9 глава. Урок Литературы

Ночь. Полнолуние. Звезды. Крыша. Тишина. И мы сидим рядом. Тишину нарушил какой-то смутно знакомый звук. Голос. Прашин голос. Её рука дёргающая меня за плечо.

— Праша, дай поспать! — Протянула я, пытаясь вернуться в мир сновидений.

Ночь. Полнолуние. Звезды. Крыша…

— Уля…

— Отстань!

Ночь. Полнолуние…

— Ульяна! — Голос, раздавшийся у меня над ухом, заставил меня подскочить. Прежде чем увидеть возмущенное лицо Юлианы Игнатьевны, я минуту моргала, пытаясь привыкнуть к свету. — Не подскажешь о чём я говорила? — Последнее, что я помнила, перед тем как отрубиться, были её слова: «…октября. Классная работа», а вспомнить, что нам задавали на дом я не в состоянии.

— О литературе? — Попробовала выкрутиться я. По классу пронеслись одинокие и тихие смешки.

— А конкретнее?

— О литературных произведениях. — Сделала я вторую попытку. Смешков стало больше.

— О каких литературных произведениях? — Не нравиться мне когда учителя и родители разговаривают так спокойно. Уж лучше бы орали — честное слово!

— Об интересных?

— Я рада, что литература девятнадцатого века показалась вам настолько интересной, что вы задумались и очень долго не могли выйти из забытья. — У Юлинаны Игнатьевны чуть дрогнули губы. Это от нервов или от сдерживаемой улыбки? Молчание. Пристальный взгляд. Такой пристальный, что аж до костей пробирает. Нет, на самом дела — лучше бы орала.

— Всё! — Не выдержала я, вскакивая из-за парты. — Ставьте мне два!

— За что? — Мне кажется, или она на самом деле удивилась?

— За то, что я проявила неуважение к Вам и вашему предмету, посредством введения своего организма в состояние сна, и за то, что вместо ваших высокоморальных рассуждений о литературе и писателях девятнадцатого века, я смотрела свои, не имеющие не какого нравственного смысла, сны. Вот… — Последнее слово я промолвила, оглядывая ошарашенный класс и не менее ошарашенную учительницу.

«Круто!» — Заметила Логика.

«Нет, не круто. — Не согласилась Совесть. — Это неуважение к учителю.»

«Да что тут такого неуважительного? — Удивилась Логика. — Она просто высказала свою точку зрения.»

«Все равно. Это не правильно. Надо извиниться.»

Интересно, у меня одной есть Совесть или все люди такие? Эх, как хочется иногда прочитать мысли других людей, чтобы убедиться, что не один ты такой сумасшедший.

«У всех есть Совесть, даже у твоей учительницы, просто кто-то прислушивается к голосу Совести, а кто-то нет»

Когда класс переварил информацию, я услышала аплодисменты, под которые в кабинет вошел Вася. Учительница бросила мне: «Садись!» и накинулась на новую жертву.

— Почему опаздываем? — Спросила Юлиана Игнатьевна. Вася не успел ответить. — Между прочим, до конца урока осталось пятнадцать минут. Я не понимаю: как можно на третий урок опоздать на тридцать минут?

— А я не понимаю: как можно прийти за тридцать минут до первого урока. — Хохотнул Вася.

— Если вы пришли сюда острить, то можете повернуться и уйти.

— Нет. — Ответил Вася так, что не понятно было: нет — пришел сюда не острить, или нет — не может развернуться и уйти. Ответил и, не дожидаясь разрешения учителя, подошел к своему рабочему месту и развалился на парте.

— Итак, мы остановились на…

— Что у тебя случилось-то? — Прошептала мне Прасковья.

— Ты случилась. — Ответила я, мельком глянув на неё, но тут же возвратив взгляд на подругу.

— В смысле? — Она на меня даже не глядела, она что-то делала со своими стикерами.

— Я не выспалась, потому что кто-то пришел ко мне домой в шесть утра. А что ты делаешь?

— Стаканчик. — Что-что? Меньше всего это нечто, что находилось у неё в руках напоминало стаканчик.

— Из стикеров? — Маразм близок.

— Да. А что в этом такого? Кстати, ты больная! — Это она к чему?

— Это ещё почему?

— Ну ты же вчера легла спать в шесть, а сегодня собралась встать в восемь. Только больные люди спят четырнадцать часов в сутки. Поэтому, ты — больная!

— Я — больная? И это мне говорит человек, который делает стаканчик из стикеров?

— Девочки, — обратилась к нам Юлиана Игнатьевна. — Может вы в медпункт сходите, уточните ваш диагноз?

Мы хотели ответить, но тут Вася поднял руку.

— Что?

— Можно выйти? — Раздались смешки.

— Ты же только что вошел.

— Но я же ещё не успел выйти. — После этого аргумента, Юлиана Игнатьевна махнула на Васю рукой и, не обращая внимания на потенциального второгодника, продолжила урок.

Интересно, почему его Совесть не мучает? Может, спит, или у неё этот, обеденный перерыв?

«А спорим, что он свою Совесть уже давным-давно обменял на окорок?» — Засмеялась Логика. — А Прасковья свою Совесть поменяла на грудь третьего размера!»

Эта же какая дура на такой обмен согласилась.

«Ты хочешь сказать, что если бы у тебя был шанс, то ты променяла бы меня на бюст третьего размера?» — Обиженно поинтересовалась Совесть.

Нет, конечно! Откуда у тебя только такие мысли могли возникнуть? Променять тебя на третий размер груди? Да никогда!

«Правда? Спасибо»

Минимум — на четвертый!