Продолжаем флэшмоб!

О том, что случилось в «Запятой», хотя и не задумывалось

1. Тень.

Этого персонажа вообще могло не появиться в романе, потому что его придумал не я. Это было в тот период, когда мы активно водили дэнжи по «Альтаиру», и моя тогда ещё не жена создала себе персонажа. А персонаж пришёлся настолько в тему и оброс такой историей, что его оказалось просто невозможно не вставить в текст. Давняя подруга Светлова, названная сестра Палача, вольнонаёмная помощница Агентства вот уже которую тысячу лет… а про её личную жизнь я вообще молчу) Тень вошла в плоть и кровь «Альтаира» — и без неё этот мир уже не представить. И да, поскольку никто не знает этого персонажа лучше Ирэн — в диалогах за Тень пишет она.

2. Нуарейн.

Аналогично, см. пункт 1. Это тоже персонаж, введённый одним из моих игроков, и введённый настолько вкусно и логично, что женщина в короне из чёрного стекла, бывшая обитательница одного из саркофагов Хранилища, стала неотъемлемой частью «Альтаира». Только, в отличие от Тени, за этого персонажа пишу всё-таки я)

3. Близнецы Самойленко.

Братцы-акробатцы не задумывались в принципе. Изначально на базе под Лугой был один Летов, а Самойленко появились совершенно спонтанно — и внезапно остались. Их никто не играл, они — чистые «неписи», и пусть и эпизодники — но они ещё сыграют свою роль.

4. Встреча Жрицы и Чтеца.

Эта сцена появилась в ходе редактуры и переработки «Запятой» именно как «Запятой», когда было принято решение расширить и углубить линию Ривы и историю её любви к Витольду. После того, как была написана сцена разговора Жрицы и Ривы в оранжерее, мы с Ирэн принялись ломать голову, почему Жрица не сообщила о влюблённости Ривы Светлову, чтобы ту сняли с операции. Не могла ведь не сообщить! Потому что знала, какую опасность для остальных несут подобные чувства. Что-то должно было случиться, чтобы Жрица об этом забыла. А учитывая, какую роль сыграет Рива в грядущем (о чём автор уже знает, а читатель — ещё нет, муа-ха-ха!), — я понял, что должен вмешаться именно рыцарь Судьбы. И стало так.

5. Сама история Воина.

Когда я только подумал об этом персонаже, он задумывался как прирученный демон на службе Агентства, а вот то, что он — ученик Его Высочества, и то, что он настолько глубоко социализирован, — пришло само. Он должен был быть более каноничным демонюкой: быть агрессивным, хищным, мало общаться с народом и вообще страдать! В итоге — страдать не получилось. Даже учитывая истинную историю его происхождения, которая будет раскрыта несколько позже. Воин — слишком жизнерадостный мерзавец и слишком любит выпить в хорошей компании))  

6. Раскрытый образ Ривы.

История Ривы вся выросла из одного маленького персонажа, которого я придумал и ввёл в самом начале. Я тогда писал сцену совещания по поводу Нама, Чтеца и Седого Волка и, как метко выразился Профессор, «набивал её ветошью, чтоб не звенела». Нужно было додумать лишних персонажей, чтобы не создавалось впечатления, будто на всё Агентство — одни главы. Ведь у них-то ещё подчинённые есть, ученики, старшие оперативники. Но если Шолто и Витольда я ещё более-менее представлял, то у Ривы вообще не было никакого продолжения. То, во что она начала вырастать и ещё вырастет в дальнейшем, — это само так получилось. Опять-таки, спасибо дэнжам.

7. Вторая жизнь Шолто.

И дело даже не в том, что образ Шолто не был настолько раскрыт: он должен был погибнуть с концами. Сцена, когда он приходит в себя на ступенях Храма, вылезла сама. Я её не то что не задумывал, я её писать не собирался. Но она родилась в один вдох вместе со сценой его гибели. Вроде бы ножом по горлу, и всё… Но тут я написал, как он приходит в себя, — и задумался: а зачем?! А потом появились нужные мысли, и всё начало удобно ложиться в сюжет.

8. Явление Хозяйки Ночи.

Когда я в лице Светлова предлагал Тени изобразить из себя Хозяйку Ночи, я даже не предполагал, что совет почтит своим присутствием Она сама. Когда Светлов задавал вопрос, на который сам лёгким подмигиванием обозначил ответ, я-то думал, что Тень просто поймает эту подсказку и подтвердит его слова. Но тут — вмешалась Госпожа. И это явилось шоком для всех, включая саму Тень. Это не я! Это вообще жена написала)

9. Письмо Вита.

Невыстрелившее ружьё, которое не было задумано. Да, так бывает) Оно написалось — и я решил это оставить как штуку, которая будет висеть до второй книги. Письмо в принципе не задумывалось. На встречу Вита и Тени должна была быть какая-то нейтральная сцена, а в итоге — получилось как получилось. Но это не ружьё Бондарчука)) Просто ему нужно хорошо отвисеться, чтобы упасть и выстрелить.

10. Встреча Иды с главным антагонистом.

Встреча на Марсовых Полях не задумывалась в принципе. Лук Иды должны были раскопать археологи и привезти в музей, а потом — его бы похитили. Артефакты такой мощи контролируются Агентством, его должны были заменять на поддельный в музее, а Ида или её подчинённый — украсть. Сама Ида не была базово связана с юношей в капюшоне. Это должны были быть две разные ветки. Но так получилось, что зло консолидируется. Плюс мне показалось это гораздо более удачной мыслью — достроить паутину вокруг Агентства, которая плетётся главным антагонистом.

11. Зеркальное отображение боя в Исаакии.

Похожесть боёв в соборе, что в «Братстве», что в «Охотнице», никак не задумывалась. Я не замышлял ничего такого, даже мысль не возникала про преемственность, знаки Судьбы и прочий пердимонокль)) Но пришёл Вит — и поджёг потолок. И понеслась!

12. Одинаковые последние фразы.

Каюсь, эту фишку я взял у Семёновой. Только у неё одинаково книги начинались («Отгорел закат, и полная луна облила лес зеленоватым мертвенным серебром»), а у меня фраза «Я жив, а значит, я нужен. Я. Жив» в разных вариациях с личными местоимениями завершает обе части — и так продолжится и далее. Но изначально такого не задумывалось, я вообще не хотел выпендриваться с одинаковым финалом. Просто… так получилось))