Салфетки №169 2-ой тур

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 6 замечательных миниатюр и 1 вне конкурса.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

___________________________________________________________________________  

№1

Монолог обиженного енота.

Тоже мне друг называется? Помешался на своей Южной Америке — хочу в Рио де Жанейро, там все в белых трусах ходят и море круглый год теплое. Вот зачем ему море, объясните мне? Вода соленая, ничего полоскать в ней нельзя. Жратвы нормальной не найдешь, одни сороконожки ядовитые. Полоскай, не полоскай, все равно от них одна изжога. Чего, там делать? С броненосцами бодаться? Бесполезное дело, у них лоб железный, долбанут мало не покажется, хорошо хоть рогов нет. Скажите чего ему дома не сидится? У нас в Подмосковье тишь, благодать, лещи водятся, а орехов! Я в этом году два сундука намыл. Сундуки откуда? Туристы оставили, в камуфляже. Там правда, шишки чугунные были, так я их повыкидывал. Несъедобные они и пахнут дерь… фигово. Впрочем чего, это я? Так вот, говорит он мне вчера, лодку мол зафрахтовал, под заднюю банку провианту запас, до Архангельска сплавлюсь, а там на сухогрузе с ежиками (то же, гады зайцы!) прямиком в Рио де Жанейро! А мне, как одному зимовать? К кому во сне боком прижиматься? Нетушки фиг ему! Я сейчас лодку в плавни отгоню, там ищи-свищи её! Не будет ему никакой Южной Америки, да и не надо, нас и здесь неплохо кормят. Вон тетя Таня из пионерлагеря, каждый день, целую чашку рыбы жаренной нам выставляет. Пришел разогнал, засранцев рыжих, ешь сколько лезет!

Ну, пашла любимая, пашла! Уф, все, поехали! Проголодался я чего-то, что он там в дорогу себе насобирал?

№2

* * *

…В связи с участившимися случаями бессмысленного вандализма и непростительного разбазаривания государственных средств на подведомственных мельницах, особенно на упоминавшейся в докладной записке ДЗ четыре тысячи семьсот двадцать два дробь одиннадцать мельнице номер триста шестьдесят пять, находящейся по адресу: речка Бурливая, седьмой поворот на север от трухлявой сосны (инвентарный номер в приложении), которую выворотило в бурю шестьдесят пятого года сразу после затмения; а именно во время безответственного нарушения техники безопасности швартовки казённых плавсредств с последующим приенотиванием вышеупомянутых плавсредств, в просторечии называемых лодка облегченно-безвёсельная типа плоскодонка, было утеряно три енота, из которых два енота утеряны посредством утонутия с последующим захлебнутием вследствие недостаточной цепкости и пружинности лап, и один енот утерян методом расплющивания до смерти между боковой поверхностью плавсредства типа лодка-плоскодонка и причалом мельницы, типовой проект НД сорок пять-бис, настил деревянный, вручную сколоченный из доски половой самопильной неструганной, размера стандартного, позволенного к использованию в аналогичных конструкциях пэ-два дробь шестнадцать по прейскуранту соответствующему данному случаю; постановляю впредь к швартовке допускать только тех енотов, которые успешно или с похвальной грамотой прошли пятидневное тестирование жизненно необходимых навыков и методики швартовки на ручье Березине по пришвартовыванию и отшвартовыванию плавсредств, используемых для перемещения по поверхности пресноводных рек, класса сухогрузных барж, увеселительных яхт и круизных пароходов, водоизмещением не менее двух селяпугий и не более одного хризопрахуса.

№3

* * *

Я оказался на волоске от смерти, и тому предшествовала целая серия фатальных ошибок.

Первой моей ошибкой было то, что я попытался продать не принадлежавший мне дом у реки человеку не способному оценить тонкую аферу. Как только Рахман почуял неладное, он принялся меня избивать и, наверное, убил бы, если бы не звонок его дочери. Хвала Небесам! Благодаря его отцовским чувствам, я смог улизнуть и, прыгнув в моторную лодку, отправился вниз по реке в надежде на спасение.

Проплыв около двух часов, избитый, с заплывшим глазом и сломанным ребром, я, наконец, наткнулся на покосившийся домик со старой перекошенной пристанью, и это было как нельзя кстати. Живот разбухал. Цепляясь за остатки сознания, я кое-как доплел до двери дома и рухнул. Очнувшись, я увидел над собой косматого старика и прелестную, буквально дышавшую страстью и нежностью девушку. «Ты был хвор», — сказал старик. Да, прямо так и сказал. «Боже, в каком веке ты живешь? – подумал я, но старик продолжил: «Ты был хвор, но я тебя излечил». Я усмехнулся, смех мой не отозвался болью ни в ребре, ни в челюсти, и это означало, что старик не обманул. Он напоил меня чаем и ушел, а мы с девушкой остались вдвоем. Мне тоже стоило уйти, но я остался, и это было второй моей ошибкой.

Беседа с Асей, а девушку звали именно так, была короткой. Старик оказался ее мужем, но по мужской части он был, по ее словам, слаб и без лишних прелюдий я овладел ею. Это было прекрасно. Вся страсть, скопившаяся в ней за время воздержания, выплеснулась на меня и накрыла бурной волной сладострастия. Ася была полна энергии, и только волнение о возможном возвращении мужа отвлекало ее от процесса. Хотя мне в этой ситуации наличие мужа только нравилось. Ну а что? Это же не Рахман, а дряхлый старик. Впрочем, когда он вернулся, мы уже закончили. Я хотел уйти, но старик накормил меня обедом, и это была очередная ошибка. Я потерял сознание, а когда очнулся, я был уже енотом. Старик хохотал. Он все понял, и наказал меня. Наверное, он простил бы меня со временем, но тут в дом зашел Рахман. После короткой беседы старик указал на меня пальцем, и Рахман загоготал. Ждать было глупо, я выскочил из дома и помчался к моторной лодке. Спасение было близко. Я прыгнул в лодку, но не рассчитал сил и очутился в промежутке между нею и пристанью, чудом зацепившись за края когтями. И тут вскрылась главная ошибка моей жизни. За всю жизнь я так и не научился плавать, и эта ошибка обрубила мне последнюю надежду на спасение. Смерть была неминуемой. Как же это глупо.

№4

* * *

Завис я тут, над водой. Одни цепкие коготки в рыхлой древесине лодочки, другие — в осмоленной на совесть опоре причала.

Нет, не понимаю я таких людей. Хотя глубоко в душе уважаю их умение сочетать вещи. Но больше всего меня удивляет ироничный подтекст. Вся соль нелепого, на первый взгляд, сочетания в этом скрытом смешке. Привести пример? Сколько угодно: вот розовая летняя шляпка с широкими полями. Отличная вещь в жаркий день. Нет же! Ее сделали из кожи страуса. И не промокает. Вы видели ощипанную курицу? И вот из пупырчатой кожи огромной курицы – элегантная шляпка. Не смешно? А я подумал о восхитительных страусовых перьях как атрибутах роскоши. Ах — веера, ах — изящные взмахи беретов. А тут нет перьев! Они – выщипаны. И вся эта розовая проплешина украшает голову дамы модельной внешности. Или шорты из той же кожи. Скрытый вызов!

Понимаете ли вы винтаж? Захотели бы носить антикварную брошь или её имитацию? Захотели?! Тут нужен тонкий вкус стилиста. Умение выбрать из бесконечного числа безделушек ту, знаковую. Именно тощую игрушечную лошадь на проволочных ногах. Она – по душе. И все аплодируют – да! Супер! А неплохо иметь такую же!

Эти тонко чувствующие люди редкость. Они интуитивно закладывают пути моды. Моды на все. Ирина ела зеленый мармелад – надо же! Купи-ка пачечку. А он неплохой. Угощайтесь – зеленый – как у Ирины. О! Сушки именно с маком? Свеженькие, рассыпчатые, отечественные, «к корням» – умеют готовить. С маком. Весёленькие. Небритые на вид.

А можно доверять признанным маркам. Хотя и они чудят, привлекая внимание общественности. Чего, например, стоит фараоноподобная бородка у дамы в золотом. Диор!

А некоторым нравится, когда из-под багажника высовывается искусственная рука.

Вот — я. Выгляжу откровенно по-дурацки. Если кто с причала стукнет в борт пыльной сандалией – возможно полечу в воду. Думаете, енот раскорячился? Нет, енот только с виду. Я — шутка на радость зевакам, сделанное на заказ противоугонное механическое приспособление, умеющее кряхтеть и заменяющее швартовочный канат.

№5

* * *

Да я нормальный мужик! И желания у меня правильные. Весна наступила, птички дуэтами поют, пенек на пенек лезет.

Мы сегодня самочек поздравляли. Все по-честному – я со своей начал. Правда ее от таза не оттащить, все полощет и полощет: чистое и грязное. Всем зверям в лесу кости перемыла. Поздравил я ее один раз и с чувством выполненного долга дальше пошел.

А тут Заяц, красивый сука, при полном параде! Его уговаривать не надо, он всех своих давно уважил, сейчас норку расширяет.

Идет по лесу, насвистывает, белой амуницией сверкает, пижон одним словом! И на «слабо» меня брать любит.

— Здорово, Енот! Слабо всех девчонок в лесу охмурить?

А мне так говорить не надо – сразу на хвосте шерсть дыбом.

— На спор! Только мыши не в счет.

— Ежих на десерт, если острых ощущений захочется.

— С белок начнем!

— Проехали, у белок я утром был, — Косой ухмыльнулся и прикрыл наглые глазенки ушами.

Эх, с каким бы удовольствием я ему промеж этих ушей врезал!

Заяц совсем обнаглел, усы подкрутил, грудь колесом выкатил:

— Первым делом к Волку. Хоть раз в году его сделаю.

— К волку так к волку – один раз живем.

Идем по лесу, насвистываем, друг друга подбадриваем. Кураж проснулся!

Неожиданно гладко поздравили.

Пока я волчихе в уши сплетни заливал, мой друг время зря не терял. Расстались они тепло и нежно.

— Куда теперь?

— Айда к Медведю!

Я посмотрел на идиота — шутит или всерьез? Глаза нехорошо поблескивают, ушами прядет, парадный камуфляж против шерсти ерошит.

— Хозяин спросонья не заметит. Теперь я Михалну отвлекать буду, а ты не робей, от нас обоих поздравь. Или слабо тебе, Енот-потаскун?

— Мне слабо? Не на того напал! Сейчас цветочков нарву.

Да я нормальный мужик! И желания у меня правильные. А что не так пошло, так это Косой виноват. Его Михалыч первым поприветствовал, только уши из земли торчали.

А я букетик к сердцу прижал.

— Да ни в жисть, хозяин! Мимо пробегал! К жене своей спешу, хорошая она у меня, работящая. Смотри, подснежников нарвал.

Да что ж за напасть? Вон уже речка, а он все не отстает. Сердце мое в пятках, как у пришибленного Косого! Последний рывок — с лодочки на мосточек прыгнул, а под ним норка наша.

— Милая, я так соскучился! Лучше тебя никого нет! Полощи-полощи, я рядышком постою…

№6

Случай на мосту

Мост, возникший над рекой несколько лет назад, удивлял и радовал глаз футуристическим экстерьером. Кажется, мой городок и впрямь становится похожим – пока только внешне, а там посмотрим – на современные европейские города.

Я дошел до середины моста и остановился. Над рекой, вцепившись зубами в низко провисший трос, висел человек. На нем был отечественного производства пиджачишко, из-под которого выглядывала футболка с рекламой «Катерпиллер», брюки от какого-то другого костюма, гораздо светлее, и красные носки. Он вращал глазами и покачивался, лицо его было красным, и было видно, как бурно шевелятся пальцы его ног.

Наконец, его взгляд сфокусировался на мне. Человек напряг мышцы шеи, отчего покраснел еще больше, и что-то неразборчиво прорычал.

– Освободите челюсти и попробуйте еще раз, – попросил я его.

Человек рыкнул еще разок-другой, ухватился за трос руками и, открыв рот, крикнул:

– Не вздумайте мне помогать!

Я пожал плечами:

– С чего это вы взяли? Мне просто интересно. Я сейчас сяду вон там, – я ткнул большим пальцем через плечо, – и займусь наблюдением.

– Каким?

– Человек в критическом положении – это всегда очень поучительно.

Не слушая его невнятных возражений, я отошел немного назад, уселся прямо на прохладный асфальт и прислонился спиной к составленному из металлических стержней ограждению моста. Сидеть так было не очень удобно, к тому же надо было начинать наблюдение, поэтому я развернулся боком, оперся плечом о стержень. Стало удобнее. Правда, мне показалось, что наблюдаемому это пришлось совсем не по вкусу – он принялся что-то выкрикивать в мою сторону, но я решил, что стоит все-таки считаться с его критическим положением, и ничего не отвечал. В кармане у меня обнаружился блокнот, и я записал: «Человек, висящий над рекой… важно это или нет?». Затем я понял, что следовало бы обрисовать общую картину: «Город, футуристический мост, внизу вода, отражение заката, вечереет, и среди всего этого – человек, висящий над рекой», потом пару слов о костюме.

Тут человек принялся раскачиваться, пытаясь уцепиться рукой или, может быть, ногой – он даже остервенело содрал левой ногой носок с правой, чтобы цепляться было удобнее, – за ограждение. Пришлось записать и это. Наконец, ему это удалось, и он повис, раскорячась, как енот над бездной. «Что же, – записал я, – надеюсь, мы все извлекли неплохой урок из всего этого. Интересно только знать, где его туфли...»

(Увы, записка так и осталась недописанной.)

Вне конкурса

СКАЗКА ПРО ГЛУПОГО ЕНОТА

Однажды утром, звери юго-западного леса проснулись и поняли: «Свершилось».

В их речке теперь будет базироваться флот. Да не чей ни будь, а восточного леса. Там у них всё по-другому, и лес больше, и ужи толще. В общем, пойдёт теперь совсем другая жизнь. Работа будет, еда, деньги. «Поживём ещё», — подумали звери юго-западного леса и ломанулись к реке, что бы место получше получить.

Енот опоздал. Жил он у западных болот, потому и опоздал. Прибыл к шапочному разбору. Но место всё же получил. Можно сказать из горла вырвал, у суслика. Поставили его на лодку, палубным матросом. И полоскал енот с 08:00 до 17:00 палубу, благо образование позволяло.

Жизнь пошла размеренно. Бока у енота разгладились. Шерсть заблестела. Да и в кошельке кое-что появилось. Енот на родню с западных болот свысока поглядывать начал.

Прошёл месяц другой. Всё шло как обычно. С 08:00 до 17:00 работа. Потом пиво с друзьями, потом домой – в новую норку к счастливой жене и сытым детям.

И всё бы хорошо, но в последнее время стал замечать енот, что изменилось вокруг что-то. И капитан вроде тот же, а смотрит, будто насмехается. И работа та же, а вроде тяжелее стала. Распоряжения эти: «Тут дотри, там домой. Почему тут не блестит? Раньше блестело, а теперь не блестит». И паёк давно увеличить пора, и зарплату поднять. Нору расширять надо. Жена хочет, что б дома всё, как за дальни морем было. И рожи эти восточные надоели. Ходят тут. Улыбаются.

Короче возроптал енот. Начал в пивной мыслями своими делиться. Кто-то поддакивал. Кто-то подальше отодвигался. Барсук отвёл его как-то в сторону и говорит:

— Ты чё? Тебе плохо живётся, что ли? А ну как с работы нагонят, что тогда?

А енот лапы в бока:

— Вот только пугать меня не надо! Я у себя дома! Что хочу, то и говорю! А этих восточных давно проучить нужно!

— Ну, как знаешь, – сказал барсук и ушёл.

— А вот я с вами, гражданин свободного леса, целиком и полностью согласна.

Енот оглянулся. Рядом с ним сидела маленькая чёрненькая обезьянка.

— Вы кто? – улыбнулся енот.

— О, вы меня не знаете. Я недавно тут. Приехала из-за дальнего моря.

— Из-за дальнего моря?! – Енот чуть пивом не поперхнулся.

— Да-да. Оттуда. – Обезьянка улыбнулась во весь свой зубастый рот. – Мы там давно знаем про вашу беду. И готовы помочь.

— Помочь?!

— Да-да. Именно так.

— Да, что же мы…? Так это же…! Из-за дальнего моря?! – Енот перевёл дух, и тут его прорвало. — Наконец-то!!!

Он буквально бросился обезьянке на грудь и зарыдал:

— Измучили нас эти восточные. Денег не дают. Еды не дают. Говорят, что за это работать нужно. А мы, что рабы им. Оккупанты проклятые.

Обезьянка улыбалась и гладила енота по вздрагивающим плечам:

— Ну-ну. Уймитесь. Мы вам поможем. Завтра вы, как и многие другие, такие же не равнодушные к судьбе отечества, придёте на берег и скажете этим восточным свиньям: «УБИРАЙТЕСЬ ИЗ НАШЕГО ЛЕСА!!!»

Он так и сделал.

На другой день, получив пинка, енот вылетел с работы. Кинулся он, было добрую обезьянку искать, но её и след простыл.

Пришлось еноту возвращаться обратно к западным болотам. Вышел он на берег. Огляделся. Вокруг сырость, грязь, волки воют. Сел енот на траву и заплакал.