4. Dead Pam заявляет о себе миру

Их демо. Казалось бы, просто кругляш в пластиковой упаковке, но для них − сокровище. А Матти уже считал, что еще совсем немного, и этот диск станет сокровищем не только для них, но уже для всего мира. Для каждого, кто ценит настоящую музыку. Великую музыку. Это открытие, откровение…

− Эй, толкните нашу звезду кто-нибудь, пусть выйдет из транса, да пойдем, отметим! − воскликнул Йуусо. Они только-только закончили работать над записью, и теперь-то, наконец, они могли вздохнуть с облегчением. Это было непростое время для них всех.

Кто бы мог подумать, что Матти, с его-то эго, с его-то несгибаемой самоуверенностью, окажется таким перфекционистом? И таким тираном? Что он будет изводить и себя и всю группу, заставляя их дневать и ночевать в студии?

Никто, даже благоразумный Антти, и не пытался намекнуть их фронтмену, что он слегка не прав. Что человеку, который присоединился к команде в последнюю очередь, вовсе не позволительно строить из себя этакого царя-самодержца. Но синие глаза Матти так бешено сверкали, что ему не решались перечить. Лишь Лате, на правах ближайшего друга и соратника Мате-властелина, мог немного повлиять на него.

Каждый раз, когда происходящее в студии начинало смахивать на картину «Неистовство Ахиллеса»: кромешный хаос, куча перепуганного, полураздетого (обогреватели в студии работали на совесть), сильно озадаченного народа, а на первом плане − безумный парень с глазами убийцы, Лате, словно верный Патрокл, подходил к своему Ахиллесу и говорил то же самое, что, наверное, говорил и соратник знаменитого древнегреческого воина своему товарищу, когда тот терял рассудок, обуреваемый страстями:

− Пиво, прямо из холодильника… Вот, возьми!

Матти все еще крепко сжимал копье, то есть микрофонную стойку, и все еще испепелял взглядом уборщика, который осмелился заявить, что здание должно было уже два часа как быть закрытым, но при виде Лате и пива лицо его смягчалось. Он протягивал руку к банке. А после того, как ее содержимое выпивалось, перед ними являлся прежний Матти, только очень усталый. Все хором заверяли его, что сегодня они прилично продвинулись, и на следующий день все будет еще лучше, дружно хватали его под руки и почти выносили из студии.

− А что же будет, когда мы начнем записывать альбом? − качал головой Антти, глядя, как Мате безмятежно посапывает на пассажирском сидении, то и дело норовя завалиться к Лаури на плечо.

− Тс-с-с! − шипели Лате и Йуусо, всерьез опасаясь, что, услышав слова «альбом» и «записывать», злобное маттино альтер-эго проснется и погонит их назад в студию.

Непростые это были дни, очень непростые. Но результат того стоил. Они стояли и любовались своим детищем. Обложку сделал Лаури − он умел неплохо рисовать на компьютере. Мультяшная девушка−зомби, немного похожая на Бёртоновскую мертвую невесту, только блондинка и очень грудастая. Вместо глаз у нее темные провалы. И логотип группы − кроваво-красные буквы − зияющая рана на горле красотки. Китч, но при этом такой стильный. Для тех, кто понимает, конечно.

Обложка напоминает старые фильмы ужасов с их атмосферой, с их наивными клише, с их прекрасными жертвами в прозрачных сорочках, с их реками бутафорской крови, с их зрелищностью, с лихвой компенсирующей отсутствие дорогих спецэффектов. Лате очень много времени проводил с Мате и теперь тоже мог часами распинаться о том, какой глубинный смысл содержится во всем, что он делает.

Как бы то ни было, обложка понравилась всем. Даже Йуусо, который совсем не разбирался в искусстве, оценил. Потыкал пальцем в картинку и одобрительно произнес:

− Гы-ы… Зомби с сиськами…

И, конечно же, песни. Пять будущих хитов. Каждый из них вскоре станет…

Тут Матти, к счастью, вылетел из мира своих мечтаний, возвращенный на землю тяжелой рукой барабанщика, и не успел додумать, чем же станет каждая песня с этого диска.

− Выжрем! − воодушевленно воскликнул Йуусо, еще раз хлопнув его по плечу.

Он так много барабанил в последнее время, что даже слегка похудел. И голова Джимми Хендрикса на его футболке больше не деформировалась так, что великий музыкант походил на Арнольда из одноименного мультфильма. Йуусо заслужил адекватный расслабон. Они все заслужили.

Антти хотел было пойти домой, чтобы наконец-то выспаться − с утра у него еще была смена, но ему не дали этого сделать. Он жаловался и сетовал на свою судьбу и коллег по группе, в особенности на тирана Матти, крепко обняв вешалку в «Тавастии». Вешалка сочувственно слушала, не перебивая. Лате узнал одного ведущего с Радио Сити и тут же, широко улыбаясь, как Чеширский кот, предложил ему присоединиться к их компании.

Правда, вскоре все упились так, что забыли, для чего, собственно, они притащили этого парня к себе за столик. Он был несколько заносчивым, этот ведущий, и вскоре уже всем надоел. Йуусо даже уже собрался набить ему морду, но тут всеобщее внимание отвлек Матти: ему не терпелось явить миру себя, и он вылез на сцену. Выступающая там группа этого не оценила. Как и охрана. Кажется, и в этот клуб восходящим звездам финского металла вход скоро будет заказан…

− И вот так всегда, понимаешь? − рассказывал Антти, доверительно склонившись к вешалке.

На следующий день ведущий Радио Сити обнаружил у себя в кармане пальто неизвестный CD с кричащей трэшовой обложкой, а также слово из пяти букв на руке, выведенных каллиграфическим почерком Лаури Лааксо. Несмываемым маркером, конечно же.

К счастью, воспоминания о прошедшем вечере были слишком туманными, а

владелец почерка остался инкогнито. Иначе диск окончил бы свое существование на помойке. А так он отправился вместе со страдающим от похмелья ведущим на радио: парень решил, что случайно утащил его с работы, и решил вернуть на место.

Лаури Лааксо у себя на кухне ждал, пока сварится кофе, и аккуратно вырезал из свеженького номера «Helsingin Sanomat» презабавную заметку о компании неизвестных, что похитили дорожные знаки со всей улицы. Вырезал он ее для будущего архива.

Матти Хассельгрен спал на кровати Лаури, прижимая к себе один из упомянутых в статье дорожных знаков. Ему снился музей славы рок н’ролла имени себя. На полу среди остальных трофеев, включая сомнительного вида существо женского пола, валялся Йуусо.

Ведущий радио Сити уже выпил не одну таблетку от похмелья, но лучше ему не становилось. Руки тряслись, голова раскалывалась и отказывалась соображать.

И, может быть, именно поэтому случилось так, что вместо того, чтобы порадовать слушателей старым добрым Оззи, он поставил в эфир незнакомый диск. Тот самый, что он нашел у себя утром в кармане пальто.

− Вот это да! − Воскликнул Лате, который как раз в этот момент тоже включил радио. − Похоже, вчера кто-то с кем-то переспал!*

*Когда первые песни группы HIM попали на радио и в чарты, их фронтмен, Вилле Вало, шутил, что это произошло, потому что кто-то с кем-то переспал.