Адольфо Бьой Касарес, "Изобретение Мореля"

Главный герой, писатель, оказывается на необитаемом острове. Он бежал из Венесуэлы, скрываясь от полиции, от пожизненного заключения. И прибежал… вернее, приплыл под палящим солнцем, с риском для жизни, на этот остров. Без еды, воды и прочей ерунды, которая нужна, чтоб выжить.

На острове он нашел пару заброшенных построек, в подвале одной из них, «музея», обнаружил непонятно зачем нужные «зеленые машины». У самого берега моря наткнулся на «мельницу», точнее, на водяную турбину, также непонятного назначения.

А месяца через два на острове из ниоткуда объявляются люди.

Роман опубликован в 1940-м году. Воспринимается, скажем так, неоднозначно.

Во-первых, это вообще не роман. Это повесть или даже большой рассказ, записанный главным героем. (В одном фрагменте герой сравнивает себя с человеком, погибающим в подводной лодке от удушья и записывающим в дневник свои «ощущения».) У романа ни частей, ни глав…

Ладно. Язык – по-моему, несколько дубовый. «Дневник войны со свиньями» (опубликован в 1969-м) читается лучше.

Сюжет в целом… Тут сложнее. Потому что герой мечется между прозой жизни (люди, приехавшие на остров – или просто люди, или это ловушка полиции) и чем-то вроде мистицизма (он умер, поэтому они его не замечают, или же они – пришельцы из другого, параллельного мира, который с его миром не пересекается).

Это при том, что в аннотации упоминается «фантастика ближнего прицела»…

На деле же, это один из ранних (не говорю «первых») романов о «виртуальной реальности», как ее представляли в те времена, когда никакой виртуальности не было. Ничего-ничего, и о роботах тоже писали…

Здесь «зеленые машины» из подвала «музея» раз за разом проигрывают своего рода трехмерное кино, распространяющееся на весь остров. Кино показывает неделю жизни нескольких человек, приглашенных на остров изобретателем и конструктором «зеленых машин» доктором Морелем и не предупрежденных о том, что их «снимают». (Кто сказал «реалити-шоу»?)

Говоря «кино», я, кажется, ввожу вас в заблуждение. Дело в том, что это не просто «трехмерная голографическая проекция». Все «персонажи» и все «декорации» достаточно материальны и, хуже того, неизменяемы. Если, например, дверь во время «съемки» была закрыта, то во время «киносеанса» ее открыть не получится. Это может сделать только персонаж фильма. То же касается выключателей, штор и прочих материальных объектов. А если, как это сделал главный герой, пробить дырку в стене (это тоже возможно лишь когда «проектор» не работает), то стоит шоу начаться – и дырка исчезнет.

Насколько я могу судить, автору было все равно, как это реализуется с технической точки зрения. Он просто представил себе патефонную пластинку или катушку кинопленки, что проигрывается раз за разом. И вообще его больше интересовал человечек: как тот будет метаться, прятаться, подсматривать, подслушивать, влюбляться в одну из актрис…

Это правильно. Как – неважно. Важно – что с этим делать.

Вот хотя бы ради финала это стоит читать. Герой умудрился придумать себе роль – и снял свое кино. Теперь если кто приедет на остров, он увидит писателя среди других действующих лиц.

Правда, сам герой об этом не узнает. Он умирает от болезни, по описанию здорово напоминающей лучевую. (Интересно, а это подобие – нарочно?)

В «Изобретении Мореля» спрятана еще одна книжка. Хотя – не знаю, спрятана ли. Просто сам по себе роман «буквален». Неразрушаемые стены, невыключаемые выключатели, неоткрываемые двери – это все реальные объекты. А что, если герою лишь кажется, что они таковые?.. А черт его знает. А что, если кто-то другой уже вписался в этот фильм – так, как это сделал герой? А аналогично…

Роман намекает, что можно пойти дальше. Есть куда. Вряд ли это было задумано… Но разве это плохо?