Кушать хорошо, кушать правильно

— Сёма, ты таки приехал, а тебя пропустили на границе? — Боря Кац несказанно обрадовался приезду старого друга.

— Ты думаешь у меня не было проблем? — вздохнул Семён Докшицер, — Я тебе имею сказать, шо мне это обошлось не даром, но должен же я посмотреть, как живёт старый друг в оккупированном Крыму. Сначала я поехал в Бердичев, а оттуда в Минск, а уже оттуда в Москву и вот я здесь.

— Азоханвей, шоб я так жил, — улыбнулся Боря, — шоб все были такими оккупированными.

— И шо, никаких проблем? — удивился Сёма.

— Ты думаешь их нет? — Боря вздохнул, — раньше стоило отнести немного денег и решались любые вопросы, а теперь всё по закону. Знаешь, сколько они посадили уважаемых людей?

— Оккупанты зверствуют? — ужаснулся Сёма.

— Я вас умоляю! Все сели по делу, нужно же понимать, шо жизнь стала другой, а они продолжали брать, как прежде, — пояснил Боря, — И ты думаешь, я недоволен? Так ни капли, всё стало на место и можно хорошо кушать. Кстати, сегодня же шабат, так что вечером мы с тобой хорошо покушаем. А пока пошли, купим кое-что для вечера.

Два старинных друга пошли по ялтинским магазинам, но сначала Боря прогулялся с другом по набережной.

— Боря, где вы взяли этих людей, нам же говорят, шо вы тут с голоду умираете, — удивлялся Сёма.

— Я тебе имею сказать, но ты не поверишь, они-таки приехали сами, — усмехнулся Боря, — Ты не поверишь, но теперь ходят поезда из Москвы и Питера.

— И шо, паромы справляются? — ещё больше удивился Сёма.

— Я вас умоляю, ты шо, не слышал, шо у нас теперь мост через пролив? — Боря откровенно хохотал.

— Они таки его построили? И где они взяли этих денег? — Сёма с трудом пытался поместить всё это в голове.

— За деньги поговорим позже, пока надо зайти в этот магазин.

Раньше это был гастроном, но теперь магазин просто не узнать. Набрав всё, что необходимо, Боря подошёл к кассе.

— Роза здравствуй, вы вечером придёте? — улыбнулся он дородной кассирше.

— Мой Аркаша решил поехать к маме в Алушту и шо мне оставить его одного? Придётся ехать с ним. А кошерной последняя бутылка, всё уже разобрали.

— Тогда посчитай нам всё вместе с водочкой, ко мне приехал Сёма из Киева, — улыбнулся Боря.

— Азоханвей, — Роза даже руками всплеснула, — бедненький, как они там кушают?

— Кушают все, не все кушают правильно, — многозначительно произнёс Боря.

С большими кульками Боря с Семёном пошли домой.

— Шо вы сделали с городом? — Семён не был уже десять лет и не узнавал Ялту.

— А шо не так? Помыли, убрали, починили и покрасили. Изольда готовит на вечер, посидим, покушаем.

— Я таки не понял, шо ты говорил за правильно покушать? — решил уточнит Сёма.

— Поговорим за столом, это не так просто, — Боря серьёзен в этом вопросе, — мало просто кушать, надо кушать хорошо и правильно.

Солнце уже повисло над горизонтом, и Боря вынес большой раздвижной стол, разложив его во всю длину.

— И шо, будет много народу? — удивился Сёма.

— Кто захочет, тот и будет, это же праздник, а чем мы хуже Одессы.

Но вот кушанья заняли своё место, и друзья уселись за стол с Бориным семейством. Тёплый крымский вечер, кошерная водочка, форшмак, выпечка, рыба-фиш. Чего ещё надо для маленького еврейского счастья.

— Ты спрашивал, что значит правильно кушать? Таки я тебе расскажу, — Боря откинулся на спинку стула.

Он немного помолчал, сбираясь с мыслями и начал свой монолог.

— Правильно кушать, это кушать хорошо, а хорошо, это и есть правильно. Не много и в одну морду, а всем миром. Вот кушаем мы с тобой, кушает Изольда, вот и тётя Циля подошла. Так вот, хорошо кушать, это когда кушают все: ты, я, тётя Циля, татарин Ахмед, Иван Иванович, армянин Гайк, даже последний бомж, когда кушают все, то это хорошо. Вот ты говоришь, оккупанты, а ведь при них мы стали кушать лучше. Дело в том, что Путин даёт кушать всем, бери, кушай, только гешефт свой вкладывай тут, чтобы все могли кушать. Ты думаешь, мост построили за чужие деньги? Много тебе дали американцы? А Европа много дала?

Боря внимательно посмотрел на Семёна.

— Они привыкли жрать в одно рыло, а это, я тебе скажу, но ты не поверишь, это нехорошо. Вот поэтому их везде не любят.

— Евреев тоже не очень любят, — заметил Сёма.

— А шо мы хорошего сделали другим? Кушали неправильно, стараясь скушать чужое, а надо кушать так, чтобы хватило всем. Я тебе замечу, шо уже тут не так много и думают, кто ты, главное, как ты кушаешь. Вот Гитлер, он вроде тоже хотел кушать, но он хотел кушать чужое и плохо кончил.

— Не береди старую рану, мою бабушку убили в Бабьем Яру, — замахал руками Сёма.

— Вот я о том же, если евреи хотят кушать за счёт других евреев, то это совсем нехорошо. Ты думаешь Сорос или Ротшильд кушают правильно? Это наши евреи, российские, кушают правильно, а кто кушает неправильно, те уехали и подавились своим шарфиком.

Между тем к столу подходили разные люди, кто с бутылкой водки, кто с домашней стряпнёй. Татарин принёс бараний шашлык. Но больше всех удивил Сёму бомж, явно вымывшийся в речке, но выглядел он хоть и потасканным, зато чистым. К удивлению Сёмы, бомж принёс бутылку кошерной водки. Поставив её на стол и присев с краю.

— Здравствуй Петруха, кушай, дорогой, а где ты кошерную достал? — удивился Боря.

— Вчера ещё купил у Розы, — прошамкал Петруха.

— И не оприходовал?

— Что я, совсем без понятия, сегодня же праздник.

— Боря, а он тоже еврей? — удивлённо шепнул Сёма.

— Да кто его знает, просто бездомный, — так же тихо шепнул Боря. — Ты не думай об этом, сегодня у всех шабат, потому, что мы кушаем правильно и хорошо. Я же кушаю на Пасху куличи с яйцами и на Рамадан баранину, перед Богом все равны. К тому же наше «по маме», сделало нас родственниками всех народов. Кушай хорошо, кушай правильно, и всем будет хорошо, евреям тоже.

Сидели допоздна, кушали, выпивали, говорили за жизнь, а Семён пытался понять слова Бори, что кушать хорошо мало, надо ещё и кушать правильно.