Что для вас классика?

В широком смысле слова понятие «классический» стало употребляться по отношению к любому произведению, которое задало канон для своего жанра. Так появилась классика романтизма (Байрон), классика модернизма (Пруст, Джойс), классика массового романа (Дюма), и так далее.

А по моему дурному разумению «классика» — это то, что стыдно не знать.

  Стыдно не знать Майорова "… ушли недолюбив, не докурив последней папиросы...", Когана "… лобастые мальчики невиданных революций..." Кульчицкого "… вертящихся пропеллерами сабель..."

Не говоря уже про Северянина «элегатная коляска в электрическом биеньи...», Гумилёва "… ты думать не можешь о чем нибудь кроме дождя...", Чичибабина "… скачут лошадки Бориса и Глеба...", Бродского "… если выпало в империи родиться..."

Предлагаю устроить флэш-моб:

А что для вас КЛАССИКА ?

Правила простые: поместить тут стих, который по вашему мнению КЛАССИКА, но широкой публике неизвестен, за что ей, публике должно быть стыдно.

Размещаем новым постом в теме, обсуждение — в ветке

Для затравки:

Владислав Дрожащих

Сосиски на прогулке

В саду на скамейке сидели сосиски,

одна — в телогрейке, одна — по записке,

одна — в тюбетейке, одна — без прописки,

в саду, на скамейке, без порта приписки.

В саду на скамейке, завернуты в шали,

сидели сосиски, газеты читали,

читали журналы, читали записки

и в шахматный вестник влюблялись сосиски.

А в этих журналах, а в этих газетах,

а в этих записках, а в этих офсетах—

сосали присоски, клепали приписки,

трепали прически и черные списки.

А мимо наряд проходил из химчистки,

наряд из участка, наряд одалиски,

наряд — на аллейке, наряд — у скамейки,

наряд без собаки, наряд без копейки.

Меняя кокарду, меняя наряд,

по саду ходил за нарядом наряд.

К сосискам наряд обратился: — Друзья!

В саду без наряда влюбляться нельзя!

Поэтому разум, в порядке охраны,

скамейки сдвигаются в дальние страны,

сдвигаются сроки, фонтаны, супруги,

и дальние страны сдвигаются в угол.

А мимо угольник в тоске проходил.

По делу в суде и с гостей проходил.

А мимо угольника дальние страны

сдвигались, чтоб кануть в грибные туманы.

Угольник кричал: — Закругляйтесь, сосиски,

без лески, без ласки, без фаски, без риски!

Наряд наряжался, угольник углил,

и каждый сдвигался, кто в сад заходил.

В саду, на скамейке, как в юрте монгол,

читали сосиски про то протокол.

В саду угловатом, в саду без запинки,

в саду без зарплаты и без осетринки.