И с Дии она не спорила(,) и не пробивала дорогу сквозь ее разумные речи

В отличие от низкой и вытянутой фабрики Шейми, эта была огромным серым

Под стеной фабрики кто-то скребся, похоже

были Оте совсем незнакомыми

Она выбрала место для ночевки возле отвесной скалы, прикинув, что в случае опасности она взберется на безопасный выступ.

смотрела на него, как на старого приятеля:

Скорее, он закапризничал

Когда он (в) очередной раз шагнул в сторону

словно неохотно протянул «Ну ла-адно».

Зизай взял вправо от отвесной скалы — и

с толстыми(,) причудливо изогнутыми ветвями

в разломе(,) как всегда(,) вспыхивал огонь, внизу Обрыва-без-моста клубился серый сырой туман.

Харм долго и серьезно смотрел на нее, заставляя нервничать. Потом полез за пазуху, вытащил маленький тряпичный сверток и метко сбросил его прямо Оте в руки.

Она никогда такого не видела и даже не слышала рассказов (о нём)

Нравится, — голос Оты

В рюкзаке лежит сверток с сыром и консервы.

А что(,) если мы встретим в междумирье чудовищ?

— Когда ты (в) последний раз

А кого(,) по-вашему, масовскому,

Ну, а если окажемся в Сухих Равнинах

Тем временем Харм подошел к другой сосне, поодаль от края. Он взобрался на большой валун, подпрыгнул и, уцепившись за нижнюю ветку, полез наверх.

в длинной цеплючей юбке

потом мы отпустим веревку(,) и инерция…

она повернулась к Харму, впилась поцелуем ему в губы, потом выдохнула:

и Ота испугалась — сейчас он схватит их, и прощай вся затея!

Харм крикнул «Да!».

Ота попыталась (за)кричать, сильнее вцепиться в Харма…

и еще к чему-то(,) к какой-то медленно выступающей

но упала — боль пронзила ее правую ногу выше колена

она долго молчала

в центре долины, ворвалась туда

чтобы уже завтра ее направили бы на маршрут к Гэрэуэру!

в конце широкой дороги, неподалеку от огромной арки входа в подземелья

Зизай несколько раз едва не поскальзывался и падал

Потом попросили отойти — сейчас пойдет снегоуборщик

Ведь это (-) первая возможность увидеться после изнуряющей разлуки!

на Харма, на лэйган, на масов, на черное беззвездное небо(,) — Ота

Харм молча взял ее за руку — я здесь, я с тобой.

чем во всех словах утешениях Дии.

особенно, когда над нами плывет Библиотека.

сказал Харм, вопреки ожиданию(,) довольно вяло

где мы с тобой будем жить?

И в поселок не вернешься, даже если разлом пропустит обоих. И в Трех Ручьях тесно, а из воздуха дом не построишь

порывисто вздохнула Ота. — Что же выходит?

жители создали в себе защиту от нового света

Харм вздохнул терпеливо:

Так легче прочитать.

Ота, я рассказал тебе про тот мир не потому, что считаю, будто мы туда пойдем. А потому, что этот мир иногда приходит к нам.

Выйдут они на Сухие Равнины, но что нам Охотник, который будет там.

Чтобы не упасть, Ота ухватилась за отвороты его тулупа:

В теории, должны быть миры

Ота отмахнулась:

— Неважно!

— Неважно! — отмахнулась Ота.

И дальше по тексту.

спросила Ота, уловив в нем сомнение

Это все — лишь легенды.

смотрит на меня, как на ребенка!

Внизу, у самого начала тропы, гневно

она сжала кулаки.

а значит, всех: жителей и подземелий, и предгорий, и поселка.

Гляньте на этот вариант. Не лучше ли будет?

тянется ко мне и опутывает мое будущее.

Она и ждала(,) и боялась спугнуть какое-то его осознание

Харм поднялся. Потянул Оту за собой и обнял:

вытащил оттуда небольшой теплый блокнот в потертом кожаном переплете, настойчиво сунул Оте в руки

Несколько мятых листиков валялись на полу

на полу, возле его ног

у него слишком много дел для одной головы, и потому он доверяет дела

«Чеара. Выдержки из речей и поучений», (-) прочитала она и открыла наугад.

Поймал и запихал в рот вместе с горкой каши.

Как вам не совестно, у родной тетки еду воровать

Ну как бегом отсюда.

Шейми, не глядя, поставил на него пустую иуратовую банку, которую до этого сосредоточенно крутил в руках, изучая. Потом буркнул: «Глупости, в порядке резьба. Это какая-то ошибка».

на нем кусками лежал густой джем.

и вскоре справа по коридору, от мальчишеской общей комнаты, донеслись радостные вопли и грохот.

Ота помешала в кружке чай, в который Дии для аромата бросила горсть сушеных ягод. Потом заговорила:

она взяла тарелку младшего с размазанной по краям кашей и унесла в угол к столу с большим тазом для мытья посуды.

Когда потеплеет, и они поскидывают шубки

Хотя отклонения не обязательны

Дии прокашлялась.

Так не легче прочитать?

вода в предгорьях, от первого угла до третьего, поднялась

что это (-) самый сильный народ на свете!

— Говорят, ссылаются, рассказы… — скривилась Ота. — А я вот слышу, что масы настолько сильны, что могут расколоть мир!

Она вскочила.

— Я всегда верила, что это самый сильный народ на свете! Разве про слабаков говорили бы что-то подобное?

Хотя, я тебя не виню.

Дии усмехнулась.

вздохнула (наконец) Дии.

Ответь мне честно, ты любишь Харма

Он мас — и ценит

С ней говорила какая-то другая, чужая Дии — совсем не та, которую Ота помнила с детства. Не похожая на решительную девушку, которая сожгла поместье, пошла к разлому и прыгнула через него

Она хрипела, едва дыша, но выплевывала горечь из оскорбленного сердца, как будто кашляла сажей.

Чтобы в конвейерах валы разбились, в пыль обратились.

Наконец, она очутилась в небольшой прихожей

доска вешалки вместе с одеждой рухнула, едва не завалила Оту

Оту обратно в дом — нечего тебе тут делать

Но невозможно оставаться здесь, где невыносимо плохо без Харма, среди занудных глупых родственников, которые ее не понимают.

Крепкие руки, привыкшие носить то подрастающих детей, то большие кастрюли, то тяжелые ящики, взяли Оту за плечи, стиснули больно, но уверенно. Потянули наверх.

Ота остановила зизая в конце расщелины, последней перед Долиной Трех Ручьев. Спешилась, прижалась к отвесной скале.

Здесь, в парниках

в неприступную стену гор, без перевалов и троп

фабрика Дии и Шейми: их работа, их дом

там снег пачкался, серел, а потом сползал вниз.

в самом конце фабрике Ота проделала почти бегом.

Два окна были приоткрыты,

В темно-сером небе, между пятнами мутных облаков

и не могла отвести от них взгляда.

Она схватила охапку снега с деревянных перил, со злостью запустила его в звезды.

Сбросила с себя шубу прямо на пол, сорвала тяжелые сапоги и босиком кинулась по узкому коридору к своей комнатке.

ее редкие русые волосы были гладко причесаны, маленькие глаза на широком лице смотрели(,) как всегда(,) спокойно и пристально.

смяла шерстяное одеяло, прижала комок к животу

а Ота все сидела неподвижно, обхватив колени руками.

но, если поднести бумагу вплотную к лампочкам

К Оте никто не ломился, в этом доме ее покой уважали.

как (и) для каждого жителя поселка

По меньшей мере, должна

И миром становился дом. Деревянный, растянутый на множество комнат, пересеченный множеством коридоров, отвратительно тесный, душный, пропахший горелым маслом и залежалыми травами бабки Нинни.

Здесь у Оты есть новый мир. Он состоит из пронзительно белого снега и льда, из слепящего светло-желтого неба, раскинувшегося над головой, но на четверть закрытого близкой золотой звездой — ее граненая вершина смотрит прямо на Оту. В новом мире полно морозного колючего воздуха, которым, оказывается, можно дышать и не умереть от того, что заледенеют легкие. Можно дышать полной грудью!

желательно, через мех высокого воротника.

по возвращению из каждой поездки

Ота сидела у разлома, в большом сугробе

почти незаметная в снежных заносах(,) стояла фабрика по антисептической обработке муки

На самом деле от разлома до ее подножья (-) около сорока дженанов

Пешком доберешься за половину поворота, — и это

которую еще не налюбовалась отгладившая ее хозяйка, и еще никто не поставил ни одной тарелки

оторванная, по эту

Ота сгребла горсть снега толстой кожаной варежкой. Слепила большой снежок и крутила его, пока он не стал совсем круглым и плотным.

ни высунулись и ждут — что сейчас сделает юная

и кричащий «Пожар! Пожар!».

крикнула Ота и толкнула снежок.

Лучи заметались, рыская по телам кишащих чудовищ. Потом остановились, указывая на сочленения суставчатых ног.

Средний вход в горах не работает, завален.

под высокой аркой, их встретил незнакомец

ни на кого-то из полународа, со всеми причудливыми смешениями крови

Если Вы берете слова Дойо в кавычки, то впереди знак тире ставить не нужно — это просто избыточно.

Он явно собирался обрушиться на человека, который помешал ему. Но когда увидел за своей спиной молодого маса, прошипел что-то невнятное, в чем вяло угадывались извинения, и ушаркал прочь, оглядываясь на Оту и словно бы твердя: «Погоди, внучка убийцы, я еще не все тебе сказал!».

что Харм сразу объявил — у него нет

Харм чуть двинулся вперед — пальцы его оживились, собираясь в кулаки.

Под одним из факелов сидел прямо на земле кто-то из Элов. Он вцепился руками в голову,

Под одним из факелов сидел прямо на земле кто-то из Элов, вцепившийся руками в голову.

И отдельным предложением.

Харм пересек площадку за столами Эбов-учетчиков, подошел к низкому длинному ящику.

наполнила воздух чадом факелом

Ота поднялась на ноги(,) лишь тогда, когда

его страстной хватки, и она уверилась

Видимо, неслучайно

что-то(,) с ней давно срощенное,

обмениваются короткими репликами, наверное

Потом один уходит вглубь площадки

держа спину на удивление ровно, Потому поселок использовал их как ездовых животных.

Птицы переживут зетайн вместе с остальным скотом, в обогреваемых сараях.

Уселась боком, как подобает девушке в юбке, (Ота) махнула поводьями

Она подышала сосредоточенно, настраиваясь, будто перед тем, как нырнуть под воду. Потом хлестнула поводьями и завопила.

Тот рванул с места и помчался, бухая мощными ногами по земле!

какой восторг (-) безудержно носиться по лесу!

Какое удовольствие (-) знать, что

обратно в сосновник,

Как сильно трепет и возбуждение охватывает душу, обнимает ее, крадет у всего мира.

А ведь Ота когда-то предлагала Эвам подумать о таком развлечение

буркнули «Вот еще возиться» —

« — Не дам к себе прикоснуться! — Не дам себя укусить!»

лощадь косилась на нее

Хомут на себе едва ли сама не поправила.

Вдовьи косы едва сохраняли свое плетение, похоже

На щеках лежали пятна, при свете факелов они дергано и жутко ползали по лицу.

На щеках лежали пятна, которые при свете факелов дергано и жутко ползали по лицу.

От нее шарахались.

Потом тишина — казалось, воздух замер в страхе(,) — и взметнулся над полем горький стон множества голосов.

После казни дела и сородичей

Один из Эсов-бумажников, в зеленой одежде, высунулся из очереди на сорок вторые качели, прыгнул к кочану и, низко наклонившись к земле, поймал его. Потом выпрямился во весь рост и, весело сверху вниз взглянув на Оту, улыбнулся:

Едва до убийств не дошли, так все всем опротивели…

Сегодня на Особой площадке собралось с полсотни желающих порешать жизненно важные вопросы.

В основном, мужчины

но виднелись и пара женщин, внушительных и упитанных.

Ведь тут (-) жители другой стороны!

Ты или уходи(,) или заходи

ремни были больше символом, чем нужным приспособлением.

Раньше, чем он спросил разрешение на вход

Юная душа знает точный ответ — вечны лишь подвиг и любовь

Пусть у нее нет любви, пусть она никогда не увидит ночью сразу три золотых звезды. Но к подвигу она может прикоснуться хотя бы в рассказе.

большой ящик, легкий, с травами

Она сделала несколько шагов вглубь площадки

старый седой Рэдэр опирался на трость с красивой резьбой и, кашляя и хихикая, что-то рассказывал мрачному, как лес в грозу, Баналу, держащему в руках ворох бумаг.

Эды сначала буркнули «Вот еще»

Вот, что творилось в Вирасине

удался ей особенно красочно — судя по одобрительным и пылким выкрикам из толпы

только в такие мгновения она чувствовала себя живой и свободной!

Ота содрогнулась от отвращения; она не любила

Ота уворачивалась — незачем позволять такие вольности

К ее разочарованию(,) он оказался незнакомцем