Маскарад

Мужчина в костюме Ивана-царевича оглядывал толпу. Вернее сказать, это и был настоящий Иван-царевич, и костюм у него был не маскарадный. Не юноша, но и не старик, годы-то идут, животик растет. А что делать? Работа-то сидячая. И выглядел на празднике этот гость совсем не радостно.

«Ну, поссорились вчера с женой. Обычное дело. Сколько раз проходили. И ведь условие-то какое придумала для примирения — никаких маскарадных костюмов, чтобы все было явно и открыто. Для него. А сама-то, женушка-то любимая будет в маске и в костюме. А в каком неведомо. И поди узнай ее. И попробуй не узнай! Эх, никакой жизни! Хм, а вон та в костюме боярышни, ох, как хороша! И двигается, словно лебедь плывет, глаз не оторвать. Может она? Подойти, узнать, что ли?»

Неизвестно откуда свалившаяся шишка ясно дала понять, что выбор не верен.

«Не могла же вон та лягушка быть его женой? Ей эта шкурка до тошноты надоела в прежней жизни, да и какая нормальная женщина согласится влезть в жабий наряд? Или все-таки в лягушачий? А, да не все ли равно — зеленая и пупырчатая! Бррр!»

И снова Иван-царевич рассматривает пеструю толпу. Глаза разбегаются.

«Русалочка! Красотка-то какая! И на меня смотрит. А фигура-то, ох, лучше не глядеть. Да разве можно не смотреть-то? Вон все мужики взглядами прилипли! Мое! Не трогать, даже глазами!»

И Иван-царевич, не отрывая взгляд от молоденькой соблазнительницы, стал просачиваться через толпу. Толпа быстро двигаться не давала, да и объект созерцания вдруг был подхвачен под зеленые ручки каким-то мохнатым и серым амбалом и быстро утащен куда-то в сторону сада.

«Это что же такое творится-то?! Из-под носа, можно сказать, увели. Старею, что ли? Вот ведь она какая жизнь-то, без тренировки. Сколько тут у нас сегодня Василис-то Прекрасных? Эта вот у двери стоит — двенадцатая. И все — прекрасные. Васенька моя, где же ты? Я тут совсем пропаду! Хоть бы подсказала чуть-чуть, нет, мучайся любимый! А говорила — давай молодость вспомним! Из кого тут вспоминать-то?»

И снова взгляд мечется по толпе, пытается заглянуть под маски. И опять утыкается в толстенькую жабку.

«А она меня прямо таки преследует. Ну, какому дураку жаба понравится, а? Ну да, далеко ходить за ответом не надо, но я молодой был, да и стрела тоже…»

Иван-царевич прислонился к колонне. Разноцветная толпа колыхалась перед ним, не давая сосредоточиться, узнать и выбрать одно лицо.

«Вот ведь, смотрит и смотрит! И чего нашла? Хотя да, я еще очень даже ничего, я еще — орел!»

Выпрямившись и подобрав животик, Иван-царевич встал так, как обычно принимал почетных и важных гостей — гордая осанка, мудрый взгляд в никуда. Но долго так на маскараде не простоишь. Толкаются. И никто ведь не догадывается, что он тут настоящий царь, не обходят.

«Вот прилипла-то. Глядит, разглядывает. Хотя глазки-то ничего, красивые. И очень даже красивые. И звездочки в глубине сияют, зовут. Как тогда…»

И не обращая внимания на суетящихся людей, словно не было никого рядом, Иван-царевич пошел вперед. К тем самым глазам, что звали и притягивали, несмотря на пролетевшие годы.