Сказки Пустыни

Он пришёл в пустыню на закате, когда Солнце почти осело за горизонт, а Луна протянула свои холодные руки к барханам и щедро рассыпала звёзды по бархату неба. Именно в этот час пустыня была восприимчива к магии, и потому он выбрал его. Мальчишка… он ещё верил в чудеса.

Босые ноги утоптали небольшую круглую площадку, маленькие ладошки вырыли пять небольших ямок по этому кругу, в центр опустился он сам. Из заплечного мешка под небо появились пять предметов и каждый лёг в свою ямку: пучок конских волос; тонкая уздечка; серебряный колокольчик; ониксовая чаша, которую мальчик наполнил ключевой водой и лепёшка из грубой муки. Он вздохнул, взял в руку медальон на шее, произнёс нараспев несколько слов и сильнее сжал ладонь.

"Ай-ланэ, дэй мэи тэн,

Ай-ланэ, кыртын мэртэ

Ай-ланэ, маи дэнэ

Ай-ланэ, лыны, тэн-вэ"

Печальная, но в то же время дарующая надежду песня неслась над пустыней. Медленно, словно мать качает колыбель, он начал набирать песок и засыпать три из пяти ямок, пропуская песчинки сквозь пальцы. И когда предметы почти скрылись под слоем песка-времени, воскликнул, словно в отчаянии:

"Я не могу больше ждать ни минуты, память отравлена ядом цикуты,

В ночи я плащ, словно в саван укутан. Ныне прошу!

Дай мне, Пустыня, коней быстроногих, и прочерти лунным светом дорогу,

Пусть благосклонны ко мне будут боги… я так спешу".

И Пустыня ответила. Песок поднялся от невидимого ветра, завертелся и соткался в могучего коня. Он нетерпеливо бил копытом и тряс гривой, на его шее звенел серебряный колокольчик и отливала серебром уздечка. Мальчик поднялся, взял чашу с водой и лепёшку и поднёс коню. Тот принял угощение — можно было отправляться в путь. Времени было лишь до рассвета.

Чудесный конь летел по пескам, словно по воздуху, унося мальчика туда, где он желал оказаться всем сердцем. Он вцепился в призрачную спину, шепча: "Быстрее, пожалуйста, быстрее..." — ведь дорога оказалась длиннее ожидаемого. Ветер играл волосами, напевал прекрасные мелодии из разных стран, и мальчику так хотелось, чтобы путешествие не заканчивалось. Хотелось отдаться на волю коня и ветра и ни о чём не думать. И это было самое опасное — поддаться на чары пустыни и раствориться в ней с рассветом, рассыпаться песком, разлететься по миру.

И потому он сильнее сжимал медальон на шее — чтобы не забыть свою цель, себя и дорогу назад. Ветер свистел в ушах, играл волосами, впереди вставали башни белого города… но королева Баст уже лизнула небо языком, начинался рассвет.