Отдаю долги. Ибо надо. С большой буквы Н

Или попытка сочинить отзыв на понравившуюся книгу

С богом, потихонечку начнем:

О чем интересно читать — о людях.

О чем интересно писать — о людях.

Книга — взгляд на чью-то жизнь. Не свою, иную. Судьбу, отличную от твоей. Иногда — чтобы позавидовать, иногда — порадоваться, что тебя мимо этого всего пронесло. А иногда — поучится. А хорошая книга просто берет тебя за загривок и кидает в чужую жизнь, чужой век и чужое тело. Вот только что был здесь, в метро. Вроде подъезжал к конечной и вдруг — на тебе…

Тебе уже не сорок, а тринадцать, на тебе шелестят юбки и на ребрах корсет. Сволочь, деревянный и, дважды сволочь, здорово мешает дышать. Но ты привык и не замечаешь. Потому что иного не знаешь. Тебе опять тринадцать, мир вокруг — опять огромен, удивителен и страшен. Вокруг шелестит юбками, играет мазуркой и вальсами, гремит пушками семнадцатый век. Галантный — забудьте, это не про вас. Вам тринадцать, отца убили под Прагой, мать умерла. Была книга с картинками. Мачеха порвала. Не со зла — это воспитание такое.

А вот тут знаток протянет разочарован — а, ещё одна Золушка. И ошибется. Дважды и фатально. Добрая фея взяла деньгами, а прекрасному принцу семь лет и ему еще хреновей, чем тебе. А во-вторых — это галантный, мать его, век и ты тут вполне взрослая. Взрослая достаточно, чтобы висеть в петле за убийство, которого не совершала, работать на износ, до кровавых мозолей, влюбляться, терять друзей и получать от судьбы полновесные плюхи, вперемежку с короткой радостью.

А плюхи тут прилетают серьёзные. Продали — спасти бедолагу которому нужна помощь даже больше чем тебе. Сбежать. Полюбоваться вблизи на людскую доброту — доброту без ума, что иной раз хуже чем убийство. Разминуться с петлей, встретить любовь — первую девчачью любовь, глупую, но даже мне, старому цинику, трогательную. Потерять, прождать, проплакать. Найти тихое место — и тут же потерять. Экспериментально, собственной шкурой, доказать старую пословицу про то, что мир не без добрых людей. Встретить лицом к лицу ночной кошмар. Одолеть его. С третьей попытки, ты все-таки не Мери-Сью. Но одолеть все-таки. Превратится из объекта в субъект. Из игрушки судьбы — в человека.

Чего в этом романе нет — это штампов. Мудаки тут мудаки, без приставки «властные». Такие, что хочется — то ли вытереть руки, то ли собаку покормить.

Кстати, вечная проблема литературы — чтобы победа радовала, противник должен быть достойным. Вот и берешь трясущееся от страха чудо, наряжаешь его в блестящие доспехи, лепишь «достойного противника» изо всех сил. А потом в комменты приходят барышни и говорят, что мотивы не раскрыты и вообще — жалко бедолагу, автор злой. Тут, слава богу, все как надо. Доктор из первой главы — брр… И опции «сдохнуть» у тебя нету — этот потный хмырь и мертвым телом попользуется с удовольствием. Во благо науки, да. Так что изволь победить. Тем что есть…

Нет «крови — кишков» и т.д и вообще чернухи. Все равно она ни у кого, кроме профессиональных медиков толком не получается. А вот пройти намеком, так чтобы читатель сам все подробности вообразил и сам испугался до дрожи — это автор умеет.

А вот что в тексте есть — это мир и люди. Живой, многоцветный, выписанный с любовью и знанием дела мир. Достоверный — автор четко пробил по всем пяти чувствам, Знание матчасти поражает, бегаю в текст, как в энциклопедию для своих поделок.

Есть стиль — витиеватый, неспешный, с отступлениями в рефлексию и мораль. Вначале показалось, что пишет автор из 18 века, а не наш современник. Настолько он непохож на нынешнее. Слава богу, длиннот, характерных для тех благословенных времён, когда авторам платили построчно, нет. А вот стиль есть. Автор не гонит, как на пожар, от одной беды в другую, нет, текст течёт неспешно, как лесной ручей, сверкая новыми гранями за каждым поворотом.

Еще есть люди. Люди с большой буквы и люди с маленькой. Но характерные. От совсем эпизодических персонажей — до главных. Раздолбай Иштваан, первая, мать ее, любовь. Перекати-поле, бродяга, раздолбай и неисправимый оптимист, с невестой в каждой таверне. Он, конечно, скотина, но, чёрт возьми, про него нельзя вспомнить без улыбки. Всех не перечислишь, да и бессмысленно — надо читать… Но это люди, а не манекены. Разные. И хороших все-таки больше, чем плохих.

Вот как-то так. Прошу простить сумбур. — но вещь, действительно, оказала очень сильное впечатление.

( а пока читал — заодно точно узнал, что там, в метро, за конечной станцией )

http://samlib.ru/comment/w/wolkow_stanislaw/camila

( иллюстрации — правда к другим романам того же автора — от keeb