Салфетки №82. Итоги.

№1

Клочья тумана плыли над холодной водой, плавно переходя в такие же серые облака. Вспышка нестерпимо яркого света внезапно разорвала туман, открыв кораблю путь в неведомое.

Мир, куда на этот раз забросили парусник богини судьбы, выглядел неприветливо и даже зловеще. Стон снастей обреченного на вечные скитания корабля, раздававшийся в такт ударам волн, напоминал песню одинокого кита. Из тумана на корабль надвигалась громада острова, почти не имевшего свободного от зданий клочка земли. Этот остров с серыми зданиями из стекла и бетона производил гнетущее впечатление. Башни выглядели как памятники вечному стремлению людей к власти. Людей, которых здесь больше не было. Город же продолжал жить своей механической жизнью. Роботы ремонтировали здания, но это уже давно потеряло всякий смысл. Из-за туч показалась луна. В её призрачном свете на палубе материализовалась команда корабля. Темные волны бились о днище судна. Томительно текли минуты. Из-за ближайших башен вылетело три робота-разведчика, зависнув над кораблем и словно ожидая сигнала к действию.

На палубу корабля спикировал один из разведчиков. Над ним появилось изображение, демонстрирующее историю расцвета и гибели мегаполиса. На последних кадрах ослепительная вспышка взрыва водородной бомбы оборвала жизни всех обитателей многомиллионного города. После этого робот-разведчик поднялся в воздух, а на палубе корабля остался лежать абсолютно черный куб с крио-консервированными биологическими материалами для восстановления человеческого вида. Корабль отчалил от мертвого острова. Его корпус медленно погружался в зыбкие объятья серого тумана, увозя с собой бесценный груз и робкую надежду на возрождение. Надежду, которой так и не суждено было сбыться.

№2

«Отрывки из записной книги капитана Эддингтона»

12.04.1775 г.

Трое суток уже прошло после шторма… Мало кто выжил из команды. Почти все остались там, в бурлящей пучине. Выжившие пытаются добраться до земли. Но, у нас мало провианта, мало воды, вообще нет медикаментов. И еще туман… Корабль неотступно преследует плотный туман. Самое страшное, не работают навигационные приборы! Никто не верит, что доплывем…

13.04.1775г.

Возможно, мой рассудок поврежден, может, сказывается усталость и нервная обстановка, но я начал слышать странные звуки, доносящиеся сквозь туман. Голоса, ужасные, загробные голоса. Они просят спасти, клянутся отомстить, предвещают скорую смерть. Самое страшное, я узнаю почти все из них! Но этого не может быть! Не может! Они все погибли!

14.04.1775г.

Голоса не умолкают. Из-за них Фокс нырнул в море, Хиггинс сидит в каюте и что-то постоянно бормочет себе под нос. Еще двоих, Уоткинса и Джонса, мне пришлось связать и посадить на цепь. Они окончательно сошли с ума и начали кидаться на всех, кто был рядом. Я не знаю, сколько продержусь сам, чувствую, что разум покидает меня. И вполне возможно, что завтра я сам буду сидеть связанный в трюме.

15.04.1775г.

Пока я способен хоть как то мыслить, я должен рассказать. Должен! Все считают, что мы доставляли золото на остров Арран. Это не так! В этот рейс мы перевозили рабов. За живой товар платят больше денег и его выгодней возить, вот такая простая арифметика. Но не будем отвлекаться. Рабы… Среди рабов был старик африканец. Он беспрестанно что-то шептал на своем языке и теребил амулет. Меня передернуло, когда я встретился с ним взглядом. Всех рабов согнали в трюм и закрыли там. На следующий день юнга доложил мне, что черный старик напал на Уоллиса, принесшего еду. Такого безобразия я потерпеть не мог и велел забить африканца до смерти. Что и было выполнено. Тело сбросили в море. К вечеру все уже забыли о старике. Делая обход перед сном, на палубе я нашел амулет убитого раба. Как только я взял его в руки, небо почернело, и мелькнула молния. Корабль окутал плотный туман. Ночью разразился сильнейший шторм. Погибло две трети команды и все рабы. Три дня мы плавали в слепую, а потом начали раздаваться голоса. Мы не выживем… Амулет уничтожил нас.

16.04.1775г.

Посмотрев на амулет, улыбнулся. Как я раньше не понял! Убить. Убить их всех! Ну конечно! Только это спасет меня и теперь уже МОЙ амулет. Кто-то крикнул: «Земля!». Это хорошо. Но никто из них ее не достигнет. Ружье уже у меня в руках…

№3

Матрос Алёша, как обычно, вглядывался в даль сквозь плотные волны и седой туман. И тут он увидел очертания каких-то непонятных строений. Он решил позвать капитана и вот они уже вдвоем разглядывают высокие черные прямоугольники.

— Что это за ерунда? — не удержался Алёша.

— Нет, юноша, это не ерунда, позови сюда скорей Профессора!

На палубу из своей уютной каюты вышел невысокий пожилой мужчина, у него были густые седые кудри и лукавый весёлый взгляд.

— Профессор, взгляните на это чудо. — Капитан показал рукой в сторону берега с прямоугольниками.

— Так-так отлично, вот мы и у цели, Капитан, мне нужно срочно на берег.

На берег сошли Капитан с помощниками и Профессор со своим верным ассистентом.

— Профессор, кажется, у вас всё получилось! — ассистент Профессора стоял, разинув рот от удивления, глядя на высоченные дома.

— Да, друзья, моя машина времени все-таки работает, мы имеем нескончаемое удовольствие лицезреть неизвестный нам город в 2142 году. Именно этот год я установил на машине времени нашего корабля.

— Но почему здесь так пусто?

— Не знаю, Капитан, давайте найдем здесь хоть одного человека и спросим.

Они ходили по неизвестным улицам не меньше часа. Всё что они видели это дома, на улицах было пустынно и тихо. Наконец, они увидели бредущего куда-то человека.

— Здравствуйте, уважаемый, — поздоровался с ним профессор. — Вы не подскажете, почему здесь так безлюдно, где все?

— А что же, вы не знаете? — возмутился незнакомец. — После Войны везде так.

— Простите, мы не отсюда, а что за война?

— Да вы, видимо, сумасшедшие, раз не знаете. Была Война, которая уничтожила почти всё население планеты, остались только дома, потому как это оружие поражало исключительно живые существа — людей, животных, выжили единицы и то неизвестно, почему. Эх, если бы можно было вернуться назад и помешать учёному, создавшему эту бомбу.

— Да, это очень печально, а вы не подскажете, случайно, как звали этого учёного и какой, вы говорите, это был год?

Профессор всё записал и, попрощавшись с незнакомцем, вся команда отправилась назад к кораблю.

— Капитан, как вы смотрите на то, чтобы совершить еще одно путешествие, теперь уже в прошлое? — в глазах профессора плясал озорной огонёк.

— Профессор, я и моя команда безоговорочно готовы!

Все матросы радостно закивали, подтверждая слова капитана, а особенно был рад Алёша, ведь он так любил приключения!

№4

Шаг… вздох… босые ступни мягко скользят по шершавым доскам палубы. Тысячи морей — миллионы историй. Колкость слез на щеках и терпкость ветра на улыбающихся губах — еще одна соленая капля разочарования в бушующем море.

Легкое платье шелковыми путами холодит ноги, хрупкие руки тянутся к такому далекому теплому свету-воспоминанию. Шаг… еще шаг… изящный поворот — она слепо кружилась по палубе.

«Я хочу растаять. Растворится...» — шептало сердце.

«Ты должна бороться! Нам нельзя смириться...» — кричали мечты.

Древний Мир ломал под себя: безликими масками путников, пустыми взглядами «верующих», холодными взорами, совершенно безразличных к твоим мольбам, «святых».

Наша жизнь — Корабль, бесстрашно идущий на неприступную стеклянную твердыню, оставляя на милость Богини морей свой исход.

А на его палубе, невольной заложницей, танцует Душа.

№5

Корректор

Стояло напряженное молчание, только грохот волн бьющихся о борт корабля, свист ветра и поскрипывание старых досок разбивали тишину. Большой деревянный корабль болтало на волнах, словно щепку. Ветер безжалостно рвал паруса. Их стоило бы убрать, но люди, плывущие на корабле, даже не пытались хоть что-нибудь предпринять. Один из них стоял у штурвала и на удивление легко удерживал его, трое других сидели прямо на палубе, тревожно смотря друг на друга.

— Джон, ты хоть что-то понимаешь? Что вообще происходит? – Билли, держась за штурвал, провел своей огромной пятерней по волосам, смахивая соленые капли, приносимые ветром.

— Черт его знает! Но, надеюсь, все это скоро закончится!

— Не упоминай его, сколько уже говорить! – устало сказал Майк.

— Если этот грёбанный «Летучий Голландец» везет нас прямо в ад, нас уже ничего не спасет! – Джон не весело усмехнулся.

— Чушь собачья! Нас в хранилище накачали галлюциногенным газом. Вот и мерещится весь этот бред.

— Меня не было в банке, — резонно заметил Билли, — и я точно помню, как вы выбежали и сели в машину, а потом сработала сигнализация.

Маски, скрывающие лица были давно сняты. Пистолеты валялись в ногах мертвым грузом, а мешки под завязку набитые крадеными деньгами казались глупой насмешкой.

Майк посмотрел по сторонам и поежился. Что-то опять неуловимо менялось. Напряжение в воздухе нарастало, играя на нервах. Оно было уже знакомо, точно так же дрожало пространство, когда мир неожиданно начинал меняться. Это был уже третий переход.

— Впереди город, — хрипло сказал Билли, — нас несет прямо на него.

— Или его на нас, — мрачно заметил Джон.

Сквозь толщу воздуха огромные многоэтажные дома угрюмо смотрели на них темными провалами окон.

Корабль тряхнуло, и на палубе, словно выжигая дерево, стал проступать металл. Майк зажмурился и вжался в то, что еще секунду назад было бортом корабля. Доски плавились, на глазах перетекали в длинные железные пластины, обрастали стеклом и пластиком. Еще удлиненные, неестественно растянутые, они сжимались, приобретая узнаваемые черты.

Вода под днищем стала вязкой, густой, менялась ее плотность. Город приближался с неимоверной скоростью. Огромная улица с проспектами, деревьями и домами врезалась в них, подхватила и потекла дальше. Море исчезло, словно его и не было.

— Хочу сойти с этого гребанного аттракциона! – завыл Майк. – Это все ты виноват Джон! Ты! Давай ограбим банк! Давай ограбим банк, там детсадовская система охраны! Ограбил? Доволен?

— Успокойся, — Джек, не проронивший до этого ни слова, толкнул Майка в плечо. – Каждый из нас сам подписался на это!

— На такое я точно не подписывался!

Неожиданно улица наполнилась шумом машин, щебетом птиц, приглушенным гулом толпы. Слова Майка потонули в этой какофонии. Ощущение было такое, что кто-то включил звук.

«Поднимите руки на затылок и медленно выходите из машины! Сопротивление бесполезно! Повторяю, сопротивление бесполезно!» — послышался искаженный громкий голос. Полицейский, облокотившись о машину, держал рупор.

Они опять сидели в машине Билли, недалеко от банка. Их окружали с десяток полицейских машин. Копы, наставив на Бьюик револьверы, напряженно наблюдали за ними.

Первым очнулся Джек. Он, заведя руки за голову, открыл дверцу и шагнул наружу. За ним последовал Билли, а потом и все остальные…

Когда они уже сидели в полицейском фургоне, до них долетел разговор двух копов.

— Что это с ними?

— Уже второе такое задержание. Говорят банки стали использовать новую систему безопасности «Корректор».

— Что за зверь?

— Новые разработки «Lurkmore», что-то связанно с нанотехнологиями или микророботами.

— И сколько длится их действие?

— Не знаю, тех умников, которых мы в прошлый раз задержали уже неделю колбасит.

«Вот черт!» — последнее, что подумал Билли, когда асфальт под ним задрожал, меняя свою структуру и форму.

№6

Яя приходила домой и сразу же заглядывала на кухню.

«Ку-ку»

На кухне, за разделочным столом неизменно сидел корсар, подперев рукою черную бороду. Он был свидетелем ее «кухонной жизни» уже целый месяц.

Она заваривала кофе и он благополучно сбегал под вальс Шопена, доносящегося с гостиной. Пальчики Яи прыгали по клавишам, душа пела соловьем, а кофе шипел и растекался.

Яя делала «буги», выбивая ложками ритм, танцуя русыми кудряшками и шлепая босыми ногами по советскому линолеуму. Пират не сводил с нее глаз, а под густыми усами едва просматривалась легкая улыбка.

Она звала его Роби.

Позавчера она сварила борщ, а сегодня решила приготовить морковно-сырные котлеты.

Яя колдовала над фаршем уже битый час и параллельно рассказывала Роби пошаговый рецепт аппетитного блюда.

На секундочку она застыла глядя на пирата.

— Ах! – Ранен! — пригляделась – А! Нет! – Свекла. – Подковырнула ноготком красненький кусочек и вытерла салфеткой.

— Ну вот! Бровь растеклась. — Яя достала из буфета карандаш и нацарапала на стенке новую бровь. Теперь Роби смотрел немного удивленно.

— Так вот. Первая партия котлет на сково…

Вдруг она услышала мужской голос.

— Земля! Земля! – надрывался бас, но как-то тихо, как будто доносился из коробки. Уловив откуда крики, Яя уставилась на картину над столом.

— Обалдеть…

Ранее, мирно плывущая куда-то каравелла пристала к берегам современного мегаполиса. Картина ожила; волны плескались, а лазурное небо сменила надвигающаяся гроза.

Вдруг Роби отодвинул стол, вышел из стены и стал всматриваться в происходящее. Со словами «это возмутительное недоразумение!» он решил пробраться во внутрь полотна.

Сначала забрался на стул, а затем, звеня массивными сапогами, полез на стол.

Он опрокинул кастрюльку с борщом и сбил миску с фаршем.

Он по пояс уже был там, но немного застрял в рамке.

Яя рассердилась.

— Славный пират, а нашкодничал, как паршивый кот! – и шлепнула его ладошкой.

Ну, сердце-то у девушки не камень, да и воспитанность взяла верх. Со всей силы она толкнула пирата вперед. В картине булькнуло, а Яя ойкнула, прикрыв рот рукою.

— Эй, Роби.

— Что? – уже оттуда заглянул он и поправил треуголку.

— На-ка, вот… — она протянула ему нож для чистки овощей.

— Ага, спасибо.

Как только нож попал ему в руки, он тут же превратился в ослепительную рапиру.

Он опять заглянул на кухню.

— Эй, Яя.

— Что? – она сдула локон с лица, подбирая кастрюльки-миски.

— Я вернусь.

— Та не. Не надо.

А тем временем, на плите, огонь беспощадно палил котлеты.

Яя залила угольки водой и опять взялась за карандаш.

№7

Bon voyage

Какого дьявола я согласился плыть на этом корыте? Повёлся на громкую рекламу: «незабываемое путешествие с настоящими викингами»! Тьфу! Я и понятие не имел, что «настоящие» викинги не моются по-настоящему.

В каютах смрад, на палубе грязь, капитан разговаривает на скандинавском диалекте. Это ж надо было так вжиться в образ! Кормят… нет, о еде лучше вообще не говорить! Такую отвратительную смесь каши с рыбой я не пробовал… да никогда не пробовал!

И я на этом корабле – весь такой в костюмчике, в белой рубашке (надеялся на новые знакомства). Познакомился. У меня теперь новая подруга – тряпка. И это не та тряпка, что постоянно ноет – это старая, рваная, вонючая половая тряпка, которой я уже третий день пытаюсь отмыть чёртову палубу! Надо же было так встрять…

А родные берега всё дальше и дальше… Когда огни Нью-Йорка исчезли за густым туманом, я даже прослезился. Тогда мне показалось, что это от досады, от неоправданных ожиданий. Но нет – слёзы выступили пророчеством – интуитивной подсказкой. Где-то глубоко внутри я понимал – бежать надо с этой лодки! Прыгать, нафиг, в воду и плыть к берегу!

Но я решил остаться… подумал – три дня – не срок. И вот они подходят к концу, а мы всё плывём и плывём в густом тумане. Я даже начал понимать, что говорит капитан. К концу путешествия, наверное, выучу новый язык.

— Скоро уже будем дома! – прохрипел капитан.

Я вздохнул с облегчением и даже представил, как окунусь под ласковые струи горячего душа, потом нажрусь гамбургеров до отвала и запью всё самым крепким кофе! Вот где настоящее счастье. Прильнув к ограждению, я уставился вперёд, туда, где за туманом должны были проявиться огни Нью-Йорка.

Рассеявшийся туман развеял и мои иллюзии. Нью-Йорком там и не пахло, пахло викингами. Целой деревней викингов!

— Выгружай рабов! – крикнул капитан.

№8

Корабль пришвартовался к ХХIII веку, бросив якорь на дно, усыпанное разбитыми бутылками и пластмассовыми обломками.

Капитан Джейн откашлялась: у нее была аллергия на смог.

— Да, не те времена, — сказал Корабль, свертывая тросы, — эпохи сместились, смешались, как колода у шулера… Не это ли доказательство квант-временной теории Мюзеркина? Хотя я считаю, что в гипотезах Лан-ди больше…

Капитан Джейн была простой девушкой XIII века и не любила подобных рассуждений:

— Выгружай груз, — сказала она, — пора отправить на склад, а то ты стал тяжелым, как беременная слониха.

Груза было не очень много: несколько коробок весен, четырнадцать мартовских дней и одна северная ночь. И еще разной мелочевки.

— Время растаскано, как лоскуты от распавшегося бабушкиного одеяла, — сказал Корабль. Он уронил на дно второй якорь — темпоральный, который и позволял закрепиться во времени. Затем стал поднимать с трюма ящики один за другим.

Один из ящиков дал трещину и от него тянуло снегом и лесными озерами.

Капитан Джейн сноровисто залепила трещину скотчем:

— Молчи, никому не хочется слушать твое нытье.

— Здесь только ты и я. Говорил же — возьми того португальца в матросы…

— Мне не понравился его нос. И вообще, не пререкайся. Я зла, на левый бок давит корсет — и я ненавижу Нью-Йорк во все времена. И нам еще нужно купить вавилонское десятилетие, торги будут жуткие.

— Все вавилонское пахнет рекой, — сказал Корабль, хлопнув парусами, — помни, а то опять подделку купишь. Слушай, мой капитан, когда все закончится, когда мы скупим, украдем, обменяем все года, соберем все дни и крохи минут, когда мы вновь сошьем мир и залатаем все прорехи, разве не придется нам расстаться?

Она вытерла руки, испачканные пыльцой луговых цветов средневековой Франции, кружевным платком. Щурясь, окинула взглядом небоскребы.

— Почему ты так рассиропился, Корабль? У нас впереди — Вечность.

№9

— Ты вернешься ко мне? – произнесла она, пряча выступившие слезы за ресницами.

— Конечно вернусь, ты только дождись меня.

— Я буду ждать тебя всегда.

Корабль уже отправлялся, и я в последний раз прижал к себе возлюбленную, чтобы через секунду отпустить и взбежать на палубу.

Вот и все, думал, наблюдая, как отдаляется тоненькая фигурка на берегу. Я вернусь, но скоро ли?

***

Прошло около месяца с того дня, когда в последний раз были дома. Мы вышли в места, где еще не бывал ни один корабль, нам – еще дальше. Мы должны были найти новую землю, но пока не было ничего, и некоторым из команды начало казаться, что лучше повернуть назад.

С каждым днем подобные настроения охватывали все большее количество людей, я и сам начал подумывать о возвращении, с нежностью вспоминая любимую. Никто не осудит, если нам действительно не удалось ничего найти. Но моим надеждам не дали сбыться.

— Капитан, — раздалось усталое у меня за спиной. – Капитан, у меня плохие новости.

Я обернулся и долго разглядывал штурмана, не найдя ни намека на то, что он скажет, кивнул, разрешая говорить.

— Капитан, как вы знаете, я каждый день сверяюсь с картами, чтобы…

— Я в курсе, ближе к делу.

— В общем, — мужчина замялся, словно не зная, как сказать. – Мы потерялись, капитан.

— Что?! – я с трудом сдержался, заметив, как сморщился штурман. – И как давно ты об этом знаешь?

— Я узнал это только сегодня. Но… простите, капитан, я совершенно не понимаю, как это могло произойти. Я… я не уверен… — он хотел сказать что-то еще, но словно сам не верил в свои слова.

— Ну?

— Мы будто нигде не находимся. Посмотрите на небо, капитан, там нет ни одной звезды. Нет ничего, кроме океана и нас.

Но это же невозможно, думал я, выбегая на палубу. Там собралась вся команда, словно они уже все знали.

Знали – я понял это, когда посмотрел в небо. Чистое черное небо, и нельзя было ошибиться – там пустота.

***

Казалось, прошла целая вечность с тех пор. Я уже с трудом вспоминал свой дом и эти любимые черты, и нежность ее рук. Я буду ждать тебя всегда. Не дождалась.

Прошел не один год, не один век. Мы все давно умерли и прекрасно знали об этом. Плыли на корабле-призраке по черному океану, такому же, как небо над головой, в надежде когда-нибудь вернуться домой. Когда-нибудь обрести свободу.

— Капитан! – штурман был шокирован. — Вы должны это видеть! Кажется…

Я не слушал, я бежал наверх, чтобы увидеть самому…

Город. Это несомненно был город. Удивительно высокие дома, невозможно яркие огни… и едва уловимый силуэт девушки на берегу.

— Я буду ждать тебя всегда…

№10

« Корабль-призрак. Потерянный во времени, что он забыл у наших берегов?», — полковник еще раз посмотрел в бинокль.

— Сэр, радары не определяют его! – в наушниках раздался перепуганный голос солдата. – На позывы не отзывается! Полковник?

— С момента его появления прошло два часа. Он не приближается и не удаляется. Только туман вокруг него все больше сгущается. Что скажешь, старик?

Полковник бросил взгляд на бродягу, что стоял рядом с ним.

— Легенда гласит, что он приплывает к тому времени, когда время уже не имеет силы над временем. Так было с Атлантами, с Майя. Много цивилизаций видело его, но это было последним, что видели они.

— Боже упаси! Старик, о чем ты говоришь? Откуда такие познания в легендах?

— Полковник, во что Вы верите?

— В себя!

— Вот, нет больше продолжения времени тут!

Не успев ответить старику, полковника накрыл туман. Он со скоростью покрывал весь город. Постепенно глох шум от машин и гас свет в домах.

— Капитан, мы прибыли! – молодой человек вышел из тумана на встречу к старику.

— Как всегда вовремя, Михаил!

1

Тяжелые холодные волны бились о палубу корабля. Команда, приходящая в себя после недавнего жуткого шторма, едва не отправившего парусник на дно, не заметила, как тяжелые волны, успокоившись, приобрели непроницаемо-черный цвет. В самый опасный момент шторма, когда силы команды были уже на исходе, навигационные приборы корабля словно сошли с ума. Поверхность волн, по которым скользил потрепанный стихией парусник, напоминала зеркальную пленку, в которой отражалось днище корабля. Туман, заполнивший своей влажной тушей каждый уголок верхней палубы, казался почти живым. Звуки дробились в нем, приобретая совершенно иное, тревожно звучание. Капитан все ещё пытался контролировать направление движения судна, но смертельная усталость заполняла каждую мышцу его тела свинцовой тяжестью. Мысли путались. Только усилие воли не позволяло сознанию скользнуть в черную бездну небытия. Корабль нуждался в ремонте, заканчивались запасы продуктов и пресной воды, но никто из людей не представлял, в каком направлении находится земля. Когда в нескольких десятках метров от корабля вода начала светиться, капитан решил, что у него начались галлюцинации. Небо, по-прежнему, было затянуто свинцовыми тучами. Это свечение напоминало пятно от прожектора, только в сотни раз большего размера и интенсивности. Если долго смотреть на светившуюся в тумане воду, глаза начинали слезиться. Было в этом свечении что-то колдовское. Отблески призрачного света разогнали туман вокруг корабля и легли на лицо капитана, придав ему жутковатый вид. Зачарованный призрачным свечением, он повел корабль в самый эпицентр аномалии. Он уже не чувствовал усталости и сомнений. Самым важным ему в эти мгновения казалось успеть добраться в центр светящегося пространства до того, как оно исчезнет. И вот корабль оказался у цели. Свечение окутало парусник целиком. Во вспышке нестерпимо яркого света он буквально растворился в воздухе, чтобы возникнуть в другой точке пространственной аномалии. Свечение медленно угасало. Корабль неторопливо покачивался на волнах, а впереди вставала зловещая в своей чуждой красоте громада острова. Такого количества башен из странного серого материала капитану не доводилось видеть ни разу. На огромном острове почти не было свободного места – так часто к друг — другу были построены эти диковинные сооружения. Корабль двигался по направлению к острову с попутным ветром. Вода за кормой приобрела стальной блеск, и уже не казалась такой насыщенно черной. С нижней палубы стали появляться другие члены команды и замирать, глядя на приближающийся серый остров. Люди все ещё надеялись на спасение, хотя понимали, что ни этому острову, ни этим сооружениям неведомого архитектора не могло быть места в их привычном мире.

2

На небе творилось чёрти что. Между тучами метались молнии, силуэт Манхэттена вычерчивался тёмными шпилями. Предусмотрительно убрав паруса, мы легли в дрейф, и шли по акватории, зеркально повторяющей небеса.

Джеймесон вглядывался вперёд, надеясь отыскать хоть какое-то подтверждение того, что мы пристанем к подножию нашего мира.

— Что будем делать, если там ничего нет? – я повернул голову.

— С чего ты это взял? – капитан нахмурился, взглянув на меня так, как будто увидел в первый раз.

— Не знаю, — я смутился. – Такое впечатление, что там пусто, и мы видим город-призрак.

Капитан снова направил подзорную трубу в сторону города:

— Угораздило меня отправиться в плавание с новичками. Проверь остальных.

Выполнив приказ, я вернулся на палубу. Джеймесон вопросительно уставился на меня.

— Двое понемногу приходят в себя. Остальные без сознания.

— Связь?

— Отсутствует.

— Я уже начинаю думать, что ты прав. И лучше бы нам вернуться в открытое море, — произнёс капитан, задумчиво опустив взгляд.

— Зачем?

— Плыть в поисках аномалии, через которую мы прошли.

— Никто не знает, что это было. И второй раз нам с вами может не повезти.

Капитан снова посмотрел на меня так, как будто я был экспонатом зоологической коллекции:

— На меня никогда ничего не действует. Ни магнитные бури, ни наркотики. Меня даже пуля не берёт, — он еле слышно засмеялся. – А ты-то такой уникум почему?

— Не знаю, — я пожал плечами. – В детстве, когда многие теряли сознание, катаясь на вакуумных горках, мне даже плохо не становилось.

— А зачем ты решил проситься на наш парусник?

— Захотелось чего-то настоящего. Начитался про морские путешествия прошлого, а тут такой шанс. Кто знал, что вместо солёных волн придётся созерцать картинки из ужастика, — неожиданно для самого себя я рассмеялся. – Остальные-то хотели прокатиться, чтобы скоротать время на каникулах. А мне выпал шанс почувствовать себя морским волком.

— Почувствовал? – голубые глаза капитана, не мигая, смотрели прямо мне в глаза. Спокойно и серьёзно.

— Почувствовал.

Пришвартовавшись, мы с кэпом пошли в разные стороны, договорившись встретиться через час, что бы ни случилось.

— Что? – спросил капитан, когда я вернулся.

— Пусто, — доложил я.

— Никого?

— Ни одной живой души, капитан.

— Что будем делать?

— Думаю, нам не остаётся ничего другого, как найти аномалию. Может быть, нам повезёт, и мы вернёмся в свой мир. Или вернём всех.

Джеймесон молча поднялся на борт, скомандовал, и, распустив паруса, мы отправились в путь.

Найдём ли мы проход, неизвестно. Но с двумя десятками человек на борту мы обязаны хотя бы попытаться.