И почему мне сразу на ум приходит Штирлиц…
Интригует…
Спасибо!
Сказка про сказку… или сказка про сказку про сказку про сказку про…
Ждем от Вас миниатюры на тему, почему прошлое нельзя менять.
Пара абзацев тоже хорошо!
Интригующие темы…
Возможно, тут у каждого свое вИдение. Мне представилось, что человек после смерти сам станет звать других в дальние пути и в непростые судьбы…
Ну, тут такая мечта попалась… тяжелая… Пусть у Вас будут мечты, которые не отнимают, а дают… и не требуют чем-то жертвовать.
Обязательно увидят.
Это теперь, получается, опять мне вести Блиц… насколько я понимаю…
Да, его непременно надо найти…
Да, если какие-то не соответствуют теме, могу такие убрать, потому что флешмоб вроде больше про осень перед Новым Годом, а у меня все больше про зиму перед весной...
Надо мне уже тоже прочитать Пугало Пехова, а то все говорят, что это пугало похоже, а я про пеховское Пугало даже не знаю…
Когда был мир такой большой и чудесный,
Когда была одна сплошная весна,
Мы пели песни, святые светлые песни
И вся земля с восторгом слушала нас.
Но нас казнили – были петля и крест,
Давно это было – много минуло лет,
Исчезли с нами святые светлые песни
И их не слышит уже никто на земле.
И мы погибли, мы уже не воскреснем,
И мы приходим к спящим людям во сне,
Поем им песни, святые, светлые песни
О счастье, мире, о любви и весне.
Поем для мира земного для мира небесного,
На землю падаем, как на голову снег,
Что может кто-то споет наши светлые песни
Наутро вспомнит и пропоет во сне.
Уходим утром, поднимаемся выше,
Уходим шепотом, как будто нас нет,
Но нас не помнят, они не хотят, не слышат,
И наши песни забывают во сне.
Уходят люди в мир дневной, нечудесный,
У этих биржа, а у этих завод,
Они поют свои печальные песни,
И наши песни уже никто не поет.
Мы свято верим в свой неистовый крест,
Над миром сонным мы все реем и реем,
Услышит кто-то наши дивные песни
И пропоет на восходящей заре.
И мы приходим – мертвые, невоскресшие,
И мы приходим к людям в глубоком сне,
Поем им песни, святые светлые песни
О светлом мире, о любви и весне.
Иду в снегу – сто тысяч дней до лета,
И ветер надрывается шальной,
И кто-то целится из пистолета,
Невидимый за снежной пеленой,
А ветви черные в чащобы манят,
Сиреневым закатом холодя,
И чьи-то желтые глаза в тумане
За черными деревьями глядят
Шагаю – непроглоченный сугробами,
Схожусь – шагов на десять, не на сто,
И кто-то смотрит, как подолом хлопает
В метели – мое черное пальто.
Все замирает. Тишина ждет выстрела,
Закат горячим всполохом горит,
И кто-то хочет этот снег искристый
Моей горячей кровью обагрить.
Метели извиваются в истерике,
Грохочут ставнями, по крышам воют,
И очень хочется наивно верить,
Что в этот раз – не будет ничего,
Что все не кончится вот этим вечером,
На этом, на нетающем снегу,
Что я пройду вдоль этой черной речки
И возвращусь к родному очагу
Курган на перепутье мне не нужен,
И погребальный траурный костер,
Я знаю – черную, глухую стужу
Я застрелю под соснами в упор,
Я знаю для чего, чего-то ради
Еще пройду, промаюсь проживу, —
Я в несожженной старенькой тетради
Не дописал последнюю главу.
Зябнут дома
В пассмурнейшем из миров,
Кутаясь в паклю,
В белые снежны краски,
Вьюга-зима
Пьет человечью кровь,
Холод по каплям
Теплую жизнь высасывает.
Хочешь, не хочешь –
В дальнем пути дрожи,
Сосульнобородый
Мороз – с ледяными патлами,
Темная ночь
Пьет человечью жизнь,
Год за годом
В черную пасть заглатывает.
Вечные мороки
Лают – беззубыми моськами,
Файлы, системники,
Транспортные развилки,
Бешеный город
Пьет человечий мозг,
Бешеным темпом
Высасывает извилины
Время по кругу
Набегалось, натекло,
Улицы в валенки
Из белых сугробов попрыгали,
Зимняя вьюга
Пьет живое тепло,
Больно впивается
В сердце холодными иглами.
За снежными тушами,
За лабиринтами тьмы
Где-то за снами,
За светлыми грезами где-то
Озябшие души,
Сбежавшие от зимы,
В рассветном тумане
Пьют горячее лето.
Здесь нет путей – одни неприступные кручи,
Здесь нет дорог – одни только скалы во мгле,
И все равно – не по облакам, по земле
Моя тропа поднимается круче и круче.
Здесь нет огней и нет желанных привалов,
По берегам никто не зажжет огня,
И в океане, где волны носят меня
Нет маяков и нет далеких причалов
Снега, снега заполонили полмира,
И мне из света – только одна звезда,
Здесь нет покоя, нет тепла у камина,
Нет очагов – а есть одни холода.
Студеный лед блестит чешуею рыбьей
Дорога тянется – ползти и ползти
На том пути, который я себе выбрал,
На том пути, с которого не сойти.
Здесь правды нет, одни сплошные обманы,
Метелей холод и белых морозов жесть,
Нет никого – и только мой дух в тумане
Идет туда, где что-то, наверное, есть.
Звездная высь
Тихо рвется из твердых оков,
Ночь, словно рысь
Осторожно крадется по крышам –
Встань, помолись,
Над сиреневой бездной веков,
Встань, помолись
Может, кто-нибудь да и услышит.
В небе огни,
Маяки отдаленных миров,
Манят огни –
Тихий голос их по ветру стынет:
Встань, поклонись,
И в твою раскаленную кровь
Ветер вдохнет
Сладкий холод полночной пустыни.
Пусть на груди
Отдохнет голубая звезда,
Бойся и жди
Отголоски барханов поющих –
Встань, пробудись,
Может, станется, через года –
Ты углядишь
Где-то вехи шальные – грядущего.
Где-то в пыли
И в песках затерялся твой путь,
Звезды дождем
Озаряют темнеющий вечер –
Может, встретит тебя кто-нибудь,
И поведет
За собой до небес – в бесконечность.
Закованный в холода
На долгие сотни лет
Иду без конца и края,
Ищу голоса небесные,
Тяжело писать о звездАх,
Когда не видишь их свет,
Тяжело писать о мирах,
Когда упал ниже бездны
В зимнюю вечную пору
Другие ищу миры,
В легкой мантии на ветру
Собираю звездную пыль,
Тяжело подниматься в гору,
Когда скатился с горы,
Тяжело замахать обрубками
Когда-то могучих крыльев
Тяжело – без доспехов и конницы
В одиночку идти на врага,
В свете тощей луны двурогой
И без света другого кроме,
Тяжело воспевать солнце
У погасшего очага,
И писать о волшебных чертогах
В маленьком бедном доме
Рваться доверху от земли,
По дорогам по пыльным цокая,
Вместо дивных туманных сказок
Собирая рекламы лаковые,
Тяжело по толпе безликой
Родное искать лицо
Избранного в себе искать
В одинаковом среди одинаковых
Жизнь – навзрыд, на взрыв, на разрыв,
Капли крови, а не слова,
Темный лес, по снегу тропа
Бесконечным рекламным роликом,
Тяжело сотворять миры
И галактиками повелевать,
Когда играет судьба
Тобою – в крестики-нолики
По сугробам не вижу тропу,
Ветер гасит свечу в руке,
И со мною не по пути
Ровной трассой идет толпа,
Тяжело выбирать путь,
Не замеченный – ну никем,
И еще тяжелее идти,
Не оступаясь, не падая
Логин или эл. почта:
Пароль:
Запомнить меня
И почему мне сразу на ум приходит Штирлиц…
Интригует…
Спасибо!
Сказка про сказку… или сказка про сказку про сказку про сказку про…
Ждем от Вас миниатюры на тему, почему прошлое нельзя менять.
Пара абзацев тоже хорошо!
Интригующие темы…
Возможно, тут у каждого свое вИдение. Мне представилось, что человек после смерти сам станет звать других в дальние пути и в непростые судьбы…
Ну, тут такая мечта попалась… тяжелая… Пусть у Вас будут мечты, которые не отнимают, а дают… и не требуют чем-то жертвовать.
Обязательно увидят.
Это теперь, получается, опять мне вести Блиц… насколько я понимаю…
Да, его непременно надо найти…
Да, если какие-то не соответствуют теме, могу такие убрать, потому что флешмоб вроде больше про осень перед Новым Годом, а у меня все больше про зиму перед весной...
Надо мне уже тоже прочитать Пугало Пехова, а то все говорят, что это пугало похоже, а я про пеховское Пугало даже не знаю…
Когда был мир такой большой и чудесный,
Когда была одна сплошная весна,
Мы пели песни, святые светлые песни
И вся земля с восторгом слушала нас.
Но нас казнили – были петля и крест,
Давно это было – много минуло лет,
Исчезли с нами святые светлые песни
И их не слышит уже никто на земле.
И мы погибли, мы уже не воскреснем,
И мы приходим к спящим людям во сне,
Поем им песни, святые, светлые песни
О счастье, мире, о любви и весне.
Поем для мира земного для мира небесного,
На землю падаем, как на голову снег,
Что может кто-то споет наши светлые песни
Наутро вспомнит и пропоет во сне.
Уходим утром, поднимаемся выше,
Уходим шепотом, как будто нас нет,
Но нас не помнят, они не хотят, не слышат,
И наши песни забывают во сне.
Уходят люди в мир дневной, нечудесный,
У этих биржа, а у этих завод,
Они поют свои печальные песни,
И наши песни уже никто не поет.
Мы свято верим в свой неистовый крест,
Над миром сонным мы все реем и реем,
Услышит кто-то наши дивные песни
И пропоет на восходящей заре.
И мы приходим – мертвые, невоскресшие,
И мы приходим к людям в глубоком сне,
Поем им песни, святые светлые песни
О светлом мире, о любви и весне.
Иду в снегу – сто тысяч дней до лета,
И ветер надрывается шальной,
И кто-то целится из пистолета,
Невидимый за снежной пеленой,
А ветви черные в чащобы манят,
Сиреневым закатом холодя,
И чьи-то желтые глаза в тумане
За черными деревьями глядят
Шагаю – непроглоченный сугробами,
Схожусь – шагов на десять, не на сто,
И кто-то смотрит, как подолом хлопает
В метели – мое черное пальто.
Все замирает. Тишина ждет выстрела,
Закат горячим всполохом горит,
И кто-то хочет этот снег искристый
Моей горячей кровью обагрить.
Метели извиваются в истерике,
Грохочут ставнями, по крышам воют,
И очень хочется наивно верить,
Что в этот раз – не будет ничего,
Что все не кончится вот этим вечером,
На этом, на нетающем снегу,
Что я пройду вдоль этой черной речки
И возвращусь к родному очагу
Курган на перепутье мне не нужен,
И погребальный траурный костер,
Я знаю – черную, глухую стужу
Я застрелю под соснами в упор,
Я знаю для чего, чего-то ради
Еще пройду, промаюсь проживу, —
Я в несожженной старенькой тетради
Не дописал последнюю главу.
Зябнут дома
В пассмурнейшем из миров,
Кутаясь в паклю,
В белые снежны краски,
Вьюга-зима
Пьет человечью кровь,
Холод по каплям
Теплую жизнь высасывает.
Хочешь, не хочешь –
В дальнем пути дрожи,
Сосульнобородый
Мороз – с ледяными патлами,
Темная ночь
Пьет человечью жизнь,
Год за годом
В черную пасть заглатывает.
Вечные мороки
Лают – беззубыми моськами,
Файлы, системники,
Транспортные развилки,
Бешеный город
Пьет человечий мозг,
Бешеным темпом
Высасывает извилины
Время по кругу
Набегалось, натекло,
Улицы в валенки
Из белых сугробов попрыгали,
Зимняя вьюга
Пьет живое тепло,
Больно впивается
В сердце холодными иглами.
За снежными тушами,
За лабиринтами тьмы
Где-то за снами,
За светлыми грезами где-то
Озябшие души,
Сбежавшие от зимы,
В рассветном тумане
Пьют горячее лето.
Здесь нет путей – одни неприступные кручи,
Здесь нет дорог – одни только скалы во мгле,
И все равно – не по облакам, по земле
Моя тропа поднимается круче и круче.
Здесь нет огней и нет желанных привалов,
По берегам никто не зажжет огня,
И в океане, где волны носят меня
Нет маяков и нет далеких причалов
Снега, снега заполонили полмира,
И мне из света – только одна звезда,
Здесь нет покоя, нет тепла у камина,
Нет очагов – а есть одни холода.
Студеный лед блестит чешуею рыбьей
Дорога тянется – ползти и ползти
На том пути, который я себе выбрал,
На том пути, с которого не сойти.
Здесь правды нет, одни сплошные обманы,
Метелей холод и белых морозов жесть,
Нет никого – и только мой дух в тумане
Идет туда, где что-то, наверное, есть.
Звездная высь
Тихо рвется из твердых оков,
Ночь, словно рысь
Осторожно крадется по крышам –
Встань, помолись,
Над сиреневой бездной веков,
Встань, помолись
Может, кто-нибудь да и услышит.
В небе огни,
Маяки отдаленных миров,
Манят огни –
Тихий голос их по ветру стынет:
Встань, поклонись,
И в твою раскаленную кровь
Ветер вдохнет
Сладкий холод полночной пустыни.
Пусть на груди
Отдохнет голубая звезда,
Бойся и жди
Отголоски барханов поющих –
Встань, пробудись,
Может, станется, через года –
Ты углядишь
Где-то вехи шальные – грядущего.
Где-то в пыли
И в песках затерялся твой путь,
Звезды дождем
Озаряют темнеющий вечер –
Встань, помолись,
Может, встретит тебя кто-нибудь,
И поведет
За собой до небес – в бесконечность.
Закованный в холода
На долгие сотни лет
Иду без конца и края,
Ищу голоса небесные,
Тяжело писать о звездАх,
Когда не видишь их свет,
Тяжело писать о мирах,
Когда упал ниже бездны
В зимнюю вечную пору
Другие ищу миры,
В легкой мантии на ветру
Собираю звездную пыль,
Тяжело подниматься в гору,
Когда скатился с горы,
Тяжело замахать обрубками
Когда-то могучих крыльев
Тяжело – без доспехов и конницы
В одиночку идти на врага,
В свете тощей луны двурогой
И без света другого кроме,
Тяжело воспевать солнце
У погасшего очага,
И писать о волшебных чертогах
В маленьком бедном доме
Рваться доверху от земли,
По дорогам по пыльным цокая,
Вместо дивных туманных сказок
Собирая рекламы лаковые,
Тяжело по толпе безликой
Родное искать лицо
Избранного в себе искать
В одинаковом среди одинаковых
Жизнь – навзрыд, на взрыв, на разрыв,
Капли крови, а не слова,
Темный лес, по снегу тропа
Бесконечным рекламным роликом,
Тяжело сотворять миры
И галактиками повелевать,
Когда играет судьба
Тобою – в крестики-нолики
По сугробам не вижу тропу,
Ветер гасит свечу в руке,
И со мною не по пути
Ровной трассой идет толпа,
Тяжело выбирать путь,
Не замеченный – ну никем,
И еще тяжелее идти,
Не оступаясь, не падая