Битвы на салфетках №231 Голосование.

Деревенское Гран-При

Я не люблю ездить на дачу к теще. Для меня это сродни забегу на марафонскую дистанцию со связанными ногами под плеткой надсмотрщика. Супруга тоже не жалует дачу, но дочерний долг и боязнь обидеть высокомерную старушку берут свое, и мы собираемся.

Моя супружница начинает ныть о том, что у нас нет роскошного и широкого автомобиля. Мы как-то раз ездили в переполненной электричке. Тогда я выдержал весь ужас путешествия, и был несказанно обрадован, когда моя ненаглядная заявила матери, что не сдвинется с места в следующий раз, если к подъезду не подадут четырехколесную колесницу.

Теща молча выслушала истерику дочери и в приказном порядке, голосом похожим на шипенье гадюки, популярно объяснила моему тестю, как он должен поступать с этого момента. Теперь отец жены заезжает за нами утром на своей таратайке, доставшейся ему еще от своего деда. «Запорожец» не спеша заполняется моим телом, телом моей супруги, овчаркой Астрой и переноской с котом. Также всяческими коробками, банками, тазиками, крышками и закаточной машинкой. После этой загрузкиавтомобиль чуть ли не скребет по асфальту днищем.

Но, тесть не унывает. Запускает свой драндулет в путь. Кот Федька тут же принимается орать благим матом, и всю дорогу мы будем его слушать.

Жена, скукожившись на переднем сидении, держит два ящика с рассадой, а меня сзади почти не видно за горой из всяческого хлама. Тесть еще умудрился привязать на багажник сверху старенький холодильник.

«Запорожец» плетется по трассе так, что нас обгоняют даже велосипедисты. Когда остается с десяток километров до цели, неожиданно впереди показалась телега с сеном, впряженная в старую кобылу. И тут тесть решил изобразить из себя Шумахера. Гордо включил поворотник, и пошел на обгон гужевого транспорта. Мужик на телеге воспринял это, как личную обиду. Он хлестнул кобылу, и та понеслась рысью. Тесть поддал газу. Мужик сильнее хлестнул лошадь и встал на ноги в телеге. На двух полосной дороге мы сравнялись. Тесть опустил педаль газа в пол. «Запорожец» вырвался на полкорпуса вперед. Лошадь перешла на галоп.

Первым не выдержал азарта гонки холодильник. Он опасно накренился в сторону, и драндулет повело на телегу. Мужик вовремя осадил кобылу, и тесть восторженно заорал, заглушив вой кота. В итоге мы оказались в кювете.

До дачи добрались к ночи. За уставшей кобылой на привязи тянулся «Запорожец». Наверху, на холодильнике, сидели два пилота деревенской «Формулы-1» и спорили, кто кого обогнал. Я рулил. Жена, Астра и Федька спали.

Байки бывалого багажа

Чемодан был чёрным и пузатым, как и полагается чемодану. Он с неодобрением посматривал на соседа – тёмно-синего, с легкомысленной голубой полоской на боку, лучившегося новизной недавно снятого с магазинной полки. Другой соседкой была такая же новенькая вызывающе красная сумка.

— Простите, — робко спросила сумка, — а куда мы едем?

— В аэропорт, мадам, — бойко ответил синий.

— Уважающий себя багаж, — заметил чёрный, — должен точно знать пункт назначения. Иначе рискует потеряться в пути.

— А что значит «потеряться»? – растеряно спросила сумка.

— Это значит уехать куда-нибудь без хозяйки, — пояснил чёрный, — и там уж как повезёт…

— А что, бывает, что не находят? – недоверчиво произнёс синий. – Я думал, что по бирке…

— Сколько угодно, — произнёс чёрный таким тоном, будто его распирало от накопленного опыта, а не от вещей. – В больших аэропортах есть огромные склады утерянного багажа, где сумки и чемоданы лежат десятилетиями.

— Ой, — испуганно пискнула сумка. – И что, их никто не распаковывает?

— А вам случалось теряться? – спросил синий.

— Нет, их никто не распаковывает, и никогда не распакует, — ответил чёрный, удовлетворённо отметив про себя произведённое впечатление, — и нет, не случалось. Зато случалось сталкиваться с другими опасностями.

— Какими и где? –деловито поинтересовался синий.

— В аэропорту, — ответил чёрный. – Там нас много раз будут поднимать, забрасывая на ленту транспортёра, и снимать, просвечивать рентгеном, могут даже вскрыть.

— Вскрыть? – возмутился синий. – У меня замок!

— Замок можно и взломать, — заметил чёрный. – Хуже то, что нас могут уронить. Или, наоборот, что-нибудь уронить на нас.

— И чем, — спросила с опаской сумка, — чем это нам грозит?

— Как повезёт, — ответил чемодан. – Можно потерять ручку, можно сломать молнию. А можно, — он сделал паузу, — можно отделаться царапиной на ручке, вроде моей.

Сумка потрясённо молчала. Когда она, стоя в магазине, мечтала о путешествиях, ей и в голову не приходило, что они сопряжены с такими опасностями. Молчал и синий чемодан, придумывая историю героического спасения красной сумки с собой в главной роли.

— Но самое страшное место для нашего брата, — продолжал чёрный, — не аэропорт и не вокзал, а дом.

— Как это? – опешил синий, вырванный из грез в тот самый момент, когда сумочка пылко благодарила его за спасение.

— Нет ничего хуже, чем пылиться в кладовке, каждым сантиметром молнии ощущая внутреннюю пустоту, и ждать …

— Чего ждать? – спросила сумка.

— Как чего? — Воскликнул чёрный. — Нового путешествия!

Путешествия бывают разные: заграничные и в пределах страны, добровольные и вынужденные, радостные и скучные, впечатляющие и ничем не выдающиеся… А бывают путешествия совсем иного плана: в прошлое или даже в будущее, в себя, когда отдираешь с окаменевшей души – пласт за пластом – обиды, злость и неблагодарность, в надежде добраться наконец до уснувшего сердца и огромным усилием воли его разбудить…

Мне недавно случилось совершить подобное путешествие – из привычного мира стабильности и комфорта в мир неизвестности, где пришлось учиться полностью и без оглядки вверять себя Богу и доверять…

…Белые длинные коридоры, белые халаты и не менее белые лица, присутствующих там… Множество шприцов, резкий запах спирта, операционный стол и свет огромных софитов прямо в лицо… Катетер в вене, удивляющий своими размерами дренаж… Швы, зеленка и заботливые медсестры…

Это была хирургия. Хирургия не только тела… Хирургия, запускающая внутреннюю алхимию, которая превращает злость в принятие, осуждение – в понимание, страх – в победу, разочарование – в веру. Хирургия. Хирургия моей души…

Почти невыдуманная история

Тонкоструйно, тонконитно просачивался утренний свет в закутанную в портьеры и ковры комнату. Узорчатая громада абажура, паутинные кружевца на спинках кресел, подзоры – нижнее белье всякой кровати. Уют, сплетенный мягкими женскими лапками – сложносочиненный, нерушимый, казалось бы. Но стоило солнцу отодвинуть штору всего на два пальца – и в смеющихся его лучах отбеленные кружева серели, посреди образцово убранной спальни вырастали золотистые колонны пыли.

«Солнце меняет архитектуру комнат», – подумал Антонов. Рука его привычно заметалась по одеялу, отыскивая блокнот – записать, не дать пропасть мысли, пригодится! Но опомнился, замер – нет, пустое.

– А хорошо сейчас, должно быть, на Клязьме? – спросил он зачем-то доктора Шверера, сидящего у кровати. Немец смущенно развел руками, как бы намереваясь сказать, что да, конечно, хорошо, но по лицу пациента понял, что тот и не ждет ответа. «Клязьма, прогулка на шарабане… – лихорадочно вспоминал Антонов. – Третья глава, переписал ли диалог?» Глаза его – ярко-синие на бледном изможденном лице – были сосредоточены, мысленно он просматривал страницы рукописи. «Клязьма, потом Баден-Баден… вторая часть – Африка, бедуины, дальше – Константинополь и…» – он листал свое путешествие длиною в жизнь, и не находил изъяна. Роман совершенен, а раз так…

– Я позвал вас, голубчик, чтоб сообщить… – внезапный кашель прервал фразу. Жестом отклонил протянутые доктором капли, прижал платок к губам. Красное. Да, пора.

– Ich sterbe, – вымолвил сквозь спазм. – Я умираю, доктор.

И через паузу:

– Глаша, шампанского нам!

Зеленые блики бутылки сквозь лед – на серебре. Пригубил с удовольствием, бравируя, щелкнул пожелтевшим ногтем по бокалу:

– Давненько я не праздновал! Радуйтесь, доктор – ваш самый нудный пациент вас покидает. Нет, простите, голубчик, я знаю, вы искренне огорчены. Человек дурно устроен: как только завершает что-то, сразу пускается в новый путь. Мой роман окончен, а болезнь… завершила меня. Но, знаете, шампанское не пьют в горе, только в радости. Представьте, что присутствуете на спуске корабля на воду – впереди у него большое плаванье. Смерть – начало нового путешествия…

Обжигающе холодный глоток Моэта, еще один… Лег, отвернулся к стене. Перед глазами сходни… тяжелый плеск волн… белоснежно вздымающийся борт яхты с серебряной дорожкой трапа. Вытянулся и замер.

С шампанского сорвалась пробка и ударила в потолок. «Добрый путь», – прошептал Шверер.

«Этот сказочный мир»

Поезд провёз их мимо цветных разрисованных крыш, мимо соснового леса и пляжа, и наконец, остановился возле целого комплекса зданий у озера. Говорят, раньше читать можно было и дома, но теперь Библиотека размещалась в Сонном Квартале а туда ещё нужно было добраться на поезде, — это сделали для того, что бы читатель сумел отдохнуть, и пришёл бы в себя, а не жил нарисованной жизнью.

По пути они попытались пообщаться с клиентом. Феи пили лавандовый сок, а вампир говорил о ночёвке в горах при полном лунном затмении.

Их клиент, небольшой человек в толстых прочных очках доставал из багажа переплёт с тиснёным узором названием, — “Приключения Дж. Дж. Чейза”.

— И о чём бы Вы хотели нам рассказать? — спросили клиента.

— О детективе. Это такой человек, что расследует преступления.

— Преступления!, — рассмеялась вдруг фея, — но кому это нужно у нас, ведь у нас никому не придёт даже в голову совершать преступления.

А вампир покачал головой, было заметно, что и он недоволен словами клиента:

— Ну и что Вас подвигло на это решение, что бы стать детективом!

— Вот! – поднял свой фолиант человек. Если помните, там в конце главный герой попадает под поезд из-за сражения с мафией. Кстати поезд такой же, как этот. Я хочу поменять финал книги и расследовать преступление!

В лаборатории они усадили клиента в удобное кресло и подключили к вискам разноцветные датчики. Ну а затем написали его предпочтения на бумаге, и сожгли этот свиток с словами:

— Испытания места

И грани

Ты отыщешь своё королевство…

Колдовской дым втянулся в ноздри клиента, и человек расслабился в кресле. Почти сразу ожили и стрелки приборов, со щелчком поползла лента из валика осциллографа.

— Интересно, куда они отправляются? — спросила фея вампира.

— Не знаю, но потом они всегда возвращаются с книгами про свои приключения. Может быть, как раз потому, что для данных людей нет места у нас и построена Библиотека. Может то хорошо, ибо так получаются настоящие приключения.

***

Джимми Чейз очнулся от звука проходящего на улице поезда. Побрился, оделся, нашарил сигареты в кармане и вышел во хмурое утро. Яркий, красочный сон, где он танцевал при Луне с феями и общался с вампирами остался средь грёз и мечтаний, и казался лишь сказкой, впереди его ждал грязный труд частного сыщика…

Девочка лет пяти сидела на крыше пристройки одноэтажного частного дома и смотрела вниз. Внизу были качели. Качели, поскрипывая, чуть раскачивались от ветра. Звук заунывный – слушать тошно. Девочка легла на спину и закрыла глаза. Тихо. Лишь качели ноют, но шум листвы заглушает скрип – то дерево, растущее рядом с домом. Дерево казалось девочке добрым волшебником заколдованным злой ведьмой, и шум в кроне есть не что иное, как тайный язык, который непонятен никому, кроме нее.

— Как ты забралась сюда?! – крикнула мать. – Несносный ребенок! Иди завтракать, Маша!

«Как-как, по дереву, конечно, забралась. Разве не понятно?» — раздраженно подумала она.

Имя Маша, или Мария ей никогда не нравилось. Что-то в нем было не настоящее, «понарошечное». От отца она узнала, что и в других языках это имя встречается, вот только звучит по-разному, и она выбрала среди многих одно – Марика. Почему Марика, вряд ли бы она объяснила, но в имени звенело что-то веселое, задорное и разбойничье.

— Не ребенок, а чертенок, — сказала мать, когда Маша спустилась на землю. – Все девочки как девочки с куклами нянчатся, а она с мальчишками бегает в ножички играть.

«Ну, да, а что такого? — удивилась Маша, — ведь в ножички-то интереснее!»

Маша, нет, теперь Марика вошла на кухню и села за стол. Локти – по-хозяйски на край столешницы.

— А руки кто мыть будет!? – строго спросил отец.

Марику как ветром сдуло к умывальнику – руки и лицо вымыла – больше расплескала, чем в дело пошло. Надо вытереться. Белое полотенце – сухое и теплое.

Маша опять села за стол.

— Локти! Сколько раз говорила?! – крикнула мать.

Теперь все сделала правильно, да ребро столешницы в кожу впивается. И как это взрослые сидеть так умудряются? Неудобно же. С локтями на столе – другое дело.

Маша в молчании быстро позавтракала, глянула на часы. Для приличия посидела минуту – посмотрела, как взрослые едят, но вскоре нетерпеливо заерзала и… сорвалась с места.

— Мария! – строго остановил отец. – А панаму?

Мария забежала в свою комнату, напялила надоедливую панаму и пулей выскочила на улицу.

Маша остановилась. Задумалась. Куда теперь? Послушать заколдованного волшебника – дерево у дома? На качелях покататься? Нет. Теперь начинается путешествие, начинается приключение! Теперь она – Марика! Поэтому бегом к старым баням, где мальчишки играют в ножички. Пора! Уж там, наверно, целая толпа собралась – весело будет.

Путешествие – слово с очень широким понятием. Даже переход из одной комнаты в другую уже можно считать маленьким путешествием. Но обычно под этим действием подразумевают, что-то более масштабное, захватывающее дух, что непременно оставит след в нашей памяти.

Путешествие практически неотъемлемая часть любой книги. И неважно отправился герой выручать принцессу, исследует неизвестные земли или просто плывёт по течению жизни. Без путешествий весь мир остановится, и человечество вымрет раньше, чем успеет сделать еще один вздох.

Чего только стоит Толкиен со своим кольцом и хоббитами. Вроде бы один мир, один автор, а как быстро детская сказка переросла в полномасштабный фентэзийный мир.

Сейчас очень популярны книги о попаданцах и ЛитРПГ (в принципе те же попаданцы только не в параллельный мир, а в виртуальную реальность). Но что происходит после событий книги, никто не задумывался? Как чувствует себя герой познавший магию и спасший красавицу из похотливых лап очередного злодея. Что будет с человеком, если вернуть его из мира грез в обычные серые будни?

Да, возможно вернуться домой было целью героя с самого начала. Да, он спас кучу народа по пути к своей цели. Да, цель достигнута герой дома и не может нарадоваться. Но что дальше?

Герой не умер, а значит, его путешествие длинною в жизнь не закончилось. Просто дорога, под ногами идущего, с неизведанных лесных тропинок и неровной брусчатки опять сменилась на уже непривычный городской асфальт.

Это как слепому дать увидеть все рукотворные и природные чудеса, а на следующий день сказать: “Извини дружок, твое время вышло”.

Думаю депрессия, апатия и сумасшествие это еще легкие варианты того, чем может обернуться для героя такое путешествие.

А теперь подумайте, лично вы, готовы пройти дорогой без возврата, зная, что на последней странице вашего рассказа все чудеса обернуться несбыточным сном?

— Внимание! Объявляется готовность №1! – раздалось из биотранслятора на столе. – Грипус-Бей-435-й, срочно явиться в клетку 877XY38Z1! Повторяю…

Грипус ждал этого сообщения уже много лет. Быстро, как на тренировке, он собрал рюкзак и выбежал на улицу к припаркованной бактерии. С разбегу пробил защитную мембрану, уверенно натянул стартовый усик, параллельно задавая координаты клетки, и включил оповещение высшего приоритета по бокам. Нарушая все правила уличного движения, бактерия с немыслимой скоростью понеслась к месту назначения.

Он прибыл чуть раньше времени, аудитория была еще полупустая – собралось всего несколько миллионов колонистов. Остальные бурным потоком занимали свои места. Вскоре зал наполнился и на экране, закрывающим полнеба, появилось изображение Главнокомандующего. Все разом стихли, и замерли в ожидании…

— Сегодня знаменательный день, которого мы так долго ждали! — Главнокомандующий начал свою речь без предисловий. – Вы – лучшие представители нашего народа, поэтому именно вам предоставлена честь покинуть наш дом «Немытое Яблоко» и отправиться на освоение новой галактики, которая к нам стремительно приближается. Каким будет этот новый мир – неизвестно, но я очень надеюсь, что у вас получится его колонизировать и основать там новую великую цивилизацию! Наша планета умирает… Летописи утверждают, что когда-то она была почти круглой, хотя сейчас в это сложно поверить, и протяжение веков ее уже не раз, притягивала другая галактика, каждый раз уничтожая значительную часть поверхности и творя немыслимые разрушения. Я всей душой желаю оказаться среди вас, но долг призывает остаться здесь, и с болью в сердце наблюдать закат великой цивилизации вирусов. Вы – наша последняя надежда и я верю в вас!

Изображение исчезло. Зал встал, и душа каждого вируса наполнилась гордостью, от понимания величия возложенной на них Миссии. Грипус-Бей-435-й смахнул набежавшую скупую слезу. Тогда он еще не знал, что именно ему суждено стать первым основателем другой цивилизации, которая на долгие века обретет новый дом…

«Возвращение к легендам»

Словно металл свет заката разлился между клыков скал и высокими башнями, освещал бастионы и стены, города и леса, и поля, и озёра и реки за ними. Это был наш последний закат. За оказавшимися столь ненадёжными стенами до горизонта всё было занято рядами пехоты, мазками разноцветных шатров, и гербов и штандартов. Мечи, копья, знамёна, кавалерия, лучники, рыцари. Каждый род прислал на штурм свою армию, всё для того, что бы расправиться с тёмными.

Под высокими мрачными башнями раскинулись площади. С давних пор колдуны здесь вели ритуалы и чертили волшебные знаки и схемы. Новоприбывший сел на кошмарную тварь, помесь лошади с летучую мышью. Мутант из лаборатории Тёмного хорошо подходил для перемещения по чужой территории, но сейчас нужен был всаднику не за это.

Десять тёмных посланников собрались пред открывшим портал Властелином.

Властелин зачитал заклинание с свитка и прокашлялся. Завершение ритуала не предполагало отступлений от текста, кроме того, Властелин сильно устал, пока всю ночь писал свои послания с советниками.

— Вассалы! Соратники! — Властелин оглядел лучших слуг своих в тёмных шипастых доспехах:

— Как вы знаете, войска светлых войдут в град на рассвете. Они безжалостно искоренят любые упоминания о нашей культуре. Пропадут изыскания лабораторий, заклинания некромантов, костяные стражи и роботы остановят свой бег на границах. Я почти даже уверен, что они изведут из своих городов даже мелкую нечисть!

Его тёмные воины заговорили. Все хотели сражаться, никто не хотел потерять Властелина.

— Ещё можно сражаться, но я не хочу принести смерть этому миру. Есть порталы в другие миры, но сейчас только десять людей смогут уйти от возмездия! Без нас люди и эльфы, и гномы будут расти, радоваться свету, и Солнцу, цветочкам… Все наши действия приведут только к новым потерям…

— Но однажды Свет откроет дорогу к дальним мирам, и тогда неприятный сюрприз будет ждать победителей! Уходите сейчас, разнесите по дальним мирам мысль о том, как быть тёмным престижно и круто! Нам пора возвратиться к легендам и стать чёрным флагом для всех, кто стремиться к свободе от Света!

Зашипев и захлопав кожистыми крыльями существа с всадниками исчезли в портале.

Властелин покачал головой. А советник спросил у правителя:

— А Вы правда считаете, что за счёт привлечения тёмных идей можно сделать других некромантов, вампиров?

— Не считаю, но только хочу, что бы люди в далёких мирах бы остались свободными, пока нас опасается Свет, и пока мы остались в легендах.