Нет темы выше, чем петух ?

Исход

Не успеет петух в пустоту прокричать под утро…

Только ты не помнишь, когда это всё случится –

то ли будет война подлый путь свой торить по трупам,

то ли будет весна потакать оголтелым птицам,

или снег снизойдёт, как приходят по чью-то душу.

Нет, не вспыхнут слова на стене приговором свыше

посреди кутежа, не порвёт в лоскуты затишье

обезумевший колокол – гулкий, надсадный, ушлый.

Даже пёс во дворе не зайдется истошным воем.

Ты всего лишь почуешь, что трижды успел отречься

от всего, что тобой лелеялось, как святое,

от подобия бога, от веры своей скворечьей.

Не успеет петух… Что ж, вполне заурядный случай.

Может, это и к лучшему. Что за утрата, право? –

птичья вера какая-то, лепет чудной про травы,

муравьёв и сверчков, водомерок и рыб летучих,

про родство с тишиной, населенной, хотя и зыбкой,

ну, и прочую блажь. В общем, даже не вера – ересь.

Но ты чуешь исход – все сверчки зачехлили скрипки,

и к чужим берегам чудо-рыбы летят на нерест.

И насколько хватает глаз в бесконечном поле,

в небеса уходящем, к воздушным вратам ковчега –

золотая пыльца. Эмиграция человека

из себя самого происходит почти без боли,

порождая чудовищ. Ты знаешь об этом, ёрник.

Человек это дом, но твоих домочадцев детства

не останется вовсе, лишь старый запойный Йорик,

обезьянкой шарманщика будет в тебе вертеться.

Кто ты нынче и что ты – рыбак без сетей и лодки,

полководец без армии или отец без сына,

или просто блаженный без Господа? Всё едино.

Не успеет петух вырвать крик из лужёной глотки…

* * *

Любовь до красных петухов —

Процесс не менее интимный,

Чем написание стихов,

Чем фильма «8 1/2»…

Чем черт не шутит: ты — невинна,

Я — средоточие грехов.

Кто перебрал все знаки «пи»,

Тот опускает запятую.

До точки. Где она кипит.

И до и после — жизнь вкрутую!

Но опустив 1/2

В названьи фильмы —

Будешь бит.

Одна… Вторая… Между двух

Огней всегда найдется третий.

Но это — между нами. Вслух

Мы произносим: «Чем запретней,

Тем легче нрав...» Ещё конкретней:

«Тем выше жареный петух!»

Нет выше темы, чем число.

Оно случайно, как невинность.

Любовь, как страх за ремесло,

Спасает «8 1/2»…

И до и после: ты — повинность.

Невинность ветром унесло.

Яйцо не крутится, пока

Оно не сварено вкрутую.

Петух, источник кипятка,

Стартует в небеса, воркуя:

«Тебя одну… Тебя вторую...»

Число берётся с потолка.

Нафталин

Табарен говорил: «Нафталин — это шар;

в глубине сундука ядовит он и светел»

Со слезами во рту Франсуа возражал:

«Нафталин это Бог, нафталин это ветер!»

Не полуночный шаг и беспечный ночлег,

Не настой водяной на серебряных ложках,

Не больной, не апрельский, не сумрачный снег

За булыжной стеной на садовых дорожках.

Табарен говорил: «Нафталин — это смерть;

погостил и пропал, и никто не заметил»

Франсуа закричал Табарену: «Не сметь!

Нафталин это Бог, нафталин это ветер!».

Не стеклянный озноб и размеренный бред,

Не передника в красный горошек тряпица,

Не удара, не крови, не судорог след,

Что в песке оставляет подбитая птица.

Табарен говорил «Нафталин это ложь;

он глаза затуманит и голову вскружит».

Франсуа прошептал «Ты меня не поймешь,

Ты меня не осилишь, тем хуже, тем хуже...»

Не железный венок и означенный звук,

Не горланящий, ночи не помнящий петел,

Не жестокий, не твой, не отрекшийся друг.

Нафталин — это Бог, нафталин — это ветер!