Под шелест снежинок

Морозы на Руси испокон веков были знатные. В особо лютую стужу и метель люд по домам сидел, боясь высунуть нос на улицу, греясь вокруг печи.

Добрый князь, чей городок был знаменит своим гостеприимством на сто верст в округе, всегда радушно принимал путников. Будь то кто благородный, аль люд простой — все находили пристанище под сенью княжеского детинца.*

К его вотчине вело четыре тракта, по которым раньше то и дело спешили гонцы, воины и торговцы. Но не в эту пору, когда дороги завалило снегом, редкий путник смог бы добраться в город до наступления весны.

— Ладимир, почто стегаешь животину? Не видишь, какой сугроб? Она быстрее ехать не станет!

— Скорее к крепости добраться надыть, а то, как пить дать, околеем тут.

Они возвращались в родной городок с зимней ярмарки, которая каждый год проходила в славном царевом граде. Туда стекался простой люд и торговцы, дабы запастись на зиму всем необходимым, да и серебряников** выручить за продажу. Однако ведуны не предсказали сильных морозов, что ударили как раз спустя пару дней после пышного открытия торга. Несмотря на то, что ярмарка еще только набирала силу, самые толковые мужи скоро распродали свои товары и стали собираться обратно домой. Все же, в такие холода надобно и за скотиной проследить, и за домом. Всеслав с Ладимиром тоже долго не задерживались на ярмарке, и, выручив своих десять серебряников, братья отправились в путь.

— Как там девица-то? Спит до сих пор?

Внутри крытых саней, обхватив колени руками, сидела девушка. Из-за волос, что спадали ей не лицо, невозможно было понять, спит она или нет. Они наткнулись на нее, когда странница брела по снежным дорогам неведомо куда. С заледеневшими руками, продрогшую, в старенькой суконной свите — такую ее подобрали на тракте и, расспросив, куда путница направляется, взяли девушку в свои сани. Назвавшись Зоркой, она набросила на плечи теплую меховую накидку, которую дал Всеслав, и устроилась внутри повозки. Выбирать не приходилось, да и все же ехать было куда лучше, чем идти пешком.

— Не сплю я, — подала голос их спутница, — трясет так, что невозможно уснуть.

— Оно и хорошо, ежели в такой мороз уснуть, то можно и окоченеть, — усмехнулся Ладимир. — Ты не сиди как чужеземка, говори, если есть или пить хочешь. Мы люд простой, безобразий не чиним...

— Куда путь держите? — поздно осведомилась Зорка, сильнее укутываясь в накидку.

— В крепость князя, — пояснил Всеслав, — до нее ехать не так долго, там и надеемся заночевать, не то по таким сугробам лошадь совсем измотаем, и помрет животина.

Солнце уж клонилось к горизонту, сгущались сумерки. Тихо падал снег, бесшумно касаясь снежинками веток деревьев и пушистых елей. К счастью путешественников, в лесу им не повстречался никакой дикий зверь. Хоть мужчины и неплохо владели оружием, каждый из них в душе надеялся на спокойную дорогу без неприятностей, иначе, что Ладимир скажет матери? Он поклялся ей, что будет защищать младшего брата от всего. В первую очередь, от его же горячей головы и опрометчивых поступков, а на рожон Всеслав горазд лезть, дай только причину… поэтому старший и был рад, что пока все спокойно.

— Что это там такое, вдали? — нахмурился мужчина, пытаясь разглядеть в сумерках, что творится на дороге.

— Похоже на заставу, но мы ничего такого не видали, когда проезжали в прошлый раз. Откуда ей тут взяться?

— Так или иначе, разузнаем, ведь это кратчайшая дорога к крепости.

Ладимир тронул лошадей, и повозка снова медленно потянулась по тракту. Как оказалось, день назад перекрыли одну из дорог, опасаясь неизвестной разбойничьей ватаги, что промышляла в этих краях. Пришлось ездокам разворачивать сани и возвращаться назад к развилке, которую они проехали еще пару часов назад.

— Вот чертовщина, а могли бы уже скоро быть у князя! Он нынче гостей заморских принимает...

— Поглазеть любопытно? — засмеялся Всеслав, нахлобучив колпак братцу на самый нос.

— Придется где-то становиться на ночь в лесу...

— Давайте поскорее отыщем поляну какую-нибудь и разведем костер, холод-то какой, — пробормотала Зорка, пытаясь согреть озябшие ладони.

Девушка подвинулась ближе к козлам,*** с любопытством рассматривая дорогу, а то вид саней изнутри ей порядком надоел. Заметив ее передвижение, Ладимир ткнул брата со словами.

— Подвинулся бы к краю, дай девице место, пусть хоть на местность глянет.

Вот так и ехали они втроем...

Поляна нашлась скоро, вековые ели были хорошими защитниками от холодного ветра, отчего путникам это место и приглянулось.

— Все равно холод лютый, — недовольно пробормотал Ладимир, придвигаясь ближе к костру, который они только что развели.

— А ты побегай или спляши, ты хотел появиться у князя, дабы одним глазом глянуть на тот пир, — рассмеялся Всеслав, бросая в огонь еще веток.

— Нет уж, есть затея получше!

На свет божий была извлечена свирель. Инструмент всегда сопровождал Ладимира: и в пир, и в мир, и в добрые люди.

— Мы свое веселье устроим!

Насвистывая быструю мелодию, мужчина потянул Зорку за руки, закружив ее в странном танце. Короткий смешок слетел с ее уст, и она, подхватив темп, едва поспевала за движениями своего «партнера».

Всеслав, наблюдая за этим странным для брата поведением, лишь недоброжелательно хмыкнул и отвернулся.

Ладимир, краем глаза углядев его реакцию, только тихо усмехнулся и повел девушку в танце к своему родственнику. Ловко выскользнув, он точно передал Зорку в руки своего братца. Растерявшись лишь на миг, он взял ее ладонь в свою и сделал шаг назад, заставляя «партнершу» повторить его движение.

У них был свой бал в лесу; вместо красивых свечей в высоких подсвечниках — миллионы звезд, высокий и скучный потолок заменяло темное небо, а скользкий мрамор — пушистый снег.

Всеслав легко вел ее в танце, в то время, когда его брат насвистывал на свирели прекрасную мелодию. Они кружились словно снежинки, подхватываемые ветром. Здесь и сейчас было неважно, какое у них сословие, род деятельности. Какая разница, что в таких платьях никто не ходит на балы?

Зорка мягко улыбнулась и уже увереннее следовала за парнем по протоптанным ими же тропинкам. Снег ни на минуту не прекращался, он словно сиял в языках пламени костра под мелодию свирели.

Музыка, создаваемая ветром, звезды, зимняя ночь — все было для них.

Ладимир лишь тихо усмехнулся и продолжил играть, боясь нарушить то, что витало в воздухе. Невесомое, но очень важное...

У них был свой вальс под шелест снежинок.

_______________________________________________

* Детинец — внутренняя городская крепость.

** Серебряники — серебряные монеты на Руси.

*** Козлы — ударение на О. Передок повозки, где сидит возница.