Казнить нельзя помиловать

Вторую часть романа «Запятая судьбы» – «Охотницу за душами», я читала в рамках летнего ККП в «Мастерской писателя», и тогда я чувствовала: не хватает мне информации о том, что было до этого романа для понимания всего и вся. Вот не хватает и все! Должна сказать, что после прочтения «Кризиса Братства» это чувство никуда не делось, хотя «Охотница» действительно стала гораздо понятнее и даже интереснее. И все же я по-прежнему понимаю, что за страницами «Запятой» скрывается целый мир. И вот, черт его знает, как этот эффект достигается. То ли случайно оброненными фразами, то ли упоминанием каких-то событий, то ли фактов биографий героев и их именами. А может быть и всем вместе. Но главное, ты понимаешь, что это не просто событие, факт или имя – чувствуется, что любая упомянутая деталь объёмна и многогранна, продумана автором и, как минимум, существует у него в голове. И это делает роман живым, дышащим, и очень реальным.  

Но начнём сначала и плюсов.

Предыдущую рецензию я начала с того, что бывают книги, в которых чувствуешь себя уютно. Это впечатление не изменилось, а лишь усилилось. В «Запятой» мне симпатично очень и очень многое: и сама теория граней, знакомая по произведениям Крапивина, но поданная иначе. И мысль о том, что любой, сотворённый художником ли, писателем ли, или другим творческим человеком, образ может воплотиться на одной из граней. И узнаваемые персонажи – те самые, сотворённые. Карлсон и Кай особенно хороши. И размышлениями Вита о судьбах мира, во многом созвучными моим собственным мыслям.

Так же не могу не отметить язык, очень приятный моему внутреннему слуху. Благодаря ему даже многочисленные лекции по миру читаются хорошо и не вызывают проблем. Если говорить о лекциях и рассуждениях, мне этот авторский приём напомнил чем-то Ефремова, хотя у Корина язык намного легче. Отдельное «спасибо» хочу сказать за то, что персонажи из Агентства разговаривают, как им и положено по возрасту и статусу. И, конечно же, понравился лёгкий и ненавязчивый юмор, не раз заставлявший улыбнуться во время чтения.

А ещё хочется поговорить об умении автора создавать персонажей. Именно в первой части романа они очень и очень колоритные, причём, каждый хорош по-своему. И именно благодаря им, так хорошо воспринимается вторая часть, где основной фокальный персонаж довольно долго отсутствует, а остальных фокальных слишком много. Но при всем при этом про них интересно читать. Странное дело, даже Тень, на которую я жаловалась в первой части, в этот раз воспринялась спокойно  Но о женских персонажах немного позже…

Собственно, читая о каждом новом герое, я очень ясно видела за строками книги вводные по персонажам, знакомые тем, кто играл когда-либо в ролевые игры. Подозреваю, что умение продумать каждого, наделить биографией, своими чертами характера и прочими особенностями, заставляющими персонажа быть живым, проистекают именно оттуда.

И, собственно, от самих персонажей, хочется перейти к перипетиям их судеб, поданным так, что сразу включаешься в действие, начинаешь, переживать, сочувствовать и, соответственно, читать дальше.

Взять, скажем, основной фокал первой части – Вита, к которому того и гляди сейчас придёт кто-то нехороший, непонятно, зачем, но явно не с благими намерениями. Или возьмём флешбеки про молодые годы Братства, где герои только учатся пользоваться своими силами и сталкиваются с неведомыми врагами… Оно все такое вкусное, что уже не оторваться. Возможно, я бы все же с большим удовольствием почитала отдельно часть про молодость и продолжение – «Кризис», чтобы разобраться во всем совсем уж с толком и расстановкой, но это, собственно, одна из мелких придирок, которые у меня есть к книге. Где-то на первом Исаакиевском я несколько упустила нить повествования – слишком уж внезапно, на мой взгляд, там врывается Агентство, хоть я с ним уже и была знакома по второй части. Однако же не исключаю особенностей своего восприятия. Мало ли, может, была рассеянна

Так вот, вновь возвращаясь к теме персонажей. В предыдущей рецензии я жаловалась так же на редкие появления основного вроде бы как фокального персонажа Олега Хизова, начиная с 11 главы. Персонажи Братства, которым противодействует Агенство, мне в тот раз были не близки и незнакомы, и сильного интереса не вызвали. Но в этот раз читалось иначе. Олега, конечно, мало, но зато есть другие, которых успел узнать и рад, что у них все хорошо. Более менее. И, да, конечно же, Седой! Вот за этого персонажа я аплодирую автору стоя. Всего несколько штрихов, за которыми скрывается потрясающе интересная история, которую я бы с удовольствием прочла.

Закрывая тему персонажей, хочу сказать, что мужская половина все же показалась мне более интересной, чем женская. Кит и Багира из первой части – вроде бы и разные, и объёмные, но не зацепили. Та же история во второй. Правда, Рива, считаю, удалась – вставочку про поминки оценила, любовные терзания тоже. Персонаж заиграл, что называется. Птаха – фифти-фифти. Остальные – Син, Жрица, Мэрион, Алисия – мимо. Но персонажи они не первого плана, поэтому Бог бы с ними. Артемиду, кстати, я опознала, говорила об этом еще в прошлый раз. Не так уж это было и трудно. И её присутствие мне понравилось, равно как и бой у Исаакиевского. Я бы охотно посмотрела на это в фильме с дорогими и качественными спецэффектами.

Что ещё не похвалила? Хороши боёвки, хотя, как я говорила в прошлый раз, заместительные синонимы местами замедляют действие.

И вот тут мы плавно и ненавязчиво переходим к минусам. Вот, скажем, помянутые уже заместительные синонимы. Не люблю я их вообще и здесь они мне не нравятся в частности. Причём, в первой части романа они чаще используются к месту, а вот во второй, на мой вкус, автор с ними перебрал несколько. Впрочем, тему эту мы уже обсуждали, к консенсусу не пришли, но не сказать не могу.

Далее, стилизации речи. Да, мне очень нравится, что персонажи Агентства изъясняются высоким штилем, пафосно и велеречиво. Как, собственно, и должны, учитывая их возраст. Не нравится, что фактически каждый при этом использует словечко «сколь», в том числе и те, в чьей речи никакой стилизации вроде как и нет. Использует даже иноязычная Алисия! Автор со мной не согласен в этом вопросе, а я считаю, что-либо уж стилизацию расширять и углублять, добавляя завитушек, либо чистить от этого словечка речь большей части персонажей. Не знаю, как другим, мне резало взгляд.

А ещё многие персонажи склонны говорить вслух сами с собой, рассуждая так, словно играют на публику. Ну, я понимаю, один, но дальше уже перебор.

Во время сбора вампиров и оборотней совсем не к месту вылезли вдруг мысли Тени (фокал-то не ее, с чего вдруг?), да еще и не сопровожденные авторской речью.

Александр Евгениевич и Шолто совершенно одинаково рассуждают о том, как сыграть на чувствах собеседника, изображая неуверенность и прочие чувства. Ну, положим, Шолто учил сам Светлов, но я вроде как не знаю ничего об этом. Из беседы с автором выяснилось, что мысли Шолто характерны для оперативников третьего отдела, но, имхо, пояснение, что это так, требуется все же в тексте.

И пара совсем мелких придирок. Первая: Тень, отсутствовавшая 50 лет, использует в своей речи выражение «вторя часть марлезонского балета», но при этом не знает, кто такой Виктюк. Да, я понимаю, что она не все успела пропущенное изучить, но как-то показалось мне, что тема нераскрыта. И вторая – разговор о политике на кухне. Я понимаю, что у нас это прямо-таки обязательный атрибут быта и литературы, а также возможность заявить о своём негативном отношении к происходящему в стране, но, если убрать его, изменится что-нибудь в романе? Нет. Несёт он какую-то смысловую нагрузку именно в рамках романа? Нет.

Может быть, я не всегда на 100% понимала, что хочет автор сказать (не поняла, например, что там вышло с вампирами и Седым), но, вот честно, как-то мне все равно. Книга доставила мне удовольствие, поэтому на какие-то огрехи я могу и закрыть глаза. Не объективно? Да, так и есть. Но жизни вообще несправедливая штука.

Можно ли назвать роман чем-то новаторским и абсолютно оригинальным? Я бы его таким не назвала. Как и подавляющее большинство (процентов этак 99) книг, выходящих из-под пера современников. Как говорится, все сюжеты давно написаны и нет ничего нового под небесами. Однако достоинств романа это не умаляет. Ведь иногда достаточно повернуть под другим углом давно изученный, казалось бы, кристалл, чтобы его грани заиграли по-новому. Автор «Запятой» с этой задачей, как мне кажется, справился. И я с удовольствием буду читать его дальше.