Стиходром № 267. Голосование.

* * *

В этом мире остались лишь пугливые сны,

Их рассвет собирает стыдливо в копилку.

Ни размер, ни отточенность строк не важны,

Когда даже словарь не находит ошибку.

За окошком февраль, стон отравленных вьюг,

Безутешность придуманных прежде историй.

Ненадёжен и слаб мой надзвёздный приют,

Бесконечен и пуст бег за новой тобою.

Ты — мираж, ты — кривая усмешка судьбы,

Ты — безумство и блеск одинокого солнца

Лампы без абажура. Я — безусый храбрец,

Мотылёк, что сгорая, над миром смеётся.

Легче быть тишиной, легче спать у стены,

Легче с тенью срастись, вняв наветам клеврета.

Оставаться собой здесь давно не в чести,

Оттого не звучит и кифара поэта.

* * *

Шагом скорым,

Вальсом быстрым

Мимо площади немой.

Не проезжим,

Не артистом,

А простым самим собой.

Убегая,

Улетая

От сумятицы шальной.

Слабаком,

Иль пофигистом…

Нет, не веря в мир иной.

Бег по кругу,

Бег на месте!

Пули в ствол, взведен курок.

По проспектам,

По предместьям

Нынче пролетел шумок.

И теперь и я обычный,

И сосед мой – мразь, алкаш

Не сумеем жить привычно,

Раз отняли голос наш.

Мы пойдём немой толпою

К самым тихим площадям

И застонем, и завоем,

Чтобы стало слышно ТАМ!

Габардин чернее тучи

Нас накроет, захлестнёт,

И повяжет, и помучит…

Алым шёлком потечёт

Наше слово,

Наша клятва

Детям, внукам, детям их,

Что их прадед не запятнан,

Что их прадед был за них!

* * *

Стенка, стол, диван и кошка…

Не меняется картинка…

Беговая ведь дорожка,

Не лесная, чай, тропинка…

Бег на месте так же труден.

Как и в парке, по идее.

Только там увидят люди,

Скажут: «Бегемот худеет…»

Жаль, на месте похуденье…

Испытаний-то немало!

Завтра тёщин день рожденья.

Вновь наемся до отвала…

Послезавтра именины,

В выходные же на дачу,

Ждёт шашлык там из свинины…

Вот бегу и чуть не плачу…

Там и майские… дней десять…

От судьбы мне вновь подножка…

Это ж сколько буду весить?!

Помоги мне, мать-дорожка!

Тупик

Катилось солнце пьяно, плавились деревья,

Слоны стекались в зной на водопой.

Двух мыслей не связать, чтоб крикнуть: «Где я?»

Чёрт побери июля зверский зной.

И чёрт побрал — черту провёл беззлобно

От А до Я, от ентер до екзит,

А в голове моей звучало звонко:

«Прохода нет. Прохода нет. Тупик».

* * *

Добегаю до линии, до последней черты,

Окликают по имени, оглянулся — не ты,

Взгляд колючий, щетинистый — не сусальных божков.

Виноват? Ты прости меня. И избавь от оков.

Добегаю до линии, до последней черты,

Я отныне без имени. Позабудешь и ты.

Цифровые дороги

Затихнет скайп, погаснет телеграмм,

Переверну уставшую страницу.

Покоя нет измученным глазам,

Так в мире цифры просто заблудиться.

Мы — пленники нам неизвестных лиц,

Прогоркших душ, сердец, прожженных болью.

На небе солнце — как мельканье спиц,

Что каждый день — кого-то да уколят.

Кроты подземных цифровых дорог,

Что без конца, начала, и без смысла…

А в жизни — вон, кот во дворе продрог,

И бьется в окна шустрая синица.

Грядущая пустота

Отрывая куски ещё тёплой плоти,

Я себя находил, вновь теряя — вроде

Как слепой паяц, что толпою рыщет,

И отводят взгляд те, которых — тыщи.

Кто спешит на казнь, кто-то — на крестины.

Обсуждая смерть, в ней живём доныне.

В этом царстве зла и нелепой боли

Не очистит страх, не пробьет неволю.

За куском кусок мы себя теряем,

И подходит срок, сердце крюк сжимает.

Пустота грядет, поглощает лица.

Кто еще не стерт? Вырывай страницу.

Бег

Бешеный, рваный ритм.

Мы на бегу спим.

Остановиться — нет сил

Оттого и не говорим.

Слышен лишь топот ног,

Нет места и паре строк.

Рвётся наружу крик,

Вырывается хрип, сип.

Финишной ленты сон

Хрупок и невесом.

Солнца сверкнул опал.

Кто-то из нас…