Акротири-Марика. Рецензия на роман Ульяны Гринь «Заоблачная. Я, ведьма»

Ульяна Гринь «Заоблачная. Я, ведьма»

 

Женского эмоционализма пост.

Силов моих нет…

Почему я, страстный ненавистник женского юмористического фэнтези, читаю Ульяну Гринь?

Нет, честно, я не то чтобы вот прямо уж „читаю“… Но, к собственному удивлению, пару её повестей даже искренне люблю.

К дьяволу лысому искорки!

Хотя нет. Будут искорки. Тем более что к Юлиному творчеству, делай что хошь, но так и просится эпитет „искристое“.  

Так же искорки:

1-я искорка: Язык и стиль текста — это первое что я вижу, ибо любой рассказ можно рассветить и расцветить манерой изложения.

Или напрочь укокошить только-только зародившийся интерес.

Язык легкий. Далее будет подробнее.

А вторая искорка тут неотделима от третьей:

2-я искорка: Идиомы, фразеологизмы с авторскими словечками и оборотами. Возможно, неожиданный поворот сюжета или характера. Нюанс развития или взгляда. Нечто индивидуальное, привлекающее именно у этого писателя.

3-я искорка: Общая идея произведения — может быть мне совершенно чужда, но и чуждое может быть интересным.

Козетки, да… Несмотря на пресловутые козетки, Улькины тексты меня берут… Нет, даже не берут, а хватают и уносят в полон непрошибаемым оптимизмом и добротой. Это потрясающая устойчивость и невосприимчивость к любой грязи жизни.

Грязи в Юлиных текстах просто нет.

Вообще.

Грязь не существует в Юлькиной вселенной. Это невозможно, но это так…

 

Юля пишет звонко, шустро и разговорно. Стилем „Остапа несло“. Но, несмотря на стиль байки (я прямо вижу на месте автора эдакого массовика-затейника, увлекшего целый зал зрителей. И люди сидят все, как один, открывши рот и не дыша) сюжет построен очень профессионально. Сцены всегда имеют внутреннюю логику и „закольцованность“. Никаких неожиданных роялей стадами, никаких забытых пушек в кустах. Произведение крепко стоит и уверенно движется без провалов, без провисов, без тупых общих мест или тошнотной рефлексятины, слюней или соплей. Четкие быстрые описания, активные диалоги.

Все к месту, во-время начинается и во-время кончается.

Но! Заоблачная имеет массово рассеянный по тексту характерный ляп, которому я жажду дать видоспецифическое название.

В одном из произведений Юли (сейчас будет не дословная цитата) героиня плела кружева, со звонким деревянным стуком перебрасывая КОЗЕТКИ.

Вместо КОКЛЮШЕК.

Я это запомнила, ибо!

Ибо это очень показательно.

 

В Заоблачной героиня попадает в параллельный мир, где её очень тепло встречают ведмаческие родственники, а бабушка Ягушка в минутку откровения сообщает про невидимую сестру-близняшку героини:

… Теперь она живёт в твоём теле и, поверь мне, она единственное существо на свете, которое безумно любит тебя и никогда не оставит.

Я сразу ушки-конем: то есть как? То есть Героиню любит ТОЛЬКО ее невидимая близняшка? А бабушка, получается, сама признается, что НЕ любит и все остальные родственники, широкими обнимашками встретившие героиню, ВРУТ? А все остальные зверюшки и кикиморки тоже не любят и теперь бросят?

То есть я понимаю, что слово „единственная“ дано для усиления, но в данном случае оно вызывает подозрения. И да, автор признается, что нет: сестра не единственная, кто любит гериню. То есть налицо небрежность.

Ещё цитатка.

… Со всех сторон его окружал пустырь, а с трёх из них — глухой частокол под два метра, как в праславянских поселениях. Такому забору не страшны ни дикие звери, ни дикие же кочевники! Толку же от него было, как от козла молока, ибо ни ворот, ни калиток в нём не наблюдалось, так, видимость одна.

Э? То есть с трех сторон неприступный забор, а вместо калитки видимость? То есть НЕТ калитки, а есть целая отсутствующая сторона? То есть забор бессмысленный, но не потому что НЕТ калитки или ворот, а ПОТОМУ, что НЕТ самого забора с четвертой стороны… БЛИН! Логическая связь между заявлениями и выводами разъезжается как корова на льду…

… Косматка стояла у ограды и ела из полотняного мешка, одетого на шею. Яга потрепала лошадь по гриве:

— Ну что, домой?

Косматка кивнула, совсем как человек, вынула морду из сумки…

Угум, лошадь-мюнхгаузен… Ну не сможет лошадь вынуть морду из торбы, висящей у ней же на шее! Ладно бы корзина на груди, хотя в таком разе кобыль бы шею бы свернула, сувать туда харю.

И «надетого» все ж, ага…

 

И вот такие небрежности, так сказать „козетки смыслов“ встречаются возмутительно часто.

 

По клубной шпаргалке:

 

1. Общее впечатление от книги — ЖЮФ как он есть, но милый…

2. Сюжет — при всей при той вакханалии и вывертах сюжета, автор всё-таки умудряется не переступить границу, когда становится слишком. Балансирует на грани, попугивает, но удерживается, как невыносимо грациознная балерина на канате. Иногда бесит, но любя и очень по-женски. Так, как делают натуральные блондинки: с чистым любящим сердцем и непередаваемо нежно.

3. Язык и стилистика — язык разговорный, дегко глотаемый. Попытка втыкнуть стилистические архаизмы смотрится забавно, так как постоянно прорывается современная манера и даже уличный слэнг. Автор подстраховывается, дав кикиморам кампютер, но все равно герои слегка слишком бойко метелят языками. И ляпы… Эдакие самобеглые „козетки“ постоянно скачут и регочут… Я тебе, Юлька, козетку на могилу притащу. Заставлю авкой взять и ником! Кончай безобразить же!

4. Психология отношений — нельзя сравнивать авторов между собой, но… И да, герои все-таки слишком воспринимают всё как „так и надо“. То есть ругаются, возмущаются, шутят и ехидничают, но маловато офигевают от неожиданностей авторского беспредела. Дала — внутренний близнец Лады, БАЦ! Впервые в жизни воплотилась перед Ладой и та шустро начинает с ней ругаться, даже не прифигев ни на тютельку. Я бы прифигела. Несмотря на говорящих волков, коней и кур…

5. Оригинальность — фееричный мир на основе славянских сказок и бесконечной фантазии автора. Веселенький винегретик.

6. Востребованность — легкое оптимистическое почиталово, дающее (иногда смертельный) заряд несгибаемо-положительного отношения к жизни. Вот козетки поотлавливать, сжечь напалмом и будет ваще песня.

7. Ощущения — феерия. Добрая, милая и светлая сказка, которую не прошибить никакой депрессухой.