Ольга Зима, рецензия на роман Киры Гофер "По осколкам"

Конкурсный топик

Об этом романе написано столько много и столькими уважаемыми мною людьми, что я мало что смогу добавить. Разве то, что известно только мне

Подлинная история написания романа «По осколкам»

Суслик грустил. Он не говорил ничего Щенку, но тому эта грусть была очевидна. На все вопросы Суслик отфыркивался или отвечал не по теме. А потом и вовсе замолчал.

Суслик сидел у своей норы, крутил и вертел в лапках большую чашку. Иногда вздыхал:

— Как бы ее собрать воедино?

Щенок долго смотрел на друга, на чашку, снова на друга. Наконец спросил:

— Может, разбить?

— Что разбить? — испугался Суслик, который не любил ни битья, ни шума.

— Чашку!

Суслик поспешно убрал чашку в нору. Вид у него из грустного стал недовольный.

— Ты же сам сказал, что надо собрать! — воскликнул Щенок. — Но как собрать то, что не разбито?

— Ты уверен, что видишь целую чашку?.. — прищурился Суслик. И начал размышлять вслух.

Он говорил о целостности и об осколках; говорил о том, что нельзя разбитое сделать целым, можно только придать ему вид, будто оно целое; говорил о причинах, которые заставляют придавать разбитому обманчивый целый вид. Он говорил так, что Щенок будто бы своими глазами увидел, как в сусликовой норе лежит вдребезги разбитая чашка.

Потом Суслик принялся рассказывать про двух мышей, которые жили в чашке, некогда целой, но когда она разбилась, они продолжили в ней жить. Мыши были воображаемые и видимые только Суслику. Но Щенок так проникся их судьбой и судьбой их чашки, что засунул морду в норку — проверить, целая чашка или битая и как там сейчас поживают те самые мыши. Аж голова закружилась.

— Мне кажется, это ты совсем зарылся. Сидишь тут над пустой чашкой. Грустишь.

Суслик вновь буркнул что-то насчет того, как важно собрать целую чашку, хоть и пустую, что Щенок ничего не понимает в Осколках, нахмурился и скрылся в норе на целый год

Роман о поиске себя?

Или о том, как сила оборачивается всевластием — и хорошо ли это?

Все это вместе, и все — не то. Да, герои интересны и многозначны, да, об их поступках можно рассуждать долго, а о мире (продуманном тщательно, прописанном изумительно) можно говорить еще дольше… Как поступили бы люди, живя они в таких условиях? Как поступили бы вы на месте героини? Осуждаете ли вы ее? Она вас раздражает? все одно — не оторваться.

Но меня больше всего цепляет иное.

Кира из тех авторов, что включают какой-то механизм в моей голове, и я умнею Я думаю, я анализирую, я постоянно решаю какие-то задачи вместо и над героиней. Я собираю сама себя из осколков, я становлюсь более целой, даже если и была не сломана.

Кира может писать что угодно — космооперу, фэнтези, песню о кремнийорганических гномах — ее все равно будет интересно читать всем. Потому что ее миры — оригинальны и совершенны, ее герои — живые, а читатель…

Читатель пропа-а-а-ал! Стоит только зайти в роман (коготок увязнул, всей птичке пропасть) и пока его не прочитаешь, от него не оторваться.

Кира мастерски работает над своими произведениями, они отточенны и прекрасны — как по стилю, так и по построению, но она сильна еще и в другом: она выходит на иной уровень общения с читателем — читатель/текст, или, возможно, надтекстовый уровень. Это сложно объяснить, это надо понять. Или — читать.

Про совершенство текста можно не говорить, про соразмерность частей и речевые портреты, про запоминаемость каждого персонажа, про замечательные описания… Это все есть. Это все — Кира. Одни похвалы, да. Но что поделать?

Да, и разумеется, заинтересованность. Как жить на осколках? Что делать Инэн? Не обманчив и расколот ли ее мир? Что делать, если сила в тебе такая, что можно смести целый мир? Или спасти одного человека. Как вынести гибель двух своих напарниц, почти подруг, и не сойти с ума от чувства вины?

Как собрать мир и себя? Что, в конце концов, происходит в мире Осколков?

Что делать, если ты оказалась демиургом — и что может остановить карающую руку?

Все это вы узнаете в романе. Или зададитесь новыми вопросами.

Минус только один — когда следующий роман?