Салфетки №315. Итоги!

Дорогие мастеровчане!

Приветствуем победителя нашей игры —

Карапаца Александра

С работой #4. Удачи ему в дальнейшем и творческих узбеков успехов

На втором месте с минимальным отрывом идёт работа #5 и её авторы — Сергей Чепурной и Лисовская Виктория

На третьем месте работа #2, авторства Арманта и Илинара

Голоса легли так:

1. Лешуков Александр — 2+3+3=8

2. Армант, Илинар — 3+2+2+1+2+3+2=15

3. Потанина Полина — 2+1+1+1+2+1=8

4. Карапац Александр — 2+1+2+3+1+3+3+1+3 =19

5. Сергей Чепурной и Лисовская Виктория — 3+3+3+2+2+1+1+3=18

6. Ефим Мороз — 1+1+3+2+2+1=10.

Внеконкурс:

1. svetulja2010

2. Аривенн

1.

Время — пустыня. Бескрайняя, безжалостная, неизменная. Что бы мы ни делали, как бы ни цеплялись за каждое мгновение, наполняя его самыми яркими красками, самыми тонкими оттенками звуков, мыслей, чувств, они всё равно утекают сквозь пальцы. Как злосчастный песок. Время — пустыня.

Время — океан. Бушующий, неодолимый, сотканный из бессчётного числа слёз — радости ли, скорби. В его вечном бурлении, пересечении тысяч течений, сокрушительной мощи волн зачастую милосердно теряется утлое судёнышко жизни. Становится так покойно и радостно: тебя уже ничего не заботит, от тебя и осталось всего — плеск волны на заброшенный берег да редкий вскрик чайки над обманчиво спокойной гладью. И так день за днём. Время — океан.

Время — огонь. Шагреневая кожа, неуклонно тающая в руках, словно осколок зимы, неведомой силой занесённый в знойный июнь. Так много хочется успеть, узнать, найти… А часики на стене крутятся всё быстрее, всё безрадостнее становятся дни. Их зачастую и не замечаешь. Юноша вдруг бросает взгляд в зеркало, а там — сгорбленный старик. Выгоревший, опустошённый, как поле после пала травы. Время — огонь.

Времени нет.

2. Время

Время медленно тащилось по раскалённому от зноя асфальту. А ему хотелось лететь, парить, чтобы немножко освежиться.

Что же сегодня случилось с её подопечным? Да, он всегда им дорожил, не растрачивал по пустякам, ценил его. И в ногу с ним вместе не раз ходил. Но никогда не заставлял его ползти. Порой даже давал ему полетать. Или… это оно само летало?

Взять отпуск. Как же было не летать, если от ощущения счастья, свободы сами собой вырастали крылья за спиной? Если море, пальмы, золотой песок ласкали взгляд – не то что замкнутое пространство, заваленное бумагами.

Делу время – потехе час?

Отпуск, конечно, не час – дни! – но… очень уж времени, как и его подопечному, вырвавшись на волю, хотелось стать крылатым.

Вот и пролетали отпуска, как мгновения. Как так получалось и кто из них двоих виноват – оно и само не знало.

Почему, когда кто-то торопил его – скорей-скорей! – оно замедляло свой бег, а когда пытались остановить – то неслось, летело? Будто издевалось. Но разве оно не постоянно?

«Добро я или зло? — задумалось оно. – Да, я бываю мстительным и убиваю тех, кто убивает меня. Но разве я сберегло хотя бы одного, кто мною дорожил?»

Неожиданно оно встало.

«Что такое? Только этого не хватало! Мало того, что я и так ползло, как улитка, так теперь ещё и остановилось?»

…

Минуты, а потом и секунды тянулись медленно-медленно…

«А если не придёт? Пять минут осталось… Целая вечность! А если опоздает?..»

Молодой человек с букетом алых роз нервно расхаживал взад-вперёд под часами, то и дело поглядывая то на стрелки, то в конец аллеи…

…

Время замерло…

…

В конце аллеи появилась хрупкая фигурка, она быстро приближалась к часам, будто летела. Молодой человек бросился навстречу.

Миг… и время полетело тоже. Полетело именно в тот момент, когда двое, взявшись за руки, молили его остановиться, мечтая превратить каждый миг в вечность.

…

Добро оно или зло? Ответ был очевиден.

И пришло отмщение. Время исчезло. Счастливые часов не наблюдают. А эти двое были счастливы.

3.

Время – это моя река, моя дорога. Всеобъемлющий поток, чуть сероватый, как вода в граненом стакане, с редкими матово-серебристыми бликами. Он легкий, плотный и постоянный. Можно встать, раскинуть руки и почувствовать его.

Он движется вокруг, он идет через тебя…

Сколько мы понапридумывали про время – время мчится, время медленное, как кисель, опасные времена, счастливое время и еще множество эпитетов и метафор. А реальность проста и грандиозна — время непрерывно и постоянно. Мы, как белковые существа, воспринимаем его как поток, движущийся в одну сторону. И время каждого из нас не бесконечно. Да, смерть – это конец нашего личного времени. Но тем ценнее время, что у нас есть.

Время жизни бесценно – что знают все. Эта банальная истина настолько важна, что стала частью многих религий.

Тут, по законам жанра, должен последовать вопрос – «На что же мы время свое тратим?!»

Но я его задавать не буду, потому что он дурацкий. Лучше спрошу: «Как мы проживаем время своей жизни?»

Можно стремиться не терять зря ни секунды, гореть, творить, выдавать постоянно что-то на гора. Так обычно и говорят в тренингах по тайм-менежменту – «Будь эффективен, и будешь успешен!»

Но для чего ты родился? Быть более «каким-то» на фоне других? Более модным, богатым, знаменитым, оригинальным – и так до бесконечности. Но ведь со смертью все это развеется, как дым. Есть те, кто на это согласен. Они говорят, что после смерти им и так все равно, а вот при жизни можно и оттянуться в такой вот гонке и ее результатах.

Хорошо, если они сами так решили, это их выбор. Но выбор ли это для всех?

В какой-то книжке о Гарри Поттере, кто-то из волшебников, прибыв в дом его дяди и тети, осматривает кухню и говорит: «Здесь слишком чисто». А ведь вся эта стерильная кухонная чистота наводилась без магии. Чем-то всякие погони за богатством и т.д., весьма схожи с бесконечным стремлением к стерильной чистоте. А время не жалко тратить на бесконечную стерильность и поддержание ее?

Вот так и получается – с одной стороны в грязи жить нельзя, потому что опасно и просто неприятно, а с другой стороны — тратить время на наведение чистоты операционной…

Где граница? Где грань?

Честно говоря, такие вопросы – тоже некоторая глупость. Есть определенная мера необходимости, у каждого своя, ее люди обычно и придерживаются. И это касается многих ситуаций и дел. Только вот одно «но» — о Мире мы понапридумывали тоже немало всякой ерунды. Наверное, даже больше чем о времени. Начиная со сказок о духах природы, и кончая мифами о необходимости модных трендов. Мы как бы знаем, что придумки вымышлены и играют роль постольку, поскольку мы в них верим и позволяем нами рулить. Но главная их черта – они не дают нам увидеть реальный мир во всей его полноте и чудесности, красоте и мудрости. Эти выдумки подменяют реальный мир пустой шелухой, заставляя тратить силы души на то, чего нет…

Что есть реальность?

Какой злой вопрос! Дикая ситуация – ответ на этот вопрос определяет нашу жизнь, но его-то мы и не знаем…

Так как вы проживаете свою жизнь? Что реально внутри вас? Чего вы желаете на самом деле? Вы сидите в соцсетях — а время идет. Вы смотрите новости – а оно идет. Вы работаете на надоевшей и бесцельной работе – а время идет. Ваше время. Время вашей жизни. Вы читаете сейчас эти строки – а это ваша жизнь, или пустое времяпрепровождение? Пустое провождение времени в никуда…

Я пишу это, а на улице гроза. Я набираю текст, тороплюсь воплотить в слова то, что давно бродит в голове, но при этом мне очень хочется выйти на крыльцо и вдохнуть воздух, пахнущий дождем, послушать гром и шум капель…

И знаете, я так и сделаю!..

P.S. …Этот дождь пахнет сиренью. Представляете?

4. Быть вместе

Сигнализация была отключена, но Ник не спешил. Замок приглашающе щелкнул. Успешно открылись и остальные двери, и вот вожделенная лаборатория!

Юноша влез в костюм, надел шлем. Настроил координаты перемещения: широта, долгота, высота, время. Если все получится, скоро они будут вместе.

Стеллу он полюбил с первого взгляда. Ее невозможно было не любить. Знаменитая актриса привлекала изяществом движений, мягким голосом и обворожительным взглядом. Ник готов был ради нее на любое преступление. Собственно, это преступление он сейчас и совершал.

Что могла бы ответить шестидесятилетняя звезда двадцатилетнему юноше? Только отечески потрепать по щеке и пожелать удачи с ровесницами. Но Ник хотел большего. Поэтому и прокрался в лабораторию времени и выставил координаты на минус сорок лет. Если все получится, он будет жить в одном мире с двадцатилетней Стеллой, и тогда уж сумеет завоевать ее любовь!

Хронотранс заработал. Потемнело в глазах. Он только что был в лаборатории, а теперь стоял на морском берегу. Это место он выбрал, чтобы не привлекать внимания к своему появлению. Если расчеты верны, до города всего около трех километров. Скоро Ник будет там и увидит Стеллу.

Войдя в кафе, он в первую очередь взглянул на барную стойку. За ней скучала миловидная девушка. Это была его Стелла!

Ник улыбнулся. Костюм он подобрал эффектный, а аппарат надежно спрятал в пещере у берега.

Девушка улыбнулась в ответ:

— Что желаете? Кофе или что-нибудь покрепче?

Ник заказал чашку капучино и, медленно смакуя напиток, принялся обдумывать план дальнейших действий.

Вечер они провели вместе. Ник узнал, что Стелла – сирота, живет у тети и мечтает о карьере на сцене. Впрочем, ее биографию он давно изучил во всех подробностях. Знал он и то, что на следующий день ее заметит руководитель гастролирующей в городке труппы и пригласит уехать с ним.

Расставаться не хотелось. Молодые люди шли по берегу моря, все дальше удаляясь от населенных мест. Говорила в основном Стелла, которая сразу почувствовала симпатию к новому знакомому. Наконец, Ник взял инициативу на себя.

— Ты любишь сказки? — как бы невзначай спросил он.

— Очень!

— А представь, что ты сама стала героиней одной из них. Появляется добрый волшебник, который предлагает тебе на выбор любовь или славу. Что бы ты предпочла?

— Конечно, любовь! – не задумываясь, ответила девушка. – Но только чтобы на всю жизнь!

Ник внутренне возликовал. В этом и заключался его план. Стелла не уедет с труппой, а останется с ним. И они будут жить долго и счастливо.

— Я открою тебе тайну, — в запальчивости продолжал юноша. – Я прилетел из будущего, где ты – известная актриса. Но там ты одинока, а я хочу сделать тебя счастливой.

— А машину времени ты мне покажешь? – засмеялась Стелла.

— Хронотранс спрятан вон в той пещере, — они как раз оказались у места появления Ника в этом мире. – У нас ты старше меня на сорок лет, но я влюбился и прилетел к тебе.

Глаза Стеллы блеснули, она порывисто обняла Ника. Ему послышалось слово «спасибо». Неожиданно закружилась голова.

Ник очнулся в предрассветной мгле. Голова страшно болела. Девушки рядом не было. Не обнаружил он на месте и хронотранса. Кляня свою доверчивость, парень поплелся обратно к городу. Нужно было как-то обустраиваться в этом мире.

Стелла была поражена открывшемся ей миром будущего. Она сразу поверила, что именно здесь ее мечта о сценической карьере воплотится в жизнь. С огромной афиши улыбался чем-то знакомый старик. «Всемирно известный клоун Ник», — прочла девушка и показала афише язык.

5. Время Рори

Лето 1971 г., Белфаст, Северная Ирландия.

Выступать в Белфасте начала семидесятых годов равносильно самоубийству – яркому, как взрыв самодельной бомбы.

В тот день в нём взорвалось десять таких бомб: радикальные католики и протестанты снова соревновались между собой в том, кто кого больше перебьёт. Парочка взрывов прогремела на Бедфорд-стрит, недалеко от Ольстер-холла, где вечером должен был выступать Рори Галлахер. Но давать концерт в таких условиях, да ещё бесплатно – кто назовёт музыканта, рискнувшего бы сделать это, разумным и здравомыслящим человеком? И кто бы не воздал должное отменившему своё выступление?

Те, кто собрался в Ольстер-холле, наверняка ожидали, что так и будет. Однако когда на сцене появляется худощавый длинноволосый двадцатитрёхлетний парнишка, потолок зала чуть не взлетает на воздух от радостных криков и воплей, словно бы сейчас вместо них здесь разорвалась одиннадцатая за сегодняшний день бомба. Одет он в клетчатую красно-чёрную рубашку с закатанными по локоть рукавами и джинсы, а на его груди висит Время. Сегодня оно выглядит как гитара, раскрашенная в трёхцветный санбёрст: нижняя дека – белая, верхняя – светло-оранжевая, почти рыжая, с чёрно-красными удлинёнными пятнами по углам, будто нерадивый мастер, лакируя её, пролил лак и вдобавок ко всему растёр его. Когда на деку попадает луч прожектора, она переливается тусклым рассеянным светом, будто солнце решило помедлить с закатом, заглянув на прощанье в Ольстер-холл.

И с первых же аккордов кажется, будто сегодня не было ни взрывов, ни раненых, ни убитых… Кто-то ожидает песен из репертуара «Taste», недавно распавшейся группы Рори, но он поёт совсем новое, словно начинает всё с нуля. Кто-то ждёт, что на концерте прозвучит нечто наподобие ленноновской «Power to the people», но Рори поёт про другое – например, о том, что единственная вещь, способная зажечь эту комнату, а затем весь город – это улыбка девушки. Может, это и странно – петь про улыбки там, где несколько часов назад гремели взрывы, – но он словно понимает: что бы ни происходило в мире, в нём всегда есть то, что будет вечным. И Рори напоминает о том, что же пытаются уничтожить взрывы. Переливается санбёрст, и уже кажется, будто сама гитара стала солнцем, звуки – его лучами, а искусственное освещение зала – естественным.

Время словно остановилось. Когда же после концерта зрители выходят на улицу, это ощущение становится чуть ли не реальностью, потому что солнце висит над горизонтом ровно в том же положении, в каком оно находилось перед его началом. На какую-то минуту замирают все – католики и протестанты. Они стоят рядом, смотрят на замерший над Белфастом закат, а в ушах ещё звучит эхом песня о девичьей улыбке…

Лето 2019 г.

Передо мной лежит реплика гитары Рори Галлахера – той самой, на которой сейчас он, двадцатитрёхлетний, играет на видео в окошке ютьюба. Мне представляется, что это та же гитара, дошедшая до две тысячи девятнадцатого года в таком состоянии, будто она прошла сквозь время, а время сквозь неё – нет. Даже рисунок на ней сохранился в точности – рыже-алые кляксы или языки пламени на тёмном фоне.

Я беру её осторожно и даже с опаской. На секунду закрадывается неприятное чувство, что не только гитара в моих руках – копия, но и я – двадцатитрёхлетний пацан, ещё ничего в своей жизни не добившийся, который пытается повторить то, что играл его ровесник, уже по сути войдя в историю. Но с первыми же аккордами это ощущение тает. Нет, он — это он, а я — это я, и у меня – свой путь, пусть сейчас я и нахожусь лишь в самом его начале.

А пока… Пока я играю ему в унисон сквозь пространство и время, напевая негромко об улыбке девушки. Играю, зная, что вскоре из-под моих пальцев родится собственная мелодия.

6. Нематериальная субстанция

Похоже, что радиоприемник в этом доме никогда не выключали.

«Время субстанция не материальная, но материя не может существовать вне времени…»

— Вот оно, констатировал старший отдернув оконную портьеру.

Маленькое цилиндрическое устройство, громко щелкнуло и выпустило пучок лазерных лучей,

разлетевшихся во все стороны. Двое в форме военных саперов замерли.

— Я знаю, эту систему, — заметил молодой, — дернемся, и через три секунды рванет.

— Вот и не дергайся, — спокойно парировал старший.

— Приплыли, Иваныч.

— Да, ладно, у тебя жена когда рожает?

— Через неделю.

— Обещай, что мальчишку назовешь моим именем, а если будет девочка, именем моей благоверной.

— Ты чего задумал, дядя Коля?

— Так мелочи, — старший резко прыгнул вперед, накрывая заряд и отталкивая молодого в глубину комнаты…

Прогремел взрыв, время замерло, стекла медленно отделялись от рам, ралетаясь во все стороны.

Прошло пять лет.

Девочка с копной торчащих во все стороны соломенных волос, резво бегала вокруг мальчишки, увлеченно складывающим кубики.

— Колян, мальчуган, прыгнул прямо на диван, а с дивана на подушку и не взял с собой подружку!

— Коля, Женя, к нам гости, — раздался женский голос из залы.

Мальчик и девочка стремительно выскочили в зал.

— Дядя Коля, приехал! Дядя Коля, приехал! – весело загалдели детишки, бросившись к крепкому мужчине в инвалидной коляске. Тот улыбнулся и протянул детям кулек конфет с громадным будильником на упаковке. Дети забрались к нему на колени и весело защебетали.

— Дядя Коля, а что такое время? – спросил мальчик с интересом рассматривая будильник на упаковке.

Мужчина грустно улыбнулся и процитировал то, что забыть ему было не дано: «Время субстанция не материальная, но материя не может существовать вне времени…»

ВНЕКОНКУРС

Волны целуют

Камешки на берегу –

Детство мое.

Водоворотом

Бьется вода у скалы –

Юности время.

Тихо плещется

У подножия камня

Зрелость пришедшая.

Просеивает

Море песок прибрежный –

Остаток жизни.

Море как скульптор

Обтачивает время

Жизни моей.

2.

Было время, когда ты был юн и пьян от любви и весны. Тебе было семнадцать, одиннадцатый класс, выпускной, тёплый май, пахнущий черёмухой и яблоневым цветом. Родители только что отмазали тебя от армии, и впереди было целое лето и целая жизнь.

Но пьянея от любви как и все подростки, ты совершенно не следил за временем, вечно опаздывая и живя на бегу. Ты торопился жить, пробовать всё сразу и одновременно, и не успевая то туда, то сюда. На минуту, на две. «Да что значит одна минута?» — махал ты рукой на все замечания. «Ну подождали, никто же не умер», — добавлял ты и бежал дальше.

Жизнь неслась вперёд со скоростью боевого слона и в какой-то момент ты перестал успевать за ней. Несколько маленьких опозданий на экзамены, буквально на минуту, чуть не лишили тебя стипендии. Пару раз ты опоздал на поезд, и пришлось добираться до места назначения попутками. Но ты смотрел на это смеясь. «Всякое случается», — говорил ты. «Не катастрофа же, никто не умер».

Так ты закончил институт и поступил в аспирантуру. Ты собирался стать блестящим хирургом, а пока взял себе подработку — ночные дежурства на станции «Скорой помощи». И однажды пришёл вызов — у девушки в ночном клубе случился приступ, нужна была срочная реанимация. Вы неслись как могли, мимо всех горящих вслед красным светофоров, по встречной полосе. Потом ты, расталкивая локтями любопытных подростков, пытался пробиться к пациентке. И пробился, но она уже не дышала. Ты начал реанимацию, двадцать минут ты пытался вернуть жизнь в это тело, огрызаясь на коллегу, которому в итоге надоело, он позвал водителя, и они вдвоём оттащили тебя. Потом патологоанатом скажет, что ты всё делал правильно, и нет твоей вины… эх если бы вы приехали пораньше на минуту… но, всякое бывает.

И ты выбежишь из морга и будешь курить и плакать, вопрошая в Небо: «Ну почему?» И просить прощения и снова плакать. Но будет уже поздно…