Разбор по-мастерски. Тур 55

1. Победитель предыдущего тура — Ведущий — выбирает произвольный текст объемом 5-25 тысяч знаков с пробелами (согласие автора обязательно) и создает новую тему с заголовком «Разбор по-мастерски — <порядковый номер>»

2. Любой желающий новым комментарием пишет критический разбор на предложенный текст. Форма произвольная, но от нее зависит результат голосования.

3. Участники, зрители и критикуемый автор вправе вступать в вежливую и доброжелательную дискуссию с критиком в комментариях к критическому разбору.

4. Участники, зрители и критикуемый автор голосуют плюсами и минусами за критические разборы

ИЛИ

Отдельным комментарием присылают ТОП с обоснованием мест.

Подробная (или не очень) критика разбора приветствуется в качестве обоснования топа или в индивидуальном порядке на любой разбор.

Общий балл выставляется из расчета 1 место = плюс три плюсика, второе = плюс два, третье = плюс один.

5. Через две недели Ведущий объявляет Победителя — автора критического разбора с наибольшим количеством голосов.

1. Критический разбор просим публиковать с новой ветки, тогда он точно не потеряется среди других комментариев;

2. Просим не прятать разбор в оффтоп, чтобы он выделялся среди других веток;

3. С той же целью убедительно просим помечать каждый разбор вот таким заголовком:

КРИТИКА НА КОНКУРС

4. Желательно, чтобы в обзоре содержались разделы: соответствие названия тексту, насколько полно раскрыт сюжет, насколько глубоко проработаны персонажи, стиль, язык, легкость чтения, достоинства и недостатки, выводы.

До Крикет-холла оставалось еще около трех миль, когда зарядил дождь — и не какой-нибудь осенний дождичек, а настоящий ливень, который пробрал бы меня до костей, будь у меня кости. Мой единственный фонарь еле-еле освещал путь — и освещал явно недостаточно. Далее трех шагов ничего не было видно.

Не помню, когда я сбился с дороги — просто в какой-то момент поймал себя на том, что подгоняю своего Баньши неведомо куда. Мне ничего не оставалось кроме как остановиться на бездорожье — и задуматься, что, собственно, делать дальше. Больше всего хотелось вернуться на станцию — там, по крайней мере, можно было переждать непогоду. Но меня согревала надежда, что Крикет-холл совсем рядом.

На мое счастье из темноты вылетела старая шляпа, мокрая и продрогшая.

— Сударыня! — обратился я к ней, — не скажете ли вы, как далеко от меня Крикет-холл?

— Так вы его уже проехали, сударь, — отозвался цилиндр, — он вон там, чуть севернее.

С этими словами шляпа устроилась в моей кабине.

В моей кабине…

Ну да.

Да, для тех, кто ничего обо мне не знает. Давайте знакомиться. Я — экипаж. Конечно, не абы какой экипаж, а экипаж Смокинг-холла, верой и правдой служивший своему поместью много лет. Сейчас я уже немолод, да и сил у меня поубавилось — однако, я по-прежнему езжу туда-сюда по поручениям своего поместья.

— Вы же не из Крикет-холла, — сказала шляпа.

— Да, вы правы, сударыня. Я родом из Смокинг-холла.

— А сюда приехали погостить?

— Не совсем так. Сюда я приехал передать письмо почтенному Крикет-холлу.

— Думаю, он будет очень рад этому письму.

— Разрешите с вами не согласиться. Насколько я понял, в письме содержатся далеко не веселые вести.

— Левее, сэр, — попросила шляпа. Я дернул поводья, Баньши взял левее. Наконец-то я начал узнавать места, по которым ехал — отчасти потому, что приблизился к Крикет-холлу, отчасти оттого, что дождь начал поутихать. Однако, как ни смотрел я вперед, я не видел огней поместья.

— Обычно Крикет-холл всегда встречал меня, — заметил я, — а сегодня я не виду огней.

— Может, его нет дома? — предположила шляпа. И тут же смущенно осеклась — действительно, как может не быть дома самого дома.

— Мы уже должны увидеть его, — сказал я.

Дождь поутих, теперь о недавнем ливне напоминал только поднимающийся над холмами туман. Наконец, я увидел очертания Крикет-холла — но чем больше я смотрел на него, тем меньше узнавал. Что-то случилось с поместьем, я еще не понимал, что…

— Это же… — осторожно начала шляпа.

— Да что с ним…

— Держу пари, это…

— Да это же…

Если бы у меня были глаза, я бы не поверил своим глазам. Я одернул Баньши, стоял и смотрел на то, что еще недавно было Крикет-холлом.

Сомнений не оставалось.

Крикет-холл сгорел дотла.

— Когда, вы говорите, подъехали к поместью? — спросил следователь.

— Около половины пятого вечера.

— Вы не видели никого в окрестностях?

— Нет, сэр.

— И кто же, по-вашему, это сделал?

— Не могу знать, сэр.

— А может… может, это вы его сожгли?

Я вздрогнул.

— Но… ни в коей мере, сэр.

— Кто может доказать, что это не вы?

Я вспомнил.

— Шляпа… со мной была заблудившаяся шляпа. Цилиндр.

— С каких это пор мы стали пользоваться показаниями шляп? — фыркнул следователь.

— А с каких это пор экипажи стали поджигать поместья? — парировал я.

— Мда-а, пожалуй, вы правы… что же… если будет нужно, мы вас вызовем. Спасибо за помощь.

Я дернул поводья — Баньши повез меня домой. И страшно было возвращаться в родное поместье ни с чем, и я ничего не мог поделать…

— Это мог быть несчастный случай, — сказал Смокинг-холл.

— Да, это мог быть несчастный случай, — согласился я с хозяином.

Мой хозяин упорно верил в добро и справедливость — поэтому ни за что бы не признал, что Крикет-холл сгорел из-за чьего-то злого умысла.

— Может быть, уголек выпал из камина, — сказал Смокинг-холл.

— Возможно.

— Вспыхнул ковер, потом пламя перекинулось на шторы…

— Несомненно.

— Ужасная смерть.

— Да, врагу не пожелаешь, — согласился я.

Я сидел в большом зале у камина — я любил сидеть здесь вечерами и греть свои рессоры и колеса. Смокинг-холл был достаточно большим и достаточно гостеприимным домом, чтобы позволить своему экипажу погреться у очага. Осенний ветер бился головой в окно, по подоконнику стучали редкие листья.

— Я так и не передал ему письмо, — вспомнил я.

— Письмо? Какое письмо? — насторожился Смокинг-холл.

— Которое вы просили передать вашему кузену, Крикет-холлу.

— Ах да, конечно, письмо… впрочем, даже хорошо, что он так и не узнал эту новость.

— Могу я поинтересоваться, что за новость? — спросил я.

— Ничего хорошего. Известие о скоропостижной кончине Пудинг-холла.

Я никогда не слышал о Пудинг-холле — но на всякий случай воскликнул:

— Быть того не может. Немыслимо. Сколько ему было?

— О-о-о, больше семисот лет. И надо же такому случиться, люди разрыли толщу, на которой он стоял… искали там что-то, уголь, нефть, не знаю… Подрыли основу, клялись и божились, что домам это не повредит… но старина Пудинг-холл рухнул.

— Ужасно, — сказал я.

— Не то слово.

— Надеюсь, люди будут наказаны?

— Что люди, нашего родственника уже не вернешь… рассыпался в прах.

Я молчал. Я вообще плохо понимал, что нужно говорить, когда кто-то умирает.

— Но самое главное — он оставил после себя человека, — продолжал Смокинг-холл.

— Что, простите? — не понял я.

— Он оставил человека. После него остался человек.

Я восхищенно вздохнул. И втайне позавидовал дому, в котором жил самый настоящий хозяин.

— Нда-а, повезло кому-то, кто унаследует человека, — восторженно выдохнул я и тут же спохватился, что сказал что-то невежливое.

— Тут начинается самое интересное, — отозвался мой дом, — после смерти старого Пудинг-холла осталось четверо наследников. Один из них я, второй — Крикет-холл, ныне покойный…

Мне стало не по себе. Будь у меня спина, по ней бы пробежал холодок.

— Еще двое — Челси-холл и Файф-о-Клок-холл, они живут далеко от нас. Думаю, тебе тоже придется съездить к ним… передать им письмо о смерти Пудинг-холла… и мои соболезнования.

— Не проще ли послать телеграмму?

— Тебе что… лень ехать?

— Нет, не лень, но…

— Понимаешь… я должен повидаться с ними… со всеми. Я не могу отправиться к ним сам, как ты понимаешь… — старый дом тихонько усмехнулся, — но мне обязательно нужно связаться с моими родственниками. Как тебе объяснить… нам придется делить наследство…

— Делить… человека?

— В том-то и дело, что человека невозможно поделить.

— Разве человека нельзя разрезать? Например, вам достанется голова, Челси-холлу — ноги, Файф-о-клок-холлу все остальное…

— Нет-нет, если разрезать человека, он умрет.

— Но я видел, как людям отрезали волосы.

— То волосы. А то голова. Человека можно взять себе только целиком. А значит, человека унаследует только один из нас.

— И кто же?

— Вот это нам и предстоит решить. В самом ближайшем будущем. И поэтому я прошу тебя нанести визиты моим родственникам.

— Если вы пожелаете, я завтра же отправлюсь в путь, — сказал я.

Смокинг-холл хотел ответить, но не успел — его прервал телефонный звонок. Мой дом вежливо выслушал кого-то на том конце провода, повесил трубку и сказал:

— Друг мой, на завтра у меня для тебя другое поручение: завтра вечером сюда приезжает человек.

— Человек?

— Да, человек.

— Наш человек?

— Наш человек.

Если бы я мог дышать, у меня бы перехватило дыхание. Мысль, что завтра здесь будет человек, лишила меня покоя. Нет, конечно, я и раньше видел людей, и немало — но то все были чужие люди, какие-то ничьи люди, а этот человек был именно наш.

— Кстати, его зовут Кевин.

— Кевин-холл? — спросил я.

— Нет, просто Кевин. Когда называешь человека, не принято говорить — холл.

— Он останется здесь?

— Будем надеяться.

— А не проще ли… бросить жребий, и человек достанется победителю?

— Видишь ли, тут все намного сложнее, — не согласился Смокинг-холл.

Ветер бросал в окно пригоршни листьев.

Следующим вечером я уже стоял возле перрона в ожидании пассажира. Поезд запаздывал, и я уже начал волноваться, когда на горизонте показался дымок паровоза. Я смотрел на череду вагонов и пытался представить себе, как будет выглядеть наш жилец. Воображение рисовало мне грузного объемистого толстяка с окладистой бородой — такого хозяина дома я видел в каком-то фильме.

Однако, на перрон вышел поджарый молодой человек — я не мог точно определить его возраст, я плохо разбирался в возрастах людей.

— День добрый, — он вежливо приподнял шляпу, — имею честь говорить с экипажем Смокинг-холла?

— Да, это я.

— Отлично. Надеюсь, до дома не очень далеко? Смертельно устал.

— Не хочется вас расстраивать, но дорога будет неблизкой.

Человек забрался на сиденье и положил рядом свой небольшой багаж. Мне не терпелось расспросить его про Пудинг-холл, про обстоятельства его смерти, — но я понимал, что такие вопросы будут не совсем вежливыми.

— Ах да, забыл представиться, — спохватился он, — Кевин. Кевин Мур.

— Очень приятно… к сожалению, не могу в ответ назвать вам свое имя.

— Отчего же?

— Просто… у меня его нет.

— Нет имени? Черт, я и забыл, что у экипажей не бывает имен.

— Вы жили в Пудинг-холле? — осторожно спросил я.

— Да, всю свою жизнь. Хотя немало времени проводил в разъездах. И вот представьте себе, каково мне было, когда я вернулся из очередного путешествия — и обнаружил, что моего дома нет.

— Вы… первый обнаружили, что старый Пудинг-холл упал?

— Нет. Когда я приехал, там все было оцеплено вдоль и поперек. Я даже не смог проникнуть на территорию, которая когда-то была моим домом.

— Но… вам, по крайней мере, удалось вынести вещи?

— Какие вещи, силы небесные! Вот всё, что у меня осталось, — он с отчаянным видом потряс саквояжем, — такого со мной еще не бывало.

— К счастью, вы перейдете к другому дому, — сказал я.

— Да, — кивнул он, — да здравствует наше правосудие. Не оставит человека без крыши над головой. Ведь у Пудинг-холла было четверо наследников, не так ли?

Меня передернуло. Было бы проще, если бы человек ничего не знал про наследников — тогда у нас было бы больше шансов оставить человека себе.

— Вы же знаете, что наследование происходит по старшинству? — спросил я.

— М-м-м… что-то слышал.

— Так вот, старше всех мой хозяин, Смокинг-холл. Его начали строить еще в тысяча шестьсот тридцать седьмом году.

— Ух ты, — сказал человек, которого, кажется, это не очень впечатлило.

— Правда, Челси-холл начали строить на два года раньше, но он долгое время стоял недостроенным. Понимаете, в Смокинг-холле уже вовсю жили люди, а у Челси-холла не было ничего кроме фундамента!

— Ага, — кивнул человек.

— А у Файф-о-Клока-холла вообще не все в порядке с документами. По одним летописям он числится с тридцатого года, по другим — с сорок третьего…

— Ну-ну.

— Но мало того, — Файф-о-Клок-холл был построен французским архитектором! Вы понимаете, что это значит?

— А что?

— А то, что его нельзя считать англичанином в полной мере. Несмотря на то, что он был построен н английской земле — Файф-о-Клок-холл наполовину француз.

— Неужели? — человек устало поднял голову, снова уронил её на грудь.

— Точно вам говорю. Теперь вы понимаете, что единственный стоящий наследник — это Смокинг-холл?

Человек не ответил мне, он полулежал на сиденьях, казалось, не слышал меня.

— Кевин! — окликнул я его, — вам что, плохо?

— А?

— Вам плохо?

— Нет, нет… устал до черта… Далеко еще?

— Почти приехали… сэр.

— Отлично… о-о-о, это и есть Смокинг-холл? Солидное место…

— Да, сэр, отличный дом, вам понравится.

Кевин вошел в большой зал, поклонился и снял шляпу. Они с домом сердечно поприветствовали друг друга — и я втайне понадеялся, что человек останется у нас надолго.

— Только не говорите мне, что здесь нет центрального отопления, — простонал человек, — я этого не переживу.

— Не хочу вас огорчать, но его действительно нет, — признался Смокинг-холл.

Человек недовольно скривился.

— Но не беспокойтесь, мы натопим камин в вашей спальне и в гостиной.

— И не забудьте положить мне грелку в постель, — попросил человек.

— Обязательно.

Кевин еще раз оглядел большой зал и спросил:

— Во сколько у вас подают ужин?

— Простите, что?

— Ужин.

— Это… — я начал лихорадочно вспоминать, что такое ужин.

— Мм-м… может, пока обойдетесь без ужина?

— Что значит, обойдусь, да у меня с утра во рту маковой росинки не было!

— Вам нужна маковая росинка?

— Мне нужен хороший бифштекс с кровью. И что-нибудь на гарнир. И я бы не отказался от хорошего пудинга.

— Сию минуту посмотрим в закромах, кажется, там было что-то на случай приезда дорогих гостей, — спохватился Смокинг-холл, — прошу простить мою небрежность… Я совсем забыл, что людям нужно есть…

— Думаешь, он останется? — спросил меня Смокинг-холл, когда человек после легкого ужина из консервов удалился в уютную спальню, где уже затопили камин.

— Сомневаюсь, что он останется после такого приема… Кажется, он все еще голоден… хотя не знаю.

— Да нет, я говорю тебе совершенно не об этом. Я пытаюсь представить себе, какие у нас шансы на обладание человеком… Челси-холл сделает все, чтобы забрать его себе.

— Но Челси-холл много лет стоял недостроенным!

— Ты же его знаешь… упорный, каких мало, костьми ляжет, но своего добьется…

— А Файф-о-Клок-холл?

— О-о-о, у этого и вовсе характер не сахар. Попробуй кто заикнуться ему про путаницу в его документах, он будет рвать и метать так, что черепица с крыши полетит!

— Вы думаете, это он убил Крикет-холл?

— Что? — спросил мой дом.

— Я думаю… кто мог убить Крикет-холл?

— Ну что ты несешь, несчастные случаи бывают сплошь и рядом…

— А вам не кажется странным, что сначала провалился Пудинг-холл, а через некоторое время от Крикет-холла остались одни угольки?

— Прекрати. Даже думать не хочу о таких ужасах. Шел бы ты лучше спать.

Я направился в комнату, которую давно уже облюбовал для себя. Я думал, останется ли комната в моем распоряжении после того, как в доме появится человек — или Смокинг-холл наконец вспомнит, что экипаж должен жить в сарае. Тревожные мысли не давали мне уснуть, может, именно поэтому я услышал шорох на подоконнике. Я открыл окно — в комнату впорхнул цилиндр, подхваченный ветром.

— Чему обязан поздним визитом? — строго спросил я.

— Такой дождь на улице… — признался цилиндр, — Я весь промок… Позвольте мне обсушиться.

— Гхм… для начала разрешите представить вас хозяину, — я обратился к Смокинг-холлу, — прошу прощения, что беспокою в столь поздний час, у нас гости…

— Гости? Что же, уважаемый цилиндр может устроиться в комнате для гостей вместе с экипажем, — сквозь сон отозвался Смокинг-холл.

— Друг мой, я позвонил Файф-о-Клок-холлу, он будет рад принять тебя сегодня, — сообщил мне наутро Смокинг-холл.

Кажется, я слишком откровенно поморщился, — по крайней мере, Смокинг-холл тут же добавил:

— Он очень настаивал на встрече. Видишь ли, Файф-о-Клок-холл уверен, что Крикет-Холл сгорел не случайно.

— Он… думает, что это злой умысел?

— Именно так. Он полон решимости найти убийцу.

Я вздрогнул. Кажется, слово «убийца» прозвучало слишком резко.

— А Файф-о-Клок-холл ничего не говорил обо мне? — спросил Кевин: он сидел в большом зале и доедал свой скромный завтрак, подбадриваемый заверениями Смокинг-холла, что сегодня же будет закуплен и кофе, и мясо, и хлеб, и что там еще едят люди, и плита и скалка в кухне займутся стряпней.

— Гхм… он очень хотел вас видеть, — с неохотой сказал Смокинг-холл. Я понимал тревогу моего хозяина: он вовсе не хотел отпускать человека, ведь Кевин мог и не вернуться из Файф-о-Клок-холла.

— Что же, нужно нанести визит почтенному дому, — кивнул Кевин.

— Обещали жуткую непогоду, — спохватился Смокинг-холл, — ветер так и воет.

— Что же, оденусь потеплее, — отозвался Кевин.

— Да и вроде бы у Файф-о-Клок-холла совсем нет запасов провизии, — не сдавался Смокинг-холл.

— Что же, прихвачу с собой пару сэндвичей.

— Но вы же… вернетесь к нам? — с надеждой спросил мой дом.

— Обязательно.

Нам оставалось только надеяться, что человек сдержит своё обещание: насколько мне было известно, люди могли пообещать что-то и не выполнить. Задним числом я заметил, что цилиндра уже нет в доме — со слов Смокинг-холла наш гость улетел рано утром, подхваченный ветром.

Ближе к полудню мы отправились в путь — меня несколько обнадежило, что человек оставил свои вещи в поместье, это значило, что он еще вернется. Погода и правда обещала быть неважной, по крайней мере, я бы предпочел отсидеться дома — если бы Смокинг-холл не настаивал на визите. Человек выглядел бодрее, чем вчера, с интересом разглядывал окрестности, кажется, был не прочь поболтать.

— Согласно законам, наследовать человека может только коренной англичанин, — сказал я, — Файф-о-Клок-холл никак не подходит для этой роли.

— Думаете, это он убил Крикет-холл?

— М-м-м… ну, я бы не стал делать таких скоропостижных выводов… но все указывает на него.

Чем дальше мы ехали, тем больше я убеждался — уж если кто и был виноват в смерти бедного Крикет-холла, так это Файф-о-Клок-холл.

— Файф-о-клок-холл далеко? — спросил Кевин.

— Далековато, мой господин.

— В таком случае будьте добры остановиться, — попросил человек.

Недоумевая, я все-таки одернул Баньши, — лошадь остановилась, кажется, она тоже была изумлена не меньше меня. Человек вышел и исчез в зарослях — я гадал, что он там делает, и не знал. Все-таки мы слишком мало знаем про людей, по крайней мере я ничего не знал.

Я задумался — и в этот момент на горизонте грянул гром. И даже не гром — что-то другое, от чего задрожала земля, и в небо поднялся огненный столб. Я никогда не был суеверным — но на этот раз меня охватил легкий ужасок.

— Это… это что было? — человек вышел из зарослей, поправляя одежду, — ничего себе…

— Мне показалось, что гром, — признался я.

— Больше похоже на взрыв.

— Взрыв? В стороне Файф-о-клок-холла? Что это может быть?

— Узнаем… — с этими словами Кевин забрался на сиденье и бережно захлопнул дверцу. Мне все больше нравился человек, — он определенно умел обращаться с вещами.

Я надеялся доехать до Файф-о-клок-холла затемно — но моим планам не суждено было сбыться. Где-то на полпути нас остановил полицейский патруль — с явным намерением не пустить дальше.

— Куда вы направляетесь, джентльмены? — спросил человек в форме.

— Нам нужно добраться в Файф-о-клок-холл, — сказал я.

— К сожалению, это невозможно. Здесь все оцеплено, — признался старый цилиндр, спикировав откуда-то из ниоткуда.

— Да помилуйте, мы полдня тряслись по дороге, я устал как черт, — Кевин вспыхнул, — нас ждут.

— Вас никто не ждет, джентльмены.

— Простите?

— Вас никто не ждет.

— Но…

— Файф-о-Клок-холл взорван.

Я замер, как громом пораженный. Я слышал полицейского — но не понимал, что он говорит. Это было слишком… Этого просто не могло было быть.

— Должно быть, неисправный газопровод — сказал я ни с того ни с сего.

— Или баллон с газом — вторил мне Кевин.

Мы готовы были предположить все, что угодно — лишь бы не признаваться самим себе, что Файф-о-Клок-холл был убит.

Но это и было самое страшное — что Файф-о-Клок-холл был убит.

Когда мы вернулись в Смокинг-холл, нас ждала еще одна малоприятная неожиданность… Да, видите ли, нам не оставалось ничего кроме как вернуться в Смокинг-холл. К стыду своему признаюсь, я испытывал даже что-то вроде радости от того, что Кевин не задержался в другом доме — тем больше было шансов, что человек останется у нас.

Итак, когда мы вернулись в Смокинг-холл, нас ожидало еще одно малоприятное известие: возле поместья стояла привязанной чья-то лошадь, а в большом зале сидел незнакомец, пышноусый толстяк.

— Позвольте представить вам гостя, — сказал Смокинг-холл, — господин Скотланд-Ярд, следователь.

Я даже не возразил, что Скотланд-Ярд — это уж никак не фамилия следователя, а название учреждения. Но я не привык спорить с собственным домом.

— День добрый, — следователь поспешно пожал руку Кевину и сдержанно поклонился мне, — осмелюсь побеспокоить вас по поводу убийства трех домов.

— Убийства? — мне показалось, что я ослышался, — но… Разве Файф-о-Клок был убит?

— В том-то и дело, — следователь заговорил медленно, с расстановкой, — что смерть Файф-о-Клок-холла и Крикет-холла — не несчастный случай. Отнюдь. И в том и другом случае имел место злой умысел.

— Хотите сказать… — я не договорил, слова застряли у меня в горле.

— Хочу сказать, что Крикет-холл был подожжен. А Файф-о-Клок-холл — взорван.

— Немыслимо…

— Да, немыслимо. Но кто-то преднамеренно убивает наследников старого Пудинг-холла.

— Кто? — спросил я.

Мне никто не ответил. Я посмотрел на Кевина — первый раз посмотрел на Кевина как следует.

— Кевин… когда мы ехали в Файф-о-клок-холл, вы покидали меня ненадолго… что вы делали?

Кевин вздрогнул, на его бледных щеках проступил румянец.

— Я… это мое личное дело.

— Это не ваше личное дело. Где гарантия, что вы ничего не сделали с Файф-о-Клок-холлом?

— Клянусь вам…

— Зачем вы отлучались?

— Я бы… не хотел об этом говорить.

— Если вы так скрываете это, значит, вы замешаны в убийстве Файф-о-Клок-холла!

— Неужели? — следователь косо посмотрел на молодого человека, — вы…

— Честное слово, вы издеваетесь, — Кевин покраснел еще больше, наклонился к следователю, сказал ему несколько слов вполголоса. Тот расхохотался и махнул рукой.

— Ну, так бы сразу и сказали… нет-нет, этот джентльмен ни в чем не виновен.

Мне стало не по себе. Опасность нависла над нами над всеми — и опасность нешуточная. В живых остались только Челси-холл и мой хозяин — и я поймал себя на том, что гадаю, кто из них погибнет следующим.

— Что же… будем продолжать расследование.

— Не надо, — сказал я, — я знаю убийцу.

Следователь оторопело посмотрел на меня.

— Вы…

— Я знаю убийцу.

— И… кто же это?

— Это я… это я убил их… поджег Крикет-холл… взорвал Файф-о-Клок-холл…

— Но… зачем вы сделали это?

— Я выполнял приказ моего хозяина… Смокинг-холла.

— Наглая ложь! — закричал Смокинг-холл, — я никогда… вы слышали, я никогда в жизни не стал бы убивать своих родственников!

— И вы не стали их убивать. Вы заставили меня это сделать. Мне очень стыдно… что я повиновался вам. Я готов понести любое наказание… любое…

— Не слушайте его! — старый дом сорвался на крик, — это… полная ерунда… друг мой, я был о вас лучшего мнения, у меня даже мысли не было, что вы…

— За убийство другого дома полагается сожжение, — заметил следователь, — хотя, говорят, сейчас можно заменить сожжение демонтажом.

— Безумец… зачем ты это сделал? Теперь ты тоже погибнешь вместе со мной, мы оба погибнем! — дом сорвался на крик, — убирайся! Видеть тебя не хочу!

Я убрался — как только я выкатился из холла на улицу, меня до самых гвоздей пробрал ветер — мерзкий, осенний, леденящий. Я с тоской отметил, что уютные посиделки у камина прервались надолго, — если не навсегда. И тут же спохватился, что мне уже не до посиделок и не до чего — на рассвете я буду сожжен. Вместе с домом. Вслед за мной из дома вышел Кевин, посматривая на часы — явно куда-то торопился.

— Я могу воспользоваться вашим экипажем, сэр? — обратился он к следователю.

— Помилуйте, это невозможно.

— Но я должен уехать! Причем срочно, пока этот дом не спалили ко всем чертям! Минуты не хочу оставаться в преступном доме! Я еду в Челси-холл.

— Вы можете подождать до рассвета, когда прибудет почтовая карета…

— Я не собираюсь ждать никаких почтовых карет. В конце концов, почему я не могу взять экипаж? — Кевин кивнул в мою сторону.

— Вы можете взять лошадь.

— Благодарю покорно, с детства страдаю сильнейшими головокружениями, еще не хватало мне сверзнуться с лошади! Я еду в экипаже.

— Но он же сообщник преступления!

— Обещаю вернуть его как можно скорее на сожжение… хотя нет, сам сожгу, можете не беспокоиться, — Кевин вскочил в кабину, — пошел!

Все произошло так быстро, что следователь не успел возразить. Только выезжая со двора, я спохватился, что даже не запряг Баньши, так и поехал сам по себе. В другое время я бы сгорел со стыда, в жизни бы не позволил себе поехать без лошади, но сейчас мне было не до приличий.

— Скорее… в Челси-холл, — потребовал Кевин, но я уже и так несся во весь дух. Куда делся мой радикулит, мой жалобный скрип в рессорах, моя сонливость по вечерам? Я мчался как по молодости, как в старые добрые времена, разбрызгивая лужи и подскакивая на поворотах так неистово, что Кевин взмолился пощадить его кости.

Мы торопились.

Мы боялись не успеть.

На очередном повороте — уже недалеко от Челси-холла — у меня отвалилось колесо, и я перевернулся в траву. К счастью, мой пассажир не пострадал — чего нельзя было сказать обо мне. Оси треснули, рессоры сломались, дверца слетела с петель.

— Ничего… ничего страшного, — захлопотал Кевин, — сию минуту я все исправлю…

Он бросился искать колесо, но я остановил его протяжным скрипом:

— Друг мой, вы должны успеть в Челси-холл, пока не случилось несчастье!

— И бросить тебя здесь?

— Обо мне не беспокойтесь, кому нужен старый экипаж!

Кевин хотел возразить что-то, но тут мое внимание привлек темный предмет, летящий по воздуху, явно подхваченный ветром.

— Шляпа! — закричал я, — шляпа!

Шляпа не услышала меня или сделала вид, что не услышала — ветер подхватил её и понес дальше в сторону Челси-холла.

— Эта шляпа… она что-то замышляет, — сказал я, — во имя всего святого, догоните её!

Кевин бросился за летящей шляпой — я чувствовал, что он не догонит её, ветер был очень сильный. Ненадолго я остался совсем один — под моросящим дождем посреди умирающей осени. Чуть погодя со стороны поместья донеслось два выстрела — наступившая после них тишина оглушила меняю. Я проклинал судьбу за то, что не могу сдвинуться с места и узнать, что происходит в поместье. Я даже попытался ползти по дороге — но вторая треснувшая ось заставила меня отказаться от этой затеи.

— А это еще что такое? — раздался неприятный голос у меня за спиной.

Я обернулся, — насколько это позволяли мои рассохшиеся рессоры — и оторопело уставился на крепких парней, стоящих подле меня.

— Ни фига себе, сказал я себе…

— А ты еще говорил, дрова не найдем, верно, Боб? А мы их нашли, так, Боб?

— Но я…

— Откатал свое, сердешный… Верно, Боб?

— Не трогайте его! — раздался голос Кевина, — это мой экипаж!

Парни отступили.

— Все в порядке? — спросил я.

— Да, дружище… я застрелил шляпу, когда она уже закладывала взрывчатку в основание Челси-холла.

— Смокинг-холл будет казнен, — вспомнил я.

— Нет… я уже позвонил туда из Челси-холла… казнь отложили… осталось сообщить им имя настоящего убийцы, — Кевин вывернул растерзанную шляпу и прочитал на подкладке, — Крикет… Крикет-холл.

— И все-таки как вы догадались? — спросил следователь.

Мы сидели возле очага в спасенном Смокинг-холле: я, следователь и Кевин. Меня кое-как починили и скрепили общими усилиями; у Кевина была перевязана рука, наше совместное падение не прошло для молодого человека даром.

— Видите, у меня было две версии, — признался я, — что виной всему Челси-холл, или что убийца — кто-то посторонний. Я решил проверить свои догадки, и для этого признался в убийствах, которые не совершал. В результате мой хозяин, почтенный Смокинг-холл был арестован, и оставался единственный наследник — Челси-холл. Теперь оставалось только добраться до указанного поместья и выжидать. Если убийца был кто-то посторонний, он непременно попытался бы убить Челси-холл в ту же ночь после ареста Смокинг-холла. Если же Челси-холл убийца… что же, в нем должны были быть улики.

— И вы подговорили мистера Мура…

— Да, — я кивнул в сторону Кевина, — мы поехали в Челси-холл. Мои догадки прояснились, когда я увидел шляпу. Я стал думать, почему эта шляпа постоянно околачивается возле нас. Я крикнул мистеру Муру, чтобы проследил за шляпой — и не ошибся. Она и правда работала на убийцу. Одного я только не понимаю. Как убийцей мог оказаться Крикет-холл. Он же сгорел дотла…

— Все очень просто, — отозвался следователь, — к сожалению, я узнал о хитрости Крикет-холла слишком поздно.

— О хитрости?

— Друзья мои, известно ли вам, что не так давно Крикет-холл был перевезен?

— Перевезен? Немыслимо!

— Тем не менее, это так. Крикет-холл находился в опасной зоне под угрозой затопления. Старый дом был перенесен буквально по кирпичику в безопасное место. Неделю спустя рухнул почтенный Пудинг-холл. И тогда Крикет-холл инсценировал свою гибель, после чего начал методично убивать всех, кто мешал ему завладеть вожделенным наследством. Конечно, не сам, а через цилиндр — своего верного помощника.

— Кто бы мог подумать…

— Более того, мы полагаем, что смерть Пудинг-холла тоже не обошлась без него. Следствию предстоит разобраться.

Мы замолчали. Все это было слишком сложно, будь у меня голова, я бы сказал, что все это не укладывается у меня в голове. Больше всего меня беспокоило, кому теперь достанется человек — насколько я понимал, Челси-холл не собирается отказываться от наследства.

Именно об этом я и спросил.

— А что же… мистер Мур?

— Что мистер Мур? — не понял следователь.

— Мистер Мур должен достаться кому-то из нас, либо Смокинг-холлу, либо Челси-холлу… как мы будем делить наследство?

Следователь откашлялся.

— Уважаемый экипаж, кажется, вы не очень осведомлены о новых законах. Видите ли, времена, когда человек не принадлежал самому себе, остались в прошлом. В наш просвещенный век люди сами решают, где им жить.

— Не может быть. Так значит…

— …так значит мистер Мур сам выберет место жительства.

Я представил себе, как будет рвать и метать Крикет-холл, когда узнает, что все его старания и ухищрения были напрасны. Мой хозяин, Смокинг-холл, впрочем, был шокирован ничуть не меньше. Он умоляюще посмотрел на Кевина и спросил.

— Мистер Мур… вам ведь понравилось у нас, не так ли, мистер Мур?

— Да, несомненно.

— Если вам холодно, мы можем провести центральное отопление. И поставим ванну.

— Право же, не стоит себя утруждать.

— Что вы, нас это нисколько не затруднит, — продолжал Смокинг-холл, — вы… вы ведь останетесь у нас, не так ли, мистер Мур?

Последние слова он произнес почти умоляюще.

— Видите ли… я планировал отбыть в Швейцарию на неопределенное время…

Смокинг-холл вздрогнул.

— Но я буду наведываться сюда. Обязательно. Время от времени.

— Как вы думаете, он и правда вернется? — спросил я хозяина, когда экипаж, увозивший человека, скрылся за поворотом.

— Не знаю. Кто их знает, этих людей… Нда-а, друг мой, здорово мы остались ни с чем.

— Но… мы же будем ждать его?

Мой хозяин не ответил. Чуть погодя он сказал:

— Надо будет поставить ванну. И провести центральное отопление.