О попе и работнике его Балде

Непримиримым борцам с религией посвящается…

«Воскресение Твое, Христе-е…» — рука наконец-то нашла на необъятных просторах дивана пульт, и телевизор смолк. Оборвав несущееся по комнате пасхальное богослужение. «Что творится, что творится-то! — молодой Автор вскочил и забегал по комнате. — Куда катится наше государство! В какую пучину мракобесия! — причитал он. — В самый прайм-тайм начали показывать церковников. У них Пасха, понимаешь ли! А у нас светское государство, и я боевик хочу! Наверняка без этих святош не обошлось… Что нас ждёт, что нас ждёт! Сперва по телевидению такое… потом инквизиция? Надо что-то делать! Надо спасать народ! На мне, как на представителе творческой интеллигенции, ответственность за судьбы страны!»

Способ пришёл в голову мгновенно: ведь он писатель, и потому должен бороться с мракобесием словом. Доказав, что рассказанная ещё великим Пушкиным история актуальна и в сегодняшнее судьбоносное время.

Итак. Жил был Поп. «А где, собственно, жил? — воображение тут же услужливо перенесло его к добротному двухэтажному коттеджику белого кирпича. С гаражом и цветниками с парадной стороны, и необъятными огородами с другой. Как положено на селе. — Годится! Теперь… — рядом с домом появился Поп — тоже какой нужен. Невысокий, кругленький, в рясе и с окладистой бородой. — Пойдёт! Ишь, как отъелся на церковных харчах, жирный». — «Я не жирный, — скромно заметил Поп, — я в маму пошёл. И вообще, чревоугодие — это грех», — со вздохом добавил он. Автор слушать не стал. Потому что на очереди был следующий персонаж: Балда — которого уже рисовала неудержимая фантазия. Высокий мускулистый красавец-блондин в одежде байкера. С банданой и банкой пива. «Замечательно! Э… э, а это что! — возмутился Автор, глядя на пиво. — Я за здоровый образ жизни, без всякого. И вообще, что за неподобающий вид! Ты должен выглядеть как настоящий рабочий класс!» У Балды тут же исчезло пиво, а сам он оказался одет в треники, линялые китайские кроссовки и непонятного вида куртку без замка, из под которой выглядывала майка. Спастись успела лишь бандана, заботливо спрятанная в рукав. А воодушевлённый Автор продолжал.

— Вот теперь похоже на правду, — с удовольствием отметил Автор. — Итак! Начнём. Встречу на базаре пропустим, это я потом сам допишу. Вас же информирую: год ждать не могу, сроки поджимают. Так что укладываемся к августу. Но плата в три щелчка остаётся. Ну и обязанности в полном объёме по классику.

— Эй! Ты с ума сошёл! — возмутился Балда. — Это что, я все время задарма пахать должен? Между прочим, я уже насчёт кредита на новый Harley-Davidson почти договорился!

— Да и воровство, получается, — поддержал его Поп. — Это что же, я всё им заработанное себе в карман? Грех это!

— Цыц оба! Не спорить с великим классиком! В общем, обустраивайтесь без меня. С детьми понянчишься, обед приготовишь, огород перепашешь. У Пушкина есть, разберётесь. Вернусь к первому августа, чао, — Автор помахал рукой и исчез.

Несколько минут стояла тишина, потом Поп вздохнул:

— В дом, что ли, пошли. Чего-нибудь на пока тебе подберём, вместо этого страхолюдства, — он показал на треники и кросовки. — Только учти: не знаю, как там у классиков, но на кухню моя Надя тебя не пустит. Будь ты хоть трижды кулинарный гений. «Деток нянчить» сам не дам: Машке девятнадцать и дело молодое. А остальные двое оболтусов пусть к труду приучаются. И так от компьютера только угрозой отключить Интернет и оторвёшь. Насчёт огорода… — Поп с подозрением посмотрел на парня. — Ты ж городской. Поди, на грядках свёклу от морковки не отличишь. И чем же тебя занять-то…

Дело всё же нашлось. Оказалось, что парень неплохо разбирается в строительных делах. И вдвоём с Попом они собрали давно задуманную теплицу и занялись ремонтом деревенской церкви (на который местная епархия уже четвёртый год никак не могла выделить денег). Время пролетело незаметно. И когда рядом с ними снова возник Автор, перемазанные краской работники за спором, в какой цвет лучше расписать крыльцо, писателя даже не заметили. Какое-то время тот ещё ждал, аккуратно отодвинувшись от пахнущих олифой и маслом стен, но потом не выдержал.

— Эй! Я для кого стараюсь? Мучаюсь, творю. А они на меня ноль внимания, — он с обидой посмотрел на враз смолкших Попа и Балду. После чего открыл принесённый с собой томик Пушкина. — Пора переходить к следующей части. Как там сказано? А, нашёл!

Вот он кричит: «Поди-ка сюда,

Верный мой работник Балда.

Слушай: платить обязались черти

Мне оброк до самой моей смерти;

Лучшего б не надобно дохода,

Да есть на них недоимки за три года».

Оторвавшись от книги, Автор с сомнением посмотрел на Попа, одетого по случаю ремонта в потрёпанные джинсы и старую футболку с надписью «Иж-Юпитер круче Харлея».

— Как-то не очень удачно. Оброк, доход. Лучше… отправишь его за арендной платой. По поводу пользования прудом. Знаю, знаю, что у Пушкина море — но где я вам около Волги найду? Заодно… да, так даже современнее: жадный церковник по надуманной причине хочет отобрать деньги у бедного местного бизнесмена!

Щелчок пальцами — и Автор вместе с Балдой оказался около пруда. Точнее перед высоким забором, кольцом опоясавшим злосчастный водоём. Вместе с коттеджным посёлком и парковкой для VIP-автомобилей.

— И как я должен из них требовать эту самую? Неустойку? — возмутился Балда. — Я, конечно, каратист и прочее… Но они же меня толпой запинают!

— Ага, а ещё у нас охрана есть! — злорадно ухмыльнулся главный Чёрт через решётку ворот. — С тревожной кнопкой вызова полиции. И вообще, я этот пруд честно у колхоза выкупил!

— Ну, предположим, за взятку у прошлого главы района. Ну да к делу это сейчас не относится. А вот с остальным надо что-то делать, — Автор ненадолго задумался, и на крайний майбах свалился метеорит. — Во! Доказательство серьёзности намерений! Годится?

— Убедили, — Чёрт печально посмотрел на груду железа, минуту назад бывшую роскошной машиной. Ещё грустнее было от того, что ни метеориты, ни Авторы в страховке не записаны. — Только сразу предупреждаю: за зайцами гоняться никто не будет. Дураков нет.

— Ваши предложения?

— Гонки. На мотоциклах. Подходящего участника из бесов помладше найду. Или, лучше, сам стариной тряхну!

— Не возражаю! — Автор повернулся к Балде. — Иди, готовься. Через неделю жду отчёта о победе.

К Попу парень вернулся хмурым:

— Что делать будем? Я ж по воле этого творца недоделанного безлошадный. Даже если снова насчёт кредита договоримся, привезут через месяц только. Не раньше…

— Есть идея, — Поп поскрёб бороду и со смущением продолжил. — Баловался, каюсь, по молодости. Когда за своей Наденькой ухаживал. Аппарат до сих пор стоит. Если успеем привести в порядок — твой Харлей ему и в подмётки не сгодится. Сам в своё время модернизировал!

Всё оставшееся время мужчины почти не вылезали из гаража. Наспех проглатывая обед, который им, почему-то отчаянно краснея и смущаясь, носила Маша, и тут же хватаясь за промасленные железяки. Зато через неделю вся семья с ликованием встречала на финише Балду. Оставившего соперника далеко позади. Поп даже прослезился и деликатно сделал вид, что смотрит в другую сторону, когда дочка расцеловала победителя сначала в щёки, а потом быстро украдкой чмокнула в губы: пока отец не видит. А едва к ним подъехал расстроенный проигрышем Чёрт, как рядом тут же материализовался Автор.

­— Ну, я в тебе и не сомневался! Что у нас там следующее? — он принялся было листать книжку, как вмешался Чёрт.

— Не надо, признаю себя проигравшим. По всем пунктам. Возраст у меня не тот, коней на себе таскать. Готов расплатиться за все три года. А лучше сразу лет на десять вперёд, — и чуть слышно буркнул себе под нос. — А то разорюсь я с вами, каждый раз новую машину покупать.

Растроганный Автор тут же бросился пожимать ему руку:

— Спасибо, спасибо. Вы сэкономили нам очень много времени. Я, наверное, даже успею отправить работу в ближайший номер… Впрочем, не важно. Ценю, очень признателен. Тогда — сразу к финалу? — и вместе с Попом и Балдой они оказались в комнате рядом с рабочим столом писателя. — Вам зачитать необходимые действия, или сами помните?

Повисло неловкое молчание. Несколько минут Автор нетерпеливо ждал, потом открыл рот, собираясь поторопить своих героев, когда Балда вдруг спросил:

— Отче, а если я счас вмажу этому мудаку, это грех?

— Ну, грех, конечно… но небольшой, — поспешил добавить Поп. — Я за тебя свечку поставлю — и молиться буду. А епитимью отработаешь на той неделе у бабы Татьяны. Мы как раз собирались ей крышу ремонтировать…

— Хорошо! — Балда засучил рукава, плотоядно улыбнулся, и сделал шаг к побледневшему писателю. — Значит, так. С первого щелчка Автор подпрыгнул до потолка….