Битвы на салфетках №316. Голосование.

Старенький троллейбус медленно плёлся по забитой машинами дороге. Был вечер пятницы. В приоткрытую форточку дышало само от себя уставшее лето. Я сидел у окна, клевал носом, периодически взглядывая на проплывающие за окном до тошноты знакомые виды. Казалось, сон вот-вот окончательно возьмёт верх, и я, как это часто бывает, просплю свою остановку, но…

… Она казалась продолжением сна, лёгким, воздушным созданием с копной игриво торчащих в разные стороны золотистых кудряшек и трогательными ямочками на щеках. Её не напрягали ни духота, ни, словно бы застывшее в небе Солнце, превращающее еле движущийся троллейбус в идеальную форму для запекания. Фея только улыбнулась, когда её грубо ткнул локтем какой-то забулдыга, торопящийся к выходу. Через какое-то время она последовала за ним, а я — за ней. Мне почему-то казалось, что я сплю.

Дальше помню смутно. Рекламные щиты, заборы, безногий бомж у ларька, одинаково щедро сыплющий мольбы и проклятия, визг шин, потухший навсегда светофор, шёпот гравия под подошвой. Мои руки на её шее. Изогнутый в крике рот. Пот, разъедающий глаза. Раздирающие небо сосны. Стая ворон, затмевающих яростное солнце. Первые, тяжёлые капли дождя. Тьма.

… Просыпаюсь от собственного крика. Всё тот же троллейбус, та же пробка, то же безжалостное Солнце. У Солнца лицо девушки из сна. Она спрашивает, всё ли со мной в порядке. В ужасе кричу снова и буквально выпрыгиваю в вовремя раскрывшиеся двери.

— Эх, Стас, лоботряс эдакий, ничего путного из тебя не вырастет! – говорил отец, завидев в дневнике сына очередную двойку.

А Стас вырос. И служит не где-нибудь, а в самой Росгвардии. И не Стас он теперь, а лейтенант Чернышёв. Не то, что этот слабак Костик, который только и умеет, что на скрипке пиликать! Любимый младшенький сыночек мамы с папой! На неделе пристал с дурацким стишком про женщин: мол, натура женская таит единство арфы с мясорубкой. Дурак, не в реальном мире живёт! Какая арфа, какая мясорубка? Бабы бывают двух видов: на которых женятся и с которыми спят. У самого Стаса, надо сказать, было и то, и другое. Катька – дочка полковника, безумно в него влюблена. Однако в постели бревно-бревном. Алла – полная ей противоположность, не женщина – огонь. Но у неё мамка продавщица, а папка на стройке батрачит, карьеры с такой не сделаешь.

Впрочем, не время сейчас думать о личной жизни. Надо разгонять митинг, что какие-то идиоты решили устроить в День России. Политзаключённых им освобождай, как же, как же! Четверых он вместе с Витьком (а точнее, с лейтенантом Потаниным) уже препроводили в автозак. Признаться, Стасу это нравилось. Какой кайф, однако, чувствовать полную власть над человеком, понимать, что одним словом, одним движением можешь сломать ему жизнь и причинить страдания его близким!

А толпа на площади не расходилась. И уже невозможно было понять, где тут участники митинга, а где просто гуляющие.

— Чё с ними возиться? – обратился он к своему сослуживцу. – Хватаем всех.

— Это неправильно, господа полицейские, — обернувшись, Стас увидел молодую женщину. – Задерживать надо только тех, кто что-то нарушает.

— Тащи её, Витёк!

— Прекратите! Вы нарушаете закон!

— Запомни, девка, закон здесь мы! Давай, Витёк, хватай за ноги!

Сам он схватил несчастную за обе руки – так, чтобы её спина касалась асфальта, и вместе они потащили её и припаркованному через дорогу автозаку под щёлканье камер и крики: «Позор!».

Девушка не кричала, когда двое росгвардейцев наносили ей удары по лицу, по животу, смеясь, били её головой о кузов машины. Лишь когда избиение прекратилось, зло глянула на лейтенантов Чернышёва и Потанина.

— Теперь сможете на женщин только любоваться! – произнесла она, стирая кровь с лица.

Заржав, оба лейтенанта втолкнули её в автозак, где уже находились человека двадцать пять. Кто-то из задержанных встал, уступая место новенькой.

— Прости, Кать, я, наверное, слишком устал.

— Ничего, бывает, — девушка была разочарована, однако смотрела на жениха понимающе.

«Да что же такое? – думал Стас, ворочаясь на постели без сна. – Всегда ж всё было нормально. Подумаешь, какая-то девка что-то сказала! Да ещё Катька такая, тефтеля пресная… Забей, Стас, не бери в голову! Завтра встретимся с Алкой – всё получится».

— Знаешь, Стас, нам надо расстаться. Понимаешь, я молодая здоровая женщина, мне нужен секс. А ты не можешь мне этого дать.

— Но Кать… — начал было Стас, но в трубке послышались гудки.

— Тварь! Тефтеля! Бросила меня!

В ярости Стас швырнул телефон об стену. Всё, о карьере можно забыть. Проклятие! Теперь ещё и она!

Алка бросила его неделей раньше. Бросила молча – перестала отвечать на звонки. А на днях Стас увидел свою бывшую любовницу с другим. Она, смеясь, рассказывала, что её бывший утратил мужские способности. Хорошо, его самого не заметила, а то позору было бы.

Стас уже всё перепробовал – и в бордель пойти, и случайно попавшуюся изнасиловать, но у него по-прежнему ничего не получалось. Врачи говорят: всё в порядке. Та же песня и у Витька. Вечером после разгона митинга зашёл в притон… Говорит, буквально спиной чувствовал, как девки над ним ржали. С горя ушёл в запой.

Сглазила, ведьма проклятая! Нет бы отнестись с пониманием: мол, работа у людей такая! И что теперь? Как жить дальше? Да, прав был братец насчёт женщин. Мясорубки – да ещё и какие! Всю жизнь перемололи здоровому мужику! Хоть в монастырь теперь уходи!

В супермаркете было много покупателей, но Лиза среди них – угрюмых и беспокойных – разительно выделялась. На улице стоял летний тёплый день, и она буквально отражала этот день, подобно тому, как воды чистой лесной реки отражают лик луны. Молодая девушка мелькала среди прилавков, будто бабочка, при каждом движении взмахивая легкой юбкой платья, словно крыльями. Она улыбалась работникам зала, как старым друзьям, и мелодичным голоском вежливо интересовалась, насколько свежи овощи и мясо, и какой сорт яблок слаще. Консультанты обычно холодно-сдержанные, отвечали на все вопросы охотно и приветливо. Милая покупательница их очаровала.

Сама же Лиза, закупившись всеми нужными ей продуктами, легкой походкой отправилась домой. Все, кто видел её в тот день, получили приятное впечатление даже неосознанно.

«Какая хорошенькая девушка! Такая красивая, светлая, цветущая!», — подумал один прохожий, случайно увидевший, как Лиза переходит дорогу, что-то напевая.

Хорошенькая девушка запорхнула в подъезд, потом в лифт, а потом и за дверь своей квартиры. Но как только оказалась дома, она порхать перестала. Хлестким движением скинув босоножки и неловко натянув домашние тапочки, Лиза грузно прошла на кухню, и там грубо бросила пакет из магазина на стул. Наружность девушки тоже стала другой: платье вскоре сменилось старой футболкой и потёртыми бриджами-шароварами, а лицо из цветущего превратилось в нахмурено-сосредоточенное. Муж скоро придёт – нужно быстро приготовить ужин.

Ловко орудуя ножом, Лиза вмиг содрала с морковки и картошки кожу, а их плоть, порубив на мелкие кусочки, закинула на разогретую сковородку. И пока готовилось жаркое, девушка стала собирать мясорубку: больше всего муж любит куриные котлетки с пылу, с жару.

Григорий вернулся с работы не раньше и не позже, а как обычно, и уже в прихожей учуял соблазнительно-аппетитный запах домашней еды. А следом увидел вышедшую ему навстречу, соблазнительно-привлекательную жену. Лиза снова была в платье и с аккуратным макияжем на лице. Одарив мужа любящей улыбкой, она поцеловала его в щёку и проводила на кухню, где Гришу уже ждал заботливо накрытый стол и любимое блюдо.

Не было предела радости в сердце мужчины. Но стоило Григорию начать есть, как вдруг, словно гром среди ясного неба, в тарелку упал красный кружевной лифчик.

– Нашла у нас под кроватью, – Григорий готов был поклясться, что в нарочито спокойном тоне жены он слышал лязг металла. Будто кто-то затачивал ножи. – Будь добр, объяснись дорогой…

Гриша не смел обернутся. Любовница ещё совсем недавно вознесла его на небеса блаженства, но теперь… теперь Лиза сделает из него фарш. В этом он даже не сомневался.

Старая, убогая пятиэтажка. Неприметная квартира, где капает кран, подтекает батарея, а ещё розетка не подкручена. Как обычно говорят, мужика дома нет.

Мария, балансируя, вскарабкалась на табурет и с ярким маникюром, крепко сжимала молоток обеими руками. Мысленно ругалась, почему нет третьей руки, чтоб держать гвоздь.

«Пф, подумаешь гвоздь. Я с десятилетним сыном одна справляюсь. Что ж, я гвоздь не победю, ой побудю, ой...»

Молоток ударил по стене, и вылетел из рук, чем вызвал удивление в глазах Марии. Стул закачался и выскользнул из-под ног хрупкой девушки.

«Больно, но хватит лежать».

Поправляя растрепавшиеся волосы, девушка поднялась с холодного пола. Перед ней оказался гладковыбритый мужчина в темно-красном смокинге.

– Вы кто? Что вы тут делаете и почему вы топчитесь в моей квартире, я вообще-то тут утром полы помыла, если что, – сразу же накинулась с претензиями хозяйка.

– Всё, мать, допрыгалась по стульям. Забирать тебя пришёл. Хотела забить гвоздь в стену, а забила себе в крышку гроба – мужчина захихикал от своей же шутки.

– Чего? Ты как сюда вошёл?! Да, я тебе сейчас такую крышку гроба устрою, – Мария остановилась в середине комнаты, в её ногах лежало обездвиженное тело девушки. Мария сразу узнала себя, в том самом положении, в котором она лежала несколько секунд назад, с растрепанными волосами. Испуганная девушка попыталась потрогать своё тело, рука прошла сквозь плоть, не встретив препятствий. Мария в ужасе отскочила назад. Нежданный гость в красном костюме коварно улыбался, наблюдая за происходящим.

– Ну что, мать? Вещи собирать будем или так поедешь?

– Какая я тебе мать?! Ты себя видел? Малыш, блин…

– Весёлая ты женщина, однако. Нравишься ты мне. Предлагаю игру, чего тебе терять уже?

– Какую ещё игру? – проявила интерес Мария.

В руках мужчины появились карты, рубашка колоды переливалась разными цветами, а сама колода полыхала пламенем. Когда карты перелетали из одной руки в другую, пламя угасало и становилось почти не видимым.

– Ты достаёшь карту, потом я. У кого значение больше, тот победил. Вот смотри.

Мужчина, держа колоду в правой руке, левой вытащил две карты. Между большим и указательным пальцем был пиковый король, между средним и безымянным оказалась дама бубны. Мужчина ловко свёл карты вместе и дама, ярко полыхнув, испарилась в воздухе. Из двух карт остался лишь король, которого умелые пальцы ведущего спрятали в середины колоды.

– Играем до тех пор, пока не закончится колода. Ну?

– Я ни разу не играла в карты, но терять мне уже нечего…

… Через пять минут мужчина уже выигрывал. Колода постепенно уменьшалась, что делало улыбку мужчины всё шире с каждой секундой.

– Да такого не может быть.

Девушка резким движением выхватила горящую колоду из рук незнакомца. Уверено её раздвинула, пытаясь разглядеть изображения оставшихся карт. Все карты были абсолютно чистыми.

– Ты меня обманул. Карт на самом деле нет, ты их превращал в любые, какие хотел.

В этот момент дверь открылась, вошёл мужчина в белом одеянии. Незнакомец в красном костюме хотел было бежать, но мужчина в светлом поднял руку и всё замерло. Даже пылинки внутри комнаты застыли на своём месте.

– Она раскусила твой обман, твои чары больше не действуют. Указом поднебесья ты должен отпустить её.

Мужчина в красном смокинге недовольно стиснул зубы и опустил взгляд себе под ноги…

… Открыв глаза, Мария первым делом схватилась за голову. Сильная боль расплывалась по всей голове, а в ноги упёрлась твердая ручка от молотка.

– Мама, мама. Что случилось?

В комнату вбежал маленький мальчик. Белобрысый сынок Марии уже вернулся со школы и даже не успел снять рюкзак.

– Всё хорошо, сынок. Я просто чуть-чуть прилегла отдохнуть…

— Грешна я, святой отец…

Пожилой батюшка тяжело вздохнул, окинул взглядом подошедшую к исповеди женщину. Юбка в пол, чуть не метёт, взгляд туда же, длинные рукава, платочек прикрывает голову плотно.

— Ты что, бразильских сериалов насмотрелась?

— Так я ж не в пост! А как пост начался, я сразу перестала! Ну так, иногда только…

— Тихо, тихо, я не к тому. Это там, на Западе, все святые отцы, а я ещё погрешней тебя буду.

Ого как удивилась! Юбка в пол, а глаза-то – огонь!

— Ну давай, рассказывай, с чем пришла.

— Я, батюшка, котлетку постом съела…

— Приятного аппетита! Наелась хоть?

— За внучком доела маленьким… — растерялась дама.

— Ну, не беда. Простит Господь.

В наступившей тишине можно было услышать не только как муха пролетит, но и как она перебирает своими маленькими лапками по оконному стеклу, залитому с другой стороны дождём. Отец Антоний и исповедница молча смотрели друг на друга.

— Что ещё? – не выдержал наконец батюшка: за этой смиренной богомолицей к нему на исповедь собралась целая очередь, и очень не хотелось задерживать хороших людей.

Женщина вскинула на грешного «святого отца» жгучие тёмные глаза, подкрашенные по всем правилам современного косметического искусства. Пауза продолжалась, и священник решил прийти на помощь:

— Никого не обидела?

— Зинку соседку. Но это по делу, сама виновата. В четверг взяла в долг тысячу рублей, и не отдала до сих пор!

— Так, погоди-ка… в четверг? А сегодня у нас что?

— Воскресенье.

— А эта самая Зина, когда брала, не говорила, когда отдаст?

— Говорила, на неделю.

— Ну так неделя не прошла ещё, погоди, авось вернёт.

— Да ну, батюшка, это вы Зинку не знаете! Она ни в жизнь не вернёт! У неё деньги в принципе не задерживаются!

— Ну, а зачем же ты тогда ей одалживала?

Ресницы хлопают так — кажется, взлетит сейчас под самый церковный свод, где полупрозрачные херувимы смотрят на молящихся кругленькими щекастыми ликами.

— Да как же, батюшка… как не одолжить… сами знаете ж, не по-христиански это. «Просящему у тебя дай», Сам Господь сказал, — дама возводит глаза к потолку и истово крестится.

Отец Антоний похмыкивает в седую бороду и вдруг становится серьёзным, даже строгим:

— Мужу изменяешь?!

Вскидывается, как от ожога. И скороговоркой:

— А чего он на Люську из сто сороковой квартиры зыркает! Я его кормлю-пою, а он…

— Так. В том, что сделал он плохого, пусть он приходит и кается. А ты мне расскажи, что ещё ты сотворила. Про прелюбодейство и осуждение я уже понял.

— Прелюбодейство, — поджав губы, — это когда любящему человеку изменяешь. Тогда это смертный грех. А если ты брошена как тряпка, то это совсем другое.

— Раз так, почему же ты не разведёшься? – отец Антоний прищурился.

Замахала в испуге руками:

— Что ж Вы за священник, если такие вопросы задаёте?! Разве не знаете, что разводиться – грех?

— А прелюбодействовать – не грех?

— Да что ж Вы заладили – «прелюбодейство»… он работящий, умный, красивый… впрочем, Вам не понять…

— Да уж куда мне! – усмехнулся батюшка. Потом снова посерьёзнел:

— В общем, так. Насчёт котлетки успокойся. А поскольку других грехов за тобой нет, то и отпускать мне тебе нечего. А раз ты безгрешна, то и причащаться тебе не за чем. Лучше поди узнай, куда документы на канонизацию подавать.

Вспыхнула. Ох уж эти женщины – порох!

— Вы, батюшка, не богодуховный! Ряженый! Самозванец! Я на Вас епархиальному архиерею жалобу напишу!

Отходит, шепчет следующей в очереди, не менее благообразного вида:

— К этому не ходите, он не богодуховный.

Отец Антоний тяжело вздыхает: впереди ещё человек десять, не меньше. Но этих он всех знает как облупленных. Тем более, больше половины из них – мужчины. С ними как-то проще. И исповедуются всегда коротко и по существу. А тут… так и хочется прямо на грудь себе повесить табличку, виденную им где-то на другом приходе: «Святых не исповедую, грехи соседей не отпускаю».

Как она порой обворожительна! Да что там порой, почти всегда. Увлекает взгляд причудливыми формами, когда хочется смотреть, смотреть и смотреть, следовать за всеми этими изгибами лепестков и листьев, за которыми она прячется. Завораживает разнообразием цвета и кружит голову ароматами. Притягивает и пленяет, доставляет настоящее эстетическое удовольствие. Но иногда она выступает и не в парадных нарядах, бывает и в одежке попроще. Но от того триумф ее не менее впечатляющ. От простоты не ждешь подвоха, а она вот тут и появляется во всех своих прелестях. У нее на самом деле много ипостасей, всех верно и не перечислить, и не предвидеть. Она умеет к любому найти свой подход, для каждого свое неотразимое обличие. И люди попадают в ее сети. Легка как пушинка и так же легко одерживает победы.

Она приходит не ко всем. Выбирает своих. И когда выбрала уж не отвертеться. Не отстанет. Не помогут ни бегство, ни помощь друзей. Свое не отдаст. Избранные, одаренные ее любовью краснеют и задыхаются, растекаются слезами и соплями и становятся ее рабами. Навсегда. Знакомьтесь, ее Величество – Аллергия!

Я карты вам раскину, разложу

Не удивлюсь, конечно, и скажу

Всю правду, ничего не утая

Хм…

Вы внешне ангел, а внутри змея

Вот, вижу ваши черные дела

А вот интрижка здесь была

Кому-то видно горе принесли

А у кого-то подло счастье увели

Что ожидает вас потом?

Известие, как страшный гром

Отсюда вижу ваши грезы

Вам отольются в горьки слезы

Потом дорога в дальние леса

Где ваша дивная краса

Сыграет с вами злую шутку

И отдадитесь вы какому-то ублюдку

А вот вам и расплата за грехи

И к вашим мольбам будут все глухи

Вы одиноки станете как перст

И молча понесете свой тяжелый крест

А будущего нету и в помине

Все кончится в липучей глине

На поминках не будет слез

Таков вам милая прогноз

Вы можете не верить, право

Ведь если рассудить все здраво

Бывает карты врут, и как

А может быть, Судьбы то знак…

– Ты меня любишь?

– Да.

Я снова поцеловал Динь.

– Ты полетишь со мной?

– Зачем?

– Чтобы всегда быть рядом.

– Зачем?

Нет, от нее ничего больше не добьешься. Я снова обнял девушку. Лучше не думать о будущем.

Мой корабль совершил аварийную посадку на Бету почти месяц назад. Метеорит повредил двигатель. С трудом удалось сесть и послать сигнал бедствия. Корабль-ремонтник ожидался через два месяца. Но я не жалел, что оказался здесь.

Бета – райское место. Климат похож на земной субтропический: чудесный воздух, прекрасное ласковое море. А еще я встретил Динь.

Нужно сказать, что отношения между мужчинами и женщинами на Бете несколько отличаются от земных. На закате дня женщины, желающие пообщаться с мужчинами, выходят на берег моря. Там легко формируются парочки, которые разбредаются по ближайшим кустам и занимаются любовью, не испытывая ни малейшего стеснения. Про это успел сообщить мне бортовой компьютер до того как у него села батарея.

В первый же вечер я познакомился с Динь. И проводил с ней все вечера, не уставая радоваться свалившемуся на меня счастью. Ее серебристый смех приводил меня в восторг. Ее стройное гибкое тело дарило наслаждение. Иногда мы разговаривали. Язык бетиан очень похож на земной, и мы хорошо понимали друг друга. Но одного я не мог объяснить Динь – зачем на Земле создают семьи.

– Ты выйдешь за меня?

– Что это значит?

– Будешь всегда со мной.

– Зачем?

– Чтобы никто другой не посмел тебя трогать.

– Мне приятно, когда меня трогают.

Женщины на Бете жили отдельно от мужчин, а встречались с ними лишь вечерами для удовольствия.

В этот вечер я опоздал. Прибыл беспилотник с моим заказом. Увлекшись починкой корабля, я пропустил обычное время, а когда появился на берегу, все парочки уже занимались привычным делом. Я искал Динь и, наконец, нашел. Ее серебристый смех невозможно было ни с чем спутать. Парня, который лежал на ней, я отшвырнул метров на пять, а затем всадил заряд бластера между его удивленных глаз.

– Динь!

– Что, Дон? – недовольно мурлыкнула она. Похоже, я помешал ей до конца получить удовольствие.

– Полетишь со мной?

– Зачем?

Я схватил девушку в охапку и, не обращая внимания на ее крики, помчался к кораблю. К счастью, ремонт был уже завершен. Не мешкая ни минуты, я взлетел.

Динь я закрыл в каюте, решив поговорить с ней, когда корабль покинет планетную систему. Я любил ее и верил, что она меня поймет.

Наконец, проложив курс и переведя корабль на автоматическое управление, я направился к Динь.

– Динь, я люблю тебя, – начал я с порога. Но вместо девушки в каюте находился ужасный зверь, похожий на смесь гиены с крокодилом. Монстр раскрыл зубастую пасть и с рычанием бросился на меня. Я едва успел отскочить и быстро захлопнул дверь.

Оживший бортовой компьютер сообщил мне, что население Беты не может покидать своей планеты. В космосе бетиане теряют разум и стремительно мутируют, превращаясь в своих далеких предков.

Узнав об этом, я направился в каюту Динь и разрядил бластер в омерзительное существо.

Ах, Динь! Я так любил тебя!

– Игра окончена!

– Нет! Дай мне еще шанс!

– Тебе нечего ставить! Ты всё проиграл!

– Могу написать расписку!

– Засунь ее себе!

Ахмед задумался. Космическая яхта, на которой он отправился в свадебное путешествие с самой прекрасной женщиной во вселенной, была взята на абордаж пиратами. Но главарь шайки Карабой не спешил воспользоваться добычей, предложив сыграть в шахматы. В результате, Ахмед проиграл все деньги и вещи, саму яхту и единственного робота-андроида – точную копию своей жены Бибигуль.

– Что можешь ты еще поставить, слабак? – издевался Карабой. – Свою жалкую жизнь? Но за нее я не дам и одного таньга.

– Я поставлю жену! – вскричал в отчаянии Ахмед.

– Ну, хорошо! Знай мою доброту. Против этой красотки я ставлю твою яхту. Выиграешь – проваливайте. Нет – пеняй на себя.

Ахмед дрожащими руками расставил фигуры. Каждый раз он был близок к победе, но в решающий момент Карабой непостижимым образом брал верх. Чуда не произошло. Ахмед проиграл снова.

– Но что же было дальше, прекрасная Бибигуль?

– Сейчас я не могу этого сказать. Наши законы запрещают рассказывать сказки с наступлением рассвета.

– Какой рассвет в космосе!

– Не важно, где я нахожусь. Я живу по времени родной планеты. Сейчас на Оде в моем городе рассвет, и я должна прекратить рассказ.

– Уже тринадцатую ночь ты останавливаешься на самом интересном месте! – воскликнул Карабой. – И каждый раз я не успеваю насладиться тобой!

– Законы моей родины не разрешают отдаваться мужчине при свете дня, а ночью ты предпочитаешь сказки. Но каждый раз я произвожу измерение: определяю вектор твоей любви. И вот уже тринадцатое измерение показывает, что сказки ты любишь больше, чем женщин.

Полицейский патруль подкрался незаметно. Пока капитан был увлечен игрой в шахматы и сказками Бибигуль, команда тоже расслабилась. Комиссар Котянин наставил бластер на Карабоя в момент, когда тот выслушивал слова своей пленницы о тринадцатом измерении.

Чуть позже, когда все пираты во главе с капитаном были надежно упрятаны в камеры, Котянин, Ахмед и Бибигуль собрались в каюте яхты.

– Вы оказали нам неоценимую услугу, – обратился Котятнин к молодоженам. – Неуловимый Карабой, гроза вселенной, за решеткой. Награда в тринадцать миллионов таньга ваша.

И комиссар протянул Ахмеду чек.

Котятнин все рассчитал. Сейчас он выдаст парочке обещанную награду, а потом они будут застрелены при попытке оказать сопротивление, и деньги перекочуют к нему в руки. А нужные видеозаписи он начальству представит.

– Спасибо, комиссар! – сказал Ахмед, пожимая Котянину руку. Что-то кольнуло комиссара в ладонь, и он уснул навеки.

– Ты думаешь, полиция долго будет принимать нашего андроида за своего комиссара?

– Наш андроид идеально трансформируется в любого человека. Ведь Карабой так и не понял, что в последнюю ночь сказки ему рассказывал робот, в то время как я отключила дежурных и впустила полицию. Полагаю, мы успеем добраться до ближайшей планеты, – мурлыкнула Бибигуль, обнимая мужа.

Что-то кольнуло Ахмеда в шею.

Отзывы об этом мире не могли передать и сотой доли его очарования. Дышалось удивительно легко. Зелень деревьев, яркие цветы, щебет птиц, – все создавало праздничную атмосферу. Из кустов вышла девушка.

– Здравствуйте! Меня зовут Гал. Я ваш проводник.

Девушка была красивой, как и все здесь. Они двинулись сквозь заросли по едва заметной тропинке. Лок едва поспевал за спутницей, стараясь в то же время не упустить ничего интересного.

– Наш мир похож на ваш, но есть и некоторые отличия, к которым не всем удается привыкнуть.

Слушая мелодичный голос, Лок покачивался на радостных волнах, наслаждаясь каждым мгновением. Девушка остановилась на небольшой полянке:

– Сегодня – день жизни. Влюбленные юноши и девушки соединяются, давая начало новой жизни. Мы сможем ознакомиться с обрядами, которые совершаются в этот день.

Гал приблизила свое лицо к лицу Лока, и тот с удивлением заметил у нее на лбу три маленьких рожка.

– Что это? – спросил он, показывая на рожки. Вообще-то, говорить не хотелось, но молчать дальше было бы просто неприлично.

– Это знаки внимания. Трое мужчин предложили мне руку и сердце. – Она коснулась одного из рожков. – Это Орт. – В воздухе возникло изображение силача со вздутыми мышцами и свирепым взглядом.

Гал немного помолчала, как бы давая Локу насладиться устрашающим видом своего воздыхателя, затем прикоснулась ко второму рожку.

– А это Эол. Он более интеллигентен. – Действительно, красавчик, появившийся в воздухе, выглядел намного привлекательнее предыдущего претендента.

Третьего Гал показать не успела. Неожиданно на ее голове вырос еще один рожек.

– Вот и четвертый! С каждым поступившим предложением, у меня появляются новые знаки внимания.

– А если я … – Лок не знал, как сказать. – Если я тоже хочу предложить тебе руку и сердце?

Гал засмеялась. Так смеются над маленькими глупыми детьми.

– Ты должен настроиться на мою волну. Но ты уверен, что, действительно, хочешь?

Лок хотел. Он понял, что готов на все, чтобы Гал выбрала его. Вся предыдущая жизнь показалась ему пустой и бессмысленной. Ведь в ней не было Гал.

– Как настроиться?

– Смотри мне в глаза, – Лок взглянул и тут же утонул в голубом океане. Вскоре он почувствовал, что установился контакт. Теперь он мог мысленно общаться с Гал.

– Я люблю тебя, Гал! – подумал Лок. – Предлагаю тебе руку и сердце.

На лбу у девушки появился еще одни рожек.

– Это – ты! – услышал он ответ на свой незаданный вопрос.

Как вскоре узнал Лок, подача знаков внимания завершается на закате. А до рассвета девушки должны выбрать суженых и соединиться с ними.

– Ты выберешь меня?

– Да. Считается, что кровь иномирца создает лучшую жизнь.

Закат застал Гал в объятиях Лока.

– Давай посмотрим, как это происходит у других, – прошептала девушка.

Она взмахнула рукой, и в воздухе возникло изображение обнимающейся пары.

– Пора! – сказала девушка, и парень отстранился и отступил на шаг.

Став на одно колено, он протянул к своей избраннице левую руку. Выхватив нож, девушка, резким движением, отсекла руку и впилась в нее зубами. Крик парня, который, казалось, пронзил всю окружающую природу, был полон боли, радости и торжества. Лок ощутил себя на его месте и понял, что тот хочет только одного – соединиться с любимой.

– Отсечение руки стимулирует жизненные силы, и в момент зачатия достигается наилучший эффект, – голос Гал вывел Лока из оцепенения. – А после слияния женщина съедает сердце своего избранника, так как в нем содержатся вещества, необходимые для сохранения и развития плода.

Дальше смотреть Лок не мог. Он перевел взгляд на Гал, которая улыбнулась в ответ и ласково прошептала:

– Пора!

Время на Таире летело незаметно. Лора едва успевала менять привезенные с собой платья. И парней. Парней она обычно дольше одной ночи не держала. Познакомились, получили удовольствие – и разбежались. Но Эд остался надолго. Что-то было в нем загадочное, такое, что вызывало желание заглянуть поглубже. Но вот заглянуть до самого дна не получалось, и Лора снова и снова проводила с ним время.

Сегодня была последняя ночь. Отпуск закончился. Предстояло вновь окунуться в рабочую суету и копить на следующую поездку. А Эд? Он, как и все остальные, останется в прошлом.

Все было прекрасно в эту ночь, Эд особенно нежен, наслаждение, приправленное горчинкой расставания, – особенно приятным. Прощаясь, Эд попросил ее о небольшом одолжении.

– Лора, ты согласна встретиться здесь же через год?

– Почему бы и нет, Эд? Но не всегда получается, как задумаешь.

– Ты только скажи, что согласна, – Эд поднес к ее губам браслет, со встроенным микрофоном.

– Я согласна, – четко произнесла девушка.

Космические перелеты Лора переносила неважно. Поэтому почти ничего из этих трех дней не осталось у нее в памяти. Помнила лишь, что ей постоянно уступали место, как будто она важная персона. А один пожилой господин даже назвал ее «мадам», хотя обычно все, обращаясь к ней, говорили «мадмуазель». Дома Лора сразу легла спать, так как уже на следующий день предстояло выйти на работу.

А утром девушка не узнала себя. Из зеркала на нее смотрела старушка лет восьмидесяти. Те же черты, тот же шрам на подбородке. Это была она и не она. Вернее, она лет через пятьдесят.

Эд был доволен. Лора сама подтвердила согласие на старение на пятьдесят лет. Теперь она – пожилая дама, а Эд станет обладателем кругленькой суммы. Сразу же после приземления он направился к клиенту.

– Получилось? – встретил его нетерпеливый возглас.

– Вот, – Эд протянул встречавшему кристалл, – все записано здесь. Можете активировать и получить свои годы.

Заказчик в ответ вытащил кредитку.

– Здесь половина. Остальное сразу после проверки. – Он вставил кристалл в аппарат и, перекрестившись, повернул рычаг. Яркая вспышка осветила комнату.

Лора еще раз глянула в зеркало. Вот на что приходится идти ради денег. Работодатель обещал, что годы вернутся. А ее задачей было лишь прицепить на Эда маячок, который позволит активировать взрывное устройство при попытке использования отнятых у нее лет.

Бутылка казалась обычной. Маша даже разглядела на чудом сохранившейся в морской воде полустёртой этикетке надпись «Ситро». Однако пробка была залита сургучом и скреплена замысловатой печатью.

Девушка нашла бутылку, когда ныряла с пирса. Она любила приходить на море рано утром и наслаждаться его прелестями в одиночестве. Нетерпеливо оббив камнем сургуч, она вонзила маникюрные ножницы в пробку.

Пробка подалась, раздалось шипение, и вылетевшее облачко тут же сформировалось в силуэт. Воздух сгустился, и через несколько секунд на песке сидел древний старик.

— Вы, джинн? – вырвалось у девушки вместо приветствия.

— А заметно? – вздохнул незнакомец.

Маша смутилась.

— Ну, вы же из бутылки.

Старик снова вздохнул.

— Все грамотными стали. Никакой таинственности. Так что, сразу желание потребуешь?

— А можно? – девушка понизила голос и огляделась. Никто на почти пустом пляже не обратил внимания на явление джинна.

— Валяй! – ифрит говорил уже более уверенно.

— Я хочу встретить свою любовь, — начала Маша. – И чтобы он меня полюбил на всю жизнь. Это разрешается или будет уже два желания?

— Всё во власти неба! – торжественно возгласил пришелец.

Старик исчез. Теперь перед Машей стоял красивый смуглый парень. Именно таким она всегда представляла своего суженого. И готова была отдать ему сердце.

— Артур, — протянул руку парень. – А ты Маша? Поднимайся. Пойдём отсюда.

Уводя Машу с места встречи, я преследовал две цели: побыстрей удалиться от портала и завершить задание. И надо же было взять тему курсовой «Любовь у людей»! Для выполнения пришлось таким экстравагантным образом проникнуть в их мир, принять облик идеального парня и внушить Маше влюблённость. Оставалось малое – добиться близости. Без этого зачёта не будет, и все труды пойдут прахом.

Я легко читал мысли спутницы и подкидывал ей прелестные картинки, в которых наши тела сплетались в одно целое. А вот и её дом! В квартире никого нет. Входим. Кажется, нужно ещё что-то сказать.

— Я люблю тебя! – прошептал я, обнимая трепещущую девушку и увлекая её на диван.

— Я тоже! – послышалось в ответ, и губы красавицы впились в мою шею.

Ифрит был пойман. Как написано в магической книге, главное – найти точку его соприкосновения со своим миром. Я обнаружила точку по едва заметной пульсации ауры и, прижавшись к ней губами, полностью подчинила объект себе. Не зря ходила по утрам на море! Верила, что «рыбка» клюнет! А Артур, или как его там, наверное, подумал, что я влюбилась. Да что он знает о человеческой любви?

Нужно поскорее перенести иномирца в тело живого существа. Тогда ему уже не вернуться назад. Спросите: зачем я это делаю? Так он ведь будет мои желания исполнять. Пусть раз в год, но и этого хватит. А ещё его можно выгодно продать.

Маша с нежностью посмотрела на жёлтого попугая. Вот кто её, действительно, любит! Пусть он знает только одну фразу, но эта фраза всегда греет ей сердце.

Попугай, почувствовав взгляд, встрепенулся и громко сказал:

— Любить как люди не умею!

— Ты не поверишь, я влюбился! – Эл грохнул по столу кулаком и пристально посмотрел в лицо собеседнику.

— Да, поверить трудно! Обычно влюблялись в тебя, — невозмутимо ответил Марс, продолжая медленно цедить пиво.

— Она написала: «Меняю планету на котика». И я понял, что это судьба, — всё больше распалялся пилот.

— Не думал, что ты такой впечатлительный.

— Я спросил, — не замечая иронии, продолжал Эл. – Какая планета имеется в виду. А она ответила: «Планета называется Венера. Это я».

— Подумаешь! Мне кажется, шутка плоская.

— Я спросил: «А какой котик вам нужен?». Она ответила: «Тот, с которым я буду счастлива. Может быть, ты».

— Ясно, — Марс допил пиво. – Но в чём проблема? Приземляйся на свою планету и живи там в шкуре котика.

— Проблема в том, что Венера исчезла! – закричал Эл. – Она уже месяц не появляется в сети!

— Наверное, нашла другого котика, — усмехнулся Марс. – Не переживай! А ты откроешь новую планету.

— Нет, я должен её найти! Вдруг с ней что-то случилось, — не унимался Эл.

Он почти год общался с Венерой по галакнету, и был настроен решительно. Работая пилотом на дальних рейсах, Эл основную радость получал от галакнет-общения. Как верно заметил Марс, обычно влюблялись в него. Но каждая виртуальная победа лишь добавляла скуки в душе и заставляла искать новых впечатлений. С Венерой было не так. Её тонкие замечания, оригинальный юмор, неземная душевность покорили сердце сурового пилота. Случайно встреченный в баре на Альдебаране давний друг оказался внимательным слушателем и мог бы помочь. Ведь Марс имел собственное детективное агентство.

— Что ты хочешь от меня? – голос детектива звучал по-деловому.

— Найти Венеру. Я хорошо заплачу.

— Да, раскошелиться придётся. Искать девушку в галакнете, это не иголку в стогу сена найти. Там простого магнита достаточно, — усмехнулся Марс. – Есть ли какие-нибудь особые приметы, условные знаки?

— У меня есть фото. Но, сам понимаешь, фото в сети – ничто. И ещё есть пароль.

— Это интересно, — Марс уже включился в расследование.

— Мы договорились, что если встретимся в реале, чтобы опознать друг друга обменяемся условными фразами.

— Какими же?

— Извини, этого я не скажу. Ведь пароль и будет проверкой правильности твоей находки. Иначе можно получить подставу.

— Согласен. Пятьдесят тысяч кредитов заплатишь?

Эл побледнел. Сумма вдвое превышала его годовое жалование. Но любовь не позволила свернуть в сторону.

— Хорошо!

Марс протянул планшет, и пилот, почти не читая, скрепил договор подписью.

— Вот и всё, — детектив довольно рассмеялся. – Извольте получить.

— Не понял, — Эл заподозрил неладное.

— Венера – это я. Приятно было общаться, но когда ты полез с любовью, я решил исчезнуть. Считай, что Венера умерла. Несчастный случай. Удовлетворён? Можешь проверить. Говори пароль.

— Наши мёртвые, — неуверенно произнёс Эл.

— Нас не оставят в беде, — с улыбкой закончил его собеседник. – Кредиты будут автоматически списаны с твоего счёта согласно условиям договора.