Битва на салфетках №294. Голосование.

Несколько часов мы с Клыком бродили в поисках добычи. Лес пустовал. Зверей не встречалось.

Когда я уже хотел оставить охоту, волк замер. Он что-то учуял. Мы не двигались и выжидали добычу.

Пробежал заяц. Волк рывком помчался на жертву. Белая шкура животного сливалась со снегом, и волк терял добычу из вида. Клык забрел за зайцем далеко в лес. Я не поспевал за ним. Я остался наблюдать за охотой.

Вскоре я услышал рычание, но это был не Клык. Заяц завел его к дикой стае. Он стравил их между собой.

Я помчался в его сторону.

Недалеко на снегу лежал Клык. Его ухо было оторвано. Из его порезов и царапин текла кровь.

Он мог запросто убежать от волков. Дикие волки не догнали бы такую быструю породу. Но он остался. Он знал, что если убежит, то они тогда нападут на меня. Он отогнал диких волков прочь. Он спас мне жизнь.

Кого лучше встретить в лесу: доброго волка или жестокого зайца?

Если волк поистине добрый то он не съест никого! Но так он умрёт, а труп встретить я не хочу. Допустим что доброму волку можно убивать других животных, и нужно кормить и защищать потомство. Тогда его я встретить точно не хочу! :D

Жестокий заяц меня загрызть не сможет, ему и незачем, они питаются травкой. Но что его заставило стать жестоким? Может быть то что сильные животные ели его семью, друзей и всех знакомых ?! Или то что семья капустой не поделилась? Если же проблема в капусте то я обязательно помогу милому животному и дам целый кочан капусты! Нет, даже ДВА, при одном условии, если он поделиться капустой со своей семьёй! И потом они тоже поделятся с ним! Ахахаха, а если же его родственников съели, то там я ему помочь никак не смогу, ведь семьи больше нет… А вообще и попросить поделиться зайца капустой я не смогу, ведь он не поймёт меня…

А вот и сказка:

Иду по лесу вижу зайца кусается и до меня придирается!

Я его толкаю и дальше убегаю

А потом бегу по лесу вижу волка

Он меня съедает, и всех своих едой благословляет!

Итог:

Те, кто хочет умереть или может посмотреть на труп идите к доброму волку (если он голоден), а те кто хочет поиграться с милым раздражённым животным идите к зайцу!

Знаю, что нехорошо радоваться чужому несчастью, однако когда худрук сообщил, что Светлова заболела, и партию Амнерис буду исполнять я, душа моя ликовала. Конечно, роль второго плана – это не в хоре. Правда, учить эту роль мне пришлось буквально за день до выступления, но как говорится – что за жизнь без трудностей?

На сцене мне особо не понадобилось изображать любовь к Радамесу – я и так люблю Костю Зайцева. И, в отличие от своей героини – не безответно. С ненавистной соперницей Аидой у меня за кулисами прекрасные отношения. Да и не соперница мне Наташа. У неё муж, ребёнок – не нужен ей Костя. Но на сцене она его любит больше жизни. Такая работа! А ещё ей, бедняжке, приходится быть любящей дочерью эфиопского царя Амонасро. Пётр Волков, коего мы все зовём не иначе как Волчара, просто невыносим: склочник, скандалист, ворчун. Всю труппу выбешивает! Впрочем, у нас отношения и на сцене не фонтан. И вот, в конце концов, Радамес и Аида умирают в объятиях друг друга, а Амнерис клянёт свою ревность, что погубила любимого.

Зрители, судя по апплодисментам, были довольны. После мы всей труппой пошли в буфет праздновать успех. Волчара, как всегда, слинял.

— Настён, ты класс! – Костя мной восхищался, и я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Всё изменилось внезапно. Трое в форме сотрудников ФСБ вломились, будто варвары в храм искусства.

— Баранова Анастасия Павловна, Вы арестованы!

— Простите, а на каком основании?

— А на таком, гражданка! Вы были на пикете в поддержку Сенцова? Были! А это уже экстремизм, а то и терроризм…

Спасибо Наташе – догадалась позвонить в ОВД-Инфо! Может, благодаря тому, что меня защищает один из лучших адвокатов и общественный защитник в придачу, сотрудники ФСБ не решаются бить и пытать электрошоком. Грозятся только, что всё равно посадят, что выйду из тюрьмы беззубой старухой, а с моей мамой, того гляди, может что-то случиться. Советуют подписать признание, чтобы срок хотя бы скосили. Никогда не думала, что будет так тяжело этому противостоять.

А что же любимый? Вчера я получила от него письмо, в котором он ясно дал понять, что между нами всё кончено. Добавил при этом, что я продала Родину и должна гнить в тюрьме. «А что невиновна – это ты своему Сенцову рассказывай, террористка!».

Зато Волчара пишет мне почти каждую неделю – даже чаще, чем Наташа. Всячески меня поддерживает, рассказывает интересные новости с воли, иногда присылает книги. «Держись, Настюха, мы победим!», — так заканчивается каждое его письмо. И я верю, что так и будет.

Я легонько погладил синюю листву. Нагнулся, вдыхая аромат свежепримятой травы, и не удержавшись, сорвал небесно-голубой цветочек. Из стебелька по пальцам потек оранжевый сок. Слизнув его, я довольно поцокал языком. Не обманули, на вкус дивный нектар.

Над головой раздалась чарующая трель невидимой птицы. Красота! До чего же сказочный лес вокруг. Сразу видно, санаторий для отдыхающих магов высшего класса. Если ветерок, то исключительно легкий и освежающий. А дождь такая же редкость, как палящий зной. Здесь поддерживался исключительно комфортный климат для удобства проживающих. И все они были не чета мне, подмастерью великих чародеев.

Так что даже хорошо, что мой наставник уже настолько немощен, что не в силах обойтись без помощника даже здесь – в райских кущах. Иначе не видать мне санатория во веки веков, как своих ушей. И пусть свободного времени удается выкроить не так уж много, законных полчаса отдыха в день мне гарантировано.

Замечтавшись, я аж подпрыгнул от шороха под ногами. Опустив глаза, облегченно выдохнул.

— Заинька. Ох ты, какой милый пушистик тут у нас.

Я присел на корточки и обратил ладонь к белому длинноухому зверьку. Тот замер, а потом смешно зашевелив носиком, сам потянулся ко мне мордочкой.

«Эх, — не без зависти подумал я. – Даже зверушки здесь на удивление непугливы и дружелюбны. Чудесное место».

Не знаю, что меня уберегло. Скорее всего, быстрая реакция, не раз выручавшая при прежнем наставнике. Тот часто впадал в ярость от нерадивости ученика и левитировал в меня самые разнообразные предметы – от башмака до тяжелого подсвечника.

Милейший пушистик в мгновение ока ощерился тройным рядом острых как иголки клыков. Шерсть встала дыбом, красные глаза налились чернотой. Кажется, мне еще никогда не удавалось столь безукоризненно воплотить «Огненное зарево». Зайка-оборотень испепелился за секунду. Как и еще парочка диковинных деревьев за ним.

Так и не поднявшись с корточек, я бухнулся на траву. Руки ощутимо тряслись.

«Лепота, тоже мне, — ошеломленно подумал я. – Зверушки добрые, птички поют. Как сожрут, и не заметишь».

На плечо легла тяжелая лапа. Когти чуть сжались. Почти не дыша, я скосил глаза.

— Спасибо тебе, милсдарь чародей, — пророкотал немаленьких размеров волчара. – Освободил наш лес от оборотня. С тех пор, как завелся, поставили нам здешние хозяева на опушке знак «Не входить» и оставили с ним один на один. Спасибо. От всех местных обитателей поклон тебе.

И волк натурально ткнулся мордой в траву.

— Да будет тебе, — промямлил я.

А в голове вертелась одна мысль. Табличка. Табличка на опушке.

Собрались как-то волки на совет.

— Братцы! Соседние государства агрессорами обзываются, войной идти хотят. Что делать будем?

Думали волки, думали и решили принять «Конвенцию за гуманизм». А в конвенции той чётко накарябали, что они, волки, теперь добрые, белые и пушистые. А кто не согласен, того постановили сожрать как предателя родины во-первых и агрессора во-вторых.

Передумали соседи на волков войной идти. А у хвостатых новая беда: как теперь на зайцев охотиться? Срочно опять совет созвали.

— Надо НИИ основать по изучению питательных и вкусовых свойств зайцев. Пусть нам замену найдут.

— Давайте грант объявим: пусть докажут что заяц – растение, и его можно сожрать.

Много предложений у волков, но всё не подходит: долго. Так и с голодухи помереть можно. Решили для консультаций кого-нибудь из зайцев позвать: у них правовое государство давно налажено, народ опытный. Поймали, то есть настойчиво пригласили одного. Заяц тот среди всех остальных отличался свирепым нравом и жестокостью: он плохими словами ругался и под подушкой ножичек держал. Но юридически подкованный был, зараза.

— А скажи нам, родимый, что вы делаете, если приняли закон какой, а он вам потом капусту заячью жрать мешает.

— Подумаешь проблема: изменили закон и вся недолга!

Почесали за ухом хвостатые: «А что? Это идея!» И приняли к Конвенции поправки:

1. Признать зайцев агрессорами ввиду пожирания ими зелёных насаждений и порчи лесов.

2. Уничтожение агрессоров и предателей признать актом гуманизма.

3. А чтобы никто из соседей не сомневался в волчьей доброте и пушистости, пережёвывать агрессоров нежно.

Тут и сказочке конец! Охота пошла у волков сказочная. С соседями мир, лад и дружба наладились. А что же с зайцем тем? Так сожрали его. Первого и сожрали. Он хоть и эрудированный в юридических вопросах был, но по жизни дурак дураком.

Однажды на Марсе. После продолжительной медитации без скафандра под развесистым марсианским кактусом один Ученик спросил у своего Учителя: «Учитель, скажите. А что лучше для просветления — встретить доброго волка или жестокого зайца?»

Учитель посмотрел на него с тоскою и подумал: «Блин! Как надоели новые стандарты обучения! И не дашь этому придурку по башке — нельзя. Последователи не поймут...»

И он ответил:

— А пойдем ученик и спросим у простых людей. Вот кто знает правду жизни!

И пошли они в простой марсианский бар, и спросили у тамошнего простого бармена Квазарыча про то, что лучше. Квазарыч когда-то тоже ходил в учениках и потому сразу все понял. Он налил на четыре пальца марсианского рома Учителю и ответил так:

— У волка — доброта волчья. У зайца — жестокость заячья. Что страшней — неизвестно.

Ученик, услышав это, сразу сместил свою точку сборки и вышел в астрал.

Квазарыч, глядя на зависшего над табуретом ученика, прокомментировал:

— Эк его расперло! хороший ты учитель, однако.

— А ты по-прежнему лучший мой ученик. — Усмехнувшись, ответил Учитель. — Хотя и придурок полнейший.

Квазарыч обиделся:

— А чегой-то я сразу придурок?..

Учитель пододвинул к нему опустевший стакан:

— А с того. Мы же на Марсе! — Ну какие тут на фиг волки и зайцы?! Тем более, когда голова трещит. — Он слегка оживился. — Слушай, а налей-ка ты мне не рому, а коньячку! Ну, который тебе с Земли подогнали.

Бармен недоверчиво хмыкнул:

— А денег-то хватит? Я, конечно, твой ученик. Но ученичество мое кончилось…

Учитель ткнул пальцем в висящего над табуретом паренька:

— Он заплатит. Объясню, что астрал в баре бесплатным не бывает — и заплатит как миленький! В следующий раз

будет мудрее…

Квазарыч разлил коньяк по маленьким хрустальным рюмкам…

Далеко за полночь, когда последняя бутылка коньяка опустела и Учитель захрапел, опустив голову на стойку, Квазарыч принес из подсобки пару одеял. Учитель, несмотря на всю свою духовность, так никогда и не смог перепить своего давнего ученика. Квазарыч этим уже даже и не гордился. Он укутал Учителя одним одеялом, а вторым накрыл Ученика с головой. Чтобы тот, светясь и пребывая в астрале, не мешал Учителю спать.

А поспать Учителю было очень надо. Вынимать учеников из астрала — еще та работенка…

Квазарыч погасил свет и вышел в морозную марсианскую ночь. Перекинулся в крупного волка, и под слабым светом Фобоса и Деймоса, серой тенью рванул метнулся в барханы. Ему надо было во что бы то ни стало поймать красного мутантского зайца — злобную тварь, третью неделю грызущую все коммуникации в округе.