Шон Хатсон… Большая часть читателей топика при звуках этого имени хмыкнет, пожмёт плечами и вполне ожидаемо спросит: «Автор, а это кто такой? И почему мы должны его знать?». На прямой вопрос будет получен вполне прямой ответ: «Вы и не должны его знать. Главное, что с его творчеством знаком я». Впрочем, творчеством его произведения можно назвать с большой натяжкой. Опять же, зависит от точки зрения — Хатсон не претендует на высокоинтеллектуального читателя. Он вообще ни на что не претендует. Его книги наибольшей популярностью пользуются в тюремных библиотеках старушки-Великобритании. Среди маньяков и убийц. О которых, собственно, и пишет этот скромный, длинноволосый лондонец в неизменных чёрных солнцезащитных очках. Пишет давно и весьма успешно.
По крайней мере, Хатсон абсолютно честен со своими читателями. В самом деле, что может скрываться под обложкой романа с красноречивым названием «Отбросы», «Эребус», «Слизни», «Жертвы»? Неужели слезливая мелодрама о несчастной любви донны Паулины к своему брату от десятого брака её отца Хуану Доминго? Нет, мои уважаемые читатели. Под обложкой его книг скрывается отменный образчик сплаттер-панка — экстремального ответвления хоррор-литературы. Эти страницы буквально исходят кровью и всеми сопутствующими аксессуарами — экскрементами, вспоротыми желудками, выпущенными кишками… Часто создаётся ощущение, что читаешь не художественное произведение, а отчёт патологоанатома. В этом и заключается основной недостаток Хатсона — им очень легко наесться. Прочитав один роман, ты уже знаешь, что будет в другом, и когда я говорю — «знаешь», я имею ввиду «написано одними и теми же словами, вплоть до мельчайших подробностей». То есть, если в романе описывается убийство, оно описывается максимально детально, включая такие анатомические подробности, как самопроизвольное разжатие анального сфинктера с обязательным подробным описанием последствий этого действия, или, если человеку (животному) раскраивают череп, обязательно вылетит глаз, напоминающий окровавленный шарик для пинг-понга… А если учесть, что убийства здесь происходят чаще, чем дышат иные люди, то даже у отъявленных фанатов хоррора наступит пресыщение.
Стоит отметить, что хоррор здесь — обыденность, работа, неотъемлемая часть реальности. Хатсон, как криминальный фотограф, делает безжалостный снимок, затем ещё один, ещё, ещё, после перевязывает позолоченной тесёмочкой и собирает фотоальбом… Здесь нет страха, как такового, здесь есть грязь, огромное количество грязи.
Что же держит читателя в этих романах? Что заставляет глотать страницу за страницей, держа под рукой бумажный пакетик на всякий случай? Как бы странно это ни звучало, сюжет. У Хатсона он всегда закручен, как стальная пружина, которая, распрямляясь ближе к финалу книги, безошибочно вышибает из вашей черепной коробки остатки мозгов. Так, в «Отбросах», сюжет крутится вокруг выписавшегося из лечебницы психа, который устраивается санитаром в абортарий и постепенно вновь погружается в хаос своих кошмаров, где совершает братоубийство — сжигает в колыбели своего новорожденного брата… «Жертвы» представляют собой дуэль, шахматную партию кролика и удава, при этом в конце истории оказывается, что в теле кролика жила гигантская королевская змея… Рассказывать можно долго. Лучше почитать. Я не могу рекомендовать этого автора всем, но тем, кто привык рыться в дерьме в поисках бриллиантов, должно понравиться. Да, под нагромождением мёртвых тел, рек крови и испражнений скрываются достаточно высокая философия (те же «Отбросы» порой доходят едва ли не до притчевой образности и аллегоричности), детально проработанные образы, включая второстепенных персонажей, и безумное, крайне высокое напряжение сюжетной интриги, даже учитывая то, что имя убийцы чаще всего нам известно с самого начала.
Ну, и напоследок рядовой эпизод из романа Шона Хатсона. Для того, чтобы вы могли оценить свои силы.
Шон Хатсон «Жертвы»Существо, набросившееся на него, можно было представить только в кошмарном сне.
Ростом с человека, туловище слегка прогнулось под тяжестью огромной головы. Головы, сплошь покрытой клочьями рваной кожи, под которой проступали набухшие вены и гнойники. Спутанные седые лохмы разметались в разные стороны, глаза горели, когда чудовище ринулось к нему. Он успел разглядеть, что это и не глаза вовсе, а два красных шара без зрачков, будто бы налитых кипящей кровью. Чудовище разинуло пасть, и из нее вывалился огромный язык, по которому сочилась желтая слюна.
В когтистой руке был зажат тесак.
Он попытался было защищаться, однако нападение оказалось столь внезапным и жестоким, что спасти его могло разве что чудо.
Лезвие тесака вонзилось ему прямо под грудину, с легкостью разрезав живот до самых почек. Тело разломилось, как перезрелый персик, и кишки наподобие гигантского окровавленного клубка червей вывалились наружу. Издав вопль, он упал, и в уже угасающем сознании его мелькнуло, что чудовище обрушилось на него, зарывшись когтями в мясо. Когти все глубже проникали, пока не сомкнулись вокруг того, к чему стремились.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.