Властелин словес 83. Победители

Конкурс

1.

Подслеповатые глаза престарелого нарисованного на асфальте короля прищуриваются, косясь в сторону очередной жертвы, пока шут-советник в черной маске и белом пышном воротнике шепчет ему на ухо свежие дворцовые сплетни. Лысая, как колено, макушка советника обрамлена всклокоченными рыжими вихрами – когда-то он был тот еще развратник и любимец дам. А седовласый король, скептически ухмыляясь в бороду, рад был бы уже опрокинуть стакан хереса, о чем явственно свидетельствует его покрасневший нос, но для начала неплохо бы умыкнуть вон ту штуковину, свисающую с пояса новоподданного – они нынче такие растяпы!

2.

Человек в зеленой футболке, бриджах до колен и белых кроссовках мечтает об отдыхе. Взяв подзорную трубу, он рассматривает парк, подстриженный газон под деревьями с пышной кроной. Но от прошлого не уйдешь, оно всегда за спиной. Прошлое — коронованный седовласый старец с глубокими морщинами на лице и белесыми глазами без зрачков — затаилось в яме посередине круглой площадки, выложенной серыми квадратами плит. Хитро прищурив глаз, оно схватило петельку, сделанную из черной ленты и пришитую к бриджам человека. И ждет. В яме рядом со старцем его величество случай. Сегодня — он джокер с волосами цвета крови, черной маской, закрывающей пол лица и голубым воротником-гофре. Джокер нашептывает что-то старцу прикрыв рот узловатой рукой. Наверное, учит, когда лучше дернуть за петельку, чтобы ничего не подозревающей мужчина споткнулся и вспомнил о том, что жена послала его за хлебом…

3.

Полусогнувшись, Том продолжал фотографировать старинный фонтан, и совершенно не замечал, что творится в паре шагов сзади.

А там происходила весьма примечательное зрелище: в плитах, кругами покрывавших площадь, бесшумно образовалось довольно большое отверстие. И оттуда, словно из люка, выглянули две великанские головы: одна в короне с зубцами, другая — в чёрной маске с прорезями для глаз и острым носом. Первая явно принадлежала Подземному королю; старый, без ресниц и бровей, но с седой окладистой бородой, он имел устрашающий вид.

Во второй голове, чья шея была украшена широким плоёным воротником, нетрудно было узнать шута по ярко-красным пучкам волос, торчащим над ушами. Приложив ладонь ко рту, он что-то сказал своему господину. Чёрная маска не давала увидеть выражение лица, а голоса потусторонних гостей были не слышны в этом мире. Но, видно, в словах шута звучало некое забавное предложение, потому что Подземный король, жутковато ухмыльнувшись, потянулся рукой к обтянутому шортами заду Тома.

4.

Описать тебе твою перспективу? Слушай, слушай…

В круге каком-то там, плечо к плечу с воплощенной рыжей хитростью, скрывающей под маской гримасу пресыщенности, будешь пытаться собраться с мыслями. Но вокруг столько нового — трехмерный мир, не желающий уплощаться, и не воспринимающий тебя всерьез. И какая угроза может исходить от обычной картинки, валяющейся под ногами? Так будут думать они, видя внешнее и не замечая внутреннего; так привыкнешь думать и ты, все больше входя в роль и теряя себя — окончательно превращаясь в рисунок, который смоет с асфальта первый же дождь. Смоет. А ты слушай, слушай…

5.

Если бы старый дурак чаще протирал корону и чистил уши, не сидел бы сейчас ниже плинтуса. Король, видите ли! Ведет себя при этом как мелкий воришка. Идет человек в голубой футболке и шортах хаки, прицепил себе на пояс фигню с ключами, ни о чем не заботясь в своём дворе, как вдруг здрасьте Настя, и кто-то потянул ключи. Вы скажите, не закатать после такого в бетон?

6.

Ну и что тут у нас? А ничего так: дома яркие, будто из солнца сложенные, скамеечки, трава за оградкой, столбики аккуратные, деревца вон… А вот за плиткой можно было бы и поухаживать – не сильно чистая. Да и вещи какие-то валяются… А, подожди, так это скорее они не просто валяются, а лежат – видишь, кто-то из местных возле них стоит? Да еще в такой позе, будто они прямо на него упали, слегка пришибли, а он только и успел что подхватить одну штуку, через которую сейчас смотрит. Вот как думаешь, что это? Ты ж должен знать – ты ж умный, даже чёрные очки нацепил…

А вообще мне здесь нравится. Да, грязновато немного, но этим можно было бы заняться. Я бы занялся, если бы был здесь королём. А может, еще и стану – не зря же корону нацепил да бороду наклеил. Ну да, ту самую, что у спящего Гэндальфа стащил, помнишь? А еще можно вот этого местного с собой прихватить – всё одним подданным в моём королевстве больше будет… Эй, ты ухо-то мне не щекочи, а! Я знаю, что делаю! Вот сейчас подтяну его поближе к краю – ииии….

7.

– Вот это – и есть трёхмерный мир, – шепнул двухмерный шут двухмерному королю, когда они осторожно выглянули из портала.

Портал образовался во дворике музея и не мог открыть пришельцам всего великолепия новой, ещё неизведанной вселенной. Но даже этот невзрачный вид из желтой каменной стены, неба да пары деревьев поразил старого красноносого короля своими объёмами и перспективами (слов таких он, конечно, не знал, поэтому лишь ахнул).

– Видишь этого маленького человечка? – вкрадчиво продолжал шут, поправляя чёрную остроносую маску. Его лысина в обрамлении красных клоков волос блестела от напряжения. Он указывал на темноволосого парня в джинсовых шортах и зелёной футболке, увлечённо снимавшего что-то на фотоаппарат. – Видишь чёрную штуковину, торчащую у него из-за пояса? Хватай! Этот прибор сделает наш мир трёхмерным, и мы сможем править уже не одной вселенной!

И король протянул руку, поддавшись искушению и не обратив внимания на это странное «мы»…

Внеконкурс

Зазеваешься — и опустеют карманы,

Старый шут и паяц — рядом, словно судьба,

И проломом в асфальте в иную реальность

Отражаются Прошлое и Никогда.

Был безмерно богат, утомленно пассивен,

Потускнела корона на белых висках;

Что-то в ухо жужжал рыжей зависти призрак,

И последний росток в твоем сердце зачах.

Проасфальтились сны, в землю втоптана совесть,

В безнадежном азарте стремится рука

Разудалым абзацем закрыть свою повесть,

Чтоб никто никогда ее не прочитал.