"Бессонница", Стивен Кинг

Давненько я не брался за перо. Пора бы уже потихоньку выходить из спячки. А просыпаться лучше всего с тем, кого любишь.

Кинга я люблю беззаветно с самых ранних лет. Как и у многих, знакомство с королём ужаса у меня началось с «Мёртвой зоны» — тогда я правда не способен был оценить всю тонкость политической линии романа — продолжилось великолепным «Сиянием» — после фильма Кубрика окончательно понял, что книги лучше читать, чем смотреть — а потом Кинг просто стал частью моей читательской жизни. Крайне весомой, надо сказать, частью.

Сегодня вдруг захотелось поговорить о «Бессоннице» — романе, который в очередной раз доказывает, что Кинг в первую очередь фантаст и лишь потом — где-то очень глубоко внутри — столп хоррор-культуры.  

Да, «Бессонница» — совершенно не страшный роман. Он причудливый, яркий, с интересными и глубокими, что, в общем-то, всегда характерно для Кинга, героями, но страха, того самого, когда натягиваешь одеяло до подбородка и дрожишь, выдавая зубами прекрасный аккомпанемент симфонии ужаса, когда закрываешь глаза, видишь калейдоскоп зловещих образов, рождённых гением писателя, и просыпаешься от собственного крика в холодном поту — такого страха здесь нет. И я бы не стал говорить, что это недостаток.

«Бессонница» держит другим. Это роман-исследование, роман-теория, роман-эксперимент, в том числе и над нами — читателями. Здесь, как ни странно, не так важен герой — может быть, поэтому им стал бывший коммивояжер Ральф, старый, разваливающийся, разочаровавшийся в жизни и мире человек. Причин для разочарования у него масса, а главная состоит в том, что мир забрал у него самое ценное, то, ради чего он продолжал тянуть лямку жизни, — его Каролину, верного друга и жену… Каролина умирала от рака, а семейный врач лечил её от мигрени… Диагноз поставили слишком поздно и уже ничего невозможно было сделать. Каролина умерла, а вскоре после этого Ральф перестал спать.

Первая треть книги — это вполне себе научное исследование бессонницы, как явления, и способов борьбы с ней. Постепенно ты начинаешь думать, что всё действительно объясняется возрастом Ральфа — общеизвестно, что старики встают в 4 или 5 часов утра и больше не могут заснуть, но наш герой не мается в постели в тщетной попытке закрыть глаза хотя бы на минуту, погружение в сон для него не проблема. Просто каждую ночь он просыпается всё раньше и раньше — сначала в три, потом в половину третьего, потом без пятнадцати два и ничего не может с этим поделать, а в какую-то из ночей неожиданно видит, как из дома соседки напротив (её позже найдут мёртвой) выходят два маленьких человечка — маленькие лысые доктора — как их назвал про себя Ральф. В руке одного из них сверкали в лунном свете огромные ножницы…

И с этого момента начинается полное, бескомпромиссное безумие, за которое мы во многом и любим Кинга. При этом мотивы научной фантастики никуда не исчезают — Ральф начинает видеть дополненную реальность или гиперреальность. Ему видятся ауры людей, по которым он может читать их мысли, видеть мучающие их заболевания, даже в какой-то степени предсказывать их будущее. Дополненный мир расцвечен яркими, радужными красками, тогда как действительность сера, уныла и страшна. В маленьком городке Ральфа разгорается самая настоящая война между противниками абортов и женщинами, отстаивающими своё право на свободу выбора. Конфликт усугубляется, когда становится известно, что в город приезжает Сьюзан Дей — ярый борец за права женщин.

Через какое-то время Ральф видит и третьего доктора. Этот самый третий доктор и есть элемент хоррора, хаоса, насилия во всей стройной картине мира. Третий доктор вместо ножниц держит в руках окровавленный ржавый скальпель, с упорством фетишиста собирает сувениры со своих жертв (у кого кепочку украдёт, у кого серёжки) и с огромным удовольствием собирает свою страшную жатву, перерезая верёвочки, связывающие смертных с высшими мирами. Человек или любое живое существо с обрезанной связью обречён на смерть в самое ближайшее время. Смерть случайную, страшную, не укладывающуюся в голове. Зовут этого доктора Атропос. А его коллег — Клото и Лахесис. Для тех, кто не в курсе, так в Древней Греции (Элладе) именовали мойр — богинь судьбы, отмеряющих жизнь. Клото — прядущая нить, Лахесис — определяющая судьбу, Атропос — перерезающая нить. И это, по сути дела, только начало. Будут ещё и Кровавый царь, и безумные фанатики, готовые убить любого, кто не согласен с их убеждениями, и центурионы, убивающие детей, и своеобразный вампиризм — высасывание аур — , прогулки по высшим уровням, скитания в виде призрака по коридорам больницы, телепортация из общественного сортира в кабину частного самолёта, начинённого взрывчаткой, словно рождественский гусь, и даже отсылки к великому Толкину… Ближе к концу романа взрывается голова.

Но есть одна очень обидная, по крайней мере для меня, вещь — весь этот объёмный труд — а в «Бессоннице» — так, на секундочку — около 800 страниц — всего лишь своеобразный вбоквел к «Тёмной башне» Короля ужасов. В конце романа появляется мальчик, который рисует чёрный замок, поле до горизонта покрытое розами и бесстрашного Роланда, убивающего Кровавого царя…

Неоднозначное впечатление на самом деле оставляет книга. С одной стороны, Кинг, как всегда, запоминается идеально выписанными характерами при чём не только главных, но и второстепенных персонажей, интересной теорией о том, что бессонница — это своеобразный пропуск в сказочный мир, в котором правда — и Мастер всегда предупреждает об этом — водятся монстры, но в целом роман какой-то отчаянно-безысходный, тягучий, как будто писался через силу. Нет здесь того блеска и искромётности, которые мы привыкли видеть в других романах мастера. «Бессонница» — это величественный, монументальный механизм, внутри которого что-то пошло не так, сломалось и осталась лишь тень, которую не ухватить, не почувствовать… Жаль.