Властелин словес №100. Голосование

Уважаемые мастеровчане!

Приглашаю вас прочитать и оценить работы участников юбилейного 100-го тура игра «Властелин словес».

У нас собрался двойной кворум!

Голосование продлится до 15.07.2021 до 16.30 по московскому времени.

Пожалуйста, поддержите авторов, проголосуйте за 3 лучшие на ваш взгляд работы в каждой из номинаций.

УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Комментарии-отзывы по всем работам очень приветствуются! Топы должны быть хоть в какой-то мере обоснованы (см. правила игры)  

Задание —

Проза

1.

Ночь отдаёт свои права тёплому рассвету. Вдалеке виден силуэт, что-то светлое в ее очертаниях, лёгкое, изящное, растворяясь в утренней прохладе, оставляет прозрачные слезы. Небо превращается в лёгкую бирюзовую вуаль. Будто жемчуг, разбросаны капельки росы, медленно скользящие по изумрудной траве, встречаясь с утренними лучами, переливаясь, создавая иллюзию света, растворяются.При каждом лёгком порыве ветра белые шапки одуванчиков напевают утренний мотив. Мотив тайны, что скрывается здесь каждый день.

2.

Девушка, что танцует под солнечным лучом.

Она, кружась по изумрудной поляне с яркими солнечными пятнами одуванчиков, кажется волшебной феей.

А когда подол платья задевает невесомые пушистые головки цветов, они воздушным вихрем окутывают тонкую фигуру.

Белые пушинки, окрашенные солнечным светом в золотистые искорки, оттеняют нежный желтый шелк открытого платья.

И поэтому, наверно, танцующая девушка кажется легким маревом, видением, которое совсем скоро исчезнет, растворится в жарком летнем дне.

3.

Зеленистую гладь полнили ещё не успевшие сбросить пушок одуванчики. В своей неприкасаемости, они напоминали травяных херувимов, так и ожидавших, чтобы кто-то потревожил их и нарушил эту правящую над всем неизменность. Природная утопия не содрогалась от ветренных порывов, а небо не отяжелялось мрачностью туч. Небосвод, как и его земную сестрицу, покрывала непроницаемая дымка. Эта туманность была стражем, тем защитником и оберегом, скрывавшего своих природных собратьев за бирюзовым флёром. Сама экспозиция и расставленные на ней фигуры напоминали дантовский Эмпирей. Цветочный пандемониум был покровителем этих райских просторов, а природная тишь – их верным смотрителем.

Может это был владыка сих райских кущ, может лишь заблудшая душа, но в её красоте и открытости сомневаться не приходилось. Подобно Беатриче, волосы юной сильфиды походили на те же мириады благоухающих травинок, платьице представлялось хранителем её целомудренного естества, как тот же пушок цветочных ангелов, а тело барышни, казалось, так и хотело раствориться средь голубоватой завесы.

4.

Молодая сильфида мало чем отличалась от её созерцателей. Волосы её походили на те же мириады благоухающих травинок, платьице представлялось хранителем её целомудренного естества, как тот же пушок цветочных ангелов, а тело барышни, казалось, так и хотело раствориться средь голубоватой завесы. И какой бы аллегорией не показалось описание этой женской прекрасы, но её соединение с природой было далеко не символичным. Сперва ступни, потом и сами ножки стали медленно превращаться в лепестковые эфемериды. Словно звёзды, каждый листик был частью чего-то большего, какой-то силы, соединяющей вселенную с этим крохотным уголком Эдема. Чтобы раскрыть тайну звёздного шифра, нужно было пожертвовать не просто какой-то частью себя, но всем своим существом. Лепестковый хоровод должен был вскружиться от пят до самого кончика макушки; девушке предстояло разделить эту райскую юдоль, иначе, небесная утопия так и осталась бы наедине со своей непреходящностью.

5.

И вот, человеческая фигура почти полностью растворилась. Тело скрылось за сонмами зеленоватых частиц, после чего, подъём этих малахитовых звездочётов запечатлел на небе своё новое изваяние. Образ девушки теперь жил меж звёздных просторов как новое созвездие. Кто знает, может кто-то и назовёт это новое скопление Беатриче, однако, окажется это случайностью или чем-то намеренным – сомневаться не приходится. Всяк вошедший в природные чертоги становится недосягаем до познания. Райские покои не раскрывают своих тайн, но именно благодаря блаженному спокойствию, той эфирной гармонии, что наполняет дивную обитель, и выдаётся шанс если не разгадать, то хотя бы приблизиться к той истине, скрывающейся в межзвёздных пространствах, где светящиеся соглядатаи – те же колышущиеся от ветра одуванчики; галактические туманности – та же синеватая дымка, а звёздные кряжи – ни что иное, как образы тех, кому удалось не просто увидеть природный элизиум, но и стать его частью.

6.

***

Весна танцует вальс на выпускном балу мироздания. Ещё шажок – и она станет Летом. Не делится мать-природа в себе самой – лишь облик меняет от юного, весеннего до зимнего, старческого…

И облетают головки жёлтых одуванчиков с лёгкого, воздушного платья. Не дать им семян, не прорасти будущей Весной, как их собратьям среди травы, что распушили белоснежные шевелюры в ожидании ветра.

А солнце на небосводе цвета моря палит уже совсем по-летнему, И подставляет Весна лицо палящим лучам, убирая с него тонкими руками пушистые рыжеватые волосы. Солнечные лучи смывают беззаботную, шаловливую юность, суля до летнего солнцестояния пока ещё молодость…

7.

Весна, взрослея, становится Летом.

Сегодня утренний туман ароматнее, чем был еще вчера. В нем чувствуются страстные дразнящие нотки, они будоражат воображение и навевают мечты. Мечты — улететь к небу на невесомых парашютиках одуванчиков, разлететься на мириады звездочек-цветов и навсегда поселиться в этом прекрасном моменте самого начала Лета, наполненном жизнью и надеждами.

Поэзия

1.

То семя, что внутри стремилось ввысь,

И до поры тихонько прорастало,

Под этим светом вдруг тобою стало,

Лети на свет, над миром вознесись.

И прошлое окажется лишь сном,

Как семя одуванчика крылатым,

Но там восполнят все твои утраты,

Лети на свет и растворяйся в нём….

2.

Сквозь звуки сна,

Раннее утро стучит в окна.

Утренняя прохлада

Застывает в тумане.

Шумит зелёная трава,

Лёгкий порыв ветра

Приносит шёпот цветов.

Ее шаги неслышны

Лишь виден силуэт.

3.

***

Здешнее лето неотличимо от осени —

Небо асфальтово-серого цвета с просинью.

Юбок шёлковый шелест, шёпот шин,

Первые звёзды льдистой капели на панцирь зонтов и спин.

Юная ненависть, распятая окнами блочных бараков.

Звон колокольный и стрёкот трамвайный здесь одинаков.

В этот трамвай я и сяду больным, выйду бескрайним

Станет седым эбонитовый дым под потолком спальни.

4.

Навстречу лету, словно с солнцем наравне,

Отбросить зиму, словно змеи — кожу.

И брызги счастья, рассыпаясь по траве,

На капли одуванчиков похожи.

5.

Раскинув руки, навстречу солнцу

Я выхожу из тяжелой тьмы,

И одуванчиков речка вьется

Средь берегов изумрудной травы.