Сотворение человека

Смертельный номер: сотворение человека!

(барабанная дробь, рокот литавр и кульминационный звяк медных тарелок...)

  Однако, чуть в сторону. Так надо.

А то опять упрекнут, скажут: а почему, собственно? а как же австрало-американо-и-прочая-питеки? неандертальца типа?..

Старая это история. Или, точнее, — теория. Генеалогия не от Адама, а от обезьяны.

Чарльз Диккенс такую муру придумал. Изобрёл, сволочь, на досуге.

Он ещё собак током мучил: засандалит триста восемьдесят псу под хвост — и смотрит, что получится. Юннат, курва…

И вот после того, как два его лучших пса, Рефлекс и Дарвин, не снеся издевательств, превратились от греха подальше в обезьян, Чарльз сочинил теорию от Бора. А Бор — это такой химик ненаш. Его зовут Нильс. В курсе дела? Ну, книжка ещё есть «Путешествие Нильса на диких гусях в страну домашних уток». Так они, Чарльз с Нильсом, схимичили следующую теорию: выживает, мол, сильнейший!

Что-то вроде.

Я только не пойму, причём тут гуси и собаки?..

А-а, пардон, это обезьяна удирала на дерево от дикой собаки, залезла себе на ветку и прохлаждается, а тут гусь в пике заходит: клюв навострил, пёрья ощетинил, не гусь — камикадзе прямо, обезьяна давай отмахиваться, отбрыкиваться, выломала дрын и совершенно по-человечески тяпнула того гуся по балде (запомним это: по-человечески — значит — по балде!)

Чарльз Нильсон со своим корешем сформулировали, не отходя от дерева: дрын превратил гуся в человека!

Или труд?..

Нет, всё-таки дрын. Это понятней. Роднее.

И с тех пор считается, что род человеческий пошёл от обезьяны: тяпнула дрыном — и род сразу пошёл.

По-человечески по балде!

* * *

Мда…

Шаткая, прямо скажем, гипотеза.

Ведь прежде чем кому-то по чём-то тяпнуть, равно как и тюкнуть, треснуть, хряснуть… в общем, сделать какую-нибудь пакость, надо сперва её, пакость эту, ПРИДУМАТЬ. В балде, научно выражаясь, должен возникнуть импульс МЫСЛИ. Никакой мотор, даже пламенный, не заработает без первоначальной искры, стимулирующей дальнейшее внутреннее сгорание.

Без искры в балде — нет человека!

Самостоятельно ли она возникает, или от тяпанья дрыном — вопрос отдельного исследования.

* * *

На чём это я в прошлый раз остановился?..

Ах, да!

Исайя ликуй!..

Но… недолго музыка играла, и зря Исайя ликовал.

Новосотворённые альтернативы (помните ещё?), не обретя конечного качества, тёрлись вхолостую, на уровне Гармонии-Хаоса. Оно вроде и работало, но — само на себя, из нуля в нуль. Замкнутая, в общем, система.

Для придания сей потенции кинетического старта потребовалась неординарная вводная или, грубо выражаясь, вздрючка. Подобный метод применяется иногда к застопорившемуся сердцу: электричеством в миокард, почти по Павлу Дарвину.

А в нашем, дорогие друзья, случае надо было вообще всю систему запустить, вывести её на расчётный режим.

И тут Бог сделал свой самый красивый жест.

Он плюнул на бесконечность и вошёл в сотворенный им мир.

И там, на месте, из глины, грязи и навоза замесил последнюю точку над «ё».

ЧЕЛОВЕКА.

Он сделал себе благодарного зрителя, способного оценить и поаплодировать.

Он создал прообраз будущего, может быть, лучшего Бога.

Он, наконец, произвёл нечто прямоходящее без перьев и хвоста, способное, тем не менее, заметить Гармонию & Хаос, и обозвать их моральными именами — Добро и Зло.

* * *

… Фривольно вихляя бёдрами, Ева шла на рандеву с одной слегка беспозвоночной, но весьма симпатичной пресмыкающейся, каковая змеюка обещалась намедни сообразить какой-то хитрый сюрприз, а пока предвкушала, вися, то есть увив собой древо, подобно зелёной изоленте, и треугольная голова перископно маячила средь кишащей листвы, и был полдень, и пахло предательством...

Бритоголовая братва называет это дело — подставой.

Ну не могла Ева согрешить яблоком, по причине полного отсутствия мозгов. Особь она была ещё, животная обыкновенная…

А Творцу позарез был необходим именно разум.

И тут является небезызвестный гад и начинает петь сладкие серенады о фруктовом сексе…

… гад чхнул, древо, конечно сотряслось и осыпалось плодами, один из которых прицельно тюкнул в темечко стоящую близ и с раскрытой варежкой Еву, после чего Праматерь взорала: «Эврика!» и, выскочив из ванны, рванула когти в сторону моря, где на пляжу грел брюхо пресловутый Адам, никого в упор не зря, но евин ор вкупе с эврикой достал-таки пресловутого, Адам поднялся на свои ноги, погладил подругу по тюкнутой тыкве и, хрумкнув плод, сказал гордо: «А всё-таки она вертится!», на что Господь Бог-Отец, взирая сбоку, добавил: «Се — человек.»

Да, друзья! Се был, вернее — стал именно человек! Не особь, но — личность.

И едва осознав «се», Адам, во-первых, поимел многажды Еву, во-вторых, втёр меж рог прохожему бизону, освежевал оного и на пару с уже супружницей схавал без соли и укропа, чавкая, чмокая и рыгая, в-третьих же, закурил, а закуря — покатил на Бога бочку по поводу обрыдлой безалкогольности райского блаженства.

Кончилось «се» плохо, чтоб не сказать — паршиво: попёр Господь «сю» парочку из Эдема без выходного пособия и правильно, кстати, сделал.

И так, кстати, и задумывал.

И этого, кстати, и добивался.

Сделаем некоторое промежуточные выводы:

1. Грехопадение целиком и исключительно спровоцировано самим Творцом, с целью внедрения Разума в жизнь.

2. Искушению Евой Адама мы обязаны вечно и униженно благодарить женщин, без первичной помощи которых так бы и прозябали в животном невежестве.

Первым человеком была женщина.

Её создал Бог.

А уже она — сделала себе ещё одного человека.

Мужчину, извиняюсь за выражение.

Такова, мужики, суровая правда бытия…