Жители Мастерской, на ваш суд представлены 5 замечательных миниатюр.
Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.
ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.
Голосование 08.07.12 до 15:00Москв
___________________________________________________________________________________________
Listen or download peter pan ost fairy dance for free on Prostopleer
Вне конкурс
1.
Он лежал под дождем.Веселое такое белое пятно среди зеленого великолепия.Мальчик, в наушниках, голова его была повернута набок. И мокрая высокая трава закрывала его лицо.
Ева отвела траву и замерла. Лицо мальчика было безжизненно бледным. На подбородке след то ли слюней, то ли пены.
Ева стала трясти мальчика. Но тело его было словно у тряпичной куклы.В траву упал мобильник.
«Нэд, позвони домой, мама» –прочитал Кай, смс была послана три часа назад, он вытащил из ушей Нэда наушники и стал слушать
-Это цифровые наркотики. Я однажды пытался слушать. Но очень сильно заболела голова и затошнило.
.-Кай, миленький сделай что-нибудь. Может еще не поздно!
«В крови ничего не обнаружено. Абсолютно здоровый ребенок. И в коме. За всю мою тридцатилетению практику такого не видел. Что мы можем, господин следователь. У нас простая районная больница. Надо родителей и в институт мозга его. Конечно, шансов мало» — главный врач и следователь шли по коридору.
Следователь взял телефоны Евы и Кая и отпустил их. Они пошли в летнее кафе. За стаканом сока Ева спросила: « Кай, как ты думаешь, а он еще Человек?»
-Не знаю. Родители, где- то молчат его. На звонки не отвечают.
-Бедный одинокий мальчик
-Почему одинокий? У него есть мы.
Gizmo, известный в узких, или скорее профессиональных кругах геймер, тридцати трех годов, пил пиво.
Он услышал, про цифровые наркотики из разговора двух подростков, и встал со своего места.
Дети удивленно смотрели на пожилого мужчину в растянутой майке с надписью «Рожденный в СССР».
-Я извиняюсь, а что кто-то таки сиганул в окно? Лежит, лечат?
-Ах, нет — девочка сердито тряхнула кудряшками. — Это наш новый друг, он, в коме, а родители не отвечают на звонки…
-Я могу помочь, имею отношение к к компьютерным программам. Пошли, проведаем малыша.
Все трое они прошли в палату к мальчику…
Нэд лежал на большой кровати. На лице его уже была, какая — то тень. То ли отчаяния, то ли финала. Gizmo достал ноутбук и задал друзьям задачку на форуме.Форум ответил множеством ссылок.От хэвиметалл до фольк.
Геймер щелкал и щелкал на ссылки. Вслушивался в записи и снова щелкал.
И вдруг при первых же звуках очередной мелодии, он почувствовал в мозгу щелчок, в душе озарение. Да вот же оно лекарство!
Простая мелодия флейты.
Gizmo одел на мальчика наушники, и стал ждать. Время шло. За окном краснел закат.
А флейта все жалобно пела и звала вернуться. Дальний лай собак. И мычанье коров. Шепот цветов и хрустальная музыка ручейков.
Флейта звала всех в джунглях на помощь. Клекот в небе. Трубный глас слона. Рык тигра. Ласковый шум прибоя. Первый крик ребенка пришедшего в этот мир. Мамина колыбельная.
Лицо Нэда дрогнуло, порозовело, и по щеке медленно потекла слеза
-«Мама»- еле слышный шепот.
Но его услышали все…..
2.
Шестицветная радуга
Небо опоясывала радуга. Лиа открыла глаза, и улыбка беспричинной радости коснулась уголков губ. В этот миг ореол мечты обрел очертания и смысл: Лиа будет рисовать Радугу.
Объемное легкое небо искристо смеялось над метаниями юной художницы, посыпая солнечными брызгами спелые ягоды земляники, острые оранжевые лепестки ноготков, деловитых полосатых ос, собирающих янтарный мед в древесные ульи и сочную молодую зелень подлеска.
Лиа замерла, обрезав руки об острую высокую траву. В голове еще слышался звонкий надменный смех. Наивные васильки склоняли синие личики под тяжестью утренней росы. Пронзительный аромат ежевики вязал рот густым фиолетовым соком. Не хватало лишь одного цвета – самого волшебного, легкого, живого и недостижимого – небесно-голубого. Лиа запрокинула голову – летние облака беззаботно купались в бескрайнем просторе. Солнечные лучи, исполосовавшие дальние выси, ласково потянулись вниз и коснулись сердца. Сладостная боль сжала грудь и взорвалась оглушительным фейерверком, затмевая весь мир.
Лиа влюбилась. Лиа поверила в небо.
Она не могла думать больше ни о чем другом — лишь бы коснуться огромного чуда над головой, зачерпнуть сияющую сказку маленьким серебряным ведерком и соткать полноценную радугу абсолютно счастливой жизни.
Но небо было недостижимым. Сколько ни любовалась она его отражением в прозрачных струях ручья, сколько ни запрокидывала голову, стремясь раствориться в бледной синеве, сколько ни тянулась ввысь изо всех сил – оно не становилось ближе ни на вдох.
Время шло.
Полосатые пчелы и дружелюбные васильки убеждали, что Лиа совершено счастлива. У нее все есть — стоит лишь оглянуться вокруг и вдохнуть полной грудью пестрый аромат настоящей жизни!
И однажды Лиа сдалась. Она выбросила с подоконника все ведерки, которыми мечтала зачерпнуть немножечко неба, опустила глаза к земле и никогда больше не заглядывала вверх. Даже украдкой. Даже ночью, когда небо чернело и замыкалось в себе, глаза Лии больше не впитывали мерцающий свет падающих звезд, а губы больше не были солоны от слез.
Лиа и сама поверила, что счастлива, что ее радуге вполне достаточно шести цветов.
И тогда небо разрыдалось. Не легкий слепой дождик, приправленный солнцем, не светлая осенняя грусть. Нет. Небо рыдало неистово, безудержно, слепо и бесконечно.
Просто кто-то должен пожизненно верить в небо.
Лиа старалась не замечать. Но она не могла почувствовать ни одного запаха, кроме запаха грозы, она не могла увидеть ни одного цвета, кроме беспросветного черного отчаянья неба.
Лиа не выдержала и вновь запрокинула голову. Небо бушевало. И Лиа полезла на самую высокую гору в окрестности. Ветер хлестал обнаженные ноги и плечи, пересохшая влажная трава резала кожу до крови, дождевые потоки размывали глину и щекотали спину. Но Лиа упрямо лезла все выше и выше.
В мертвенном свете молний, на вершине мира, вымокшая насквозь Лиа разрыдалась небу в ответ:
– Я верю в тебя! Я все еще верю в тебя! Я люблю тебя!
Небо не слышало и продолжало бушевать.
А Лиа все плакала и плакала, пока усталость не сомкнула ей веки и не уложила на острые камни.
Лиа открыла глаза. Небо опоясывала радуга. Небо улыбалось. Солнечный взрыв в груди рывком поднял Лию на ноги. Она расхохоталась:
– Я верю в тебя! И ты веришь в меня!
Вокруг вновь жужжали пчелы, пахло росой, медом и жизнью. Лиа поднялась на цыпочки и потянулась кончиками пальцев к небу. Мир замер в страхе и ожидании.
– Я все-таки хочу прикоснуться к тебе… – прошептала Лиа.
Но какой бы высокой ни была вершина, небо было выше. Лиа сделала несколько шагов назад, задержала дыхание, попросила прощения у мира, разбежалась и прыгнула вверх.
Падение было стремительным, страшным и неотвратимым. Лиа не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, ни взглянуть на небо в последний раз. Она успела лишь подумать: «Быть может, так даже лучше...»
Но упругие ветви добросердечных деревьев не дали ей разбиться насмерть. Самым жутким оказалось то, что она осталась жива. Небо не приняло ее. Мир осуждающе гудел, свысока глядя на искалеченную Лиа. И даже земляника пахла как-то обиженно.
Лиа сидела на земле и не знала, что будет дальше.
Как она будет жить?
Как выпросит у мира прощения?
И нужно ли ей это прощение?
Сможет ли когда-нибудь вновь поднять к небу глаза?
Сможет ли пожизненно верить в него?
Прыгнет ли вновь?
Над головой сияла радуга. И где-то на другом краю неба другая девочка открыла глаза, и улыбка беспричинной радости коснулась уголков губ. В этот миг ореол мечты обрел очертания и смысл: она будет рисовать Радугу.
1.
Говорят, что чудес на свете не бывает. Бывают чудаки, верящие в чудеса. Не знаю, я — не волшебница, но любимую кофейню так и называю – страной чудаков. Где ещё можно встретить столько необычных людей стразу?
Пожилой господин, в клетчатом пиджаке, ходит сюда исключительно по четвергам, сидит ровно час, читая любимую книгу. Пьёт только колумбийский кофе без сахара. И какая бы не была на улице погода, клетчатый пиджак, с большими латками на локтях, всегда на нём.
Напротив него сидит импозантная дама, в фетровой шляпке. Большая охотница поболтать, и слушать её одно удовольствие. Не каждый день познакомишься с той, что побывала в Африке, крутила роман с французским атташе и умеет управлять слонами. Она потягивает свой эфиопский Иргачиф, с шоколадными нотками, и грустно вздыхает о былом.
По выходным приходит молодая пара, в одинаковых полосатых свитерах. Он любит гляссе, она – латте с корицей. Они часто спорят: чей напиток слаще, где зародилась жизнь и полетит ли человек на Марс?
Есть здесь и молодой писатель, но очень застенчивый и тихий. Всё время пишет, пишет. Однажды у него спросили:
— О чём ваша книга?
Бедолага смутился, покраснел и еле слышно ответил:
— О чудесах.
— Враньё, — заявил владелец клетчатого пиджака. — Чудес не бывает! Уж поверьте мне – военному человеку.
— Ошибаетесь. Если есть такие романтики, как я, то где-то непременно должны прятаться чудеса. Просто надо открыть для них сердце.
— Скажите тоже! Я, может, хочу радугу зимой, но не бывать такому!
— Ах, какая роскошная радуга была в Эфиопии, – обладательница фетровой шляпки небрежно тряхнула идеально уложенными волосами. – Это незабываемо!
— Да-да, хочется радуги. Яркой, красочной, летней!
— Какая радуга? Конец декабря, снег бы пошёл и то хорошо. Но впрочем, можно и радугу.
— Чудаки, — крякнул пожилой господин, — не бывает чудес на свете. Как и радуги зимой.
Звякнул колокольчик на двери, повеяло холодом, и в кофейню вошёл новый посетитель. Под мышкой у него был зажат потёртый футляр со скрипкой. Лицо плотно обмотано серым шарфом, поля на шляпе заиндевели от холода.
— О, вот вы нас и рассудите! – пожилой господин ткнул мясистым пальцем в сторону скрипача. — Бывает ли радуга зимой?
— Радуга? — уголки губ еле заметно дрогнули. – Почему бы и нет?
Небрежно брошен на стул старый плащ, откинута крышка футляра, длинные пальцы ловко пробежались по грифу и…
Говорят, чудес на свете не бывает. Может и не бывает. Но как хорошо, что есть на свете те, кто способен сотворить радугу зимой!..
2.
Лиса
Тени скользят под углом косым. Время искать ночлег.
В шкуре веселой шальной лисы я начинаю бег.
Прыгаю, мчусь, шелестит трава, пряча мои следы.
Лапы четыре и уха два – таю в ночи, как дым.
Звезды похожи на светляков, а вот луна – на сыр.
…Я обернулся и был таков, и не догнать лисы
слугам, лакеям и егерям.
Вот он свободы вкус!
Ищут пускай – только это зря: нынче я не вернусь.
Знали бы люди, как ма́нит лес шепотом диких трав,
сколько неведомых им чудес скрыто в тени дубрав,
как одуряюще пахнет след мелких лесных зверьков,
и промышлять для себя обед радостно и легко.
Светит луны золотистый шар, тянется путь ночной.
Слышно, как в зарослях камыша возится водяной,
что-то мурлычет под мерный шум быстрого колеса.
Я деловито вперед спешу, нос холодит роса.
Сыростью тянет от родника, хвойная пахнет прель.
Песня взлетает под облака: леший достал свирель.
Жаркий костер на лугу горит, ночь от себя тесня,
и саламандры снуют внутри, меж языков огня.
Вот я на месте. И в общий круг каплей нырнуть хочу
и, пробираясь меж лап и рук, тявкаю и урчу.
Морды и лица — несметный сонм, пляска цветных огней.
Как восхитительно быть лисой!
Жаль, что на пару дней…
3.
Холодная тихая полночь. Вы никогда не видели смеющиеся звёзды? Их смех похож на нежный звон сотен хрустальных колокольчиков. Звёзды смеются, когда видят свои отражения в искривлённом зеркале хрусткого, мягкого, словно пуховая перина снега…
Пустая ночь. Страшная, пустая ночь. Одинокая Луна мягко дарит свои фальшивые лучи безутешным сердцам и взглядам.
Ярким, обманчивым огоньком блестит окно. Не приближаясь, не отдаляясь. Снег поскрипывает под хорошо смазанными полозьями. Всхрапывают кони. Кучер, безликий мужик в грязно-сером тулупе с алой подбойкой по краю погоняет тройку едва заметным в огромной руке кнутом.
Осиянная барышня в кисейном платьице зябко кутается в белоснежную шаль. На щеках выступает лёгкий, здоровый румянец. Она зачарованно выглядывает из пролётки, пытаясь охватить взглядом бездонное, распятое клыками шпилей небо…
А в небе распускаются цветы…
4
Весенний вечер. За окном идет дождь. Запах остывшего чая чувствуется в другой комнате.
– Скай, иди чай пить, он уже остыл! – послышался женский голос с кухни.
Откладываю приятную книгу, встаю с кровати и направляюсь в зал. На столе в качестве приятного дополнения к чаю – банка варенья и хлеб с маслом.
Не спеша делаю глоток за глотком.
– Эх, гармония, почему такого не бывает всегда? – шепотом спрашиваю сам у себя.
В ушах будто звучит приятная легкая музыка. Мир наполнился красками до краев, и буквально замер в равновесии, лишь музыка переходит с ноты на ноту.
Последние мысли в моей голове иссякли, остались только приятные вкусовые ощущения.
Но всему рано или поздно приходит конец.
– Помогите кто-нибудь! – раздались крики со стороны улицы.
Я повернул голову в сторону окна и увидел картину: мужчина, одетый в лохмотья, в тщетных попытках, вырывает сумку у женщины, но она успешно отбывается и даже бьет его своей же сумкой. Видимо, этот бандит совсем обессилел от своего слабого образа жизни. К месту конфликта начинают подтягиваться другие голодранцы, судя по всему, одной украденной сумочкой здесь не обойдется.
Легкая музыка закончилась.
В моей чашке остается еще немного чая.
– Эх, – одним глотком допиваю последнее. Встаю из-за стола и направляюсь к выходу из дома, по пути включаю наушники, в ушах звучит музыка:
«Выход в окно – это не выход,
открой его и сделай выдох
просто запомни: выход в окно – это не выход»
– Зачем людям эти проблемы? Почему они не могут найти нормальную работу и не мешать другим? – в голове мелькают мысли, но они уже никак не повлияют на дальнейшие события этого вечера.
Одеваюсь у входа, натягиваю капюшон, чтобы дождь не отвлекал. Всё-таки, дождь – это хорошо, когда сидишь дома, а если находится под ним на улице, то он весьма раздражает.
Кладу меч в ножны и спускаюсь вниз по каменной лестнице.
– Пора восстанавливать гармонию…
5.
Сегодня закончилась дорога.
Она была всегда и вдруг закончилась.
Я помню её всю.
Помню исхлёстанный весёлым летним ливнем асфальт, по которому так стремительно убегал потёртый мячик из толстой резины. Помню глубокие колеи, налитые жидкой глиной, и бесконечные картофельные поля по бокам. Не сумел забыть, как ни старался, стреляющую мелкой каменной крошкой пыльную бетонку, изнывающую под прессом ослепительного зноя. И отмытые душистым мылом уличные плитки самого красивого города в мире я тоже помню. По ним так звонко стучали тонкие хрупкие каблуки самых изящных женских туфель на свете. А ещё была узенькая дорожка под самыми окнами обшарпанного трёхэтажного здания, изрисованная огромными пьяными буквами: «Спасибо за сына, любимая!»
Всегда была какая-нибудь дорога. А сегодня её не стало. Вдруг открылся луг до самого горизонта с высокой травой и какими-то цветами под ясным ласковым небом. И стою вот теперь на самом его краешке и не решаюсь сделать шаг дальше.
Наверное, сейчас придётся сбросить здесь свой груз: книги, что так радовали когда-то, мягкие подушки с запахом её волос, рабочие инструменты, из-под которых подло высовывается приклад АКМ. И детские игрушки… Их тоже надо будет оставить.
Как жалко…
Не хочется как…
Но по лугу навстречу мне уже идёт женщина. Она ещё далеко, но видно, что она молода и стройна, что одета в яркое платье. И цветные пятна на ткани так знакомо ложатся в полузабытый рисунок.
Хоть бы это мама была.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.