Как же я люблю людей...

Иногда душила бы и душила, как Шариков кошек.

Звонок на мобиль.

— Пани доктор, я у вас в прошлом году была с кроликом. Можно сейчас придти, у него какая-та опухоль на мордочке, он второй день не ест.

Я отвечаю, что конечно, можно, я тут для того ветеринаром и сижу.

Через пятнадцать минут появляется пани с брезентовой сумкой, откуда остро пахнет кроличьей застарелой мочой. Пропускаю пани в ординацию, прошу достать кролика и водрузить его на стол. Пани двумя руками вытягивает за шкуру примерно восьмикилограммового черного с проседью крола и говорит:

— Вот, на мордочке справа…

Толстый зверь, молча и не сопротивляясь, висит, а я вижу, что правая задняя нога у него абсолютно голая, отекшая и черно-фиолетовая. К тому же мотается эта нога совершенно неестественно, как неживой мешочек…

Спрашиваю:

— А эта нога, давно в таком состоянии?

— Нога? Нога давно, с середины лета. Но я ее лечу, она ему не мешает.

— Она вся сгнила, там флегмона до паха. Я даже не знаю, можно ли будет ее ампутировать и как высоко. Но с такой ногой жить нельзя — он же у вас заживо разлагается.

Кладу кроля на стол, лезу ему в рот. Во рту множественные гнойнички на щеках и языке. Опухоль на морде твердая, бугристая. Идет откуда-то с верхней челюсти, явно не за два дня выросшая.

— Давно у него эта опухоль? Хотелось бы сделать рентген, я на ощупь не определю, что это и как глубоко идет. Но, боюсь, животное в неопрерабельном состоянии…  

Тут пани начинает рыдать и говорит, что этого кролика подарили ее мужу на день рождения 4 года назад. Назвали Пепой, крол живет в квартире свободно, а она его каждый день купает…

Возможно, и правда купает, однако всё брюхо у кроля покрыто войлоком вонючей шерсти, вторая задняя в колтунах, хвост — тонкой сухой веточкой. Я сначала подумала, что это не хвост, а действительно сучок какой прицепился, так как вся попа как валенок…

Я включаю автомат и рассказываю, чтобы надо было делать и что мы можем сделать сейчас, и сколько это будет стоить по варианту а, б и в… То есть усыпить его сразу, поехать на рентген и усыпить потом или попытаться все отрезать, при том, что если отрезать кусок верхней челюсти, то возможность питания проблематична.

Пани говорит, что она не хочет его мучить, но не может разрешить усыпить, потому что это кролик супруга. Плюс совершенно не в состоянни при усыплении присутствовать, это должен делать её муж.

Я её пытаюсь успокоить, что мне свидетели не нужны, я могу укол сделать кролику сама, а пани может пока посидеть за стеной. Пани срывается в истерику, что она вообще рядом с таким зверством не может находится и обязана позвонить мужу и вызвать того с работы. Я спрашиваю, что может я пока сделаю первый укол, чтобы кролик просто уснул, а придет муж и как раз минут за двадцать кролик будет уже крепко спать и я смогу сделать последний укол.

Мне нужно чтобы животное было неподвижно, т.к. последний укол делается в вену или прямо в сердце, а попасть неусыпленному кролику в вену довольно сложно, особенно когда хозяйка ветеринару не помошник.

Пани мне трогать кролика запрещает и вылетает на улицу, доставая из кармана мобиль.

Я сгружаю кроля в клетку, постелив ему под гниющее тело пеленку, слушая крики пани сквозь стеклянные двери. Кролик равнодушен. Кролики вообще молчаливые создания. Ни скулить, ни жаловаться особенно не умеют. Когда они медленно умирают, то делают это молча. И это многих людей приводит к светлой мысли, что животному вполне чудесно и с гнилой ногой, главное пока животное ест и раз в день мокнет в ванне.

Наконец входит хозяин кролика в рабочем комбинезоне:

— Так я могу его забрать?

— Подождите, как забрать? — удивляюсь я. — В таком состоянии…

— А вы его еще не усыпили?

— Я не получила разрешения от вашей пани.

— Иисусе Кристе! Давно надо было, я с ней с лета ругаюсь!

— Простите, мы ждали вас. Подождите, это займет минут десять…

— Да мне на работу надо! Она сказала, только забрать!

— Сейчас…

Мужик выскакивает на улицу, я слышу отголоски семейной ссоры, и делаю кролику усыпляющую инъекцию. Потом пишу этот топик, дожидаясь, когда крол уснет, делаю вторую инъекцию и, завернув тельце в пеленку, отдаю в сумке хозяину.

— Жена с вами расплатилась?

— Нет.

— Боже!!! Она уже убежала. Простите! Вы вечером или завтра будете?

— Я уезжаю до вторника, принесете потом.

-