Властелин словес № 150. Голосование

В этом сне я вышла на прогулку по саду в розовом платье начала двадцатого века, и в такой же розовой шляпе с широкими полями. Но с каждым шагом нарастала тревожность. Я словно уменьшалась или растения увеличивались. Деревья вымахали с многоэтажек, а апельсины на них стали размером с огромные дыни. Синие цветы на высоких стеблях доросли до деревьев. Лепестки цветов казались огромными пиявками, присосавшимися к миниатюрным солнцам. За садом виднелись скошенные и уложенные в снопы стебли-стволы этих растений. Кто-то зачищал сад от этих жутких джунглей. Мне нужно было выбраться. Но каждый шаг меня подстерегала опасность. Страх, что апельсины и пиявки сорвутся, заставлял замирать и стараться не смотреть вверх. И только одно меня ужасало сильнее. Какие же размеров должны быть насекомые этого сада?

Ясный, погожий, летний день, чистое синее небо, и земля покрыта буйной травой – некошеной, нетронутой. За странными деревьями с оранжевыми плодами, похожими на апельсины, плотной стеной высится лес. А из травы поднимаются высокие цветы, синие, как небо, похожие лепестками на ромашки. И среди них – молодая женщина, в розовом платье, перехваченном по талии красным поясом и в розовой же широкополой шляпе. И платье, и шляпа будто из далёкого девятнадцатого века, но… насколько далёкого? Если сама женщина выглядит Дюймовочкой по сравнению с синими цветами, высотой в два её роста. Может, эта дама лесная фея? Или же царь природы – человек, проиграл природе – истинному царю, и мир изменился до неузнаваемости, сделав бывшего царя крохотным, даже по сравнению с цветами?

Ох, уж эти дети! Ну, вышла моя хозяйка со мной погулять, бросила в траве и ушла.

А я тут должна оставаться? Здесь вон и гусеницы и червяки разные ползают.

Муравьи могут покусать. Мало ли какая гадость нападёт. Как-то противно становится.

Страх подползает. Тучи на небе мрачное настроение навевают.

Что со мною будет. Одна, совсем одна я здесь. «Рассудок мой изнемогает,

и молча гибнуть я должна». И я кричу:

— Александр Сергеевич! Помоги мне!

Я слышу чьи-то шаги! Это он!

— Ко мне, спеши мой друг, ко мне!

То принц спешит и даже на коне.

И бурный поток радости вовлекает меня в радужные мечты и…

Цветы и прочие растения закрывают жаркое солнце – как хорошо! Синеют маргаритки над головой. Апельсины уже созрели. Только бы ветер не качнул ветки, а то полетят вниз спелые плоды и придавит апельсином… Художник одобрительно кивает:

– Вот так, мадемуазель, так и стойте! Лёгкая улыбка, немного рассеянный взгляд.

Он чудак… Но я стою неподвижно, как требуется. Рассеянно, с лёгкой полуулыбкой гляжу, как сборщики урожая, матерясь и кряхтя, катят апельсины, грузят их на енотов. Рабочим жарко, они обмахиваются сорванными листьями, как огромными опахалами.

– А знаешь, милая…

Неожиданно он останавливается. Кисть в руке, он глядит куда-то мимо холста.

– Эта трава завянет и умрёт. И эти деревья умрут. Останется навсегда только небо, солнце – и ты.

Я смеюсь.

– Значит, я не умру? Спасибо, месье, за такое щедрое пожелание.

– На моей картине ты останешься навсегда. Поверь мне.

Он чудак… Но сейчас я отчего-то, в самом деле, верю ему…

СТРАХ

Во мне стоит всё Страх перед большим,

Как это в море: буря, волны.

Надежды нет,- делюсь я с вами им.

Теперь мне век здесь под цветами ползать!

А вдруг какой-нибудь червяк,

Как тот мертвец из вековой могилы,

Вдруг выползет? И как

Мне от него потом бежать? Нет силы.

На вас я, зрители, надеюсь!

Спасёте.

Я одной лишь этой мыслью греюсь!

Жила-была девчонка. Под небом голубым бродила в платье розовом по зарослям чудным.

Цветы синее неба глазели свысока, трава была по пояс, прогулка — нелегка. А сверху словно мячики светили меж ветвей неведомые ягоды оранжевых кровей. Пусетту в шляпке модной увидел вдруг Анри. И вот уже столетие гуляет средь травы девчонка в платье розовом росточком дюйма три (со шляпкой!).

Под небом ярко-голубым,

Под апельсином золотым

Гуляю.

А южный ветер – вот нахал –

Трепал подол и бант срывал,

Играя.

Лети-ка прочь, играй в саду!

…Придёт ли тот, кого я жду?..

Не знаю…

Мон шер — вы бледны! Среди кущ мандаринных,

Зачем вы бродили в подсумрачный час!

О, милый, я видела там георгины — лазурные,

Я к ним приходила, по вам в безнедежной разлуке томясь.

Мон дье, ну скажите! Ну, право ли… Боже!

Лазурь георгинам весьма не к лицу!

Вы может, ошиблись! Ведь облик похожий

Отнюдь не единый. Внемлите творцу.

Вы их сотворили? Зачем же, напрасно…

Ведь век их не долог, увы, мон ами!

Я знаю — прекрасно, но вы безучастна,

И только с цветами легки и милы!

Я сделаю фото! Увольте, увольте!

Сегодня так сумрачно!

Руку, мадам!

Со мною теперь вы не спорьте.

А кольца! А кольца,

Сегодня куплю я и вам передам!