Беседовала Сворн Турайсеген
Наталья Лебедева — журналист и современная российская писательница. Финалист премии им. Астафьева (роман «Склейки» ), лауреат премии «Рукопись года» за книги «Смотри на меня, Кассандра» в номинации «Язык» (издано под псевдонимом Аглая Алёшина) и «Племенной скот» (в номинации «Сюжет»).
— Первый вопрос. С чего началось увлечение писательством?
— Много раз отвечала на этот вопрос и каждый раз по–разному. Не потому что хочется придумать историю покрасивее, а потому что это был очень растянутый процесс, и я понятия не имею, когда это все стало по–настоящему серьезно. Были совсем детские попытки что–то создать, был роман с ужасно пафосным названием (про любовь, конечно), который я писала в старших классах. Были отдельные разрозненные начала. А потом все как–то сразу сложилось. Мне было двадцать пять, я сидела дома с ребенком и очень скучала по работе – а работала я журналистом в новостях на ТВ. Тогда муж сказал мне, что не обязательно ведь ездить на съемки, чтобы что–то писать, можно это делать и дома. Через пару дней я вышла на детскую площадку и встретила там знакомого, который предложил написать сериал для подростков (он, кажется, работал тогда в Минкульте). Сериал я не написала, зато придумала сюжет для подросткового фэнтези. Начала записывать, уверенная, что дальше начала дело не пойдет, и вдруг поняла, что в кои–то веки сюжетные линии сходятся. Это открытие вызвало такой прилив эндорфинов, что, кажется, я опьянела. И с той поры, наверное, и подсела на этот наркотик.
— Ты писала только романы или есть и другая форма: рассказы, повести?
— У меня есть одна повесть, есть несколько рассказов, но это, все–таки, не мое. Я люблю быть с героем долго, рассматривать его со всех сторон, плести вокруг него атмосферу. Собственно, у меня и с чтением так же: чем толще книга, тем лучше!
— А в каких жанрах ты писала? И в какие считаешь именно «своими»?
— Я писала во многих жанрах, мне интересно все. И дело здесь в том, что я воспринимаю жанр не как самоцель, а как рабочий инструмент, выразительное средство. Мне кажется, мои книги занимают место на границе между развлекательной жанровой литературой и так называемой боллитрой. (Я и как читатель именно такие книги больше всего люблю). Моя цель – говорить о серьезных вещах интересно. Первая моя изданная книга – «Склейки» – формально может быть отнесена к детективу. Там есть убийство и есть расследование. Но изначально она задумывалась как почти документальный рассказ о том, как провинциальное телевидение работало в нулевые годы, и в книгу действительно вошли реальные сюжеты, снятые мной и моими коллегами. Однако чтобы обострить ситуацию, чтобы характеры раскрылись и проявили себя, мне нужно было некое событие, которое всех бы беспокоило. Тогда появился труп. К другим своим книгам я подхожу так же. Никогда не стараюсь соблюдать границ жанра, мне это не очень интересно.
— Есть любимые авторы? Мэтры или новички? Любимые произведения? Что, собственно, нравится читать для своего удовольствия?
— У меня очень странный набор любимых авторов. Это Достоевский, Кинг, Гофман и Кортасар. Люблю Гессе, Геймана, Дойла, Гоголя, Фриша, Ануя, Уильямса… Могу перечислять бесконечно. Стараюсь следить за тем, что сегодня происходит в литературе. Из современников с удовольствием читаю Алексея Иванова, Тима Скоренко, Владимира Данихнова, Анну Старобинец и Яну Вагнер. Люблю те книги, которые влияют сразу и на мой мозг, и на мои эмоции, люблю, когда автор умеет заставить сопереживать.
— Ты участвовала в каких–либо конкурсах? Получала ли премии? Как получала и какие эмоции испытывала?
— В конкурсах я участвовала, когда только начинала. И это действительно много мне дало – ведь именно на сетевых конкурсах я стала понимать, как то, что я пишу, воспринимается со стороны. Я теперь точно знаю, что и как нужно написать, чтобы выиграть стандартный сетевой конкурс, но осознаю, что не буду так писать. Сеть требует простых, ярких, даже до грубости, эмоций – не всегда, но в большинстве случаев. Мне же нравится более тонкая работа. Показательным для меня стал случай, когда я участвовала в конкурсе, где можно было выставлять два рассказа. Один я написала, стараясь понравиться публике. А второй – по вдохновению. Первый вошел в десятку, второй был почти в самом конце. Но именно этот второй рассказ трижды издавался на бумаге разными издателями. Так что опытом сетевых конкурсов еще нужно уметь распорядиться.
Что касается литературных премий, то тут у меня история пока не очень длинная. Наигравшись в сетевые конкурсы, я решила играть по-взрослому. Сначала, конечно, обращалась к тем конкурсам, где требовались рукописи. В результате мой первый опубликованный роман «Склейки» стал финалистом премии им. В.Астафьева, две пьесы вошли в лонг-листы драматургических премий «Евразия» и «Премьера.txt». Ну а потом, когда я стала плотно сотрудничать с издательством «Астрель-СПб», я получила две премии «Рукопись года»: второе место в номинации «Сюжет» за «Племенной скот» и второе место в номинации «Язык» за «Смотри на меня, Кассандра». Последний мой роман «Театр Черепаховой кошки» в этом году был номинирован на премию им. А.Грина.
Что же касается эмоций, то это просто здорово – получать премии. Потому что это высокая оценка со стороны профессионалов. Это знак того, что твой труд заметили и признали. К тому же, в нынешнем море книг знак премии на обложке – дополнительный маячок для читателей, в чем я не раз уже убеждалась на своем опыте.
— Как первый роман оказался в издательстве?
— Не поверишь, но самотеком. До «Склеек» я написала еще три романа, и все рассылала по издательствам, но безуспешно. (Правда, «Малахит» хоть и не вошел в шорт-лист «Заветной мечты», но был рекомендован конкурсом к изданию, что очень сильно подбодрило меня на старте). Когда же «Склейки» были дописаны, я поняла, что в этой книге все сложилось. И оказалось, что издатели со мной согласны. Сначала мне написали из АСТ, однако там роман не прошел второй круг утверждения. Потом со мной связалась мой любимый редактор Ирина Епифанова из «Астрели-СПб». И вот тогда-то все по-настоящему и началось. К тому времени я плотно писала книги уже восемь лет.
— Восемь лет – прилично. Как считаешь, сколько времени надо работать над книгой, чтобы она, действительно, вышла достойной?
— Я считаю, что рецепта нет. Во-первых, все авторы очень разные. Кто-то пишет легко, быстро и сразу набело. Кто-то работает медленно, вдумчиво и много правит. И даже у одного автора все может получаться по-разному. Например, «Склейки» я написала за три месяца, и книга, безусловно, получилась. А «Мельника» (роман, над которым работаю сейчас) пишу уже два года. И только недавно почувствовала, что он наконец сложился. Собственно, когда мы говорим не о творчестве, а о книге как результате, процесс совершенно не важен. Главное, чтобы книга получилась хорошей.
— А вот теперь такой вопрос: какую книгу ты считаешь хорошей?
— Интересный вопрос. И если отвечать в общем, то ответ получится расплывчатым: хорошая книга у каждого своя. И это правда. Если же пытаться оценивать хоть сколько-то объективно, то для меня в хорошей книге обязательно соединяются две вещи: мастерство и авторская индивидуальность. В гениальной – виртуозное мастерство и абсолютная непохожесть на других. Причем мастерство должно стоять на первом месте. Объясню, почему. Вот, например, пианист тонко чувствует музыку. А исполнительская техника у него ни к черту, и передать свое ощущение слушателям он не может. Какой же тогда от него толк? Да и как он может называться пианистом? В литературе то же самое. И именно поэтому редактору не обязательно читать всю рукопись для того, чтобы отклонить ее. Если с первых же страниц ясно, что у автора нет литературного стиля или даже элементарной грамотности, то это значит, что он не сможет донести до читателя свои мысли и чувства.
— Были ли у тебя помощники–читатели–критики, которые давали советы и помогали приводить текст в порядок в процессе написания?
— Да, за годы общения в интернете у меня сложился круг друзей, которые одновременно являются потрясающе талантливыми авторами. Мы не то что бы помогаем друг другу, а скорее делимся мнениями по поводу прочитанного, и мнения эти для меня ценны, я всегда их учитываю, всегда к ним прислушиваюсь. Думаю, об этих авторах вы непременно еще услышите. Это Настя Галатенко и Алиса Ханцис. Настя – человек с математическим складом ума, блестяще образованная, пишущая настоящую научную фантастику, для чего прочитывает массу научной литературы – что и для мужчин-фантастов сегодня редкость. Алиса – лауреат престижнейшей «Русской премии», великолепный стилист, знаток истории Мельбурна, автор потрясающей книги «И вянут розы в зной январский...» Я безмерно горжусь своими друзьями.
Что же касается «приведения текста в порядок», то я свято уверена, что каждый автор должен справляться с этим сам, если только мы не говорим о самых первых шагах в литературе, когда человек еще не научился видеть свои ошибки. Дальше же форумные советы по исправлению отдельных фраз и предложений только вредят – ведь это ведет к выхолащиванию текста, к превращению его в выжженную равнину, где нет рельефа, где нет индивидуальных авторских неправильностей, которые формируют характерный неповторимый стиль. (При условии, что это именно неправильности, а не речевые ошибки).
— Как ты думаешь, чего не хватает на нашем книжном рынке? Что бы хотелось увидеть в продаже?
— Может быть, отвечу парадоксально, но мне кажется, что сегодня на нашем книжном рынке есть все! Нет главного – отлаженной системы, которая помогла бы читателям находить свои книги. Обложек – море, аннотаций – вал. Серий, которые наполняются часто по формальному признаку – сотни. И очень часто случается так, что купил человек одну книгу из серии, разочаровался и другие покупать не стал. А рядом, может быть, стояли две книги, которые доставили бы ему удовольствие. Мне иногда пишут: «Мне казалось, что таких писателей как вы нет, а вы, оказывается, есть».
Сегодня нам остро необходимы критики, которым доверяют. Литературные журналы, которые будут читать. Нужно развивать систему литературных премий. И авторам, и читателям этого очень не хватает.
— Это точно. Теперь нельзя не спросить про работу с издательством. Есть ли какие-то подводные камни, о которых должен знать молодой автор?
— Тонкостей в отношениях с издателями много, но учиться быть изданным автором каждому придется самому: это зависит и от издательства, и от ведущего редактора, и от самого автора. Совет для всех могу дать только один: привыкайте к мысли, что продвигать свою книгу придется самостоятельно. Рекламные бюджеты для новичков сегодня в издательствах не предусмотрены в принципе – даже если редакторы считают, что автор талантлив и перспективен. Продумывайте стратегию и тактику, как только подпишете договор.
— Вот мы перебрались и к рекламе. Расскажи, как проводились твои презентации? Как появился буктрейлер?
— Буктрейлер к книге «Театр Черепаховой кошки» родился как раз из осознания, что нужно активно действовать. А организацию встреч с читателями я обдумывала, но тут меня начали приглашать, мне ничего даже устраивать не пришлось. Так что в этом отношении опыта у меня немного. Хотя я поняла, что мне нравится выступать на презентациях, потому что у меня получается установить контакт с аудиторией. Я вижу, что людям интересно, и получаю от этого колоссальный заряд творческой энергии.
— Есть ли любимый персонаж, созданный тобой?
— Если говорить о своих персонажах, то я всех очень люблю: и даже совсем больных маньяков, и даже статистов, появившихся и тут же убитых. Я влезаю в шкуру каждого, когда пишу, стараюсь все за него продумать и почувствовать. Ведь человек устроен так, что он себя любит и всегда, что бы ни сделал, оправдывает – даже за самые страшные преступления. Так что становясь персонажем, я начинаю любить его как саму себя. Это очень сильное чувство, так просто от него не отделаешься. Но иначе, наверное, нельзя. Если персонажа не понять, не почувствовать причины каждого его поступка, каждой его мысли, он никогда не получится живым и цельным.
— Писала ли ты с кем–то в соавторстве и как относишься к самому соавторству?
— К идее соавторства я отношусь отлично – как ко всему, что может привести к появлению хорошей книги. Но когда дело касается меня, тут эта мысль встречает решительный отпор. Я органически не способна писать вместе с другим автором и очень ревниво отношусь к своим текстам. Это подтвердил мой первый и единственный опыт соавторства. В процессе работы над рассказом я поняла, что у нас с соавтором выходят две разные истории, и соединить их в одну практически невозможно. Вот интересно: в жизни я могу подстроиться, смолчать, уступить. В творчестве – нет. Я словно дракон, охраняющий заколдованный замок.
Мой муж время от времени подкидывает мне интересные идеи для книг, и я ими пользуюсь. Но если он прочитает это интервью, то возмутиться и скажет: «Где же у тебя мои идеи?!» Происходит это потому, что любую чужую мысль, которая кажется мне интересной, я утаскиваю к себе в голову и трансформирую до тех пор, пока она не становится моей. Иногда такая мысль даже отдаленно не напоминает свой прототип.
— Есть заветная авторская мечта, связанная с твоими книгами?
— Я мечтаю не останавливаться. Двигаться все дальше и дальше – а сил на это нужно много. Мне хочется посмотреть, что я еще могу, что еще я в себе открою. Написать много разного, многому научиться. Ну и, в первую очередь, оправдать следующими книгами любовь тех читателей, которые уже со мной.
— Как рождаются идеи для того или иного произведения? Что помогает в работе над текстом?
— Идеи возникают внезапно, как правило, вырастают из какой-то детали: из воспоминания или странного каламбура, или из чего-то еще такого же обрывочного и неясного. Вокруг этой песчинки начинает расти сюжет, появляются персонажи, а потом возникает и зерно истории, и тогда я говорю себе: «да, об этом я хочу рассказать». Очень многое изменяется в процессе работы, очень многое уходит. Персонажи, действия – все приносится в жертву целостной истории, в которой не должно быть ничего лишнего.
А что помогает?.. Главный мой помощник – наличие свободного времени. Если есть время – книга растет. Помогают мои редакторы, Ирина Епифанова и Александр Прокопович, которые хорошо меня знает и очень точно подсказывают, как можно сделать историю еще лучше. Помогают читатели, которые ждут следующих книг. Все остальное происходит у меня в голове и особой помощи не требует. Я просто ощущаю, что с началом работы над новой книгой там запускается какой-то бурный процесс, что-то все время варится на медленном огне, и стоит мне поставить перед собой задачу, как из этого котла (сразу или нет) всплывает решение. В этот момент я ощущаю себя очень замкнутой системой.
Впрочем, огромный заряд энергии мне дают люди, которые что-то делают классно. Я могу посмотреть спектакль или фильм, или прочитать книгу, или послушать музыку и почувствовать колоссальный прилив энергии, а эта энергия побуждает меня писать. Но это «классное» обязательно должно быть сделано человеком, которого я лично знаю. Слава богу, моя жизнь складывается так, что я постоянно окружена талантливыми людьми. Среди моих друзей много писателей, актеров, режиссеров, и они делают потрясающие вещи. Еще очень люблю, когда много таких людей собирается вместе – тогда заряда мне хватает надолго.
— Есть ли желание увидеть свои книги экранизированными?
— Безусловно. И дело здесь не только в рекламе, которую делает книге экранизция, но и в том, что ты одновременно получаешь удивительную возможность посмотреть на свою историю глазами другого творца. К тому же, я люблю кино, я и сама хотела бы заниматься кинодраматургией, и уже делаю шаги в этом направлении. Впрочем, конкретных результатов пока нет, так что и говорить об этом пока рано.
— Какие у тебя увлечения кроме написания книг?
— Никаких – если не считать чтения. Я – мама двоих детей, к тому же, работающая мама, так что после уроков и домашних дел едва остается время на работу над рукописями.
— Риторический вопрос: что значит – быть счастливым?
— Делать то, что хочешь делать, и быть с тем, с кем хочешь быть. Переживать неудачи для того, чтобы потом радоваться победе. Ссориться, чтобы мириться. Говорить людям, что любишь их. Видеть, что люди любят тебя. Знать, что им нравится то, что ты делаешь. Чувствую ли я себя счастливой? Да, очень часто.
— Расскажи про «Мельника», над которым сейчас работаешь.
— «Мельник» – это вторая часть дилогии, начатой «Театром Черепаховой кошки» (сразу скажу, что это совершенно отдельная история, и вполне можно начинать читать дилогию с «Мельника»). Идея была в том, чтобы рассказать о двух самых главных темах нашей жизни – любви и смерти. «Мельник» посвящен разной любви: от глубокого романтического чувства до эгоистического нарциссизма. А сюжет заключается в том, что Мельник – медиум, и он решает принять участие в шоу на ТВ, где как раз выбирают лучшего медиума. Когда же он приезжает туда, он понимает, что все это – грандиозное надувательство, где нет других настоящих участников. Таким образом, победить ему оказывается сложнее, чем остальным. Но именно там, на шоу, обстоятельства складываются таким образом, что его способности раскрываются, и он понимает, что может сделать невозможное – спасти женщину, которую любит.
Наталью Лебедеву можно найти здесь
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.