Реабилитация Вейдера

Для начала хочу пояснить, что для меня «Звездные войны» начались с принцессы Леи, двух дройдов и Люка на Татуине. Но самым первым впечатлением был, конечно же, устрашающий лорд Вейдер в черном шлеме, из-под которого доносится хриплое дыхание.

И если вы знаете историю создания фильма — именно с четвертого эпизода всё и начиналось на самом деле. Сперва возник именно этот «черный человек» — некто в черном, «без лица», который появляется под тревожную, наводящую жуть музыку и сразу в нашем сознании запечатлевается в образе Супер-Злодея.

Но давайте забудем о шлеме и черном плаще. Давайте посмотрим на то, что в действительности делает лорд Вейдер — и что мы, собственно, вообще о нем знаем.  

А знаем мы только то, что знает Люк Скайуокер. Вообще стоит помнить, что всю историю Вейдера мы видим только глазами Люка. Да, иногда нам показывают картинки «из жизни дройдов», эпизоды линии Хан-Лея… но и дройды, и Соло с принцессой ни черта не знают о прошлом Вейдера — да по сути, и о его настоящем. Что там делается, за его шлемом? Откуда он взялся, какова его роль при дворе Императора и что творится в его мыслях — нам всего этого не рассказывают. Ну, прошел он тяжелыми шагами по палубе, наводя ужас; ну, кого-то придушил во гневе…

А вот тут давайте посмотрим, кого он придушил, — поскольку это очень интересно. Первый, с кем Вейдер пытается это проделать, — похоже, главный конструктор Звезды Смерти. И вроде бы — на первый взгляд — всё понятно: конструктор пренебрежительно отзывается о Великой Силе, и джедай Вейдер наглядно оную демонстрирует, едва не убивая «святотатца». На первый взгляд. Запомните этот момент.

Далее Вейдер куда более успешно (помешать ему уже некому) избавляет Империю от двух адмиралов флота. Причем если первый вроде как и правда облажался, то второй — явно приличный человек. Ага, хотя и сторонник Империи, но видно же — он ни в чем не виноват, а вину на себя берёт, защищая подчиненных, как поступают только приличные люди с понятием об ответственности и чести. Но Вейдер у нас Злодей, и его это не останавливает. Злодей же. Приказ не выполнен — умри.

А как выполняет приказы сам столь дотошный лорд Вейдер?

Вообще-то — никак.

Суммируем факты.

Вся история начинается с того, что крейсер Вейдера гонится за принцессой Леей, укравшей планы Звезды Смерти. Но скажите мне — как вообще принцессе удалось эти планы украсть? Это вопрос крайне интересный. У кого хранились планы? В каком виде? И как туда проникла Лея? Если бы это было сетевое воровство, то погоня бессмысленна, потому что любая информация, выкраденная на расстоянии хакером, давным-давно уплыла бы — по сети же — в штаб повстанцев, и забрать ее у Леи было бы невозможно по той простой причине, что у Леи ее бы и не было — она же не дурочка, хранить на компьютерах своего корабля изобличающие ее документы.

Но там явно не сетевое воровство — Лея убегает, а диск с планами при ней, и она прячет ее в дроиде. То есть — похоже, что именно этот диск и был украден. Ну ладно — может, скопирован. Но похоже, что сетевой взлом тут ни при чем. Так как Лея добралась до планов, которые — внимание — охраняет могущественный джедай Вейдер?

А ведь это именно он их охранял — на совете (том самом, где он недодушил конструктора) его прямо обвиняют в том, что он, Вейдер, упустил планы.

Так объясните мне — каким образом обычные люди смогли спереть эти планы из-под носа джедая?! Где вообще эти планы хранились — валялись на столе в какой-нибудь комнате, куда может войти кто угодно? Или все-таки они были заперты в каком-то сейфе, как это происходит с любыми важными документами даже в наше не-сверхтехнологичное, не-джедайское время?

Итак. Вероятно — по логике вещей — есть некий сейф. Ну ладно — некий компьютер. Очень охраняемый — причем джедаем. Причем не рядовым, а самым-самым (нам это прямо сказали — Вейдер крут немеряно и всех прочих джедаев чуть не самолично поубивал). И вот к этому сверх-важному, сверх-охраняемому объекту как-то подбирается посторонний? Минуя не только обычную охрану — но минуя Вейдера, который (по идее) должен учуять вора с помощью Силы. Ведь мысли-то свои вор не скроет! Он боится, он таится, он переполнен такими эмоциями, что джедай просто обязан его услышать!

Не говоря о том, что этому вору просто банально надо просочиться мимо нехилой охраны. Он, напоминаю, не бабочек ловит, а охотится за невероятно ценными документами.

И никаких джедаев среди повстанцев нет! И даже если допустить, что сама Лея — джедай, то она абсолютно не умеет своей Силой владеть — ее никто сроду не обучал. То есть — вор у нас просто человек. Или их было несколько, неважно.

Важно то, что эти «просто человеки» как-то просачиваются в сверх-охраняемое место мимо Вейдера!

Как?

Далее. Лею ловят, и Вейдер уводит ее в камеру для допроса. Последнее, что мы видим, — угрожающего вида хромированный шар с иголкой, который надвигается на беспомощную хрупкую девочку, а дальше дверь перед нашим носом захлопывается.

Что там Вейдер творил с принцессой — мы не знаем. Пытал, вероятно?

Логично допустить, что да. А что же, колыбельные ей петь? Тут каждая минута на счету — важнейшие планы, возможно, уже у повстанцев! Задача Вейдера — любыми средствами, как можно скорее, выбить из Леи правду: куда эта зараза девала планы.

Тем более, отвечает за их пропажу сам Вейдер. И если он немедленно их не разыщет, по шее дадут ему.

Но вот мы снова видим Лею — в эпизоде со взрывом ее планеты. И какой мы ее видим? Она не просто в силах стоять на ногах, ходить и хамить пленителям — она все так же гладенько причесана, ее белоснежное платье в полном порядке, на ней не видно ни царапины. Она говорит всё тем же звонким, твердым голосом. Её движения свободны, она ни разу даже не поморщилась.

Одним словом — мы не видим ни единого признака того, что Лею пытали. Ни од-но-го.

Вы скажете — это были не наши примитивные пытки, а «сверх-технологичные»? Но ведь она же не раскололась! А когда супер-технологии не помогают — по-моему, любой допрашиватель пускает в ход старые добрые побои и иголки под ногти. Если девица запирается, а дело сверхсрочное, и сам он в опасности — ну не может быть такого, чтоб он ее ни разу даже не ударил!

Вы скажете — ему не надо было ее бить, раз он джедай? Но как сильнейший джедай не смог пролезть в мысли обычной напуганной девчонки? Ладно, пусть не обычной — но он-то профи, а она кто? Их силы просто смешно сравнивать.

Ну ладно — допустим, что природная сила Леи позволила ей (каким-то чудом) закрыться от сильнейшего джедая галактики. Но тогда он просто не мог не дать ей пощечину или — не придушить так же, как тех бедолаг! Не до смерти, а так — припугнуть. Черт возьми, да от этой упрямой девчонки его жизнь зависит! А он с нею миндальничает?

Но судя по свеженькой и бодрой Лее — да, он с ней миндальничал. Она не выглядит человеком, которого совсем недавно пытали — хоть убейте, не выглядит. Её движения и мимика не выдают боли. Её внешний вид не говорит о том, что ее хоть пальцем кто-то коснулся. И всё ее поведение — не поведение запуганного пытками человека.

А ведь она — не камикадзе, не агент спецназа, которого тренировали терпеть боль. Она принцесса! Она не афганский боевик — она девочка с мирной планеты (там это сказано, на ее планете даже армии нет). Откуда у нее физическая и моральная закалка перед пытками? Ниоткуда у нее не может быть такой закалки. Она смелая девушка, но у нее хрупкое тело, и вообще она не была готова к такому обращению — она надеялась на дипломатический иммунитет.

Она должна быть в шоке. Она должна быть перепуганной (пусть и скрывать это), избитой, едва держащейся на ногах. Да ее вообще должны были принести, почти бесчувственную, в эту рубку!

Вопрос: и что же помешало злодею Вейдеру, лично рискующему репутацией и жизнью, да еще и вспыльчивому (способному душить людей во гневе) довести ее до едва живого состояния?

А вспомните Лею с того момента, когда в ее камеру входит Люк. Она мирно спит (все с той же аккуратной прической и в белом, нигде не запачканном и не разорванном, платьице). При виде Люка она живенько вскакивает, смотрит ясно, движется энергично, стреляет метко, преспокойно бегает аки горная лань и бодро ругается с Ханом Соло. Полное впечатление, что эта девушка не подвергалась страшным пыткам, а отдыхала на курорте, ведя здоровый спортивный образ жизни.

Теперь вернемся к моменту «гнева праведного». Значит, имперского офицера душить можно. Инженера — причем важную шишку! — душить можно. Тут Вейдер себя перестает контролировать, срывается. Но вот на гнусную девицу, укравшую планы и его же подставившую под всеобщие насмешки и гнв Императора, — он не срывается?

Вам не кажется такая избирательная вспыльчивость — подозрительной?

Далее. Когда за принцессой прилетает «команда спасателей» — Вейдер, который их «унюхивает», а точнее, унюхивает присутствие Оби Вана — не приводит отряд прямиком к тайнику и не выволакивает оттуда спасателей за шкирки. Он преспокойно информирует окружающих, что «его учитель рядом», и удаляется. Ему неинтересно ловить чужаков. Ему неинтересно охранять принцессу — а ведь, казалось бы, ее охрану необходимо усилить, едва эти чужаки оказались на корабле.

Да, на первый взгляд кажется, что у него тут тонкий расчет: выпустить принцессу, проследить за ней, и она выведет прямиком на повстанцев. (что и получается — ура Вейдеру, позор принцессе).

Но что по сути получается? Да, база повстанцев найдена. Но что делает Вейдер? А ничего.

«Звезда Смерти» способна уничтожить одним ударом планету. Так разве не логично уничтожить именно эту планету — вместе с принцессой и прочими заговорщиками — пока они не воспользовались похищенными планами?

Вот тут нелишне вспомнить, кто такой у нас Дарт Вейдер. Помните маленького раба с планеты Татуин, который своими руками мог собрать гоночный корабль и с детства был прекрасным пилотом, а потом показал себя и метким стрелком? Ага, помните.

А помните, как быстро повстанцы обнаружили на плане Звезды Смерти слабое место — маленький истребитель с умелым пилотом и метким стрелком может эту самую Звезду легко разрушить.

Как вы думаете — могло быть так, чтобы Вейдер еще до повстанцев это слабое место не отыскал?

Ну конечно, можно допустить, что он вообще этих планов не изучал. Неважно, что это колоссальный проект Императора; неважно, что именно он планы охранял; неважно, что инженерное дело его интересовало с детства… не выбрал он часика поглядеть на эти планы. Не интересно.

Верите? Вообще-то я — нет.

А теперь опять вернемся к эпизоду с недодушенным конструктором той самой Звезды. Вспомните диалог. Гордый своим детищем инженер восхищается мощью и неуязвимостью Звезды — а Вейдер говорит, что вовсе она не неуязвима, и Великая Сила может ей противостоять. А когда инженер с иронией отмахивается, тут-то Вейдер и хватает его за горло.

А вам не кажется, что вообще-то такой немногословный товарищ, как Вейдер, не стал бы просто чесать языком попусту? Что он не просто лишний раз «рекламировал» Силу — а знал, что говорит? Знал — по той простой причине, что видел планы — и обнаружил то самое слабое место?

Так почему же он не сказал об этом инженерном просчете остальным?

Почему он не сказал, что базу повстанцев необходимо уничтожать немедленно, едва ее координаты были обнаружены? А ведь времени-то прошло немало… пока имперцы телепались на своей Звезде — шустрые повстанцы успели не только проанализировать планы и найти просчет, но и создать отряд для атаки, атаковать, потерять немало истребителей, да еще и Хан Соло успел погрузить золотишко, подумать, еще раз подумать и все-таки присоединиться к отряду… А ведь имперцы буквально висели на хвосте у «Сокола» — выходит, они прибыли к базе повстанцев примерно в то же время, что и Лея сотоварищи.

Да, конечно, может быть, что наведение «Звезды» на цель было делом тягомотным. Но по крайней мере — Вейдер мог сказать, насколько велика опасность? Он мог потребовать общей эвакуации? Да самое простое — он мог лично сесть в истребитель сразу, занять позицию в том узком тоннеле и лично охранять уязвимое место «Звезды». Легко: попросту отстреливал бы все корабли повстанцев на подлете.

А еще легче — не выпускать Лею с планами с крейсера. Зачем было так рисковать? Вейдер уже знал, что планы — у дройдов. А дройды — у Леи. А Лея — здесь, под носом, на крейсере. Ура.

Так зачем было эти самые планы снова выпускать из рук?! Зачем — зная о том, что там есть это самое уязвимое место, и стоит планам попасть в штаб повстанцев — риск колоссально возрастет?

Что важнее — найти горстку повстанцев, которые сами по себе не опасны, — или сберечь от них планы, которые мигом сделают их невероятно опасными?

Он не должен был выпускать Лею с дройдами с крейсера! Он должен был все силы бросить на то, чтоб ни Лея, ни дройды, ни «Сокол» не покинули крейсера, — а найти базу повстанцев простейшим способом: не церемониться с Леей, а пытать ее. Старыми добрыми методами — сигареты, иголки под ногти и прочие болевые приемы. И одновременно — на всю катушку запустить Великую Силу, потому что в ослабленном, запуганном состоянии она бы невольно выдала себя.

И спасателей пытать у нее на глазах. На всякий случай. А дройдов разобрать по винтику и вернуть планы.

Почему он ничего из перечисленного не сделал?

А что он сделал?

Он выпустил девушку вместе с планами. Он никому не сказал о слабом месте в планах (а именно он, бывший гонщик в ущельях Татуина и отличный стрелок, не мог не заметить это слабое место). Он позволил притащить Звезду прямиком к повстанцам — туда, где они ее и уничтожили. Он не объявил эвакуацию. Он не принял участие в битве, когда еще мог спасти «Звезду», — зато в последний момент успел вылететь, хм, на битву… где он — сильнейший джедай! — не сумел помешать необученному мальчишке. Зато сумел спастись.

Мог ли Вейдер с помощью Силы отклонить снаряд, уничтоживший Звезду?

Если верить сакраментальному замечанию Йоды, что «размер не имеет значения», — если тот же Йода мог без труда выволочь из болота утопленный там здоровенный корабль, — то да, Вейдер вполне мог отклонить выпущенный Люком снаряд.

А мог — и направить его в цель.

Что вероятнее — в цель попадает необученный мальчишка, да еще и в шоке от гибели близкого друга, — или же в цель попадает могущественный рыцарь Джедай, опытный и хладнокровный?

Что вероятнее — цепь нелепых ошибок, где алогичные приступы неконтролируемого гнева против союзников чередуются с еще более алогичным гуманизмом в отношении врага, а сильнейший джедай галактики не способен справиться с парой детишек, — или тщательно продуманные действия?

Действия, направленные на то, чтобы саботировать создание «Звезды Смерти». То есть — направленные против Императора.

Надеюсь, все помнят, что именно Вейдер убил Императора?

И вот тут возникает интересный вопрос. Почему мы решили, что это не было изначальной целью Вейдера? Почему мы решили, что он был Темным? Если, конечно, не судить по цвету шлема и плаща.

Факты прекрасно вписываются в картину: Вейдер внедряется в ближайшее окружение Императора, чтобы в подходящий момент убить его. Сделать это можно только одним способом: завоевать доверие. Он создает имидж «страшного Лорда Вейдера», который может безнаказанно придушить любого в приступе гнева и вызывает ужас одним своим видом. Он вынужден действительно делать какие-то страшные вещи — или один раз, вначале, сделать нечто убедительно «темное», чтоб втереться к Императору в доверие. Но когда доходит до кульминации — Император создает мощное сверх-оружие, сам он уже довольно стар и впадает в маразм (кто не верит, вспомните шоу Императора с Люком), а тут удачно подворачиваются повстанцы — Вейдер начинает действовать. Не сам — сам он ничего не может, иначе прощай образ «Темного Лорда», — но он использует малейший шанс, чтобы подорвать мощь Империи руками повстанцев. В итоге он зарабатывает репутацию «неудачника» — он все-таки рискует, все-таки теряет доверие как полезный слуга, — но зато спасает репутацию слуги надежного. Император разочарован в нем — но зато продолжает ему доверять. Ведь все неудачи так удобно объяснены — Вейдер не при чем, это все повстанцы! И не просто повстанцы — там есть Джедай!

Отчего же мы с начала и до конца не видим этой логичной, подтвержденной фактами версии «Вейдер-Штирлиц» — но верим хромающей на обе ноги версии «Вейдер — Темный Лорд»?

А откуда вообще мы взяли, что Вейдер — Темный Лорд?

Помните, я говорил: мы видим и события, и Вейдера — глазами Люка. Люк — тот же самый зритель: он совершенно ничего не знает ни об Императоре, ни о джедаях, ни даже о себе самом; и уж точно — он ровно ничего не знает о Вейдере. Кроме пресловутого черного шлема, плаща и… слов Оби-Вана: «Мой бывший ученик, молодой джедай Дарт Вейдер, перешел на Темную сторону, погубил всех прочих джедаев, предал и убил твоего отца».

Но почему мы так уверены, что Оби-Вану можно доверять?

Для начала — уж если на то пошло, то в дальнейшем Люк слышит иную версию — Вейдер и есть его отец, — и Оби-Ван выкручивается, заявляя, что говорил фигурально, что став Темным, Вейдером, отец Люка тем самым «убил» в себе хорошего человека Энакина Скайуокера.

Но вообще-то отговорка не из самых убедительных. Люк — не мальчик, а взрослый двадцатилетний парень. Конечно, очень тяжело узнать, что твой отец — мерзавец. Но будем реалистами: такая новость, хоть и ранит, но не превратит порядочного человека в негодяя «по наследству». Тем более, если речь идет не об отце, воспитавшем сына в заботе и ласке, а о том, кого парень сроду в глаза не видывал и не питает к нему ровно никаких теплых чувств. Так почему же Оби-Ван Люка обманывает?

Ну конечно, напрашивается этакое сентиментальное объяснение: Оби-Ван, такой добрый и замечательный, пытается уберечь Люка от ужасной новости. Пусть нелогично, но — по доброте душевной. Хотел как лучше, а получилось, как всегда, но намерения были самые-самые.

Однако давайте приглядимся к доброму и замечательному Оби-Вану внимательней.

Итак, «официальная» версия — 20 лет назад генерал Кеноби решает спрятать маленького Люка от злобного папаши. Логично: папаша у нас Вейдер, и сынулю воспитает — темнее некуда, что не есть хорошо.

Представьте, что вам надо спрятать ребеночка от отца. Что наверняка сделает любой здравомыслящий человек? Он увезет ребенка как можно дальше и даст ему другое имя. Ни новое местожительство, ни новое имя не должны ничем быть связаны ни с папашей, ни с вами, который ребенка прячет. Это же тривиально: если отец станет искать, то он первым делом сунется к кому? К тем, кто чем-то связан либо с ребенком, либо с вами, похитителем.

А что делает гениальный генерал Кеноби, желая спрятать сына Скайуокера?

1) он называет мальчика — Скайуокер. Никаких тебе Томсонов и Ивановых — зачем напрягаться? Пускай дитятко носит папино имя, авось папа полный дебил, и случайно прослышав про еще одного Скайуокера подходящего возраста, он попросту не обратит внимания.

2) из всех миллиардов семей на десятках планет галактики Кеноби выбирает — кого? Единственных родственников Энакина. Родственников, с которыми он расстался во вполне хороших отношениях. Живущих в краях, где сам Эни родился и вырос. Где похоронена его любимая мать.

Как вам такой выбор?

Простите, но это не называется — «спрятать сына от папы». Это называется — поместить сына в то единственное место, где его могут найти просто случайно. Даже не ища. А уж если его специально будут искать — то отсюда и начнут… на чем поиски успешно и завершатся.

Пусть мне кто-нибудь объяснит — на что рассчитывал генерал Кеноби, оставляя малышу отцовское имя и поселяя его у отцовского сводного брата?

Ведь Энакин любил мать. А что, если его охватит (ну, а вдруг?!) ностальгия, и он прибудет на Татуин, чтобы взглянуть на ее могилу?

Ладно, к ежам ностальгию — а если Вейдеру станет интересно, кто же был его собственным отцом? Причин может быть много — допустим, тот же Император велел отыскать еще каких-то джедаев. Или сам Вейдер, утомясь жить в одиночестве, как единственный зрячий среди слепых, вдруг спрашивает себя — нет ли других Скайуокеров. А откуда он начнет поиски? Правильно, с Татуина, где его мать была рабыней.

И кого он первым делом обнаружит? Маленького Скайуокера. Так «чудесно» спрятанного Оби-Ваном.

А на тот случай, ежели вдруг у Вейдера случится приступ дебилизма, — неподалеку живет угадайте кто? Некий Бен Кеноби. Нет, ну конечно, Вейдеру и в голову не придет, что тут есть связь с Оби-Ваном! А дойти до жилища «Бена» и проверить — нет, зачем, не станет он проверять.

Вы видите в этой «операции по прятанию Люка» хоть какую-то логику?

Напрашивается только два варианта. Первый — Оби-Ван безнадежный идиот. Из тех, что ложкой в рот не попадают даже со второй попытки. И хотя лично мне он гением и не кажется — но все-таки более реалистичной кажется версия номер два. А именно — Кеноби вовсе не прятал Люка. Напротив — он сделал всё, чтобы Вейдер его нашел.

Зачем?

Есть вопрос получше: а почему, собственно, маленький джедай не обучался все эти двадцать лет, а вел жизнь фермера?

Вы скажете — его не хотели обучать, потому что он был сын Вейдера, Темного, а значит — тоже мог вырасти Темным.

Но ведь изначально-то Энакин Темным не был!

Не было у Энакина каких-то особых «темных» генов, которые стопудово передались его сыну. Ведь если бы такие гены у него были — самого Эни обучать бы не стали?

Или — стали бы?

Если допустить, что «темность» прошита в геноме — то почему взялись учить Энакина?

А если «темность» — это нравственный выбор, следствие желаний и эмоций каждого конкретного джедая, — то с какой стати Люк станет плохим парнем? Тогда всё зависит от воспитания, не так ли?

К тому же — джедаи перебиты, Император у власти, с Вейдером подмышкой, и если их не остановить, не найти на них подходящего «героя» — кранты всему Доброму-Светлому в галактике.

Так разве не более логично — взять ребенка, отвезти на ту же планету Дагоба, где его сроду никто не найдет, — и все двадцать лет упорно растить из него джедая? Воспитывая в духе Света и готовя к решающей битве с Императором?

А если в нем проклюнется склонность к Тьме, как у папаши, — так он попросту останется на этой планете. Даже Великая Сила не позволяла джедаям путешествовать в космосе без звездолета.

Отчего Оби-Ван не прячет Люка на Дагобе, под крылышко Йоды?

А если Йода, быть может, слишком одряхлел для роли наставника, — то отчего сам Оби-Ван не поселяется с малышом в каком-нибудь уединенном местечке и не тренирует его?

Всё тот же страх, что из мальчика вырастет Темный?

Но тогда — почему в «слишком старом» возрасте, двадцати лет от роду, Люк все-таки узнаёт о том, что он — джедай? Ведь если риск «потемнения» был — то он никуда не делся.

Более того — Люк ведь несчастлив на Татуине. Он полон тоски, горечи и досады — он жаждет вырваться с фермы, а его не пускают; он стремится к звездам, а его заставляют поля обрабатывать.

В такой сложный момент душевной неудовлетворенности — человеку всего шажок до злобы на всех, кто его тут держит. И вдруг он узнает, что вовсе не здесь его место, а виноват тот же Кеноби, который его сюда привез.

Нет, Люк не озлобляется и не накидывается на Оби-Вана с упреками. Но мог ли Оби-Ван предвидеть именно такую реакцию? Он не знал Люка. И все-таки рискнул ему рассказать — хотя 20 лет не решался?

Причем он не просто рискнул — а выбрал именно тот момент, когда поблизости маячит Вейдер.

Нет, как ни крути — а Оби-Ван не ведет себя как тот, кто желает не допустить встречи Вейдера и Люка. И даже если принять версию «не учили, потому что боялись последствий, а потом стали учить, ибо приперло» — это всё равно не объясняет, почему Люк жил не где-то на просторах галактики с именем Смит, а у родного дяди, зовясь Скайуокером.

Есть еще одна маленькая деталь. Ведь джедаи чувствуют друг друга — так? Они чувствуют выбросы Силы. Они способны понять, что поблизости есть другой джедай, — и даже имя, если это некто знакомый.

А теперь вспомните, как Кеноби и Люк прибывают в портовый город. Кругом мельтешат штурмовики Вейдера. Сам Вейдер неподалеку. И что делает «прячущийся» Оби-Ван? Он не просто применяет Силу — он использует ее аж дважды! Причем первый раз — легонько и по необходимости, чтоб миновать паспортный контроль. А вот второй раз — без всякой необходимости в трактире бывалый джедай выхватывает лазерный меч и отрубает руку обычному пьяному задире!

Как вы думаете — часто ли завсегдатаи того бара видели подобное? И как скоро сплетни разнесутся по всему городу? А главное — сколько секунд до того, как этот выброс Силы учует Вейдер?

Этот эпизод вообще очень красноречив. Как вам «светлый» джедай, который в обычной трактирной драчке запросто отрубает кому-то руку? Да любой опытный воин способен обезвредить пьяного хулигана, вовсе не прибегая к оружию! А наш «вояка» — еще и джедай! Только что он говорил Люку, что «Сила легко влияет на слабые умы», — так разве он не мог легким касанием силы повлиять на хулигана, чтоб просто охладить его пыл, отвлечь внимание от себя и Люка?

Если не мог — то что это за джедай, и на что именно способна Великая Сила?

А если мог — а вероятно, мог, раз смог отвлечь внимание штурмовиков и пройти без документов, — то зачем он устраивает это жестокое эффектное шоу?

Прекрасный пример «светлой силы» для Люка! Тебя невежливо коснулись — отрубай руки. Свет рулит.

И это — при том, что рядом болтается Вейдер. И более чем вероятно, что он не просто услышит выброс Силы — он услышит именно силу Оби-Вана, врага, который его искалечил, — и кинется сюда разбираться.

А вам не кажется, что Оби-Ван хочет именно этого?

Точно так же, как все эти двадцать лет он хотел и надеялся, что Вейдера привлечет «маяк» — растущий в семье его сводного брата мальчик по имени Скайуокер.

А Вейдер все его надежды обломал. Обидно.

Итак. Картина такая: светлый джедай Оби-Ван Кеноби «прячет» мальчика от Энакина Скайуокера, поселяя его в семье родичей под его собственным именем, а сам открыто селится рядом. Его «псевдноим» не обманет и ребенка. А учитывая, что живет он в опасной местности, полной хищников и разбойников, — он все эти двадцать лет наверняка использует Силу. Исходя из сцены в баре — использует он ее запросто, недолго думая.

Он буквально кричит на всю галактику: «Оби-Ван живет здесь!!! И сын Скайуокера — тоже!»

Зачем?!

И почему могущественный джедай Вейдер не слышит этих «криков»?

К вопросу о «потере слуха» у лорда Вейдера.

Все помнят, как едва не погиб Энакин? Кеноби дрался с ним и обрек на мучительную смерть. По вине Кеноби Энакин испытал страшную боль, изуродован, превратился в калеку. До этого Кеноби вовсе не был в теплых отношениях с учеником (как он убеждал Люка) — относился он к ученику свысока, не упускал случая его задеть, а потом активно охлаждал его отношения с Падме. А потом тот же самый Кеноби куда-то подевал его детишек, но это уже мелочь по сравнению с тем, на какую пытку этот Кеноби его обрек.

Вам не кажется, что Вейдер должен ненавидеть Кеноби всеми фибрами души? Что мысль о Кеноби должна вызывать у него дикое желание порвать на лоскутки, причем медленно, — а услышав отзвук Силы Кеноби, Вейдер (бывший Энакин, якобы утонувший во Тьме) просто обязан бросить все дела и помчаться убивать Кеноби?

Но он не мчится. Он находится на Татуине, Кеноби находится на Татуине, но Вейдер его не ищет.

Вспомните, как Вейдер ведет себя, когда «Сокол» оказывается на крейсере. Вейдер уже точно знает, что Кеноби — внутри. И что? Он разворачивается и уходит. Кеноби шляется по крейсеру, но Вейдер не бежит его искать! И наконец, когда они все-таки встречаются — Вейдер равнодушно говорит: «Старик, ты зря вернулся», — и когда убивает бывшего учителя, то он и не торжествует, и не злится при виде пропавшего трупа, — он явно заинтересован, озадачен, но не более того.

Как это безразличное поведение Вейдера укладывается в портрет «скатившегося во Тьму под воздействием бурных темных эмоций»? Как абсолютное нежелание искать Кеноби и мстить сочетается с ужасной участью Энакина?

А никак. Будь Вейдер таким пофигистом — он бы не пытался задушить бедолагу инженера за непочительное упоминание Силы. Он бы легко мог продемонстрировать Силу любым другим способом — например, заставив все незакрепленные предметы взлететь в воздух. Но нет — у Вейдера репутация жестокого, вспыльчивого, опасного человека.

Вот только его темперамент почему-то не распространяется на самого злейшего врага — Кеноби.

Но стоит нам допустить, что он — вовсе не Темный лорд, а тайный враг Империи, — и его поведение становится абсолютно логичным. Он до последнего избегает прямых столкновений с другими врагами Империи, он не пытает Лею и позволяет ей сбежать, он чуть ли не своими руками отдает планы повстанцам — и очень возможно, именно он направляет выпущенный Люком снаряд точно в цель. Забегая вперед — дальше он «никак не может» отловить Хана, Люка и Лею, а поймав (заметьте, не сам он их поймал, а это сделали наемники, но кто сказал, что он хотел этого?) — он не убивает их и не доставляет к Императору: Хан заморожен, но жив, Лея опять сбегает у него из-под носа, а Люк ранен, но тоже сбежал.

И на планету, где находится центр управлением второй «Звезды», Вейдер пропускает Люка сотоварищи — хотя знает, что к сверхсеркетному объекту движутся враги. Мы ясно видим: Люк и Вейдер знают друг о друге. Что, кстати, доказывает: Вейдер наверняка знал и о том, что Кеноби на Татуине. Но он не делает попыток защитить имперское достояние. Наоборот — он постоянно делает всё, чтобы дать возможность повстанцам победить.

Но если с этим вопросом мы разобрались — то остается еще три. Не менее интересных.

1) Так с какой же целью Оби-Ван держал Люка на виду, как приманку для Вейдера, и еще более явную приманку сделал из самого себя?

2) Почему на эту приманку — по имени «Люк Скайуокер, живущий у брата Энакина» — Вейдер не среагировал?

И, вероятно, главное — 3) какой же на самом деле хотели видеть галактику Йода и Оби-Ван?

продолжение следует…