… нет, так в замки не приезжают, в замок надо приехать в старинном поскрипывающем экипаже в свете покачивающихся фонарей, и непременно туманным осенним вечером. В замок не приезжают вот так, рано утром в автобусе, еще толком не проснувшись, и не стоят битый час в очереди на жаре, не ждут, когда пропустят в замок, не вертят в руках билет на одиннадцать-тридцать, не выслушивают предупреждения, что нужно войти строго в одиннадцать-тридцать, в одиннадцать тридцать один уже не пустят, потому что такие правила. Это тоже неправильно, в замок надо пускать в полночь, потому что с последним ударом часов замок рассыплется в прах. И никаких турникетов тоже быть не должно, и никаких вопросов, на каком языке вам аудиогид, надо же, на моем языке есть, вот уж не думал, что про мою страну вообще кто-то знает…

Так в замки не приезжают, — в замок нужно приехать в сумерках, когда уже зажгли свечи, а не яркие лампы под потолком, и стол должен быть уже накрыт, а не обнесен ленточкой с табличками не садиться, и по бокалам уже должно быть разлито вино, и в огромном очаге должен жариться на вертеле вепрь.

С драконом тоже так не сражаются – не открывают турникет, за которым внутренний двор, не надевают доспехи почему-то на молнии. И дракона не выпускают в стальном ошейнике на цепи, и не снимают с него цепи, и не отводят мне на все про все десять минут – этого слишком мало, до безобразия мало. И я не должен бросать меч, и одним прыжком взбираться на крылатого змея, и лететь прочь под оторопевшими взглядами охранников, кто-то где-то готовит план-перехват, они не ожидают, что мы поднимемся к самым звездам…

… нет, так не улетают на драконах, не возвращаются, сделав круг, не сдают дракона на заднем дворе, не пробивают билет, не смотрят, как дракона уводят прочь на новую битву, и кто-то уже готовится бросить меч и оседлать крылатого змея…

… нам достались ведьмины часы – нет, не старинные часы с боем, и не карманные часики на цепочке, — а те часы с трех часов ночи до четырех утра, которые считаются темными, недобрыми. Часовой каждые сутки осторожно вырезал эти часы из ночи, осторожно склеивал края, а ведьмины часы подцеплял клещами и выбрасывал в безвременье. Нам разрешалось подбирать выброшенные часы, сшивать их тонкой иголкой – Аделаида была мастерица так делать – и жить в этих ведьминых часах, брести по времени, спотыкаясь на швах.

Нас считали ведьмами, хотя ничего ведьминского в нас не было – кроме того, что мы родились в ведьмины часы, с трех ночи до четырех утра. Остара, правда, уверяла, что ничего подобного, она родилась в четыре часа одну минуту – но её никто не слушал, никто не верил, а может, отправили сюда на всякий случай, кабы чего не вышло.

Когда в большом мире проходили сутки, в нашем мире проходило двадцать четыре дня, когда у нас миновал год, в большом мире проходило двадцать четыре года. Это был еще один повод, чтобы считать нас ведьмами – все наши ровесницы давно уже стали дряхлыми старухами, и изредка замечали нас под покровом вечной ночи ведьминого часа – молодых, как будто нестареющих, словно бы вечных. Конечно, это не прибавляло любви к нам, и это еще мягко сказано…

… иногда ведьмины часы и правда превращались в ведьмины часы – то в карманные часики, то в большие часы с маятником, то в песочные часы, то в огромные часы на башне. Нам казалось, что часы хотят превратиться во что-то, что могло бы управлять временем – но возможно, только казалось…

… тетушка метла устроилась на кухне, заварила себе чай и презрительно фыркнула – ишь, чего возомнили о себе, молодые-интересные, да никакие они не интересные, они и подметать-то не умеют, даром, что стоят как крыло от самолета… Самолет, ишь чего выдумали, снова фыркнула тетушка метла, как будто мало им метел, чтобы летать. А тут развесились по всему дому молодые-неинтересные на праздник, а старая метла как сидела на чердаке, так и сидит, её, видите ли, людям показать стыдно. А этот еще, внук приехал, да какой он внук, где вы таких внуков видели, круглый какой-то, гудит, шумит, — где вы круглую метлу вообще видели? Вот то-то же… Племянничек, правда, плед хороший принес, да что плед…

Ох-ох-ох, куда только мир катится… Тетушка метла со скрипом поднялась с кресла-качалки, заковыляла по лестнице на чердак, распахнула окно – луна была уже под самым окном, оставалось только сделать шаг. Сегодня была очередь метлы катать луну, но луна любезно уступила очередь, чтобы хоть немного приободрить метлу. Луне повезло больше – даром, что появилось великое множество ненастоящих лун, никто не подозревал настоящую луну в ненастоящести, и уж любой дурак мог отличить ночник у кровати от настоящей луны, висевшей в небе. Хотя как знать, думала тетушка луна, паря в небе, может, через пару лет уже придумают искусственную луну, и тогда…