Вредно ли мечтать? (Армант, Илинар)

Конкурс

Проза

Алёнка не спит — разглядывает волшебный лес на стекле, и даже воображения не нужно, чтобы увидеть настоящий сказочный лес. И как же красиво сияют разноцветными искорками иголочки инея! И где-то там, за деревьями, жарко горит костёр, и братья-месяцы сидят вкруг него. И Апрель с колечком ждёт незваную гостью…

Алёнка вздыхает. Вот бы оказаться сейчас там! Или нет… лучше она будет Настенькой. Сидит себе под ёлочкой, а к ней подходит Морозушко. Как там в кино-то?

Морозко меня встретил,

В тереме своем приветил.

Сосватал меня с Иваном,

Наградил богатым приданым…

Алёнка снова вздыхает. Двенадцать лет — нет-нет, да и трогает сердечко странное и волнующее чувство — и тогда рождаются мечты: и об Апреле-месяце, и об Иванушке…

А завтра утром по телевизору снова будут показывать Морозко. Обязательно посмотрит!

Из мечтаний её вывело лёгкое покашливание — это дед вошёл в комнату.

— Дедушка, — повернулась к нему Алёнка, — вот отвёз бы ты меня в волшебный лес, встретила бы я там Морозко…

— Тьфу, ты! — сердито откликнулся дед. — Ишь, чего удумала? Нешто я изверг какой — родную внучку в лес увозить!

— А вот отец отвёз Настеньку в лес… там она и Морозко встретила…

— Какого ещё Морозко? Э-э… выросла, а всё мечты сказочные в голове. Ты вон в наш торговый центр сходи — там этих дедов на каждом этаже. Не будь, как баба Маня.

Баба Маня — это сестра деда, Алёнка знает, что дед очень жалеет её, потому что называет всегда бедной Маней, а ещё вековухой. Наверное, из-за старости, хотя ей и далеко до ста лет-то…

Вот и сейчас дед вспомнил свою сестру, а потом присел рядышком и погладил Алёнку по голове.

— Ты, это, внучка, дурь-то выбрось из головы. Вот как в народе говорят, если кто-то врёт? Не рассказывай сказки! А потому что все сказки — не что иное, как вымысел. А, знаешь… — дед на миг умолк — ему в голову пришла неожиданная мысль, — Настенька-то эта на самом деле жила, да и живёт, наверное, где-то и здравствует.

— А где? — встрепенулась Алёнка.

— Да Бог её знает, только история-то эта и в самом деле была. Но безо всяких там Морозов. Это я читал где-то, уже и не помню — где.

В ту деревню как-то приехал один человек городской и остановился аккурат в той избе, где и жила Настенька со своим отцом, мачехой и сестрицей.

— Марфушей?! — всплеснула руками Алёнка.

— С ней самой. Только Настеньки в том дому уже и не было. А отец вечерком, выйдя с гостем покурить на ступеньки, и рассказал ему, что ему пришлось свою же родную дочку из дому выгнать. А этот гость был этим… как их там? — которые истории записывают, а потом по ним и кино снимают…

— Сценарист? — подсказала Алёнка.

— Во-во! — обрадовался дед. — Он самый. Он и записал потом эту историю, да только в сказку её превратил. А по-правде-то всё иначе было.

Овдовел отец Настеньки, а в деревне без хозяйки туго — вот он и женился тоже на вдовице, а у той своя дочка была. И всё бы хорошо, да невзлюбили они падчерицу. Особенно им её голосок досаждал — тоненький такой. Бывало сядет ночью Настенька чулок вязать на крылечке, да песенку затянет. А мачеха с сестрицей всю ночь себя по щекам и лупят — думают, что комары летают. И заставили-таки отца выгнать дочку из дому. Дескать, выросла уже, пускай пищит в другом месте.

Настенька собрала узелок, да и пошла. А была зима — тут всё правда. Идёт она по лесу, а сама мечтает — потому, как мечтательница — та ещё! — что, вот, увидит сейчас костерок, а вкруг него братья-месяцы сидят, — дед незаметно покосился на внучку, а та аж дышать перестала на этом месте, — и что ты думаешь? Смотрит — и, впрямь, костёр горит!

— Месяцы? — ахнула Алёнка.

— Да, какие там месяцы! — рассердился дед. — Лесорубы. Передышку решили сделать, да и отобедать заодно.

Она и попросилась посидеть у костра. Они, конечно, её и приняли, и накормили, и расспросили. А одному, самому молодому лесорубу, она шибко приглянулась. И он проводил её к их избушке, где они после работы отдыхали с бригадой. А вечером пришли — а в доме и убрано всё, и щи сварены, и одёжка заштопана. И осталась Настенька у них жить. А к лету и свадьбу сыграли — замуж она вышла за того молодого лесоруба.

Вот так-то.

— Дедушка… — спросила Алёнка, — а этот лесоруб был похож на Иванушку?

— Ещё как похож! Самый настоящий богатырь! В жизни-то, внучка, человек порой бывает куда и пригожее, и лучше тех принцев на белых конях.

Ну, спи.

Алёнка перевернулась на бочок и почти тут же уснула.

Дед глянул на неё и вздохнул.

«Эх… вся в Маню — такая же мечтательница. Ну, даст Бог, судьба иначе сложится. А уж какие парни ухаживали за Маней! А она всё мечтала, всё ждала принца на белом коне. Так всю жизнь и прождала…»

Дед перевёл взгляд на окошко.

«Ишь, ты… как Морозушко-то окна разрисовал. Прям, сказочный лес…»