Властелин словес №60. Голосование

Приглашаю вас прочитать и оценить работы участников очередного тура игра «Властелин словес». У нас собралось восемь описаний!

Голосование продлится до четверга — 15.02.2018 до 22.00 по московскому времени.

Пожалуйста, поддержите авторов, проголосуйте за 3 лучшие на ваш взгляд работы.

УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Комментарии и обоснованные топы приветствуются!

1.

Закатное солнце потоками уходящего дня опрокинулось на облака и окрасило их в мягко-розовые тона. Небо с нежным отливом цвета распотрошенного лосося приятно оттеняло грязно-снежные вершины невысоких гор.

Такой антураж требовал перед собой чего-то впечатляющего, и законы жанра и Вселенской гармонии не были обмануты в своих ожиданиях. Стоящая на фоне женщина в полной мере олицетворяла всю ту красоту и ужас природы. Все смешалось в одном кадре, тысячи глаз смогли бы выделить в ней нечто своё, приятно-гармонирующий с фоном цвет кожи порадовал бы маляра, тонкие черты, стройными росчерками создающими образ редкой красоты, привели бы в восторг художника. Ну а головной убор в стиле лубочных индейцев, где вместо перьев развеваются хвосты котов, а орнаментом по лбу торчат кошачьи морды о четырех глазах, несомненно бы уронили в обморок любителя животных. После такого легкое боа из шкурок только слегка потрясет закаленную психику.

2.

Ну как, все прошло? Да-да, глаза покраснели, нос предательски припух, но гроза пока отошла, и неизвестно, разразится ли громом и молниями это пунцовое небо, усеянное рваными облаками – такими же растрепанными, как твое настроение и наши отношения.

Думаешь, очередной обряд что-то решит? Здесь, в священных горах ты многому научилась: делать обереги из голов мистических четырехглазых кошек, их же хвостиков и перьев Феникса. До чего же красиво этот венец сейчас обрамляет твое лицо, моя сероглазая и чернобровая пропажа… Диковинными подвесками спускающаяся с висков мозаика из черных и белых кошачьих лапок мягко поглаживает защитное колье-амулет, обнимающее твою нежную шею и грудь. Правую руку ты уже отняла от глаз, и она застыла в нерешительности у подбородка, готовая нанести удар, поцарапать, готовая казнить и миловать.

3.

Нос, конечно, распух, и глаза красные. Будь ее воля, она немедленно сорвала бы с себя эти жуткие украшения. Символы власти был сделаны из тех самых котят, с которыми она играла в священной роще. Четырехглазые мордочки недоуменно смотрели с обода роуча, а хвостики-морковки покачивались над головой подобно перьям. Она старалась не смотреть в зеркала, но темные и белые лапки, собранные в грозди и подвешенные к висками, касались лица, и она снова судорожно всхлипывала, вспоминая… А рука невольно гладила шелковистую шерстку – ожерелье из шкурок обвивало шею и спускалось на грудь.

Шум на площади усилился. Медлить дальше становилось опасно. Новая правительница, гордо подняла голову, развернула плечи и вышла к своему народу, величественная и невозмутимая. Семена горя проклюнулись ростками ненависти.

4.

Красавица Карви-Глоу, прилетевшая с Сириуса, была с головы до пят увешана шкурками маленьких сириусянских котов. Даже с ее короны таращились их головки, каждая смотрела на нашу планету четырьмя голубыми глазами. В краснеющих лучах заката молочная кожа девушки розовела и сияла. Карви-Глоу высадилась среди скал. Ее окружали только покрытые льдом каменные вершины и заросли какого-то, красноватого кустарника. В безлюдной местности оказалось некому оценить красоту царевны с Сириуса, потому ей взгрустнулось, а из глаз чуть не потекли слезы. Совсем, как у обычной земной женщины.

5.

Я отбросила полог с картины и замерла.

Давно не виделись, милая. Как же долго ты пропадала, такая юная, такая восхитительно безрассудная. Неужели ты – это я? Неужели было время, когда все мои мысли занимали поклонники, наряды и пляски у костров? Кожа гладкая, розовая словно закат в горах. Губы красные как молодое вино. Взгляд голубых глазах давал пустые обещания, ради которых мужчины точили друг на друга ножи.

А какой упертой я была. Художник на коленях умолял снять этот нелепый тотемный венец, но куда там: пусть все видят — вот наследница вождя! В ту пору венец казался легким, но год от года тяжелел, покуда мордочки четверооких котят не заменили головы шестиглазых горных кошек, и я всё чаще слышу их мяуканье во снах.

Я робко коснулась портрета. Провела пальцами вдоль идеальных ключиц, тронула острый подбородок, двинулась дальше – по линии высоких скул – к тонким бровям. Молодость была чудесной и мимолетной точно жизнь бабочки. Да, милая моя, всему свое время, но я счастлива, что была тобой.

6.

Никакого страха, его выжгли вместе с деревней оставив после себя багровое небо.

Готовясь встретить смерть лицом к лицу, Рани успела забрать свой венец, выбегая из горящего вигвама. Сделанный из кошачьих шкурок, переплетенных в ожерелье опускающиеся до груди венец выглядел устрашающе, лишь единицы знали что он выражал тысячелетнюю мудрость предков, женщин продолжавших род.

Глаза кошачьих чучел были сделаны из стеклянных бус, которые они меняли у заезжавших в их поселение торговцев, мало кто мог выдержать взгляд двадцати безмолвных глаз, вдруг одни из них увидят твою тайну? Белые люди бывало падали в обморок, даже не взглянув в ее настоящие глаза.

Так было и сейчас, дуло ружья направленное в ее голову медленно опускалось, белый варвар завороженно смотрел на венец, был бы он чист душой, то возможно увидел бы, что в ее глазах отражалась боль за свой народ, заплаканные, смешанные с гарью от дыма горящих вигвамов они оставались гордыми даже в этот момент.

— Ну же! Стреляй белый человек!

7.

Матовое студенистое небо казалось плотным. Атмосфера потеряла хрустальную прозрачность и пятнистыми коралловыми клочьями заполнила воздух.

Своеобразное впечатление было от полотна — как будто художник пытался соединить варварскую мистику с невероятно чистой красотой.

В девушке просматривалась какая-то тайна — мрачная и необыкновенная, не поддающаяся обычной разгадке.

Эти удивительные серо-голубые глаза. В них читалась стальная твердость и женская нежность, властность и проникновенная сила с нахлынувшей почти детской беспомощностью блестящих слезинок из-под ресниц. Маленький прямой нос правильной формы, яркие губы, красиво округленный подбородок — бесконечно женский, но при этом выдающий силу характера. Высокий, белый, как мрамор, лоб был украшен венцом из кошачьих мордочек с четырьмя глазками на каждой. Гирлянда лапок ниспадала по изящной шее и мягким воротником ставила точку в принадлежности скво к знатному роду.

8.

Женщины – кошки, не терпящие соперниц. Сколько бы их ни было, конкуренток любых мастей и пород, победит та, что сумеет украсить себя большим количеством серо-полосатых, черных и белых шкурок и скальпов. Борьба самок жестока, как назревающая гроза, окрасившая все небо в багряный цвет, словно стекающий кровавыми разводами на заснеженные горные вершины, оставшиеся за спиной победительницы. Вряд ли ее можно назвать счастливой. Манящие губы плотно сжаты, лицо заплаканное, а на высокой девичьей груди покоятся шкуры навсегда обезвреженных соперниц. Мона Лиза, разряженная, как Чингачгук, кто она и чего хочет на самом деле?