Салфетки №155. Результаты.

Увеличение по клику.

№7

Все лучшее – детям!

Фрея с сомнением поглядывала на телефон. Звонить или нет? Пора уже менять свою жизнь или можно еще подождать? В целом у нее сейчас все неплохо. Гораздо лучше, чем было раньше, во всех ее пяти прошлых жизнях. Но в следующей-то будет еще лучше! И если бы она не решилась изменить свою судьбу в первый раз, что бы с ней было теперь?

Тогда, почти восемь лет назад, решиться было страшно. Хотя воспитатели в детском саду постоянно твердили детям: если у вас дома что-то не так – обязательно скажите нам, мы вам поможем. Фрея не совсем понимала, что значит, «не так», но ей казалось, что в ее жизни этого «не так» очень много. Папа куда-то исчез, и все говорили, что он больше не вернется, а мама целыми днями то плакала, то лежала на кровати и не отвечала, когда девочка звала ее. Часто она забывала приготовить дочке еду, и Фрее приходилось самой заливать молоком сухие завтраки, забывала поставить будильник, и они опаздывали в детский сад… Но девочка все-таки не была уверена, что об этом можно было говорить воспитателям. Маленькая она тогда была, глупая…

Даже после того, как она все-таки поговорила с воспитательницей и ее увезли от мамы в другой дом, Фрея поначалу плакала и хотела вернуться. Однако новые мама с папой всегда были рядом, никогда не забывали ни накормить ее, ни поиграть с ней, и в конце концов, она убедилась, что все повернулось к лучшему. Воспитатели были правы: надо отказываться от старого и не бояться нового.

Поэтому, когда приемные родители объявили, что ей нельзя есть больше одной конфеты в день, Фрея сразу рассказала обо всем школьной учительнице. В следующей семье ей стало еще лучше – новые мама с папой разрешали и ей, и своим родным детям есть все, что угодно. Не нравилось Фрее только одно: родители общались не только с ней, но и с двумя своими сыновьями, а девочка привыкла быть в центре внимания. К счастью, к тому времени Фрея уже знала наизусть телефон службы опеки.

У четвертой мамы не было своих детей, но она слишком уж навязчиво заботилась о Фрее и не отпускала ее гулять с парнями из соседнего квартала, так что девушка снова взялась за телефон. Пятая мама была идеальной: ничего ей не запрещала, не опекала ее каждую минуту и рассказывала так много интересного, что ее можно было слушать часами. Но вчера она заявила, что у них нет денег на модельные туфли, которые Фрея выбрала себе на пятнадцатилетие.

Вздохнув, девушка сняла телефонную трубку. Прочь сомнения! Ее следующие родители обязательно будут еще лучше – богатыми и не жадными.

№1

Только чуть-чуть потерпеть

Первый раз в первый класс — новый ранец, новые учебники, и я новый! Я — лучший!

Пробежал тридцать метров быстрее всех! За финишем упал, сломал руку и попал в больницу. Поскорей бы сняли гипс, и я буду как новый, а бегать стану ещё лучше! Только чуть-чуть потерпеть…

Понравилась девчонка из восьмого «Б». Выдавливаю прыщи, передаю записочки. Хихиканье и глазки. Ах, как хорошо быть таким новым! Я докажу ей, что лучший!

Школьные друзья остались в закате, у меня теперь университет! Новые лица, лучшая специальность!

Её я полюбил по-настоящему, из дружбы расцвело чувство, мы целыми ночами мечтали о новом, лучшем мире, где есть только двое, и было это вселенски, и двигались мы ритмично, дышали друг другу в шею, а свадьба у нас будет на морском обрыве — а потом она переспала с другим.

Ничего, я это переживу. Стану новым, лучшим, взрослым. В хорошем смысле. Это не значит, что я снова не полюблю. Просто мне нужны другие критерии. Поновее, получше. Поправильней, что ли.

Устроился в офис. Годы в карьеру, глупые мечты — в трубу. Только реалистичные цели! Начальник — идиот. Когда-нибудь я стану новым начальником. Только чуть-чуть потерпеть…

Корпоратив в мою честь! Наутро лицо секретарши, кофе в постель. Пожалуй, женюсь — пора бы уже. Куплю новый костюм — получше сидеть будет.

Опять она скандалит. Тупая всё-таки баба. А новенькая на работе ничего такая. Получше, чем сами знаете кто. Ох и попка у неё…

Ребёнка пусть оставит себе. У меня будет новый. И семья получше, это уж точно. Только чуть-чуть потерпеть…

Мы прогорели. Завтра все узнают… Испугался высоты. Придётся бежать. Прихвачу денег, начну новую жизнь! Открою контору, получше этой, точно вам говорю!..

Как они успели? В машине в наручниках. Продажный суд и адвокат-имбецил — денег не хватило нанять получше. Ну ничего, я всех с собой утяну… Позвольте, я — новый козёл отпущения?

Примерно вёл себя. Перевели в камеру получше, в новый блок.

Ко мне посетитель? Куда ей ещё алименты? Спустился злой и… Это — та, из университета. Увидела меня в новостях. Вдова. Сама не знает, зачем пришла. Послал её к чертям. Скоро выйду, только чуть-чуть потерпеть…

Свобода. Новые люди везде. В тюрьме было лучше. Куда я теперь?

Сижу в комнатушке, склад сторожу. Привозят телефоны, всё новее и лучше. Вот дураки. В моё время всё было не так. Мы жили по-настоящему, в старые-то времена.

Докуриваю. Чувствую боль за грудиной. Пол, оказывается, пахнет так мерзко… Новый, лучший мир ждёт меня. Но пока только боль, темнота и ужас. Ничего. Только чуть-чуть потерпеть…

№6

Ещё засветло к магазину стал подтягиваться народ.

Очередь шумела и волновалась. Каждый день люди приходили сюда в поисках нового, лучшего. И каждый раз их поджидал сюрприз…

Наконец железная дверь тяжело открылась.

— Что так рано-то? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Сегодня положено открыться у шесть сорок пять. Шоб усе отоварилися, — прогудел простуженный сторож. — Ну, живенько! Не студите хату!

В магазине все разбрелись, кто куда.

Некоторые прилавки были девственно пусты. На некоторых стояли фанерные таблички с гавкающей надписью: «Переучот».

И лишь у нескольких витрин откровенно зевали продавщицы.

— Что сегодня есть? — спросила одна из покупательниц.

— Пять коробок с новым товаром, — лениво отвечала продавщица.

— Покажите! — потребовала подоспевшая воинственно настроенная старушка.

Хозяйка витрины, вооружившись острым ножом, принялась вскрывать коробки.

— Что там?! — крикнул мужчина с самой периферии толпы.

— … А я вам пятый раз говорю, что эта колбаса — не гэмэо! — донеслось от соседнего прилавка. Там тоже переминалась с ноги на ногу солидная толпа народу.

— А почему ж она тогда такая ядовито-розовая?! — сварливо терзал продавщицу очкастый дядечка.

Заплакал ребёнок.

Продавщица с ножом наконец-то вскрыла коробку — и достала из неё чудовищно огромные сапоги.

— А других размеров нету? — робко спросила многодетная мать, прижимая к сердцу спящего грудничка.

— Только сорок второй, — безразлично отвечала продавщица. — Берите! Сапоги-то — новые! А новые — значит, лучшие!

— А я вам говорю, что в колбасе всё-таки есть гэмэо! — не сдавался дяденька в очках у соседней витрины.

Очередь шумела за его спиной.

— А вчерашняя есть? — глухо спросил кто-то.

Хозяйка колбасного отдела смерила его презрительным взглядом и ответила:

— А вчерашнюю мы даже собакам не отдаём! Берите, мужчина! Не задерживайте очередь! Ну и что, что она с гэмэо?! Не с дерьмом же… Зато — новая!

Первые покупатели торопливо покидали магазин. У каждого в руках был бесплатный пакетик с чем-то новым, лучшим.

У окна возилась многодетная мать. Дети, не выспавшись, капризничали, и каждый норовил дёрнуть её за рукав.

Маленькая Машенька неохотно натягивала поверх красивых оранжевых сапожек огромные грубые сапожищи сорок второго размера и канючила:

— Я не хочу-у-у их носи-и-ить!

— Надо, Машенька, надо! — бескровными губами уговаривала её мать.

Спящий грудничок причмокивал во сне.

Многодетная женщина любовно обвела глазами всех своих детей и снова обратилась к дочери:

— Надо, Машенька! Ведь новые сапоги — это самые лучшие сапоги!