет. Чертово волнение, как перед экзаменом не оставляло и начало изрядно действовать на нервы. Карине повезло гораздо меньше — ей предстояло нанести ему хотя бы минимальный грим. Я невольно наблюдала за этой картиной.

— У тебя уже была тоналака? — спросила сестра, протирая его лицо спонжем.

— Немного. Скрываю следы бессонницы.

— Вот как. — Она протяжно вздохнула. Я мельком посмотрела на Адама и заметила темные круги под глазами. Внутри что-то сжалось.

— Могу посоветовать одно хорошее средство. Будешь спать как убитый, — не выдержала я. Слишком уж тронуло то, что увидела.

— Спасибо, но в этом нет смысла, — отмахнулся Адам и натянуто улыбнулся. — Я днём иногда сплю, в минуты бездействия.

— Это очень вредно. — Мне больше не нашлось, что ответить. Карина мрачно посмотрела на меня и вздохнула. Адам молча глядел в пол и ждал дальнейших действий сестры.

— Я лишь под глазами подправлю. И сделаю лицо более матовым. У тебя и так идеальная кожа, — прокомментировала свои действия Карина и тут же покраснела. Ее движения были вялыми и неуверенными, будто она и не занималась визажем уже десять лет.

«Ага, как и он сам идеален. Слишком идеален, от чего даже не по себе», — подумала я и продолжила мысль в голос:

— Ты настолько красив! Как справляешься с вниманием девушек?

— Мне это не нужно, — чересчур серьезно ответил он.

— Что-то рано ты в монахи ушел, — неловко пошутила я.

— Мне сейчас не до любви, не до отношений и не до флирта, — сказал, как отрезал Адам, будто умолял не продолжать. Карина слегка опешила, а я едва не упустила крышку от объектива. Не надумал ли он себе лишнего? Или считает нужным предупреждать всех женщин, независимо от возраста, о своей позиции? Что ж, пусть расслабиться. Уж мы точно не собирались соблазнять семнадцатилетнего парня.

— Как я тебя понимаю! Мы с Карен готовы жить на работе, что совсем не нравится нашим мужчинам. — Возможно, эти слова его успокоят? Сестра бросила на меня благодарный взгляд. Адам подозрительно сузил глаза. Я деловито ему подмигнула, и, достав из сумки футболку, смело подошла к нему:

— Раздевайся!

Нэлл растерялся, не зная, как реагировать. Я победно улыбнулась и протянула ему вещь:

— Хочу, чтобы ты это примерял.

Щеки Адама залились румянцем, он криво усмехнулся и стянул с себя кофту.

Моя уверенность куда-то делась, когда увидела его широкие оголённые плечи, подтянутые руки, рельефный пресс и смуглую бархатистую кожу. Лицо вмиг запылало, и я на несколько секунд забыла, как дышать. Карина предпочла на него вообще не смотреть, увлеченно наводя порядок на столе. Пока Адам надевал предложенную вещь, я разглядывала его пока ещё мальчишескую статную фигуру и думала о том, как сложно оценивать человека за внутренний мир, когда он сам, как произведение искусства. Блаженствующий эстет во мне ликовал, а мозг упрямо напоминал не забывать разговор с Даной. Все-таки многие вещи, которые она рассказала о своем сыне, заставили меня пересмотреть свое отношение к нему.

— А ты замуж не собираешься? — внезапно спросил Адам Карину. От неожиданности она едва не уронила косметичку. — Кольца нет.

— Эм, собираюсь, — выдавила сестра. Удивительно, как она умеет врать! Решила расслабить нашу уставшую от внимания звезду.

— И давно в отношениях?

— Шесть лет. — Карина выглядела раздражённой. Ей явно не понравился его интерес.

— Значит, не собираешься, — спокойно подытожил Нэлл, и подошёл к зеркалу, проверяя, как сидит футболка. Карина стояла с опешившим видом, а я молча любовалась, как выгодно смотрится наша вещь на его фигуре. Адам спиной ощутил мой взгляд и повернулся ко мне лицом:

— А ты давно замужем?

— Год. Встречались три месяца, — я решила ответить разом на все возможные вопросы. — Он любовь всей моей жизни.

— Здорово. — Адам одарил меня уважительным взглядом. Поверил. Я будто вмиг выросла в его глазах на несколько голов. Вот только внутри предательски щипала совесть…за частичную ложь. Адам будто устроил нам экзамен и тщательно высматривал истинные мотивы.

— Думаю, ближе к тридцати ты встретишь ту единственную. Мы с Карен только к двадцати семи успокоились. У тебя еще все впереди. С такой популярностью и красотой можно смело перебирать по всем параметрам — пока не найдешь самую лучшую, себе под стать, — подмигнула ему я. Легкий шутливый формат общения всегда помогал сгладить неловкость. Я решила особо не церемониться с Нэллом и говорить все, что думаю.

— Прям как на рынке, что ли, — пренебрежительно бросил Адам и зачем-то покосился на Карину. — Мне не нужна самая лучшая, мне нужна самая родная, которая увидит то, что внутри, а не снаружи. Сейчас же мне никакая не нужна — я и сам неплохо справляюсь.

— И правильно, спешить не нужно. — Адам подсознательно меня оттолкнул, но я попыталась это скрыть. Когда чувствуешь накал в разговоре, лучше быстрее уйти от опасной темы. — Мне нравится, как на тебе футболка смотрится, но ее нужно погладить. Нужно тащить стол в комнату для съёмки. Только там работает розетка.

— Вы откопали удивительную студию, — устало вздохнул Адам. — Подождите минуту.

Он снял футболку, накинул свою кофту и отправился на первый этаж. Через несколько минут послышались возмущенные голоса работников внизу, и отключилось электричество. Адам вернулся с какими-то инструментами в руках.

— Сказал, что у них будут проблемы, — заявил он, присев к первой розетке. — Вроде как пошли на уступки и разрешили самовольничать. Что ж, посмотрим, что я могу сделать.

Мы с Кариной удивлённо наблюдали за ним. Парень со знающим видом разбирал розетки и что-то там чинил. Через пятнадцать минут все было готово. Сказать, что мы были в шоке, не сказать ничего.

— Ты даже розетки чинить умеешь? — воскликнула я, обнаружив, что все работает. — Удивил! Певец, который умеет ремонтировать розетки — это что-то новенькое.

— Они нам должны ещё час времени за то, что я облегчил им жизнь, — ответил Адам, переодеваясь в новые джинсы. Мы неловко отвернулись, но ему, похоже, было плевать, что мы видим его в одних трусах. Только Карен он немного смущался, я же для него, похоже, стала чуть ли не сестрой.

— Когда нет отца, нет денег и нет нормального жилья — научишься всему, чтобы выжить. И плитку класть, и мелочи бытовые ремонтировать и борщ варить. Так что можете не обращаться со мной, как с мажором. Прошлое не выбирают.

— Ты просто нечто! — искренне поразилась я. Честно, за время работы с известными людьми, еще ни разу не встречала похожего индивидуума. Его простата подкупала и вызывала уважение.

— Это я не к тому, чтобы расхвалить себя, просто не очень люблю, когда со мной носятся, как с писаной торбой, — ответил Адам и чуть смущенно улыбнулся. Внутри стало теплее. Мне показалось — его доверие к нам возросло. Да, он колкий, непростой и слишком прямолинейный, но вместе с тем притягательный и теплый и какой-то близкий.

— Вы кушать не хотите? Я дико голоден!

Надо же! А мы и забыли, что человек должен есть, чтобы жить. Волнение перекрыло любой аппетит. Не помню, чтоб на работе с известными людьми мы так сильно заморачивались.

— Тут рядом Макдональдс есть. Может, я сбегаю, куплю что-нибудь поесть? — продолжил Адам, видя, что мы мнемся с ответом. — Надеюсь, вы не как моя мама — на пожизненной диете?

— Ах, нет, мы едим абсолютно все! С нашей работой и занятостью нет времени занимать себя мыслями о правильном питании, — ответила я, переглянувшись с Кариной. — Думали чуть позже поесть в компании. Но если хочешь, сбегай, купи что-нибудь себе. А мы позже…

Долго уговаривать его не пришлось. Когда Адам скрылся за дверью, мы с Кариной вскинули друг на друга большие глаза. Еще с первой минуты нашего знакомства, я не могла дождаться момента, чтобы обсудить все с сестрой.

— Ну и как он тебе? — Еще никогда я не смотрела на нее с таким интересом. Поведение Карины с Адамом кардинально отличалось от того, как она вела себя с другими. Обычно холодная и уравновешенная сестра сегодня смущалась, краснела и работала, как практикант. Это был какой-то нонсенс!

— Я не знаю. — Карина стыдливо опустила ресницы. На губах скользнула странная улыбка. — Он необычный.

— Согласна. Не такой, как все. — Я обрадовалась ее ответу так, словно от него зависела вся моя жизнь. — Вообще не могу понять, какой он. Все фразы какие-то двузначные.

— Ага. — Карина тревожно оглянулась, чтобы никто не услышал. — Вроде милый, а вроде и с перчинкой. Не понимаю, что у него в голове.

— Удивительно, что такой психолог, как ты, который считывает человека от «а» до «я» по первому взгляду, не смогла понять семнадцатилетнего юнца. Теряешь квалификацию, подруга! — не удержалась от подколки я. Уж слишком необычно было видеть Карину настолько смущенной. — Черт, сестра, что за реакция? Он тебе понравился что ли?

— Не говори ерунды! — вскипела Карина. Мне показалось, что у нее даже шея стала красной от смущения. — Ему семнадцать лет, я ведь не педофилка, чтобы терять голову от ребенка. У нас десять лет разницы!

— Ну, обычно сердце на цифры не смотрит, — попыталась успокоить ее я. — Ты по этой причине соврала на счёт замужества?

— Я пока ещё в своем уме! — не унималась Карина. — Соврала, чтобы не надумал лишнего. Слишком уж смотрел неоднозначно.

— Ага. И ты краснела, как школьница! — Ну, да, я прямая. Что в мыслях, то на языке. Сестре же такая наблюдательность явно не понравилась.

— Яна, перестань уже! Он просто… просто какой-то трогательный, что ли.

— Это да. — Как же точно она подметила! — А ещё, хоть убей, но он самый красивый мальчишка, которого я видела за все свои двадцать семь лет! Это ж надо, как чертовски с внешностью подфартило! Можно зайти в магазин, мило улыбнуться продавщице, и будет сумасшедшая скидка. Даже ты вон таяла, как пломбир под июльским солнцем.

— Дело не в красоте! Ты ведь помнишь наше отношение к ярким внешним данным? — нахмурилась Карина, но тотчас смягчилась. — Просто ты была права. Он не пустой. Я это вижу даже по взгляду.

— Я думаю, нам нужно прислушаться к просьбе Даны и подружиться с ним, — уверено сказала я. Перебирая каждое слово, сказанное мамой Адама, я понимала, что не смогу успокоиться, пока не загляну в него глубже. Такого энтузиазма и вдохновения я не ощущала давно, и это даже пугало.

— Я все ещё не уверена, хочу ли этого, — вздохнула Карина, устремив грустный взгляд в окно. — У него очень сильная энергетика. И она странно на меня влияет.

— Да! Как же ты права. — Карина в точности описала мои мысли. Рядом с Адамом я тоже становилась другой, не такой как обычно. Он вроде ничего и не делал, но обладал таким магнетизмом, что противостоять влечению казалось невозможным. Если даже Карина стала жертвой, значит, я еще не окончательно слетела с катушек.

Адам вернулся через десять минут. Он немного запыхался и выглядел встревоженным. Уж не фанатки ли подстерегали его у входа? Увидев нас, он быстро взял себя в руки и предложил сделать перерыв в работе. Оказалось, что парень накупил еды на троих, еще и персонально для нас, девочек, вкусный десерт. Деньги за весь этот банкет он, разумеется, отказался взять. Джентльмен! Нам ничего не оставалось, как приступить к трапезе, хотя кусок в горло не лез. Адам странно влиял на нас обоих, пробуждая внутри забытое чувство нежности. В нем удивительным образом сочеталась милая непосредственность и взрослая харизма. Эта жгучая смесь в одном человеке будоражила все нервные окончания и вызывала какой-то щенячий восторг.

Пообедав, мы с новыми силами вернулись к нашей творческой деятельности. Карина привела в порядок его волосы, я нарядила в лучшие вещи из мужской коллекции, и мы приступили к сьемке. Я зря переживала за технические моменты. Адам своей красотой компенсировал все недочёты. Фотографии получались бомбезные. Я заряжалась с каждым кадром и все больше входила в азарт. Нэлл был талантливой моделью, сам принимал выгодные позы и смотрел в кадр именно так, как требовалось. Он будто становился другим человеком на камеру: каким-то взрослым, уверенным и чертовски сексуальным. Карина смотрела на него, как зачарованная, я дрожащими руками настраивала фокус, боясь упустить выгодный снимок. Самый пикантный образ я приберегла на десерт, и не знала, как о нем сказать. Что-то внутри подсказывало, что Адама это смутит. Он должен был одет в кожаную куртку на голое тело, и смотреть в камеру так, словно хочет заняться с ней сексом.

Когда я, пылая от смущения, попросила его воплотить мою задумку, Адам нахмурился и посмотрел на меня затравленными глазами.

— Вижу, ты не любишь быть секси? — немного виновато спросила я. Если бы Адам раньше не снимался в таких фотосессиях, я бы, наверное, не стала его о таком просить. Тем более, ему ещё нет восемнадцати.

— Не люблю, — коротко ответил он.

— Почему, если не секрет?

— Плохие последствия. Не хочу об этом. — Он послушно надел куртку и прорепетировал на нас свой фирменный взгляд искусителя. Меня едва током не шарахнуло изнутри. — Вот так смотреть?

— Ага, — осевшим голосом хрипнула я. Если он на всех так смотрит, не удивительно, что могли быть плохие последствия. Правда, в его голосе было что-то уж слишком серьезное, будто я тронула то, что ему неприятно вспоминать. Что-то болезненное, тяжёлое, противоречивое. Но только вот что?

— Если не хочешь, можешь не сниматься так, — сказала Карина, подойдя ближе. Она огрела меня осуждающим взглядом.

— Да ладно! — отмахнулся он, и, поправив волосы, включился в образ. Я решила не мучиться сомнениями и приступила к работе. Он знал свое дело на все сто — ни разу не показал внутренний дисбаланс. Наоборот, вел себя раскрепощенно и уверенно, будто получал удовольствие от процесса. Я даже на какое-то время поверила, что он хочет меня соблазнить. Честно, снимать с непоколебимым видом было нелегко. От парня шел такой магнетизм, что будь помладше и не замужем, я бы, наверное, прямо там его завалила.

— Думаю, достаточно, — сказала я после десяти кадров. Мои ноги стали ватными, а в голове шумело, как после десяти рюмок коньяка. Нам срочно нужна была передышка.

Осталось отснять последнее. Адам должен был идти по оживленной улице города и демонстрировать, как «Янкар» выигрышно смотрится в непринужденной обстановке. Я планировала подарить эти вещи ему, поэтому, когда он переодевался, аккуратно сложила его старую одежду в пакет. Внезапно из его джинсов что-то выпало. Белая баночка с какими-то пилюлями громко закатилась под стул. Карина присела, и, достав ее, сунула обратно в пакет. Адам как-то странно напрягся и сразу же забрал свои вещи. На улицу мы все вышли молча. Когда Нэлл чуть вырвался вперед, Карина ущипнула меня за локоть и прошептала на ухо:

— Это были антидепрессанты.

— Что? — воскликнула я, за что сразу же получила удар по голове от сестры. Адам оглянулся назад и нахмурил брови.

— Ничего-ничего, это мы о своем, о женском! — Я глупо засмеялась и почесала за ухом. Карина готова была испепелить меня взглядом. Я же пребывала в жутком потрясении, и не могла понять своей реакции на эту новость. Зачем красивому, популярному парню антидепрессанты? Что могло лишить его покоя?

Дальше я снимала Адама совсем в другом настроении. Мы отошли от помещения на сто метров и старались не привлекать к себе лишнего внимания. В голове роилось множество мыслей, а внутреннее беспокойство росло с каждой минутой. И вроде бы чужой человек со своими проблемами, в которые я точно не должна сунуть нос, но так и точит изнутри. Карина тоже находилось в задумчивом настроении, и с тоской поглядывала на парня. Прохожие с любопытством наблюдали за процессом. Некоторые даже останавливались и задавали нелепые вопросы. Одна девчонка едва не рухнула в обморок, узнав Адама, и потом минут десять умоляла его расписаться на всех частях тела. Закончив снимать, я подошла к Адаму и поблагодарила его за то, что вытерпел внимание прохожих и мужественно отработал до конца.

А затем произошло нечто странное. К Адаму подошел какой-то парень и тронул его за плечо. Нэлл вздрогнул, в его темных глубоких глазах мелькнул такой страх, что мне стало не по себе. Секундное явление, но глубоко въедающееся в память.

— Привет, красавчик! Я наблюдал за тобой с другой стороны, — манерно протянул прохожий. — Не хочешь вечерком сходить куда-то, развеяться?

О Господи, нам еще геев не хватало! Я ожидала, что Адам вежливо откажется, как поступил бы любой на его месте, но он внезапно схватил парня и, перекинув его через плечо, уложил на землю. Мы ахнули.

— Еще раз ко мне прикоснешься, я тебя в асфальт закатаю, понял?! — Глаза Адама сверкали яростью. Казалось, он действительно готов броситься на несчастного с кулаками.

— Прости меня, прости! — начал умолять парень, вскинув руки. Карина, недолго думая, схватила Адама за локоть и оттащила от лежачего. Тот поспешил скрыться. Я наблюдала за этой картиной с отвисшей челюстью и не могла произнести ни звука. Что на него нашло?

— Адам, ты в своем уме? — зашипела на него Карина. — Это, знаешь ли, какая статейка для желтой прессы? Потом долго не отмоешься.

— Простите, — коротко сказал он, потупив взгляд.

— Почему ты так разозлился? — спросила я и попыталась заглянуть ему в глаза. Он отвернулся и тяжело вздохнул:

— Видите ли, нервы у меня не в порядке. Травмы прошлого. Давайте забудем об этом, хорошо?

— Как хочешь, — выдохнула я и посмотрела ему за спину. В пяти метрах от нас стояла машина. Из приоткрытого окна выглядывала красивая брюнетка лет тридцати. Она курила и молча пилила нас взглядом. По спине пробежали мурашки, сердце болезненно сжалось от какого-то мерзкого непонятного чувства. Кто она? Зачем за нами следит? Хорошо, что Адам ее не заметил.

Потом, спустя несколько дней после сьемки, я долго восстанавливала в памяти этот взгляд, пытаясь понять, что меня задело. Ее образ превратился в размытый мираж, который вряд ли узнаю в толпе. Но эти глаза, полные злобы, вожделения и разрушающей страсти мертвой хваткой въелись в сознание и возникали снова и снова, когда я оставалась одна.