Стиходром №219 * Голосование

Вольные граждане Мастерской, на ваш справедливый и беспристрастный суд представлены СЕМЬ замечательных стихотворений.

И ТРИ стихотворения подарены добрыми согражданами на внеконкурс.

Напоминаю:

тема конкурса — «Сочинение на свободную тему».

Пожалуйста, поддержите вашими голосами 3 лучших, на ваш взгляд, стихотворения в конкурсной программе, а также не забудьте поблагодарить за щедрость авторов внеконкурса.

Голосование продлится с сего момента до 19.09.17, вторника, 20.00 мск .

Всех желающих приглашаю сделать выбор свободно. Участники должны проголосовать обязательно. За свою работу голосовать нельзя.

______________________________________________________________________________

Три реки

Один мудрец сказал однажды:

«Вся наша жизнь — течение реки.

В ее поток не только дважды,

А многократно вступишь ты. Смотри...».

Второй ответил: «Это, право,

Не очень у̀мно и порой смешно.

И мысль твоя сродни отравы,

Ведь знаешь, человеку не дано

Постичь свой путь, пройти как надо,

Ведь каждому назначили свой срок.

И в реку не войти повторно,

Поскольку переменчив сей поток».

И только я молчал и слушал,

Я знал, что мне ответит глас времен:

Что нет реки, и есть лишь суша,

И нет того, кто в воду погружен.

Все очень просто, даже странно,

Но ясно и легко как облака:

Есть человека многогранность,

Ведь этот человек и есть река.

***

Нелегко быть последней надеждой,

Нелегко быть вершителем судеб,

Нелегко отдаваться во власть своенравной реки.

Только время и боль,

Только время и боль

Нас с тобою рассудят.

Только ветер, что снегом припорошит виски.

Наши сны — просто сны,

Наши песни — туманны,

Наше время — лишь пена у стоп молодых афродит.

Мы — конечная точка,

Огранённая Вечностью плаха,

Завороженный стук сердца или кочевных копыт.

Новый мир, опьянённый нездешним рассветом,

Расцветёт и воспрянет, сознания цепи поправ,

Мы с тобою не встретимся.

Нас с тобою и не было.

Наши тени укроет от взглядов чужих листопад.

***

Спелый лист кленовый лёг к твоим ногам,

Доверяясь ветреной походке.

Я твою улыбку часто рисовал

В транспорте на запотевших окнах…

Спелый лист кленовый лёг к твоим ногам,

Как пушистый рыженький котёнок.

Смелости с Олимпа не найти богам

Подойти – ты – гордость амазонок!..

Кудри золотые, омут рыжих глаз –

Ты сама, как будто фея-осень.

О любви тебе не довелось сказать –

Ты исчезла, даже взгляд не бросив…

Спелый лист кленовый лёг к твоим ногам,

Доверяясь ветреной погоде,

Шепчет он о том, о чём я умолчал,

Только ты прислушаться попробуй…

Спелый лист кленовый лёг к твоим ногам,

Доверяясь ветреной походке…

***

Мне одиноко в комнате пустой,

Сплошь залитой осенним тёплым светом.

А за окном октябрь шумит листвой

Берёз и тополей полураздетых…

Я подхожу к открытому окну,

От дуновенья терпкого пьянея,

Смотрю в осенней сказки глубину,

Воспоминанья трепетно лелея…

В мою ладонь осенний сел листок,

К нему губами прикасаюсь нежно –

О чем я думаю, ему и невдомёк,

А я не расскажу ему, конечно…

Когда мечтать я буду о весне,

Спеша оставить зимние вериги,

О грусти осени листок напомнит мне,

Живя среди страниц любимой книги…

Вот и всё…

Золотая струна нервно вздрогнула и оборвалась —

опустела до дна, просто выпита чаша любви,

мир бесцветен и нем, только эхом в душе отозвались

и исчезли совсем вас разившие жала обид.

Перекрестки судьбы развели вас, и всё отболело,

вы сдались без борьбы, просто каждый с собою унес

поцелуй на губах, ветерок, остужающий тело,

эхо смеха в горах и дурманящий запах волос.

Тишину по ночам и веселое звонкое утро,

ручейки по плечам после теплых июльских дождей,

блики солнца в глазах и в улыбке зубов перламутры,

слёз следы на щеках от холодных обидный ночей.

Только каждый унёс целый мир, наполнявшийся вами

из колючек и роз, полный звуков и нот, тишины…

Путь, где ваши сердца в унисон бились рядом годами,

вы прошли до конца… и уже ничего не должны…

***

Собаки любят ласку

Сильнее, чем еду.

Я тоже, как собака,

Все время ласки жду.

Меня ты приласкаешь

И можешь не кормить.

Теперь повсюду буду

Я за тобой ходить.

Стучаться стану в двери

И лаять у ворот

Надоедать нещадно

Как старый наглый кот.

Котов ты, знаю, любишь.

Котенком притворюсь

И невзначай как будто

Душой к тебе прижмусь.

Когда меня погладишь,

Я замурлычу вновь,

Представив будто это

Ответная любовь.

* * *

Строй свободных

Как парус старой шхуны, истрёпана свобода

Упоминаньем всуе на разных языках.

О ней все рассуждают – небрежно да серьёзно, –

Но что о ней способны прилюдно рассказать?

Стремятся к ней, бегут, как в мир большой подростки,

Чтоб приобщиться к моде, попасть в поток, в струю,

И никому не видно простого парадокса,

Что «Мы свободны!» чаще всего кричат в строю.

***

Замедляю бег.

Осенью.

Ляжет первый снег

Проседью.

Сплин – осенний бес –

Полозом

Тихо в душу влез

Холодом…

Тёплым пледом вновь

Кутаюсь,

Аспирин, озноб…

Путаюсь –

Мысли, как клубок,

Разные,

А слова давно

Сказаны…

Отпусти меня

Долюшка,

На закате дня

К солнышку –

В абсолютный свет

Истины,

А она мне: «Нет –

Выстрадай!»

Значит снова бег?..

Осенью

Вновь ложится снег

Проседью…

Раздрай…

Если же не писать хорошо, то может быть не писать и вовсе?

Ведь всем вокруг наплевать давно, что в сердце твоем сейчас осень…

Слышал ли ты, что мы в ответе за тех, кого к себе приручили?

Даже если не знаем точно в подарок ли их получили,

Или это привет из прошлого и нам за всё наказанье Божье?

К душе чужой прикоснулся, пожалуйста, веди себя осторожно…

* * *

На скрипучих подмостках истории

Балансируя меж временами,

Мы, играя, сражались и спорили,

Изучая всё новые грани.

Каждый был то актёром, то зрителем

В бесконечной чреде воплощений,

И в игре мы иного не видели,

Только лишь – времяпрепровожденье.

Выбирали меж долгом и радостью,

Приносили возлюбленных в жертву

И пытались понять, в чём же разница

Меж последним героем и первым.

«Если мир – это лишь бутафория,

Значит, кровь – просто краска да кетчуп!» –

И игривыми меткими строфами

Разбивали игрушечный череп,

Удивляясь, что смерть – настоящая

И что боль – не фантазия вовсе.

Каждый был в лицедействе том мастером

И о ролях своих писал повесть.

Мы играли в легенды, легендами

Перебрасываясь, как мячами,

И богатыми были, и бедными,

Фаворитами и палачами,

Но когда уходили безропотно

В виртуальные райские дали,

То пытались заверить мы Господа,

Что не роли – себя мы играли.